Приторный.

... Он застегнул последнюю пуговицу на рубашке, затем несколько раз провел ладонью по волосам, поправляя укладку; не было сомнений, сегодня он выглядит просто замечательно. Мать со светлой грустью наблюдала за тем, как он собирает вещи, укладывая всего понемногу в компактный чемодан, потом подошла и приобняла сына за плечи. - Все будет хорошо... - Я знаю, - отвечая, он понимал, что она, скорее, успокаивает саму себя. Роджер почти не волновался, хотя было почему; совсем скоро авто должно подъехать к порогу его родного дома, который он сегодня покинет - и покинет надолго, если не навсегда. Родители благословляли его в добрый путь и полностью поддерживали, но печаль и тоска неизбежно воцарились в доме, и всю ночь никто из семьи не спал спокойно. Как всегда, мать с отцом волновались в два раза больше, самого Тейлора: отец сновал туда-сюда по дому, пытаясь занять руки чем-нибудь, а мать все не отходила от сына ни на метр, подавая вещи и стремясь помочь, даже когда это было лишним. Это даже начинало раздражать. - Прошу, мам, перестань! - попросил парень, когда она в очередной раз принялась поправлять ему ворот рубашки. - Все будет в порядке, не волнуйся так...! - Я знаю, Роджи... Просто... Я буду очень сильно скучать. На глаза наворачивались слезы от такой печальной картины; она начинала плакать от тоски. Он сам не выдержал, тепло обнимая ее. - Я тоже буду скучать. Буду звонить тебе. - А я буду ждать. Каждый день буду сторожить телефон! И только попробуй обмануть свою мать! - говорила она с горячностью. Ее материнская любовь обладала огненным запалом, и поэтому было невероятно трудно просто взять и отпустить. - Обязательно, обязательно! - теперь парень лучезарно улыбался, радуясь, что матушка хоть немного, но успокоилась. ...Родители недолго мучали нежностями своего сына, до двенадцати-тридцати, когда Меркьюри обещал появиться на машине прямо у порога его дома. Никто и не заметил бы приближение авто, если бы водитель не просигналил. Отрываясь от объятий и хватая вещи Тейлор в последний раз попрощался с родителями. Уверенным шагом он переступил порог дома и направился к машине - в его новую жизнь. Матовое стекло медленно опустилось - на переднем пассажирском месте сидел миловидный парень с невинной, доброй улыбкой. - А, ты - Тейлор, так ведь? - он всем своим видом излучал дружелюбие, и блондин облегченно выдохнул. - Да... Да, он самый. - Очень приятно! - он хотел продолжить диалог, но спинку его сидения кто-то с силой толкнул, так, что он чуть не впечатался лбом в переднее стекло. До ушей Роджера донеслось хихиканье еще двух парней. - Все, хватит время тратить. Дорогуша, закидывай вещи, мы направляемся домой! Этот заливистый смех он узнает из тысячи; его передернуло от этого знания. Паренек, сидящий спереди, выглядел таким хорошим и милым, что он почти расслабился, понадеялся, что поездка пройдет как по маслу, но после того, как он вспомнил о Фредди, ему неизбежно вспомнился и договор. Только благодаря этому недо-документу он покажет миру, на что способен. Если бы он действительно не хотел такой жизни, разве согласился бы оставить подпись? Если бы Меркури ничем не привлекал его, засматривался бы он на его лицо? Задавать самому себе такие вопросы сейчас было лишним; он замешкался с укладкой чемодана в багажник, стараясь унять подступающий к лицу румянец. Открыв дверь машины, он увидел, что на задних сидениях вместе с ним и Фредди сидит еще один парень - с густыми, кудрявыми волосами. Он очень старался не заглядываться на его волосы - они выглядели так же, как и на фотографии! Так же великолепно. Этот парень был повыше Фредди, и всем своим видом излучал гармонию и спокойствие. Честно говоря, он выглядел надежней Меркьюри. - Итак, Роджи, - начал фронтмен, как только машина отъехала, и родной дом Роджера скрылся из виду, - познакомься. Это Бри, а спереди сидит Дикки. - Вообще-то, мое имя - Брайан, а его зовут Джон, - перебил его темноволосый и вежливо улыбнулся Роджеру. - Очень приятно, - скромно поздоровался Тейлор. Перед ним сидели профессионалы своего дела, пусть и его возраста, но, все равно, они казались ему слишком крутыми и недосягаемыми. Фредди был для него мостиком, связывающим его, барабанщика из низов, с миром хорошей музыки и, по совместительству, с этими ребятами. Но новые друзья и не стремились позерствовать перед ним - вели разговор, как обычные люди, и это успокаивало. Химия этих трех была особенно умилительной. Роджеру стало интересно, как долго они друг друга знают, ведь общение у них было таким, будто они втроем впервые познакомились в роддоме. Они легко могли начать ругаться из-за мелочи и так же быстро все замять - как обычно это делается в семье. Оживленно обсуждая предстоящее прослушивание и рассказывая про Англию они добрались до аэропорта; Роджер даже не успел устать. Он впервые видел самолеты так близко, и перспектива взлететь на этой металлической птице высоко в небо и лететь так еще три часа, по правде говоря, напугала его. Но рядом были "Квины", так что он скрыл все свое волнение и постарался выглядеть уверенно и расслабленно. ...Они сдали свой багаж, им оставалось всего каких-то сорок минут. В ожидании начала посадки ребята разбрелись, кто куда - Джон пошел покупать алкоголь, Фредди застрял у телефона. С кем он общался - было неясно, да и узнавать желания у Роджера не было. Совсем скоро они будут жить вдвоем постоянно, и он хотел насладиться своим гордым одиночеством в последний раз. Но, когда рядом появился Брайан, он не был сильно против пообщаться. - Ты, это, расслабься, ладно? Можно без фамильярности... Все-таки, мы с тобой теперь в одной команде, - Роджер с облегчением выдохнул и даже усмехнулся. Брайан его быстро понял. - Спасибо... Брайан. - Я знаю, как это может быть волнующе и непривычно. Но ты скоро привыкнешь к этому. В конце концов, я знаю, как выглядит дом Фреда, и, сразу скажу, тебе там понравится... - Погоди-погоди, ты это о чем? - Я о... вашем договоре. И я просто хотел, чтобы ты не волновался... Тело Роджера пробила крупная дрожь, а щеки тут же залило алой краской. Это еще что значит? - Стоп! О-откуда ты это знаешь?! Почему ты знаешь это? Кто еще знает? - Роджер, успокойся...! Фредди рассказал нам, и... - Он сделал что?! Тейлор вспыхнул от ярости и стыда. Руки затряслись от гнева. Как он посмел?! Это же сущий позор! Его потенциальные друзья знают его самый унизительный секрет, и поверить трудно! Это настоящее предательство! Он больше не смог посмотреть Брайану в глаза - слишком стыдно стало. Фредди находился в пяти метрах от них и ничего не слышал - к нему блондин и направился. - Ты! - оглушенный яростью, он схватил Фреда за руку и потащил за собой. - Пойдем поговорим. Ему уже было плевать, как к этому отнесется Брайан или тот же Джон, будь он здесь - их певчая птичка обошлась с ним подло, и они должны обсудить это наедине. Он не подписывался на публичные унижения! Он довел Фредди до персональных уборных, игнорируя все его вопросы, и затащил внутрь. Недолго думая он решил остудить свое лицо под холодной водой, чтобы уничтожить все признаки смущения с лица; а Фред пусть стоит и ждет, смотрит, до чего он его довел. - Почему Брайан и Джон знают о договоре, Фредди?! - воскликнул он, стирая воду с лица бумажным полотенцем. - Какого черта? Какое право ты вообще имеешь рассказывать о таком!? - Успокойся, ангел, пожалуйста! Они мне как семья, они знают вообще обо всем, я-я не мог не рассказать им... - Роджера передернуло от этого прозвища, и щеки предательски начинали гореть. - Это гребаный позор... Как мне им в глаза смотреть прикажешь?! Они знают, что я подписался на жизнь в качестве секс-игрушки в твоем доме... - наружу вырвался нервный смешок. Все очень плохо. Он сомневался, что вообще сможет хоть еще один раз посмотреть на Брайана или на Джона. - Все в порядке, все хорошо... Дорогуша, Роджи, они все понимают, они принимают это! И не относятся к этому плохо. Они же относятся к тебе совершенно обычно! - Нет, Фредди! - крикнул Роджер, и Меркьюри тут же сомкнул губы. Но не покорно, а в чем-то, очень близком к возмущению. Такую его эмоцию блондин еще не видел, и она его порядком испугала. - ...Я ухожу. - Что? - голос Фредди стал серьезнее, но Роджер предпочел это игнорировать. Как только его рука коснулась дверной ручки, Фредди резко перехватил ее, затягивая парня внутрь комнаты и заводя ее тому за голову; совсем скоро там оказывается и вторая. Тейлор испуганно вдохнул, встречаясь взглядом с солистом. Он смотрел сквозь него, как-то особенно мрачно и совсем неестественно. Парень замер, ожидая, что он скажет. - Ты никуда не пойдешь, - процедил Меркьюри, выделяя каждое слово. Акценты ударялись Роджеру по глубоким уголкам сознания, вызывая ранее неизвестную реакцию; все тело перестало его слушаться. Он смотрел в его потемневшие глаза, чувствуя, как они гипнотизируют его, утягивают в омут пугающих, но любопытных чувств, эмоций, впечатлений. Он понимал, что этот человек может дать ему все, здесь и сейчас, без промедления, и, учитывая обстоятельства, его мало что может остановить. Когда они наедине, в маленькой, тесной комнате. У него перехватило дыхание, как только Фредди придвинулся к нему ближе, закрывая глаза. Он успел ощутить текстуру его мягких губ на своих ровно за секунду до того, как отвернуться и в панике начать отпихиваться, бороться за нарушенное личное пространство. Нет, это неправильно. Все неправильно, так не должно быть! - Отпусти меня! Сейчас же! - закричал Роджер, понимая, что его не послушают. Он приложил все усилия, что у него были, чтобы высвободить свои кисти, а когда это осуществить не получилось, то стал брыкаться, стараясь ударить Фредди как можно сильнее. Однако ощущение, что он бьет роскошный, хрустальный памятник искусству, не покидало его. Меркьюри держал его. Даже не злился. Скорее, выжидал, когда блондин, наконец, выдохнется и прекратит свои бесполезные попытки. - Знаешь, нет, ты можешь уйти, - сказал он, вынуждая Тейлора его послушать, - можешь вернуться домой, к родителям и друзьям, к работе на полставки... Только вот настоящую жизнь ты будешь наблюдать со стороны. Тейлор перестал выбиваться, опуская взгляд и пытаясь осмыслить сказанное. - Она пройдет мимо тебя. А ведь у тебя есть шанс доказать всем, чего ты стоишь... Показать все свои таланты, - Фредди заговорил шепотом, придвигаясь ближе. Одно его колено оказалось между его ног, не давая свести вместе колени, что сразу же вызвало пугливое сопротивление. - Там, откуда ты, всем плевать на твои способности. А там, куда ты летишь со мной, у тебя есть все шансы стать мировой звездой. Он почувствовал тепло внутри, от того, что Фредди опять делал ему комплименты, хоть сейчас это было не самым главным; то, как Фредди прижимал его к стене заставляло его сердце бешено забиться. Беззащитность, зависимость от чужих решений и желаний - это все казалось ему чем-то ужасно непривычным, и даже больше смущающим, чем страшным. Тейлор отчаянно давил внутреннее желание податься навстречу, что-то предпринять, коснуться его лица... - Ты бы знал, как сильно я хочу тебя, - низким шепотом произнес Фред, - взял бы тебя прямо здесь... - Не здесь... - только и смог промямлить Роджер. Его голос стал выше и даже задрожал, он уже не мог контролировать его, как и свой нарастающий страх. - Ты прав. Не здесь, дорогуша, не сейчас. Нам нужно приехать ко мне домой... А сейчас постарайся вести себя прилично. Не позорь сам себя перед ребятами. Ты им нравишься, так что не испорти свое первое впечатление. Он отпустил его подбородок и, напоследок очаровательно улыбнувшись, скрылся за дверью. Роджер чуть не свалился с ног от облегчения. Сердце все еще бешено билось, а в голове звенел только один вопрос: "что только что произошло?". Еще никогда и никто так не нарушал его личное пространство. Новая, властная сторона Фредди испугала его; но возбуждение сконцентрировалось в области паха, и пришлось признаваться перед самим собой, что ему это понравилось. Это была безвыходная ситуация; скоро начнется посадка на самолет, полет на котором приведет его к чертовой мечте. Он подписал договор, но имеет ли право его сейчас расторгать? Разве не должен он, по его правилам, подчиняться воле Меркьюри...? Роджер похлопал себя по щекам, приходя в чувство, и ещё раз остудил свое красное лицо под холодной водой. Ему предстояло снова встретиться с гитаристами... Он чуть не вскрикнул от неожиданности, встретив Фредди прямо у двери. Он снова смотрел на него нежно и внимательно, как и раньше, чуть вздернув подбородок кверху. Только вот Роджер, в этот раз, почувствовал только одно раздражение, и очень неохотно поравнялся с ним. - Пошли? Тейлор не ответил, продолжая сверлить глазами его лицо, а затем затылок, когда они направились обратно в зону ожидания. К этому времени Джон вернулся из магазина с небольшим пакетом в руках - ясно, что с алкоголем, - и выглядел особенно довольным. Они с Брайаном о чем-то разговаривали. Роджер мечтал о том, как было бы хорошо, если бы они и дальше вот так беседовали и не замечали его присутствия вообще, но, как назло, Фредди решил вставить свои ненужные пять копеек. - Извините, мальчики, ангел немного раскапризничался, - Роджер почувствовал, как жар подкатывает к лицу с новой силой. Парс делал это нарочно, чтобы унизить его еще сильнее, если этого было мало. - Но теперь все в порядке. Так ведь, дорогуша? Тейлор решил ничего не отвечать - а, по правде сказать, просто не нашел слов, ведь мозг смаковал только одно, жгучее: "ударь его, ударь его, ударь его посильнее". Сейчас его оскорбления и гневные возгласы могли только больше испортить ситуацию. Его полный раздражения и смущения взгляд красноречиво донес до остальных участников группы то, о чем он думает. Но Фредди не выглядел побежденным или запуганным - наоборот, он победно ухмылялся. Еще десять минут ожидания прошли медленно и мучительно; блондин тактично отсел в угол, достаточно далеко, чтобы отгородиться от лишнего общения, и на достаточное расстояние, чтобы по случаю сверлить Фредди своим недовольным взглядом. Наверное, в свете последних событий, это был не лучший план, но он и так чувствовал себя, как в заточении с этим договором; а серьезные и недовольные взгляды Меркьюри отнять у него не сможет. Благо, Мэй и Джон оказались понимающими ребятами и не трогали его, давая остыть и собраться с мыслями. ...Посадка прошла без приключений. Они в относительном спокойствии проследовали на самолет, в бизнес-класс, и потом заняли свои места. Роджер неизбежно начинал поддаваться волнению. Он не знал, чего ожидать от полета на самолете. Фредди сидел рядом с ним, и заметил его волнение. - Ангел, - тот вернулся в реальность и потерянно посмотрел на Меркьюри. - Что такое? Ему было что сказать, и причин жаловаться также выше крыши; но Фред смотрел на него с таким трепетом, что желание подпортить всем вокруг настроение рассеивалось. - Я еще никогда не летал на самолете, поэтому мне... страшно, - честно признался он, смущаясь. - Начнешь смеяться - и я за себя не отвечаю. - Да ни в жизни! - открестился он, хотя на лице улыбочка и назревала. Насмешки не было в его взгляде; только безграничная нежность и желание помочь. Роджер и не ожидал такого. Салон знатно потряхивало на взлете, и каждый раз, когда это происходило, он вжимался в кресло и чуть не жмурился от постыдного страха. Земля в окне становилась все меньше и меньше, растворяясь в воздухе. До того момента, как посудина не взмыла над облаками, он чувствовал теплую ладонь на своей. Пальцы осторожно обхватывали ее, и Тейлор неосознанно сжимал ее еще крепче, отвлекаясь от паники. И это срабатывало. В салоне прозвучал сигнал, что самолет поднялся на нужную высоту. Роджер в блаженном облегчении откинулся на спинку своего кресла, но все еще держал руку Фреда очень крепко. - Слава Иисусу... - ответил Роджер голосу в динамике, выдыхая. - И сколько нам лететь? - Несколько часов. Недолго, ангел. - Может, я и ангел, но к полетам не привык пока... - шутка вышла сама собой, как и расслабленный смех. Он был так рад, что преодолел свой страх, и что их крепко сцепленные в замке руки не смогли его смутить. Наоборот, это было даже приятно. Все-таки Фред помог ему. Эпизод в уборной показался ему нестрашным и далеким, оставшимся там, в аэропорту и на земле. А пока они находятся в небе, он постарается расслабиться. Благодарить он Меркьюри, все-таки, не спешил. Пусть довольствуется тем, что они держатся за руки... Уже спустя пару минут Джон отстегнул ремень и с озорством в глазах потянулся к своему небольшому приобретению; четыре маленькие бутылки виски обещали скрасить полет, сделав его комфортней. Все начали пить и разговаривать. Тейлор преодолел это смущение, что по ощущениям было схоже на пробивание головой бетонной стены, и стал смелее вклиниваться в разговоры, чтобы не оставаться в стороне. Брайан с Джоном сидели спереди, так что им приходилось вставать на стул коленями, и все выглядело так, будто они - четыре лучшие подружки, которые шепчутся о каких-нибудь очень личных вещах. - Давайте сыграем во что-нибудь, - Джон улыбнулся, услышав предложение гитариста, и без лишних слов поднял руку, чтобы позвать стюардессу. - Ты говоришь так, словно у тебя такой большой выбор! - Фред рассмеялся, по-дружески опустив руку на колено Роджера, но, в свете последних событий, это прикосновение все равно заставило его смутиться. Фредди, кажется, игнорировал это. - Ты умеешь играть в скрэббл, ангел? Конечно, Роджер умел. Это же была его любимая игра! В памяти тут же прояснились счастливые мгновения, как они с семьей играли вместе на Новогодних каникулах, а еще вспомнил целые матчи с друзьями. Хотя победы ему доставались с переменным успехом, он редко сдавался без боя. Его теперешние оппоненты не выглядели, как профессионалы в этой игре - скорее, как любители; так что он позволил себе азартно улыбнуться, чем озадачил остальных. - Я умею играть, - коротко ответил он. Ему наверняка удастся победить этих сливок общества. Как раз подоспела молодая стюардесса с игрой в руках. Как-никак, а правила безопасности во время полета распространялись на всех. - Спасибо, Кимбли, - поблагодарил девушку Джон, провожая ее взглядом. Излишнее внимание к ней, как оказалось, было предметом для подколов и насмешек над ним, что Дикона совсем не впечатляло. - Мы летаем с этим составом не первый раз, и его улыбка с каждым разом все лучезарней! Однажды нам придется надевать солнечные очки во время полета. - Фредди рассказал все это достаточно громко, чтобы басист услышал его и стыдливо опустил глаза, продолжая при этом раскладывать игру на столиках Роджера и Меркури. Мэй нахмурился на солиста, но, чего скрывать, сам кривил душой и порой тоже издевался над Джоном, желая, чтобы он стал хоть немного смелее и сделал первый шаг. Воспитанность и сама натура Брайана привлекала Роджера куда больше, чем громкая и чересчур любвеобильная у Меркьюри. Его внимание сильно сковывало, даже после виски, и, судя по взгляду Мэя, он это отлично понимал и сочувствовал ему - но про себя, не говоря ни слова. Почему-то Тейлору хотелось довериться Брайану, рассказать, что случилось в аэропорте, встать за него, как за бетонную стену, раз он будет готов его защитить; и спасти от того, кто сидит рядом с ним, и наблюдает за всеми его движениями с безумной нежностью в глазах. Роджер никогда не предполагал, что однажды ему будет настолько сложно принять, что кто-то его так сильно любит... или, скорее, хочет. Но не Фредди Меркьюри, черт возьми! Не эксцентричный парень, выступающий в блестящих трениках! Если бы вместо него была какая-нибудь привлекательная девушка, он был бы совсем не против. Наверное. Раунд в скрэббл затянулся. Почти-барабанщик группы скрипя зубами, но признавал - они больше, чем любители. Намного больше - они будто становились врагами на время игры. А белобрысый парень думал, что это он один здесь ощетинился; остальные ненадолго забывали о вежливости, и поглядывали на Роджа совершенно иными глазами - с цепким и хищным взглядом. Игра становилась похожей на бойню, и не на жизнь, а насмерть. Роджер даже смог ненадолго забыть о Фредди и полностью погрузился в процесс, стремясь ровно к тому же, что и остальные - к победе. Англия не особо впечатлила его. Конечно, ничто не могло его так сильно впечатлить, как первый полет на самолете! Англия была дождливой и серой, даже в середине лета. Настолько холодное лето он видел впервые; и уже понял, что одежда, которую он взял с собой, совершенно не подходит к здешнему хмурому климату. "Здесь не всегда так сыро, - подмечал Фредди, сразу же, когда его ангел поник при виде серых туч, - Иногда тут жарче, чем в Канаде!" Раунд в скрэббл никто не выиграл - алкоголь повлиял на скорость мышления, но Брайан все равно был в отрыве от остальных. Он был ближе всех к победе, и поэтому остался больше всех разочарован, ведь им пришлось свернуть игру и пристегиваться - самолет приближался к пункту назначения. Зато теперь Роджер заприметил себе хорошего оппонента. Желтая машина довезла до дома сначала Брайана, затем высадился и Дикон... Они с Фредди поехали дальше. За окном проносились одинаковые, гладко выстриженные деревья и газоны на богатых участках. Людей на улице совсем не было. - Они на полуденном чаепитии, дорогуша. Точно. Он же в Англии, в Лондоне. Такси остановилось возле красивого белого дома, обнесенного высоким забором. "Дом, милый, новый дом," пропел про себя Родж. Виски все еще давал в голову и он чувствовал себя спокойно и уверенно, готовый узреть убранство дома во всей красе. Они вышли, Фред заплатил доброжелательному таксисту, чемоданы выгрузили из багажника, и они направились к входной двери. ...Дом сиял от чистоты. Яркое освещение и светлая отделка стен и потолков создавала ощущение расширения пространства, и тогда казалось, что помещения еще просторней, чем есть на самом деле. Глаз приковывал чудной, интересный декор, расставленный по фен-шую; как кусочки паззлов все маленькие детали живописно собирались в одну большую, привлекательную картину. Душистые, сушеные цветы довершали богатое убранство. - Идем, - бодро сказал Фредди и слегка потрепал Роджера по плечу. Тот дернулся - слишком уж погрузился в процесс осмотра, и, наспех стянув обувь, он проследовал за хозяином дома к одной из многочисленных белых дверей. - Это будет твоя комната, дорогуша, - сказал он, - надеюсь, тебе здесь понравится. Как Роджеру могло не понравиться? В отличии от дома, эта комната была настоящим личным замком! Как он мог быть не рад большому письменному столу, огромному окну с видом на ухоженный сад, и кровати, на которой могут поместиться целых три Роджера? Однако, наружу вышло только сухое "спасибо"; не хотелось обнадеживать парня слишком рано. Вдруг еще подумает, что он полюбит его просто за то, что ему выделили большую комнату. Наверное, это было опрометчивое решение, особенно в его-то необычных условиях, но до поры его волнения отступили на второй план. - ...Я хотел, чтобы в твоей комнате было как можно больше света. Поэтому выбрал эту, - к превеликому разочарованию парня, Фредди все никак не унимался и пытался вывозить своими силами весь диалог, - но, ты в любой момент можешь переехать ко мне... - Он запнулся, встретившись с недоброжелательным взглядом своего гостя. - И-извини, наверное, мне не стоило так торопиться. - Наверное не стоило, - услышав себя со стороны, блондин удивился, как грубо это прозвучало. Даже цинично. Лицо Фредди всего на какую-то жалкую миллисекунду выразило неодобрение, но уже совсем скоро он снова виновато улыбался. - Но, знаешь, ты можешь показать мне ее, как и все другие комнаты. Я не против небольшой экскурсии. - Я ждал, что ты это скажешь! - Меркьюри хлопнул в ладоши. - Не хотел вынуждать тебя проходить через это после полета... Уверен, что не хочешь отоспаться, для начала? - Узнаю дом получше - и отосплюсь, - твердо заявил Роджер, поднимаясь с мягкой перины. Его приятно удивило то, что Фредди, не смотря ни на что, уважает его личное пространство, и даже беспокоится о его состоянии так, как беспокоился бы человек, действительно любящий его... Он поторопился пресечь волнение, напоминая себе, какого содержания договор он совсем недавно подписывал. Дом восходящей звезды оказался еще более просторным, чем могло показаться на первый взгляд. Обширная гостиная была соединена с такой же кухней - оттуда ветками тянулись коридоры; в первом - с парой дверей, одна из которых вела в настоящий рабочий кабинет, а другая - в небольшой гардероб, больше похожий на костюмерную за сценой; второй, широкий коридор вел к дверям спален, очень похожим друг на друга, а еще - к ванной комнате. Также, сразу слева после входной двери, имелась лестница в подвал, где нашла свое место импровизированная студия; на полу, как змеи, развалились множественные провода - Фредди пояснил, что иногда они с друзьями собираются у него дома, чтобы сочинять, и они подключают свои инструменты и микрофоны - и в углу стоял большой, черный рояль. В изолированной от общего помещения небольшой комнатушке Роджер увидел барабанную установку. - Это...? - Джереми обычно играл на ней, - сказал Фред, улыбаясь. - Пока не покинул группу... Ты можешь практиковаться здесь, сколько влезет. Звуконепроницаемое покрытие стен все заглушит. Получится очень сухой звук. - Спасибо! - Роджер осекся и покраснел; он прозвучал, как довольный маленький ребенок, и Фредди не мог это не заметить со звериной долей умиления. - Всегда пожалуйста, ангел! Их взгляды пересеклись. Застыли так слишком надолго. Но, кажется, неловкость и напряжение почувствовал только Тейлор. - Что ж, спасибо! Думаю, теперь я пойду отосплюсь. - Хорошо, конечно. - он наблюдал, как тот резво зашагал по лестнице, уже будто в своем доме. - Найдешь свою комнату? - Найду! ...Он широким шагом преодолел коридор, залетел в свою комнату и громко хлопнул дверью за спиной. Обессиленно опустился на кровать и пусто уставился в потолок. Беспокойные мысли роились у него в голове; все, о чем он думал, это о Фредди. Что он к нему чувствует? Он и не заметил, как уснул; но дремота под конец стала настолько чуткой, что слабый стук в дверь тут же разбудил его. - Ангел... Выходи, поужинаем? Не дожидаясь ответа, Фредди, улыбаясь ушел, оставляя двери открытыми, как бы приглашая проследовать за ним. - Я жду тебя на кухне. Блондин приподнялся на кровати, потирая глаза и прогоняя остатки сна; он очень хорошо поспал, судя по приятному послевкусию в мышцах по всему телу. В комнату пролился аппетитный запах жареного мяса, кажется, говядины, и до того пряный, что желудок сам начинал просить Роджера поскорее пойти за Меркьюри и поесть. Он посмотрел в окно - уже было темно. День подходил к концу... А как же наказание..? Он вспомнил про жуткие обещания Фредди; его властный тон, мутные от похоти глаза, крепкую хватку... Он собирается что-нибудь делать? Когда это произойдет? Или он просто запугивал его? Не зная ответов ни на один вопрос ему снова становилось не по себе. Решив, что лучшим вариантом сейчас будет лишний раз не перечить Фреду и пойти поесть с ним, он собрался с духом и, по запаху, направился на кухню. Это и правда оказалось мясное блюдо - прекрасный кровавый стейк. Рот тут же наполнился слюной, и он, вежливо поблагодарив хозяина дома за такой вкусный ужин, сел за стол напротив, без лишних слов принимаясь за пищу. Фредди тоже ужинал, но, в отличие от Роджера, медленно и изящно. Они то и дело пересекались беглыми взглядами и улыбались. На кухне воцарилась приятная, интимная тишина. - Тебе нравится? Кусок мяса тут же встал поперек горла, он с трудом его проглотил. Вопрос застал его врасплох. - Да, конечно. Очень... - его улыбка вышла слишком нервной, и он вернулся к поеданию пищи. Было трудно. Даже разрезать мясо было труднее, чем обычно. Но труднее всего, конечно, было принять свои чувства, которые медленно выбирались на поверхность, все больше подводя его. Задумываться о них было себе дороже, ведь какая-никакая, но атмосфера покоя и уюта разваливалась на части. Скрывать свое волнение было уже невыносимо, и он осторожно поднял глаза на Фредди, собираясь с духом. - Что случилось? - поинтересовался он незамедлительно. Его глаз замечал на почти девчачьем лице даже самые незначительные изменения, даже те метаморфозы, что тот пытался скрыть. Тейлор тяжело сглотнул. - Ты разве... не будешь... - Наказывать тебя? - Фредди сам закончил за ним предложение, замечая, с каким трудом ему даются слова. Это, конечно, ему никак не помогло, и Роджер залился краской еще больше. - Я помню, что я пообещал. Но я подумал, что это можно было бы отложить на завтра, а сегодня дать тебе отдохнуть... Роджер поперхнулся, услышав это. Невероятно! Как он мог говорить о таких вещах настолько спокойно? Уму непостижимо. Он покраснел, как рак, осознавая, что действительно не хочет, чтобы наказание было отсрочено. Это желание отзывалось эхом откуда-то изнутри, из потаенного уголка души, и он отказывался воспринимать это всерьез. Наверное, он действительно слишком сильно устал после полета, и ему нужно расслабиться, выпить еще больше вина... Сердце бешено колотилось. Он исподлобья поглядывал на Меркьюри; он был занят чтением газеты, глаза были опущены на бумагу. Поэтому он получил возможность рассмотреть его лицо. Такое... необычно красивое. Это была уникальная красота. Он вообще редко находил мужчин красивыми; И не только его лицо было способно привлечь внимание, но и его руки. Изящные руки с не менее изящными пальцами; Роджер неизбежно представлял их на своем теле, как они исследуют его торс, выискивают чувствительные места и умело управляются с ними, доводя его до исступления... Он встряхнул головой, отвлекая себя от этих мыслей. - Но, если ты хочешь... - Нет! - тут же отрезал он. Фред, конечно, легко заметил его волнение. - ...Я хотел бы сказать, что тебе незачем так нервничать, но, на самом деле, у тебя на это точно есть причины, - тон Меркьюри напоминал Роджу тот же, что он слышал в уборной аэропорта. Такой же мягкий, но, при этом, властный и отдающий металлическими нотками. Этот тон влиял на него, замораживая изнутри. - Если честно, я бы хотел наказать тебя сразу после ужина. Он не оставлял ему выбора. Или создавал иллюзию, что выбора нет. Очевидно, что Тейлор не знает этот город, не в курсе, куда пойти и к кому обратиться, и, что самое главное, солнце давно зашло за горизонт, и ему больше негде ночевать. Он - заложник ситуации, и все, что он может сделать в свою защиту, это отбиваться. Но он не понимал, чего именно хочет. С одной стороны, перспектива потерять девственность с парнем его больше пугала, чем радовала, но, с другой стороны, он подсознательно был согласен с тем, что заслуживает наказание. Возможно, это было влияние томного, глубокого голоса Фредди. - Ты доедай, ангел, - сказал он спокойно и как-то пусто, не поднимая глаз. - ...Я не хочу есть. - Еда действительно вставала поперек горла. Тяжело было сконцентрироваться на ней, когда мысли уносят его далеко из комнаты, куда-то в спальню, а также вынуждают заходиться в треморе. Он прокашлялся и глубоко вздохнул. - Ты должен знать, что у меня... Еще не было такого опыта, - сказал он с дрожью в голосе. Ему меньше всего хотелось выглядеть уязвимым или беспомощным, но скрыть истинные чувства выходило с переменным успехом. Интимная, заряженная напряжением атмосфера вынуждала говорить то, что было на уме, и попытки притвориться, что все в порядке, с треском проваливались. - Да? - спросил Фред таким голосом, словно не знал этого. И его фальшь в этой всепоглощающей тишине можно было легко услышать. - Будто бы ты не подозревал этого, - фыркнул Родж. Он понимал, что сейчас не время было выпускать когти, но, черт возьми, он обожал нарушать правила. Это доставляло ему особенное удовольствие. Меркьюри, наоборот, не казался довольным таким поведением. - Если ты не собираешься доедать, то прими душ. А потом приходи ко мне в комнату. Я буду ждать. - Он встал из-за стола и убрал за собой тарелку. Больше внимания Роджер от него не получил; он буквально перестал существовать для него в этой комнате. Такой внезапный холод возмущал до глубины души, и, нахмурившись, он также встал, и быстрым шагом добрался до своей комнаты. Там он начал собирать нужные вещи перед походом в ванную, руки предательски дрожали. Волнение никуда не девалось, а только пряталось за маской обиды и напыщенности. Двери захлопнулись - с таким грохотом, что Роджера невольно тряхнуло. Его так и продолжило трясти, все сильнее, особенно, когда он снова почувствовал на своих плечах руки Фредди. Хватка была какой-то особенной в этот раз... Совершенно безжалостной. Он огладил его руки, медленно и изучающе. Теперь Роджеру стало ещё страшнее. Все вокруг показалось далёким от реальности: эта большая, удобная кровать, лунный свет, как единственное освещение в комнате, руки, блестящая пара глаз в темноте. Он сопротивлялся недолго, сознавая, что это уже бесполезно - он в чужой стране, в чужом доме, в чужих руках и в чужом распоряжении. Но вот признать, что, несмотря на страх, все происходящее его заводит, он пока не мог. Желанные прикосновения в мгновение лишили его всех слов, которые он уже планировал сказать. То ли в свою защиту, то ли просто для того, чтобы разбавить чем-то давящую тишину - он уже все забыл, ведь прекрасные руки, наконец-то, вновь касались его, очерчивая талию и затем вцепляясь твердой хваткой в бедра. Родж прикусил губу, чтобы не издавать лишних звуков. Горячее тело прижалось к нему со спины, и, совсем скоро, горячее дыхание опалило его шею, к ней припали мягкие губы. Прекрасные руки разбрелись по его телу, исследуя и нащупывая слабые места. Ему не казалось; Фредди действительно дразнил его, целенаправленно и очень умело, постепенно приводя к тому, чтобы в домашних штанах стало тесновато, а наружу рвались неприличные звуки. Фред не терял ни секунды, проводя каждую в упоении наблюдая за реакцией своего ангела. Он ещё несколько раз назвал его так, шепотом и на ухо, очень интимно, но в этот раз Роджер даже не подумал заткнуть его. Ему это прозвище пришлось по душе, однозначно. Он весь дрожал в его руках, прерывисто хватая ртом воздух. Нехотя подчиняясь Меркьюри, который повел его вглубь комнаты, к кровати, он опустился на белые простыни, чувствуя, как мягкий матрас проседает под их общим весом. Теперь Фредди поцеловал его в губы - настойчиво и прямолинейно, заявляя этим поцелуем свои права на него. Мягкие, пропитанные сладким бальзамом губы грубо обходились с его губами, а потом терзали шею, спускаясь все ниже и ниже. Усладой для ушей Меркьюри стал первый, громкий стон, который вырвался наружу, как только он облизал один из затвердевших сосков. Парень выгнулся в пояснице навстречу диковинным ощущением, совсем того не осознавая. Фредди взял его за запястья, не позволяя более прикрываться своими руками или, например, прятать лицо и зажимать рот; он хотел, чтобы все было открыто его голодному обозрению. Родж несколько раз дернулся. - Это наказание, не забывайся, - напомнил тому Фредди, одним только голосом заставляя задуматься о своем поведении. Как у него это выходило? Виной ли было его особое очарование? Все, что самому Фредди оставалось делать, так это яростно сдерживаться, устраивая мучительно-медленную прелюдию: настоящее испытание что для него, что для Роджа. Блондин только иногда поглядывал на него совершенно отсутствующим взглядом, по возможности стыдливо отводя глаза. Фредди сдернул с его бедер домашние штаны, что на момент отбило у Тейлора желание сопротивляться, и, когда тонкие пальцы коснулись возбужденной плоти, он не выдержал и подался навстречу, тонко простонав; закусил губу, слыша только свое громкое сердцебиение. Прикосновения Фредди к его члену были осторожными, но с тем же изобретательными. Он умело орудовал ладонью, внимательно контролируя степень его возбуждения, ослабляя хватку, когда он стонал слишком громко, и усиливая, если он вновь начинал дергаться - в общем, с успехом превращал все происходящее в пытку. - Все хорошо. Тейлор почувствовал, как с него стягивают всю одежду ниже пояса. Он попытался воспрепятствовать этому, но ни ноги, ни разум его не слушались. Палец, покрытый прохладной субстанцией, начал входить внутрь. Медленно и осторожно, но все еще болезненно. Дискомфорт на время возвращал ему сознание, и Родж в полной мере мог ощутить, как растоптано его самоуважение. От досады на глазах наворачивались слезы, и Фредди, думая, что дело в боли, принимался нежно целовать его в губы, нос и веки, успокаивая и двигаясь еще осторожней. Постепенно девственные стенки размягчились под давлением, пуская палец дальше внутрь. Роджер густо покраснел и все старался поджать ноги под себя или хотя бы свести колени, желая сохранить хоть толику достоинства, но как только второй рукой Фред касался его члена, он забывал обо всем. Голова совсем отказывалась соображать, мысли все больше спутывались. Парень ввел второй, а затем и третий пальцы. Парсу все труднее было сдерживаться - хотелось скорее взять его, прижать ближе к себе и безжалостно отыметь, но движения Фредди, все же, дышали размеренностью. Комфорт превыше всего. Это все было пошло. Пошло, непристойно, и в крайней степени унизительно. Роджер думал, что знает достаточно много о сексе; ровно до этого момента он свято верил в то, что в нем уже невозможно вызвать чувство стыда такой силы. ...Фредди вошел наполовину, и он окончательно слетел с катушек. Мир перед глазами расплывался в еле различимые образы, и он все никак не мог понять - это из-за его помутневшего сознания или из-за слез. Заполненный внутри физически, он мгновенно опустошился морально, теряясь в самых разных чувствах, от отчаяния до желания. Он думал, что знает все, и что его невозможно удивить. Было невероятно жарко, он уже не понимал, где именно находится. Все, что он видел - это глаза Меркьюри, горящие огнем в темноте ночи. Толчки с каждым разом становились все сильнее и сильнее, вызывая ничего, кроме дискомфорта. Быть безвольной куклой для ублажения было еще больнее, глаза Роджера снова заполняли соленые слезы, больше от обиды, чем от физических болей. Фредди, кажется, на тот момент совсем забылся в ощущениях; не было сомнений, что он удовлетворен. Он размашисто двигал бедрами, издавая громкие и пошлые стоны, глаза были плотно закрыты. Ему сейчас совсем не до Роджера. Но вдруг его член надавил где-то внутри, в определенную точку, которая вызвала у него внезапный взрыв из эмоций и ощущений. Жгучий жар сконцентрировался в паху, все внутри почти болезненно сжалось, а в горле встал ком. Дышать стало труднее. А потом он громко простонал, и в этот раз не от боли, а от невероятного удовольствия. Он потерял связь с внешним миром. В оглушающем звоне в ушах он различил только нежное "Нашёл", а потом чужие губы снова накрыли его, со страстью углубляя поцелуй. Жар возбуждения они теперь делили на двоих. Свой первый анальный оргазм Роджер встретил со слезами на глазах и безбожно срывая голос; такого наслаждения он еще никогда не испытывал. Жгучая боль в заднем проходе от грубых толчков смешивалась с удовольствием, сводя его с ума. Когда Фред оставил его руки он бездумно забродил ими по его спине, и впивался в кожу ногтями, когда становилось слишком приятно. Меркьюри поощрял это градом обжигающих поцелуев, выбивая из сильно вздымающейся груди все больше стонов и всхлипов. Горячее семя разлилось по животу, смешиваясь с его собственным. Тело била сильнейшая дрожь и тишину прерывали только их общие попытки отдышаться. Вдыхая накаленный воздух через ноздри, Роджеру становилось все спокойней. Наказание закончилось, и оно оказалось не совсем таким ужасным, как он себе его представлял - а приятным и удивительным. Чувствуя крепкие объятия со спины и ленивые поцелуи Меркьюри в шею он почувствовал себя по-настоящему желанным. Умиротворение пронзило каждую клеточку в его теле, и совсем скоро он, совсем обессиленный, провалился в крепкий сон.