Огненный герой, версия 2.0

— Пап! — Рей кинула взгляд на лестницу, с которой свисал Шото, перегнувшись через перила, — Папа! Ты видел мой перераспределитель температуры от костюма? Я не могу его найти! — Я отдал его в мастерскую на техобслуживание! — отозвался с кухни ее муж, и женщина тяжело вздохнула: что это за привычка, перекрикиваться через весь дом! — Зачем?! С ним же все нормально было! — простонал Шото, спускаясь наконец на первый этаж, — Ну вот и как мне теперь идти на спортивный фестиваль? Я же теперь не смогу нормально греться и остывать! — Шото, я же как-то справлялся до того, как на моем костюме появились мощные охлаждающие элементы! Да и никто вам не позволит использовать инструменты поддержки, если они не являются жизненно необходимыми для использования причуды… Вы же все же не факультет поддержки! Это им можно использовать свои изобретения! — Дурацкая идея! — пробурчал Шото, усаживаясь на кушетку рядом с матерью, укладывая ей голову на плечо, — Дурацкий фестиваль… Из-за этого придурка Бакуго нас вся остальная школа топить будет… Не хочу туда идти! — Рей усмехнулась и ласково погладила сына по волосам, у которого явно начинался мандраж, хотя внешне казалось, что он абсолютно спокоен. — Шото, ну как так — ты не хочешь идти? — Рей приобняла взволнованного сына за плечи и легонько встряхнула, — Мы ведь с Фуюми и Нацуо специально взяли отгулы на сегодня, чтобы поддержать тебя на соревнованиях — а ты просто хочешь не приходить? — А если у меня ничего не получится? Если я не выиграю? — пробубнил Шото, утыкаясь лицом в плечо матери, вызывая у нее легкую улыбку, — Я… я не хочу вас подводить… Не хочу вас разочаровывать… Не хочу вас позорить! — Это что я сейчас услышал? — Энджи вышел с кухни, вытирая руки полотенцем, — Мой сын, собирающийся стать героем, а также перенять управление моим агентством… собирается сдаться, даже не попробовав? Трусливо отсидеться дома? Шото, ты меня разочаровываешь! — Но если я не займу первое место?.. Если я провалюсь? Получается, все, чему ты, дядя Тоши и Тойя меня учили — пойдет насмарку? — Шото всхлипнул, уже явно проигрывая в борьбе со своими эмоциями, — Да, я понимаю, что в рамках чистой силы… да и по навыкам… я на голову выше своих одноклассников… И тем ощутимее будет мой проигрыш! — Шото! Ну почему ты обязательно должен проиграть?.. Откуда такие мысли? — Но мама!.. А вдруг?.. — Шото! — отец подошел к ним и сел перед сыном, взяв его ладонь в свои руки, — Ну проиграешь ты, ну не займешь первое место — и что с того? Земля остановится? Мы тебя любить меньше станем? Что случится, Шото? — Но папа!.. — Послушай меня, — не дал ему продолжить отец, пристально глядя в глаза сыну, — Ты думаешь, я в первый свой спортивный фестиваль занял первое место? Фиг ты угадал! Второе, и то, только из-за заступничества Незу — так бы меня вообще бы дисквалифицировали! В то ж время в UA коррупция была жуткая, а все места на фестивале — куплены. А тут на те, вылез какой-то недомерок… Сейчас с этим, слава богу, дела обстоят получше… Но в любом случае, даже если ты не займешь первое место… Да черт с ним! Даже если ты никакое место не займешь — Рей, мы ведь все равно будем его любить так же сильно, как и сейчас, верно? — обратился он к Рей, все так же приобнимающей сына. Она кивнула: неужели этот вопрос требует ответа? — Конечно! — улыбнулась она, взъерошив сыну волосы, — И, Шото… Ты точно все сможешь! Ты долго и упорно готовился к фестивалю — а упорный труд всегда вознаграждается! — Тем более, что для того, чтобы справиться со всеми заданиями спортивного фестиваля, у тебя все есть, — добавил Энджи, вставая. Входная дверь открылась и из-за нее показался Нацуо: — Ну так что? Мы еще едем — или уже нет? — поинтересовался он, обводя внимательным взглядом мать, отца и брата, и, заметив, как последний шмыгает носом, хмыкнул, — Что случилось? Из-за чего опять слезы-сопли? — Шото с чего-то решил продинамить спортивный фестиваль, потому что боится, что он там провалится, — тут же сдал с потрохами младшего сына Энджи, за что получил укоризненный взгляд от Рей — нельзя так обесценивать страхи ребенка! — И мы с мамой его вдвоем уговариваем все же на него пойти… — У, какой у меня малодушный младший брат, оказывается! — рассмеялся Нацуо, — Только какие-то сложности — и сразу в кусты? — Нацу! Как тебе не стыдно! — пожурила его мать, погрозив пальцем, заметив, как Шото тут же вскинул голову, поджав губы, — И тебе, Энджи! Это же естественно, что Шото волнуется! Это ведь его первое публичное выступление! А учитывая, что транслироваться этот фестиваль будет на всю Японию… — Пф-ф-ф, мам, — закатил глаза Нацуо, — Да понимаю я, что Шото волнуется… Можно подумать, мы за него не волнуемся! И справляемся мы со своим волнением… Тоже, как можем. Это еще хорошо, Тойи нет — он бы вообще нашего малыша замучал своими едкими высказываниями, — ухмыльнулся он, глядя на надувшегося брата, — Да не злись ты, Шото! Мы ж это любя! В качестве моральной поддержки! — Гр-р-р, — Шото прикрыл глаза, непроизвольно боднув маму в плечо, — С такой моральной поддержкой только в магазин идти, за мылом и веревкой… Чтобы помыться и пойти в скалолазы, мам, ничего такого! — тут же пояснил он, тоже схлопотав недовольный взгляд матери. — Ладно, страдалец, пошли уже, — хлопнул его по плечу отец, — А то еще опоздаем… Нацуо, сегодня поведу я! — тут же сообщил он старшему сыну, — Мне хватило того, как ты вчера полчаса пытался припарковаться! Сегодня у нас столько времени нет… — Ну, как скажешь… — несколько обиженно отозвался Нацуо, но, поймав, ехидный взгляд Шото, явно довольного, что не только по нему сегодня прошлись, тут же ухмыльнулся, — А ты не радуйся — едем-то мы все равно вместе, так что подоставать тебя я еще успею! — и, подмигнув брату, он скрылся за дверью. — Мда, кажется, за отсутствием Тойи, роль главной язвы в нашей семье взял на себя Нацуо, — покачал головой отец, при этом продолжая ухмыляться, — Ну как, солнце мое, тебе уже легче? — Легче, — кивнул Шото, а на его лице наконец-то появилась улыбка, — Мне уже даже не так страшно… — Значит, готов показать всем, из чего мы, Тодороки, сделаны? — Энджи подмигнул сыну, на что тот радостно рассмеялся: — Конечно!

***

— Имагаваяки! Только что испеченные! — зазывал один продавец, привлекая внимание к своей лавке, — Сладкие имагаваяки! Подходите! — Официальный мерч героев! — пытался перекричать его сосед, — Все ваши любимые герои здесь! Всемогущий, Старатель, Бест Джинс, Сущий Мик… И многие другие! — Сколько стоит? — поинтересовался я, разглядывая маску, которая, судя по всему, должна была изображать мое лицо с огненной маской — но что-то пошло не так. В итоге получилось довольно упоротое лицо со странно изображенным подбородком и словно в кучку собранными отверстиями для глаз. — Тысяча йен, — охотно отозвался продавец, а я присвистнул — фига себе, цены! За какой-то кусок пластмассы — целый косарь? Да за такую сумму я у себя в столовой смогу дважды пообедать! Хотя, если посмотреть на цены в соседних лавках, это еще по-божески… — Беру! — решился я, доставая из кошелька купюру, — Пополнит мою коллекцию странного мерча… Рассчитавшись с продавцом, я последовал дальше между торговых рядов, внимательно осматриваясь на предмет каких-нибудь правонарушений. Все-таки я тут на фестивале не только, чтобы поддержать Шото, но и по работе… Эх, жизнь моя жестянка — даже в собственный выходной не дают расслабиться… Рей и Нацуо оставили меня еще на входе на этот рынок, отправившись на стадион, где их уже ждала приехавшая немного пораньше Фуюми. Шото, послонявшись немного со мной по торговым рядам, был отловлен Айзавой и отправлен в комнату ожидания. Так я остался в гордом одиночестве, продолжая мониторить ситуацию на рынке вместе с множеством других героев — и в штатском, и в своих костюмах. Несмотря на всеобщую веселость, в воздухе чувствовалось некое напряжение. Никто не хотел, чтобы нападение злодеев повторилось — ни герои, ни гражданские, ни администрация школы. Вот и приходится теперь тут шататься, да мелких мошенников и воришек высматривать — чего-то более крупного сегодня не произойдет. Точнее, произойдет, но не здесь… — Энджи! — раздался за моей спиной знакомый голос, и я, обернувшись, с облегчением увидел Тошинори, с трудом пробирающегося между толпящимися людьми, — Фух, еле тебя нашел… Ты чего тут делаешь-то? — он протянул мне руку. — За порядком присматриваю, — отозвался я, пожимая протянутую ладонь, — Сегодня практически все приглашенные герои были огорчены той новостью, что нас сюда позвали чисто чтобы на охране сэкономить! Вот и приходится… создавать видимость бурной деятельности. Лучше б чем полезным занялись, ей-богу… — Чем, например? Патрулированием улиц? — фыркнул Тошинори, на что я без тени улыбки ответил: — Да. Знаешь, мне вчера звонил Ингениум — ну, знаешь, старший брат Ииды, одноклассника Шото… У них на районе объявился маньяк, который успел убить за последнюю неделю двух героев из государственных агентств. Поэтому Ингениум попросил у меня помощи — и я выделил ему лучшую свою группу… И меня терзают смутные сомнения, что этот таинственный маньяк на самом деле — печально известный нам злодей Пятно. И это меня, честно говоря, несколько беспокоит… — Ты не доверяешь своим людям? — Не в этом дело! Я печенкой чую, что произойдет какая-нибудь хрень! И я предпочел бы в такой момент быть со своими людьми, но в то же время… — я задумчиво почесал бороду, — В то же время, моя поддержка нужна и Шото… Он очень волнуется перед фестивалем — настолько, что даже пытался не пойти… — Кто? Шото? — уточнил Всемогущий, недоверчиво глядя на меня, — Ты меня разыгрываешь? Он же всегда очень уверен в себе и своих силах! И он слишком ответственный, чтобы просто взять — и не прийти… — Сам удивился… — отозвался я, недовольно сплюнув, — Мы потом его все вместе успокаивали… — мой взгляд упал на часы, — Черт! Фестиваль начнется уже через пятнадцать минут! Думаю, нам пора уже на трибуны… — Ты будешь со своей семьей? — поинтересовался Тошинори, едва поспевая за мной. А ведь когда-то это мне приходилось бежать за ним… Я сбавил скорость, чтоб его так сильно не загонять, и мы довольно быстро поравнялись. — Ага, счас, кто мне позволит отдыхать и наслаждаться праздником весны, юности и спорта, — недовольно буркнул я, предъявляя свой пропуск заметно уставшей девушке, проверяющей билеты, — Мне выделили место на галерке, чтобы я «присматривал за порядком». А Рей с Нацуо и Фуюми заняли места в центре — и не так близко к арене, чтобы их зацепило, и все довольно неплохо видно… Вон они! — я указал на соответствующий ряд и помахал жене и детям. Они в свою очередь, заметив нас, начали махать в ответ. Тошинори, тоже заметив мое семейство, также махнул им и вновь обратился ко мне: — Может, пойдешь к нам в учительский закрытый сектор? — предложил он мне, едва не столкнувшись с пареньком с факультета управления, развозящим хот-доги, — Там и видно лучше, да и столь нелюбимых тобой гражданских там не будет… — Ага, а кто будет следить за порядком в моем секторе? Ладно, Тошинори, бывай, — закруглил я разговор, заметив назревающий конфликт между двумя зрителями из-за мест, — А у меня уже образовалась работа…

***

— Народ, все готовы? Скоро наш выход! — предупредил одноклассников Иида, заглянув в комнату ожидания. Не получив в ответ никакой реакции, Тенья обиженно сел рядом с Шото, недовольно поджав губы. Тодороки сидел и смотрел в стенку, практически не мигая, напряженно сжав руки в кулаки. Иида осторожно коснулся его плеча и наткнулся на совершенно не видящий взгляд друга, когда он повернул к нему голову. Затем, с таким же расфокусированным взглядом, в абсолютном молчании, вновь повернулся к стене. Тенья лишь пожал плечами и решил больше не досаждать другу. Вместо этого он перевел свое внимание на разговор одноклассников за соседним столом: — Ух, обидно, что нам не позволили выступать с нашими костюмами… Я хотел бы показать себя в нем, — с грустью говорил Каминари, рассматривая рукав кофты от школьной спортивной формы. Рядом махнул хвостом Оджиро: — Они запретили их использовать, чтобы условия для всех были равны, — пояснил он. — Но все же в костюмах было бы лучше, — вздохнула Мина, потянувшись на стуле, — Они подчеркивают нашу индивидуальность, а так мы все сливаемся в единую синюю массу! — По-твоему, лучше смотреть на пеструю массу, от разноцветности которой рябит в глазах? — хмуро поинтересовался стоящий в углу Токоями. Внезапно хлопнула дверь, и в аудиторию, громко топая, вошел Бакуго, пинком закрыв за собой дверь, после чего, пробежавшись взглядом по одноклассникам, прямой наводкой направился к столу, за которым сидели Иида, Тодороки, Мидория и Урарака. Тенья сразу напрягся: лицо одноклассника, искаженное злобой, явно не предвещало мирный и приятный диалог. Так и вышло. — Слышь, ты, двумордый! — рявкнул Бакуго, дойдя до их стола, — Э, я с тобой разговариваю, ублюдок двуцветный! — Чего тебе надо, Бакуго? — нахмурился Иида, схватив за плечо вновь начавшего поворачиваться Тодороки со все еще отрешенным взглядом. Казалось, он все сейчас делает чисто на автомате, а сам находится где-то глубоко в своих мыслях. — Я не с тобой разговариваю, четырехглазый, так что заеби свое ебало! — Каччан! — встрял Мидория, приподнимаясь со своего места, сжимая слегка подрагивающие руки в кулаки, — О-оставь их в покое! — Ой-ой, тоже мне, нашелся, защитничек! — скривился Бакуго, — Че, думаешь, нашел себе покровителя — и можешь теперь что-то вякать? — Слушай, ты! — внезапно очнулся Шото, — Ты зачем сюда пришел — снова всех, прошу прощения, обосрать? Люди и так на нервах — и еще ты тут распахиваешь свой поганый рот! Если тебе заняться нечем — лучше пойди и вымой его с мылом! — А еще что мне сделать? — ощерился Бакуго, — Что, думаешь, если ты сын героя номер два, то ты тут круче всех, а? — он ухмыльнулся, увидев, как Шото со злостью поджимает губы и прищуривает глаза. Среди одноклассников, до этого в тишине наблюдавших за разгорающейся перепалкой, поползли шепотки: — Сын героя номер два? Старателя? — Это из-за него он оказался в USJ? — Так вот, почему он оказался в UA как целевик от агентства Старателя! — Значит, те слухи о внебрачных детях героя номер два — правда? — Бакуго! — всполошился Киришима, оглядываясь по сторонам, — Зачем ты рассказал? Нас же просили!.. И детектив Тсукаучи, и директор… — А какая нахрен разница? — фыркнул Бакуго, продолжая самодовольно ухмыляться, явно довольный сложившейся ситуации, — Об этом бы все равно все узнали, рано или поздно! И знаешь что, сыночек Старателя? — он вновь обратился к Шото, застывшего, словно изваяния, — Может, ты и имел возможность учиться у профессиональных героев с самого детства… Но сегодня тебе это не поможет! Факт твоего родства с про-героем не делает тебя лучше меня! И сегодня на спортивном фестивале это увидят все! Я уделаю тебя в сухую, ублюдок, и займу первое место! Так что готовься! — Ты… — на плечи Тодороки тут же легли руки Ииды и Мидории, готовые тут же его удержать, если он решит кинуться на обидчика. На мгновение Шото прикрыл глаза, глубоко вдохнул и выдохнул, после чего продолжил более спокойным голосом, немного подрагивающим от гнева, — Что ж, Взрывопотамус, если ты все это сделал только для того, чтобы вывести меня из себя и тем самым вывести из игры своего самого главного противники еще до начала фестиваля… то это была самая дурацкая идея из всех, что могла прийти тебе в голову. То, что ты всем растрепал о моей семье… — Шото криво усмехнулся, — Вопреки просьбам директора Незу и детектива Тсукаучи… Характеризует только тебя. Не с самой лучшей стороны. Так что этим ты хуже сделал только себе, а не мне. А если говорить о твоем вызове… Тебе придется изрядно попотеть, если ты хочешь дойти до финала и побороться за первое место! И я тебе гарантирую, что это не будет легкой прогулкой! — Тодороки! Бакуго! Вы опять за свое? — раздалось со стороны двери, и все синхронно повернули головы в сторону появившегося в дверях Айзавы, — Давайте на выход — фестиваль уже начинается!

***

Захламленная комната еле-еле освещалась голубоватым светом с монитора компьютера, за которым сидел скрюченный молодой человек, нервно грызущий ногти, глядя на экран. На нем шла прямая трансляция главного праздника страны — Спортивного фестиваля UA. Юноша, чье лицо закрывала чья-то отрезанная кисть, уже не первый раз наблюдал это жалкое зрелище позерства и хвастовства этих ублюдков, имеющих наглость называться героями. На экране показали общий вид трибун, и Шигараки скрипнул зубами: черт возьми! Опять этот огненный придурок! А как стоит-то, скрестив руки на груди, весь такой деловой! Из-за него он лишился на две недели своей игровой консоли и получил несколько разрядов тока за то, что посмел причинить вред «любимому внуку» своего учителя! От этого убить его и его блядских щенков хотелось еще больше… Шигараки еще с первой своей встречи с представителями семейства Тодороки возненавидел их всеми остатками своей гнилой души. Тот пацан, который в свое время чуть не разгромил его комнату и подпалил ему грудь, до сих пор не давал ему спокойно спать. А огромный шрам от пущенного в него фаербола на груди порой доставлял ему жуткий дискомфорт. И это злило, особенно с учетом того, что наносить им вред нельзя — иначе учитель может не только консоль отобрать… Впрочем, кто сказал, что учитель всегда будет его контролировать? Он уже стар и не может даже самостоятельно дышать без своей маски… А значит, скорее всего, очень скоро он помрет — и больше ничто не будет сдерживать Шигараки. Ох, как же ему будет приятно наконец-то коснуться этих бесящих лиц и с упоением смотреть, как они рассыпаются в прах, раскрыв рты в немом крике… О, какие прекрасные картины их смерти рисовало его воображение! Но сперва необходимо было избавиться от учителя — слишком уж он печется об этих ублюдках! — Смотришь спортивный фестиваль, Томура? — раздался за его спиной голос учителя, и Шигараки выругался про себя: вот только вспомнил… — Сегодня дебютное выступление моего младшего правнука, — с некоторой гордостью в голосе продолжил мужчина, — Но тебя это, по большей части, не касается. Тебе стоит обратить свое внимание на других учащихся геройского факультета — кто-то из них, по моим сведениям, является преемником Всемогущего. Тебе стоит отыскать его, так что следи внимательно, кто из выступающих покажет такую же силу… — Конечно, учитель, — скривился Шигараки, засунув в рот указательный палец правой руки. Кажется, его список тех, кого он ненавидит, сегодня знатно пополнится…