Мой луч надежды (My Silver Lining)

      Прошло почти четыре месяца с первой встречи Харли и Памелы. Памеле потребовалось время, чтобы открыться Харли и позволить блондинке помогать своей пациентке, но после того, как Памела решила в какой-то степени доверять Харли, ситуация начала улучшаться. Там, где однажды теснились недоверие и возмущение во взаимоотношениях Памелы с Харли, теперь виднелось нечто похожее на искреннюю привязанность. Харли обратилась к начальнику с просьбой предоставить Памеле больше свободы, и благодаря примерному поведению женщины с зелёным оттенком кожи на протяжении длительного периода тот посчитал целесообразным предоставить ей её.       Харли поразило то, как она смогла скрыть свой ужас по поводу факта, что заключённые в Аркхэме должны заслужить такие права, как способность разговаривать с другими людьми или гулять по территории. И всё же ей это удалось — она боялась подумать, как отреагируют начальник или охранники, имей они представление о том, как по-дружески небезразлична ей Памела. Тем не менее, сейчас Харли избавила её от некоторых запретов, в рамках которых она жила до встречи с Харли.       Даже когда Харли физически не находилась с Памелой, она всё равно оставалась на связи, разговаривая по телефону с рыжеволосой женщиной. Труднее всего Харли было добиться разрешения на звонки, но это сработало. Удивительно было то, как эффективно Харли манипулировала надзирателем. Что-то подсказывало блондинке, что ему было глубоко наплевать, пока никто не умер или не сбежал. Его пофигизм на жизни людей, о которых он должен был заботиться, давал право выполнять Харли её работу и проносить подарочки для Памелы, к тому же благодаря этому у неё было больше свободы действий, чем если бы у неё был более строгий начальник.       Она искренне мечтала о том, чтобы людям в Аркхэме было не всё равно. Но до тех пор, пока так всё и оставалось, Харли пользовалась возможностью делать свою собственную работу как можно лучше.       Это была ещё одна их встреча в удивительно холодное воскресенье. Харли и Памела вместе гуляли по территории Аркхэма, в руках Харли был зажат стаканчик горячего кофе. Сначала Харли предложила посетить старую оранжерею, но Памела и находящиеся неподалёку охранники чётко дали понять, что, несмотря на хорошее поведение Памелы, ей никоим образом не разрешалось находиться возле ботанических садов. Обидно, но Харли могла с этим поработать.       — Могу я спросить тебя кое о чём, Харли? — Памела тихо спросила. Она обернулась старым пальто Харли, одним из многих подарков блондинки рыжеволосой женщине. Похоже, что Памела была более чувствительна к экстремальным перепадам температур, как горячим, так и холодным, чем Харли, и Харли была счастлива одолжить ей какую-либо одежду, даже если её должна была проверить охрана и поверх неё должно было быть нашито название лечебницы.       — Конечно, Рыжуля! — Харли усмехнулась, делая глоток сладкого напитка.       — К тебе здесь не относятся дерьмово?       — Заключённые или охранники?       — И те, и другие.       — Вроде нет. Для них я ещё один винтик в механизме.       — Несмотря на всю проделанную тобой работу?       — Ну да. Охранникам наплевать, а надзиратель обращается со мной, как с ребёнком, у которого слишком много хотелок. Почему ты спрашиваешь?       — Просто интересно, вот и всё, — затихла Памела, спрятав руки в пустых карманах пальто. Харли выгнула бровь и остановилась.       — Что такое? — Памела обернулась и смущённо посмотрела Харли в глаза.       — Просто думаю…       — О чём?       — Если честно — о тебе.       — В твоих мыслях на мне есть одежда? — Памела пошутила, выпустив еле слышный смешок.       — Ну, вообще, да, — Харли ухмыльнулась. — Мне просто интересно, почему ты спрашиваешь нечто подобное.       — Я же сказала, что мне просто интересно.       — Может быть, но тот, для кого это просто интересно, не будет целенаправленно задавать такой вопрос, пока находится вдали от записывающего оборудования, — Харли указала на пустой двор, в который они забрели, и крепко сжимала стакан в руке, стараясь не пролить на неё кофе.       — А ты умнее, чем кажешься, Харли, — Памела кивнула, присаживаясь на скамейку и подзывая Харли сделать то же самое.       Харли рухнула на деревянное сиденье, прежде чем повернуться и взглянуть на свою пациентку с зеленоватым оттенком кожи. Любопытство всё ещё присутствовало в её взгляде.       — Да, — сказала Памела через мгновение, — в этом был смысл. Теперь я, кажется... переживаю за тебя? И просто хотела убедиться, что тебе не достаётся от того, что ты работаешь со мной.       — Я тебе нравлюсь?       — Пока я в этом не уверена, Харлз, но, может быть, да. Трудно сказать.       — Почему?       — С тех пор, как эти ёбаные химикаты просочились в мою ДНК и превратили меня в… это, не относиться с безразличием к людям стало сложнее. Наверное, поэтому я нашла утешение в растениях. Людей я видела жалкими мешками с мясом и мускулами, в то время как растения я считала своими детьми.       — И что изменилось?       — Не знаю! — Памела вскинула руками. — Думаю, всё потому, что тебе не всё равно.       — В каком смысле?       — В смысле, что с тех пор, как я превратилась в это, меня никогда и никто не звал по имени. Меня спрашивали, как меня зовут, охранники или придурки, которые хотели оседлать меня, но так и не называли. Для них я не была Памелой. Это сделало бы меня человеком. Но для них я фрик, я монстр, просто ядовитый плющ.       — Я называла тебя по имени… — Харли на мгновение отвела взгляд от Памелы.       — Я знаю, ты исключение из правил, Харли, — Памела посмеялась. — Просто… Я не знаю, что делать с тобой, если честно.       — Рыжая, что это значит?       — Я имею в виду, что ты… бросаешь вызов всему, что я думала о людях. Я думала, что вы все бессердечные кретины, жестоко обращающиеся с природой ради собственной выгоды и уничтожающие всё на своём пути. Как там поётся? «В раю проложили асфальтированные дорожки и обустроили автостоянку».*       — Не могу сказать, что ты не права, — призналась Харли, — но в большинстве случаев вины людей нет. Если им скажут, объяснят и предоставят довод в пользу улучшения, они будут совершенствоваться! Не все, конечно, но можно изменить взгляды многих людей, если знаешь, что делаешь.       — Может быть, — задумчиво ответила Памела, снова погрузившись в свои мысли.       Харли допила кофе и выбросила картонный стакан в ближайшую мусорную корзину. Поднявшись со скамейки, блондинка протянула руку Памеле.       — Хочешь ещё немного погулять, прежде чем я отведу тебя обратно? — спросила Харли с яркой улыбкой на лице. Через мгновение Памела взяла её за руку. Обманчиво хрупкая девушка силой подняла Памелу на ноги. Женщина с зеленоватым оттенком тихо вздохнула, почувствовав, как блондинка отпустила её руку и быстро обхватила её за талию. Руки рыжеволосой какое-то время неловко висели в воздухе, и она не знала, что делать. Через несколько секунд Харли выпустила свою пациентку из объятий, а ослепительная улыбка так и не сходила с её лица.       — Это... за что? — Памела подняла багрового цвета бровь, спокойно глядя на низкорослую блондинку.       — Я хотела поблагодарить тебя за твою откровенность, — начала Харли. — Я знаю, что тебе непросто справляться со всем этим, и я хотела показать, как я это ценю. Я не могу выразить это одними подарками, поэтому я подумала, что вместо этого я просто обниму тебя!       — Ты даришь мне подарки за то, что я открылась тебе?       — Не совсем, нет, но я хотела выразить тебе признательность за то, что ты сделала, и я понимаю, что слова могут ничего не значить, поэтому я подумала: «Почему бы не обнять?». Если тебе некомфортно, то я больше не буду этого делать...       — Я… — Памела на секунду задумалась. — Всё хорошо. Не переживай, Харлз? Ладно?       — Хорошо! Пойдём?       — Да, пойдём.