…ты садишься ко мне за столик. я разбитое в хлам стекло. у меня к тебе чувство боли. у тебя ко мне ничего.
Что-то пошло не так. Иногда эти слова возникали у Эллен в голове без всякой причины. Они мелькали между её будними днями, вклинивались в привычные дела, в абсолютно случайные события. Что-то пошло не так — точно крючок, за который ей необходимо было зацепиться, чтобы распутать сложную детективную историю, которую она не помнила или не знала, а может быть, ещё вернее — не хотела ни знать, ни помнить. Иногда Эллен вела нелепый диалог сама с собой: нелепый, потому что ответы её нисколько не интересовали. «Что-то пошло не так — когда это случилось?», «Что-то пошло не так — о чём идёт речь?» Возможно, её разум ответил бы ей, охотно отворил бы эту дверь, на которой эти чёртовы слова были выбиты, словно на монументе, но Эллен никогда не давала себе времени достаточно, чтобы погрузиться в это. Её не волновали двери в собственной голове. Она следит за каплями дождя, стекающими по окну кафе и чувствует, как губы её самовольно произносят имя, будто пробуя его на вкус, будто пытаясь поймать забытое ощущение. Звонкое «джей», мягкое «м». Последнее время она повторяет это имя слишком часто. Её взгляд становится отрешённым. — Ты потерянная, — замечает Ричард внезапно. Он греет руки чашкой какао и мягко усмехается, как всегда, когда пытается завести разговор о её чувствах. — Я знаю, что антропология для тебя слишком простая, чтобы слушать с интересом, но ты не слушаешь вообще. Ты где-то в другом месте. Что-то пошло не так — вклинивается мысль в сознание более навязчиво, чем обычно, и Эллен встряхивает головой с лёгким раздражением. Уже давно внутреннее «я» не проявляло себя так упорно, как сегодня. И может быть, может быть, отчасти это связано с тем, что, поднимая глаза на Ричарда, своего лучшего друга, она видит перед собой на мгновение Джейми Келлер: бледные губы, печальные глаза, пальцы, отбивающие нервный ритм по облупившемуся столу. Чувство вины, забравшееся в тело человека. «Что-то случилось ещё, — вдруг радостно сообщает кто-то в её голове, словно найдя долгожданный пазл. — Ты ведь поняла, да? Что-то случилось после». Эллен смотрит на Ричарда, быстро сканируя всё, что выражает его лицо. Привычка, выработанная годами — ловить эмоции людей раньше, чем они вырвутся наружу. Раньше, чем придётся говорить о себе. — Верно, намного больше, чем про антропологию, я хочу послушать про твоё свидание. Тебе ведь не терпится мне об этом рассказать. Ричард закатывает глаза, давая понять, что раскусил её приём, но, по правде говоря, это никогда ему не помогало. — Хорошо, Эллен. Ты была права. Мэгги классная. Правда, классная. Сказала, что бургеры её привлекают больше, чем фуагра, размазанная по тарелке, чем бы это вообще ни являлось, — он негромко смеётся, и Эллен улыбается, видя, как искрятся его глаза. — Мы сходили в Корнер Бистро. И знаешь что, целовать кого-то, когда твои губы пахнут горчицей — тот ещё квест. Ричард нечасто смущается, но когда это происходит, Эллен приходит в полный восторг. Это невероятно мило, и к тому же, красные щёки очень смешно смотрятся с его чёрными кудрями. — Ты её поцеловал? Должно быть, саранча нашла на землю или Луна окрасилась красным, или ещё какое-то там знамение апокалипсиса, раз ты наконец-то решился это сделать, — Ричард раздраженно вздыхает на её насмешку, но она знает, что он согласен с ней. О Мэгги они разговаривали уже около года, а он всё никак не решался позвать её на свидание. Она училась на медицинском отделении на курс старше, чем они с Ричардом, и их биологический факультет в Колумбийском университете пересекался с ней нечасто. Но Эллен видела, как она поглядывает на Ричарда иногда, и эту загадку ей разгадать было приятно и легко. — Я её поцеловал, но не скажу тебе ни слова больше, если ты не скажешь мне, с кем ты встречалась днём. Эллен задумчиво нахмурилась и откинулась на спинку кресла. У них с Ричардом были общие друзья, общие шутки и интересы, он знал её отца, знал о ней почти всё. Не было ни одной причины, почему она не должна была рассказать ему об этой встрече и в то же время… она не хотела этого делать. Сомнение это билось птицей в мыслях, ломилось в закрытую дверь. «Что-то пошло не так». — Я случайно встретила старую знакомую из детства, — она замолкает и отпивает чай из своей кружки, пытаясь сосредоточиться. Почему-то — вдруг она понимает это очень ясно — у неё нет ни одного подходящего описания для Джейми Келлер. — Мы общались, когда я жила во Флориде. В Дейви. Это короткое слово вызывает внутри странную реакцию, непонятную ей: она ощущает жар и холод одновременно, и палящее солнце, пробившееся откуда-то из глубин в холодный серый Нью-Йорк. Ричард воодушевлённо наклоняется вперёд, радуясь тому, что она наконец открылась ему. — Твоя подруга, значит? Познакомишь нас? — Незачем, мы вряд ли ещё встретимся, — она смотрит на него и впервые лжёт ему прямо в лицо. — Я едва её помню.***
Они попрощались скомканно, так толком ничего друг другу и не сказав. Эллен чувствовала взгляды на себе, как липкие прикосновения, когда собиралась и завязывала шарф вокруг шеи и когда неспешно застёгивала пуговицы пальто. Адам стоял, словно великан, закрывая собой побелевшую Джейми, так и не сдвинувшуюся с места. Его светлые волосы были идеально приглажены, рубашка застегнута на все пуговицы, кроме верхней. Он держал руку на плече Джейми, и на лице его отражалась уверенность. Неловкость несостоявшегося разговора не смущала его, Эллен это знала и знала также, что он хотел что-то ещё. — На пару слов, — кинул он, поняв, что она уже одета. Эллен кивает и следует за ним к выходу, не оглядываясь. Они примерно одного роста, и Эллен замечает, что он слегка вытягивается, чтобы казаться выше, когда они останавливаются около стеклянной двери. — Я ведь из Дейви, знаешь, — начинает он, неприятно улыбаясь. — Слышал о тебе всякое, Макбин. Она поднимает брови, но не перебивает его. — Я так понимаю, ты насладилась всеобщим сочувствием, когда всё случилось. — Сочувствием? — повторяет Эллен, впиваясь в его лицо изучающим взглядом. — Верно. Ты была жертвой, — это слово Адам почти выплевывает. — Но видишь ли, не бывает, чтобы такое происходило просто так. Чем ты их спровоцировала? Мне кажется, я знаю. Ты лезешь куда не надо. Джейми сама не своя из-за тебя, а ты наслаждаешься этим, я прав? Она не хочет с тобой общаться, вот что ты должна осознать. Эллен пропускает все слова о себе мимо ушей, как пустой шум, но другое цепляет её за живое. — Джейми сказала тебе, что не хочет общаться со мной? — Я её парень. Я сам вижу, что она хочет, а чего нет. Их взгляды встречаются, голубой и зелёный, и Эллен грызёт бешеная эмоция изнутри, но она не в силах дать ей определение. — Парень… Я скажу тебе честно. Я ненавижу таких парней, как ты. Тех, что ищут девушек, не способных дать им отпор, подавляют их и навязывают своё мнение, называя это любовью. А правда в том, что ты так не уверен в себе, что единственный твой способ почувствовать себя мужчиной — это показать свою власть над кем-то. Но это не любовь, Адам. Вовсе нет. Она обходит его стремительно, но так, чтобы не задеть своим плечом, и направляется к столу, за которым так и осталась Джейми, напоминающая призрака, готового развеяться при любом дуновении ветра. Эллен замирает над ней и осторожно сжимает её запястье, чувствуя, как под её пальцами Джейми пронзает волна дрожи. Из глаз её, тёмных и бездонных, печальной бесконечностью на Эллен смотрит прошлое. — Не люблю оборванные встречи, Джейми. Я оставлю тебе кое-что, — Эллен быстро достаёт из кармана ручку, с досадой отмечая, что она немного потекла, и пишет на салфетке адрес. — В эту пятницу у меня в квартире будет небольшая вечеринка. Приходи, если сможешь. Она оборачивается на Адама, подошедшего к столу и застывшего рядом с холодной яростью на лице. — Можешь брать с собой, кого пожелаешь. Эллен разжимает пальцы. На секунду ей кажется, что она падает в темноту. На секунду она ощущает вкус солёной воды на языке.***
Коул Дарри был старше Джейми на год. Ей не хотелось признаваться в этом, но он, мрачный и высокий, пугал её. Ему было лишь тринадцать, ей почти тоже, только на фоне младших он казался успевшим повидать многое. Коул ходил в клетчатых рубашках своего отца и почти не подворачивал рукава, каштановые короткие волосы он зачёсывал назад и некоторые из его класса усердно ему подражали. Среди них он был главным. Сейчас же, остановившись перед Джейми в школьном коридоре, он небрежно сплюнул жвачку прямо на пол и хмуро осмотрел девочку с ног до головы. Обычно он относился к ней с некоторым уважением, потому что она, как и он, была из тех, за кем идут остальные. Но теперь в его выражении было что-то другое — не уважение. Чуть позади Джейми нерешительно столпились Билл, Джим и Эдди: их Коул тоже вгонял в страх, но за спиной своего лидера они чувствовали себя увереннее. — Я что-то слышал, — буркнул Коул, как всегда не утруждаясь приветствиями. — Что ты слышал, Коул? — спросила Джейми, силясь прогнать тревогу. — Девчонка Макбин из твоего класса, дочь вора. Лезет защищать всяких отбросов, — он рубил фразами сухо, словно это были дрова на заднем дворе его дома. — Слышал, ты с ней дружишь? Этот полувопрос-полуутверждение охватил внутренности Джейми липким холодком. Она невольно оглянулась: друзья смотрели на неё выжидающе, и в коридоре стали останавливаться другие ученики. «Эллен была слишком громкой, — подумала Джейми с отголоском паники. — Она привлекла к себе чересчур много внимания». Эллен легко общалась с теми, с кем никто больше не общался, защищала одиночек, которых Коул презирал. Прошло только две недели с начала занятий, и Джейми не знала, куда себя деть: ей хотелось быть рядом с Эллен, но никто бы этого не понял. И Коул... Коул смотрел на неё почти что с отвращением. — Нет... — выдохнула Джейми. — Нет, я с ней не дружу.