***
Гарри увидел Хедвиг не сразу: ее крылья белели на фоне пасмурного серого неба Шотландии и стали видны, лишь когда сова подлетела ближе. Она спланировала по спирали на подставленную ей руку и вцепилась когтями хозяину в предплечье, первым делом возмущенно ухнув. Ута всегда вызывал у Хедвиг праведное возмущение — уж слишком сильно затягивал на лапке нить и отказывался давать печенье. По правде, было ощущение, что он даже не очень понимает, что это за еда такая, печенье. Если, конечно, это не очередная шутка над глупым Гарри. Гарри быстро запихал кусок мяса в рот, освобождая вторую руку, и принялся отвязывать письмо, попутно слизывая с губ из-за спешки попавшую на них кровь. Подставив Гарри шею, чтобы тот почесал ей за ушком напоследок, Хедвиг взмыла в воздух и полетела к Хогвартсу, в совятню. Она, не изменяя привычкам прошлых лет, прилетела вовремя к завтраку, но этот прием пищи он встречал в их с Сириусом пещере — как и все предыдущие до этого. Еще в начале года Гарри рассудил, что если он будет ходить в Большой зал со всеми, но не есть, это будет гораздо подозрительней, чем если бы он совсем не ходил. Так что, отговорившись занятостью, занятиями с Дамблдором, с командой и прочими геройскими делами, Гарри с чистой совестью забыл дорогу в Большой зал, появляясь там лишь время от времени, чтобы выпить чашечку крепкого кофе и смыться со словами «спешу, спешу». Друзья подозревали, но пока молчали — для них Гарри придумал весьма искренние слова о том, что он просто старается общаться с Сириусом больше в этом году и поэтому бегает с ним на встречи. Снейп подозревал тоже, но ему Гарри говорить ничего не был обязан. А в пещере у Гарри давно уже был тщательно заколдованный тайничок в одной из стен, как раз для тех случаев, когда есть захочется, а Сириуса рядом не окажется — они не рисковали видеться слишком часто и таким образом подвергать Блэка возможным проверкам. Судебная тяжба тянулась, казалось, бесконечно, но лучше все же так, чем вновь под стражу, так что приходилось терпеть. Да и Гарри в последнее время все меньше хотелось проводить время с Сириусом — словно что-то в нем перегорело, перестало включаться при виде крестного. Но Гарри молчал, не желая ссориться из-за ничего и списывая это на общую усталость. В конце концов, систематический сон по пять часов в день ни к чему хорошему не приводит — именно столько Гарри спал со всеми тренировками, занятиями и запланированными делами. Надо будет ему устроить себе выходной, сходить на охоту, возможно… Наколдовав темпус, Гарри убедился, что время до занятий у него еще есть, и уселся прямо у входа в пещеру, нетерпеливо распечатывая конверт. «Кузен» писал на английском, как всегда, весьма коряво, временами вообще сдаваясь (или издеваясь) и вставляя неизвестно откуда взятый сленг и японские словечки, правда, написанные латиницей. Гарри это не сильно помогало, однако сказать, что он не начинает постепенно всю эту белиберду понимать, он не мог. На полях вырванного откуда-то листа, как обычно, корчились злобные рожицы и мелькали незнакомые Гарри иероглифы — Ута рисовал их, пока обдумывал, что написать, или вспоминал нужные слова. Некоторые из рож и звериных морд Поттеру были знакомы — он уже видел похожие маски у Уты в «мастерской» и на знакомых. «Привет, волшебник, как дела? Как жизнь, как настроение? Я тут сегодня сходил в библиотеку, почитал, что в Шотландии сейчас погодка ужасна, наверное, плохо влияет на аппетит. Но если там много таких, как та чика, то ты не пропадешь, так что напиши, как дела идут. Кстати о ней, я вроде бы понял, о каком квартале ты базарил, и нашел нужный дом, но напротив него пустырь, даже мне не пролезть. Я пробовал, но в итоге мне надоело, и пришлось чапать домой. Да и что-то не верится, чтоб наши бы и жили как уважаемые люди, не скрываясь. Но если они умеют изменять память и управлять мыслями, как ты сказал, то тогда давай приезжай на каникулах и мы вместе…» — Гарри! — вернул его в реальность окрик, и студент поднял голову. В гору с озабоченным лицом быстро поднимался Сириус, с возмущением смотря на крестника. — Это письмо от него?! Сириус, в отличие от Хедвиг, передвигался пешком между торчащих камней и деревьев, и его волосы белели первым снегом на черной земле, полностью его выдавая. Его мимикрия под местность никуда не годилась. Гарри приподнял одну бровь, выпрямляясь на камне. — А от кого оно должно быть? Сириус остолбенел, нависнув над ним. Кажется, не такого ответа он ждал. «Что он вообще хотел сказать этим вопросом?» — раздраженно подумал Гарри, чувствуя, как в груди просыпается, пока лениво ворочаясь, знакомый колючий комок. — Зачем, — глаза Сириуса бегали, словно он надеялся найти слова, завалявшимися за какой-то из камней. Наконец он уставился на Гарри с искренним непониманием: — Зачем ты общаешься с ним, Гарри?! — Потому что он мой друг, Сириус. — Разве тебе недостаточно Рона и Гермионы? Он неподходящая компания для тебя! — Я слышу это от тебя? — Гарри холодно посмотрел на Мародера, крепче сжав письмо в руках, но того, кажется, это только больше завело. — Я твой крестный. И я гораздо старше тебя, у меня больше опыта, так что я знаю, что говорю. — Не ссорься со мной, Сириус. Я этого не хочу. Что ты вообще здесь делаешь? — вдруг понял Гарри, чуть распахивая глаза. — Мы не договаривались сегодня о встрече. — Это уже неважно, — отмахнулся Сириус, — куда важнее, что ты зачем-то общаешься со своим дикарем из канализации! Что ты в нем вообще нашел?!.. — Сириус, ответь. Что ты здесь делаешь? — Но, Гарри, мы не решили! Я волнуюсь, знаешь ли, ты отдалился, а теперь общаешься с этим Утой! Это он виноват, да? Скажи мне, это он тебя надоумил?! Ты совершенно… Гарри, не слушая больше, встал со своего места, подхватывая с камня мантию-невидимку, и молча направился вниз. Сириус от этого, казалось, только больше взбеленился. — Да послушай же ты меня, Гарри!.. Они сбежали к дороге в Хогсмит и успели дойти до первых домов, когда терпение Гарри лопнуло. Он обернулся к чуть не врезавшемуся в него по инерции Сириуса и процедил сквозь зубы: — Еще хоть слово, и ты мне больше не крестный. Я жил без тебя почти всю свою жизнь, проживу и дальше. — Гарри!.. — возмущенно начал было Сириус, но вдруг замер, а потом хмуро захлопнул рот, уставившись Гарри за спину. Он обернулся, чтобы увидеть стоящего на пороге Кабаньей головы Снейпа. Гарри прикрыл глаза, переводя дыхание и бросил Сириусу, уходя: — Увидимся через неделю. В последний момент крестный попытался схватить его за руку, но Гарри резко выдернул рукав из чужой хватки и быстрым шагом направился в сторону школы, не смотря на задумчиво застывшего Снейпа. Еще разборок с учителем ему не хватало.***
Несмотря на то, что Гарри этого ждал и всячески морально и доказательно готовился, Снейп ничего ему не сказал. Возможно, в том была заслуга Дамблдора, что Гарри не вызвали на ковер в тот же вечер. Смотреть только Снейп стал еще более недобро — если так можно было понимать его взгляд. Гарри, на самом деле, уже изрядно надоело заниматься трактовкой непонятных Снейповых телодвижений и единственное, что он знал точно — хорошего от того можно было не ждать. Но Гарри привык разбираться с проблемами по мере их поступления, так что пока он выдохнул и вернулся к своим делам. Серьезно, у него еще были дела, которые требовали его внимания. Тот же набор новых игроков в команду, хотя с этим он справился преступно быстро. Рон и Джинни были лучшими кандидатами даже без отбора, и Гарри с радостью их принял, всё-таки поморочив им голову для приличия. Они были ему настоящими друзьями, пусть даже он не мог рассказать им всей правды. От этих мыслей перехватило горло, да так, что Гарри чуть не упал с метлы. В последний момент он вцепился в древко и прокрутился через низ, вновь выравнивая себя в воздухе. — Гарри, все в порядке? — крикнул ему от ворот Рон, и Гарри закивал, радуясь, что с такого расстояния не видно сжатые до заходивших желваков зубы. Он не хотел вспоминать Сириуса, и все-таки его мысли вновь вернулись к нему. Что-то скреблось под сердцем, расцарапывая его до крови. Гарри держался уверенно и ровно, раздавая команды и руководя тренировкой квиддичистов, но спасало его только отличное знание того, что происходит на тренировках обычно. На самом же деле он лишь еще раз прокручивал все моменты с крестным перед глазами, даже не зная, что ищет и в чем пытается убедиться. Он лишь с каждым разом все сильнее с раздражением осознавал, что, кажется, знает Сириуса меньше, чем думал раньше. Сириус не предавал его — это была истина. Гарри вспоминал их совместные вечера и разговоры, вспоминал, как Сириус сделал все, чтобы помочь крестнику после принятия наследия и после. Он думал о несколько излишней, но искренней заботе Сириуса и едва ли не до хруста вцеплялся в древко метлы, с трудом контролируя силу, чтобы не переломить тонкую деревяшку. Убедить себя в этой простой истине было очень непросто. Гарри злился на себя, бесился при мыслях о Сириусе, но отпустить ситуацию не мог. Гарри временами чувствовал, как нагревается в кармане сквозное зеркало, и уже принимал у Хедвиг свернутые в трубочку записки с печатью Блэков на нити, но письма он откладывал в дальний ящик, не читая. Туда же спустя пару дней он забросил и зеркало. Возможно, та самая первая ночь в Токио и последующие три недели выживания сказались на нем сильнее, чем Гарри предполагал. Он встряхнул головой, все-таки сосредотачиваясь на тренировке, и окинул поле взглядом. Охотничье зрение тут же зацепилось за знакомые кудряшки в беспорядке на трибунах. Гарри хотел было махнуть Гермионе и сидящему рядом с ней Тео, но не смог отвести взгляда — к ним приблизился и заговорил о чем-то Дин. Тео встал, загородив собой Гермиону, но Дин уже покидал поле. Гарри дернул плечом, отворачиваясь, и ушел в резкое пике, уходя от летящего в грудь бланджера. Ему есть о чем с подругой поговорить. Есть вообще хоть один человек в этом гребанном мире, которого Гарри знает на самом деле?!***
В чем мастерства Дамблдору было не занимать, так это в умении срывать чужие планы. Записку от него Гарри вручили сразу после тренировки: он успел только переодеться и выйти из раздевалки с мрачным, но целеустремленным видом, как один из наблюдавших за полетом квиддичистов младшекурсников впихнул ему в руку тонкий пергамент. Просьба прийти, желательно срочно. Спустившейся вниз со всеми Гермионе Гарри смог только издалека показать жестом, что хотел бы поговорить, но после этого их пути разошлись. Дамблдор назначил встречу на Астрономической Башне. И Гарри остолбенел на миг, когда, перескочив последнюю ступеньку, увидел рядом со светло-рыжим обликом директора черную сутулую фигуру. Почему он здесь?! Снейп с не меньшим недоумением уставился на него в ответ, но по другой причине. Его брови на миг поползли вверх, стоило его взгляду соскользнуть с Гарриного лба на щеку и потом за ворот рубашки. Поттер заметил — и поморщился. В конце концов, раньше на таком малом расстоянии они со Снейпом в этом году ещё не общались, скрытые друг от друга то парами от зелий, то толпой и коридорами. Как Снейп мог увидеть эту красоту раньше? Сам Гарри со своим отражением в зеркалах все еще старался не пересекаться, но не мог же шрам разрастись снова?.. Дамблдор, чьи крылья были заранее спрятаны, всё-таки к магглам идут, заметил Гарри тоже и дружелюбно улыбнулся, переводя взгляд с него на профессора ЗоТИ. Кроме директора, однако, энтузиазм и радость от встречи никто не проявлял. — Вот и все в сборе, думаю, можно отправляться. — Простите, — Гарри запнулся, — куда, сэр? — К дому Мраксов, Гарри. Сегодня мы уничтожим второй крестраж. Впрочем, этого можно было ожидать. Не зря же велись все эти разговоры и показывались воспоминания, но… «С ним?» — Гарри нервно покосился на Снейпа. От него несло целым букетом запахов, словно Гарри вновь оказался в больничном крыле, собственный аромат зельевара терялся. Гарри нахмурился, стараясь сильно не косить глазом, но в таком случае полагаться ему оставалось только на нюх — а тот со Снейпом не работал. Снейп чуть дернул длинным носом, и Гарри понял — он принюхивается тоже. По коже прошлись неприятные мурашки и зачесалась поясница. Захотелось оскалиться и отскочить, выпуская кагуне наружу. — Что ж, прошу, господа, — вдруг вырос между ними Дамблдор, протягивая каждому руку. Гарри и Снейп синхронно моргнули, вспоминая об еще одном присутствующем маге. Дамблдор улыбался как обычно, и почему-то Гарри это совсем не понравилось. Неужели он ничего не заметил? Но волшебник его силы и ума не мог не заметить. Он делает вид? Но зачем? Незнание и собственное бессилие бесили до крайности. Тем не менее Гарри взял директора за предложенную руку, чувствуя, как его кисть перехватывают удобнее неожиданно крепким захватом чужие пальцы. Аппарация далась Гарри относительно легко — спасибо Сириусу за тренировку. Только голова закружилась на миг, и в глазах потемнело — и вместо Литтл-Хенглтона Гарри увидел очередной склад, померещились белые кудри Сириуса и его взгляд, направленный Гарри в рот. Но уже спустя секунду вместо белоснежных волос дроу Гарри разглядел низкие облака на горизонте, а вместо склада — совершенно серую и пустынную местность. За чуть больше полувека Литтл-Хенглтон вымер окончательно. Жилище Мраксов виднелось дальше по дороге под холмом, и даже с такого расстояния Гарри бы с большой натяжкой назвал это домом. От пристанища древней фамилии остались одни лишь криво сколоченные доски на окнах и двери, накрытые дырявой и трухлявой крышей. На глаз идти было от силы минуты три, но под сверлящим взглядом, который Снейп даже не пытался спрятать, для Гарри это время растянулось на долгие часы. Он недружелюбно покосился на профессора, не считая нужным скрывать свое к нему отношение, и ускорил шаг, догоняя директора. Находиться рядом со Снейпом он не то что бы не хотел — опасался. Неужели Гарри бегал от Снейпа столько времени только для того, чтобы тот сейчас все разнюхал и набросился на него с осиновым колом? — Почему мы аппарировали так далеко от дома? — спросил он у Дамблдора, нарушая давящую тишину. И всё-таки нервно полуобернулся, ловя краем глаза силуэт мрачного зельевара. Тот не отставал ни на шаг, уже держа наготове палочку. Снейп был удивительно бледен даже для существа его породы, и полы его мантии вздымались в такт шагам сегодня особенно резко. В голове Гарри мелькнула мысль, что так-то они идут в тайник Темного лорда и палочка Снейпу нужна именно для этого. Мелькнула и потухла, когда Гарри невольно потянулся к своему остролисту. — Мальчик мой, мы не знаем, какие ловушки Том для нас приготовил, поэтому неплохо было осмотреться заранее. В конце концов, второй шанс нам вряд ли предоставится, — Дамблдор, словно не замечая повисшую в воздухе угрозу, почти беззаботно покрутил палочку между пальцев, останавливаясь метров за пять до развалюхи, что служила последним памятником роду Мраксов. Он провел палочкой в воздухе, видимо, проверяя территорию дома на защиту или какие-то иные признаки колдовства, и кивнул сам себе. — Я ожидал серьезней барьеров… — Дамблдор задумчиво бормотал под нос, но слух гуля и дампира давал возможность прекрасно его расслышать. — Тем хуже для нас. Если он оставил щиты, которые даже вы не в состоянии определить, то это будет весьма неприятно, — мрачно резюмировал Снейп, несколько лихорадочно вертя свою палочку в руках. «Наверное, дюймов десять-одиннадцать?» — прикинул на глаз Гарри, следя за ее неровным движением. Та была покрыта узором паутины, словно в насмешку над обитающим в глухих подземельях деканом Слизерина и немного дрожала. Точнее, дрожали руки Снейпа, мелко дергались пальцы, мешая проворачивать инструмент без пауз и остановок. Гарри отвёл взгляд, но не подав виду. Неужели даже нахождение рядом с частичкой Волдеморта повергает Снейпа в дискомфорт? Это для всех Пожирателей работает? — Или же Том просто посчитал, что лучшая защита — это отсутствие защиты, — задумчиво почесал бороду Дамблдор и направился вперёд. — Думал, что без объемных щитов и экранов колебания в магическом фоне будут менее заметны. — Откуда такие познания в психологии темного лорда? — Я был его учителем, в конце концов, — горько усмехнулся Дамблдор и пихнул дверь ногой, словно всё-таки опасался использовать для этого магию. Гарри чуть притормозил, пытаясь пропустить Снейпа вперёд, но тот странно дернулся и застыл, вперив в студента горящий взгляд. Гарри постоял перед проходом, а потом полубоком забрался внутрь, не выпуская Снейпа из зоны видимости. Тот вызывал подозрения своей внезапно прорвавшейся сквозь маску сарказма и иронии эмоциональностью, и Гарри уже не знал, кого и в чем подозревать. Себя в том, что где-то прокололся, Снейпа в том, что у того напряжённые отношения с хозяином Пожирателей, или вообще Дамблдора за то, что снова заставляет играть вслепую в неизвестную игру по незнакомым правилам? Впереди что-то ярко вспыхнуло с тихим звоном, и Гарри, не ожидав ничего такого, одним движением отпрыгнул назад. К Снейпу. Снейп отшатнулся и крикнул: — Сектумсемпра! Инстинкт дернул Гарри в сторону. Почему-то проверять на прочность свою регенерацию и непрошибаемость не захотелось в этот раз. Он упал на пол, опираясь в трухлявые доски всеми пятью конечностями и… Он не успел. Снейп стоял ближе, чем на расстоянии вытянутой руки — и, уже отлетев на пол и сквозь боль сгруппировавшись, Гарри застонал сквозь сжатые зубы, чувствуя, как невидимые ножи режут кожу и плоть. На пол потекла кровь, мгновенно окрасив рукава рубашки в красный и отяжелив ученическую мантию. Снейп застыл, ошарашенный своими же действиями, и сделал шаг к ученику, но Гарри зарычал от боли и злости и обжег его алыми углями глаз. Он чувствовал физически, как борются в его теле заклинание и природа гуля. Мышцы срастались с бешеной скоростью, кожа пыталась затянуться шрамами — но чужая магия, как разорвавшаяся под кожей биологическая бомба, травила его кровь и разрывала только затянувшиеся покровы в новых местах, стремясь сточить кости под ноль. Нервы рвались с дребезжащим ноющим стоном, но с каждой секундой сила все больше переполняла Гарри. Ярость тоже. Поясницу укололо болью и за спиной взвилось кагуне, шурша стыками брони. Дамблдор только обернулся, занятый до этого нейтрализацией ловушки. Его глаза распахнулись, и свободная рука взметнулась вверх. Гарри отбросило от Снейпа в тот момент, когда острое лезвие кагуне уже летело мужчине в горло. Он рухнул на какой-то мусор в углу. Дом затрещал, посыпались щепки и кровля. Сквозь дыру в стене в помещение ворвался осенний ветер — теплее, чем в Шотландии, но достаточно прохладный, чтобы застать врасплох. Холод сбил настрой и остудил голову. Гарри встряхнулся, замирая. В тот же момент прекратился и треск вокруг, и крушение. Гнев клокотал внутри, но разум уже вернулся к юноше. Чужое заклинание тоже спало, давая регенерации сделать свое дело. Ясно было, что сейчас произошло что-то совершенно ужасное, ломающее все планы и конспирацию, но ему было пока не до этого. Решать проблемы по мере поступления, точно. С тихими отрывистыми ругательствами, то и дело падая обратно, он выбрался из-под завалов, отплевываясь от пыли и старой краски, и хмуро посмотрел на профессоров. Как минимум, одним вопросом меньше — причиной сдавших нервов у Снейпа всё-таки был он. Дампир, Мордред подари… Но разве так должен реагировать на добычу охотник на вампиров? Снейпа лихорадило. Его глаза беспорядочно метались от глаз Гарри, места, где только что было кагуне, руки бесконтрольно сжимали палочку, грозясь переломить ее. Снейп побелел до уровня своего воротника, торчащего из-под мантии, и чуть покачнулся, словно ноги его не держали, оставаясь стоять из последних сил. Гарри втянул воздух носом: чужой страх пах потом, кровью из надкушенной губы и могильным холодом. Ощущение угрозы заставило вампирскую половину в Снейпе показать себя ярче. Встряска, яркие эмоции пробудили в нем самую темную часть его природы. И сейчас Гарри явно видел, что этой эмоцией был страх, что парализовывал тело хуже сонного паралича, оставляя Снейпа наедине с тем, чего он страшился. Снейп боялся, это факт. Важнее — как давно? Дамблдор озабоченно хмурился, однако, заинтересованно щуря глаза, и смотрел исключительно на Снейпа. Словно внезапное наследие Гарри, которое он так неразумно обнаружил, его не удивило ни на каплю. Впрочем, Гарри упрекнул себя за тупость, он мог бы догадаться, что раз Дамблдор узнал про побег в Японию, узнал и все остальное. Директор спросил, обращаясь к Снейпу: — Северус, ты знал, что у Лили есть наследие? При упоминании ее имени Снейп вздрогнул и на миг прикрыл глаза. Это сказало Гарри больше, чем достаточно.