Мой луч надежды (My Silver Lining)

      Дверь в камеру Памелы медленно распахнулась. Как и в предыдущие два раза, Харлин вошла, держа ноутбук под мышкой. Но в этот раз хозяйка камеры подняла глаза на Харлин. Впрочем, в её взгляде не чувствовалось тепла. Когда дело касалось Памелы, Харлин уже научилась радоваться маленьким победам. Так она хоть признавала её существование, и здесь определённо был виден прогресс. Предыдущий визит был очень похож на первый: они сидели в неловком молчании, пока Памела была увлечена книгой или играми на консоли, а Харлин работала над отчётами.       — Здравствуй! — улыбаясь помахала Харлин рыжеволосой пациентке.       — Привет, — Памела ответила, холодно окидывая её взглядом. Она выглядела точно так же, как и в прошлые два раза. Харлин сомневалась, что в Аркхэме было дозволено заключённым одеваться так, как им хотелось бы. Чёрт возьми, да даже учитывая то, что Харлин удалось услышать из уст охранников Аркхэма, потеря самостоятельности в выборе одежды — наименьшая из проблем любого находящегося здесь пациента. Несколько сказанных ими вещей вызывали у блондинки тошноту, но она ничего не могла предпринять, чтобы остановить это. По крайней мере, пока что.       — Как у тебя дела, Памела?       — Да вроде нормально, — пожала плечами она. — Настолько, насколько здесь это возможно.       — Уже неплохо! — подметила Харлин, мысленно соглашаясь с цинизмом своей пациентки по поводу условий лечебницы. Когда-нибудь ей придётся поговорить с начальником тюрьмы об улучшении здешних условий. Она сомневалась, что он станет её слушать, но по крайней мере должна была попытаться.       — Возможно. Я полагаю, ты снова здесь, чтобы «исправить» меня?       — Это так здесь называется?       — Конечно.       Харлин откинулась на спинку кресла и покачала головой.       — Прежде чем исправлять что-то, нужно это сломать.       — А я не сломлена? — Памела холодно рассмеялась.       — Я так не думаю. Нет, — Харлин честно призналась, встречаясь взглядом с нефритовыми глазами Памелы. Рыжеволосая женщина на какое-то время замолкла, осторожно обдумывая свои слова. Харлин ничего другого и не ожидала. Памела была умной женщиной и знала, что и когда сказать. Но и мало кому доверяла, скрывая нечто несомненно полезное от Харлин. Сочетание, которое и раздражало, и захватывало дух.       — Я удивлена твоим словам. Ты либо самый наивный человек, которого я когда-либо встречала, либо смогла ухватить все нюансы.       — Скорее всего, и то, и другое, — Харлин слегка улыбнулась.       — Лично сейчас я больше склоняюсь к одному, чем к другому, — Памела заговорила, и на её лице проявилась небольшая ухмылка.       Прошло несколько мгновений, прежде чем одна из них снова заговорила. Харлин не хотела слишком сильно давить на Памелу, а Памела, казалось, наслаждалась моментом триумфа над Харлин, и та с радостью предоставила ей эту возможность. Харлин продолжала работать на ноутбуке, записав все мелочи, касавшиеся лечения Памелы, но Памела отвлекла её.       — Откуда ты?       — В каком смысле?       — Не представляю, чтобы житель Готэма изволил желание работать здесь, учитывая всех обитателей этого места, — отметила Памела. — Если, конечно, ты не вытворяешь такую херню ради более престижной позиции.       — Нет, я из Готэма, — засмеялась Харлин, откинувшись на спинку стула. — Я просто хочу помочь. Я пришла к тому, что гораздо лучше будет попытаться помочь тем людям, которые — без обид — воспринимаются обществом как жестокие, безнравственные монстры. Потому что не похоже, что кто-то другой придёт сюда и покажет вам элементарную человеческую порядочность.       — Так ты оптимистка, да? — сухо засмеялась Памела. Харлин уже поняла, что расспросы со стороны Памелы были гораздо полезнее для Памелы, нежели для самой Харлин. Скорее всего, она пыталась понять, верить ли в то, что рассказывает ей Харлин.       Для Харлин было удивительно то, как её ранили цинизм и недоверие Памелы в свою сторону. Она прекрасно понимала, почему женщина с зелёным оттенком кожи не хотела никому доверять. За всё время пребывания в Аркхэме, в том месте, где с заключёнными ужасно обращаются на постоянной основе (исходя из слов охранников), а на свободе на неё либо вечно нападал человек в костюме летучей мыши, либо же она была в процессе разработки какого-нибудь плана. Харлин была удивлена, насколько сильно она сочувствовала Памеле. Она ни за что не призналась бы в этом своему начальству и никогда не написала бы этого в своих отчётах. Признание в том, что Памела ей небезразлична, только навлечёт на неё неприятности.       — Ну что, тебе нравятся игры? — спросила Харлин, подаваясь чуть вперёд навстречу изумрудному оттенку кожи Памелы.       — Которые ты мне оставила? Терпимо. Вряд ли я бы стала в них играть в любое другое время, но это лучше, чем в сотый раз перечитывать одну и ту же книгу.       — Здесь правда ничем вас не развлекают? — Памела рассмеялась, услышав такой вопрос.       — Ты единственный человек, с которым я встретилась за всё моя время в Аркхэме, и который не делает вид, будто меня не существует. Я к этому привыкла. Наверное, это из-за токсинов, которые я вырабатываю, никто не хочет приближаться ко мне, поэтому меня просто бросили в камеру с полупустой книжной полкой и оставили меня здесь гнить.       На мгновение Харлин лишилась дара речи. Она открыла рот, но с её губ не слетело ни звука. В конце концов, в голове блондинки возник вопрос, который она не могла не задать.       — А ты знаешь, как они обращаются с другими заключенными?       — Ты же здесь работаешь. Ты должна знать это лучше меня.       — Я думала, ты узнаёшь всё из первых рук. А я всё ещё вроде как новичок.       — Мне вообще нельзя выходить из камеры. Я представляю угрозу безопасности. Ты априори знаешь гораздо больше, чем я могла бы узнать за многие годы. Я вижу внешний мир лишь через книги, игры или после бегства, — Памела бросила на Харлин равнодушный взгляд. — Ты должна была уже понять, что никого не посылают в Аркхэм из-за незначительных проблем с психикой. Все мы опасные, неадекватные психи, которых, по мнению общества, нужно запереть для всеобщего блага.       — Не отрицаю, что ты можешь быть опасна, но далека от определения «неадекватного психа». Честно говоря, это был самый интеллектуально наполненный разговор на моей памяти в пределах этой лечебницы, — Памела рассмеялась. На этот раз Харлин слегка обрадовалась, услышав в её голосе неподдельное чувство радости.       — Не сомневаюсь.       Ещё около часа Харлин и Памела вели довольно дружескую беседу. Они говорили о том, о сём. Скорее, они просто пытались скоротать так время, нежели собрать жизненно важную информацию. Однако Харлин не считала это пустой тратой времени. Памела была умной женщиной, а разговоры с ней заставляли задуматься о многом, хоть и её недоверие к истинным намерениям Харлин было очевидным. Харлин уже привыкла к преподносящим лечебницей ударам, к привычке Памелы говорить много и никогда по-настоящему не раскрывать ничего личного. Отчасти её это раздражало, но Харлин точно могла с этим справиться. Ей помогало то, что Памела была очаровательной женщиной, и любые беседы с ней были сплошным удовольствием.       Возможно, забота о пациенте зашла слишком далеко. А может быть, Харлин действительно хотела подружиться с этой рыжеволосой женщиной. Харлин не считала это преступлением. Если Памела доверится ей и станет её подругой, то Харлин сможет быстрее помочь ей.       — Кажется, пришло моё время эффектно удалиться! — подметила Харлин, увидев, что время близится к трём. Памела кивнула, потянувшись к игровой консоли. — Увидимся позже, хорошо?       — Да, наверно.       Харлин толкнула дверь камеры и быстрым шагом вышла за её пределы. Прежде чем закрыть за собой дверь, она одарила Памелу лёгкой улыбкой, которую та не заметила. Мягкий щелчок захлопывающейся двери уже становился привычным для неё звуком. Харлин задавалась вопросом, когда же она снова увидит Памелу. Учитывая продолжительность их разговора, казалось, что у Харлин будет гораздо больше шансов помочь Памеле, чем блондинка предполагала… Харлин уже не терпелось узнать, что же их ждёт дальше.