Ты не можешь проснуться (это не сон)

      Очаровательно.       О, весьма очаровательно.       Кёджуро пялился на хитроумное устройство — телефон, Фэй назвала это телефоном — который был приставлен к его лицу, показывал цветные картинки и маленькие коробочки, которые двигались движением большого пальца руки Фэй. Это распространено? Она сказала, эта маленькая узкая коробочка заряжается от электричества?       Удивительно. Это… это… Ояката-сама и остальные должны узнать об этом!       Голос Фэй вырвал его из транса:       — Эм, Кёджуро-сан? Ты понимаешь мои объяснения?       — А, да. Я понимаю, — да, он понимал. И он хотел узнать больше. — Хотя, могу я задать вопрос?       Фэй удивилась, она выглядела так невинно. Кёджуро неожиданно вспомнил времена, когда проводил время со своим младшим братом Сенджуро, и он стал противиться внезапному желанию поумиляться ей.       Какая прелесть! Так мило!       Если бы он не знал, он бы подумал, что этот (оу, такой махонький) ребенок и в жизни мухи бы не обидел, не то, что имел бы мужество ранить демона несколько раз и пнуть. Как говорят на Западе, не суди книгу по обложке.       — О, да, конечно. Спрашивай, — Фэй улыбнулась, казалось, готовая с удовольствием удовлетворить его любопытство.       — Хорошо, — начал Кёджуро, — что ты имеешь ввиду под-       КАР! КАР!       Фэй вздрагивает от этого звука, ее хватка на телефоне ослабла. Они оба поднимают взгляд на ворона Уз, кружащего над ними, Фэй — с любопытством, а Кёджуро — в раздражении. Он протягивает руку к ворону, чтобы тот приземлился на нее, и, извиняясь, улыбается Фэй:       — Похоже, нам придется прерваться, Фэй.       Она быстро успокаивает его:       — Хорошо! Я просто вернусь и соберу свои вещи. Пока поговори со своим вороном, — она почтительно поклонилась его ворону, который надулся от гордости, прежде чем вернуться к своему рюкзаку. Кёджуро посмеялся над своей птицей, которая продолжала важничать Не многие признают его ворона, а тем более уважительно относятся к нему.       Улыбка Кёджуро медленно исчезла, пока ворон клевал его, требуя внимания:       — В чем дело? — спрашивает он, наблюдая, как птица, наконец, перестала клевать его в грудь.       — Штаб! Штаб! Ояката-сама созывается собрание Столпов в штабе! — прокаркал он.       — Собрание Столпов? Не рановато ли? — спросил Столп, нахмурив брови.       Ворон Уз взмахнул крыльями:       — Ояката-сама приказал созвать суд Столпов для Камадо Танджиро и его сестры-демона Камадо Незуко! — после этого он перелетел на его плечо и начал чистить клювом свои перышки. Кёджуро поморщился. Истребитель, скрывающий демона? Какой абсурд!       Он подошел к Фэй, которая занималась с еще одним изобретением. Оно выглядело как один из тех «велосипедов», что он видел в городе, только менее громоздкий и более… красивый.       — Фэй, нам нужно идти. Ояката-сама собирает собрание Столпов.       Фэй всего лишь бросила на него взгляд, когда садилась на сиденье своего хитроумного устройства, уже надев рюкзак.       — О. Подожди, дай мне секунду, — она положила руки на руль и поставила ногу на педаль, торжествующе фыркая, когда велосипед двинулся согласно ее воле. — Кстати, зачем? — наконец спрашивает она.       — Истребитель носит демона с собой, — его ответ заставил Фэй просиять, что-то щелкнуло у нее в голове.       — Я была права, — пробубнила она, прислонив руку к подбородку. — Дай угадаю, сиблинги Камадо, да?       Кёджуро улыбнулся, слегка удивленный. Путешественница во времени, однако.       — Да, ты права, — ответил он, наблюдая, как Фэй взвизгнула от воодушевления и счастья, хлопая в ладоши, словно ребенок, коим она и является (и Кёджуро пришлось остановить себя от умиления ей).       — Божечки, божечки, божечки! — восторгалась она, хлопая в ладоши все сильнее и быстрее, и Столп испытал соблазн, накрывая ее ладони своими, чтобы остановить ее…аплодисменты. Только чтобы она не навредила себе. — Я была права! Я знала! Это… это они! Я… о боже, я хочу скорее их увидеть. Идем!       Затем Фэй неожиданно перестала восторгаться, когда встретилась с его глазами, улыбка покинула ее губы, и ее взгляд померк.       — Кёджуро-сан, не знаю, могу ли я просить о таком, но… могу я попросить об одолжении?       Он кивнул, не ожидая, что ее настроение так быстро изменится:       — Что такое?       Девушка задержала на нем взгляд на несколько секунд, а потом тихо прошептала:       — Ты можешь дать сиблингам шанс?.. Я имею в виду… просто выслушай их. Я не прошу тебя сразу принять их, просто дай им возможность высказаться. Они другие. Поверь мне, они — ключ к победе над Мудзаном.       Улыбка Кёджуро смягчилась:       — Я посмотрю, что можно сделать, — пообещал он, видя, как напряжение спадает с Фэй, и она испытала облегчение от его слов. — После суда я представлю тебя Оякате-сама и моим товарищам Столпам. Ты им понравишься, особенно Канроджи, — уверенно заявил он. Канроджи будет в полном восторге. В конце концов, разве она не говорила, что у нее были младшие братья и сестры?       Фэй недоверчиво посмотрела на него.       — Спасибо… Стоп, что? — спросила она, совершенно не ожидая этого. — Ты это серьезно? В смысле, уже?.. Стоп, стоп. Дай мне переварить это… ох. О. Поняла. Ладно, теперь по-пошли.       Кёджуро рассмеялся, впечатленный ее реакцией.       — Ну хорошо, забирайся мне на спину. Так будет быстрее. Я понесу твои… вещи.       Она невозмутимо посмотрела на него и отстраненно произнесла всего одно слово:       — Нет.       — Почему?       — Потому.       — Фэй, — он бросил на упрямую девушку такой взгляд, от которого она тут же сникла, как увядающий цветок (он услышал, как она прошептала «о нет, у него мамин взгляд» и взял на заметку эту фразу; хотя бы для того, чтобы узнать, что она значит). — Ты же знаешь, что понимаю не все, что ты говоришь. Объясни, пожалуйста.       Ребенок задрал свой подбородок:       — Я очень быстро езжу, Кёджуро-сан, я всегда выигрываю школьные состязания и гонки с моими друзьями. Нет необходимости нести меня.       Не озвученное «я не слабачка» и «пожалуйста, дай мне сохранить мое чувство собственного достоинства» громко и ясно прозвучало у него в голове.       Кёджуро поджал губы, размышляя, как бы убедить строптивое дитя.       — Фэй, мы должны-       — Нет.       — Ты должна поня-       — Нет.       — Пожалуйста-       — Нет.       Кёджуро вздохнул, оставляя все свои попытки убедить ее в чем-либо, чтобы не тратить зря время.       — Ладно, дай мне свой рюкзак. Полагаю, ты будешь быстрее без него, — он протянул ей руку.       Фэй настороженно посмотрела на его руку, не веря ни единому слову.       — Если ты пытаешься обмануть меня, чтобы понести на руках, то нет. Я не дам, — категорично заявила она.       — Фэй, — начал Кёджуро, ужасаясь мысли о том, что он может кого-то обмануть, — мне нет нужды обманывать тебя. Если бы я захотел, я бы схватил тебя, ты бы и глазом моргнуть не успела. Хотя я заметил, что у тебя хорошие рефлексы, — размышлял он, вспомнив, как она отдернула руку, прежде чем он успел отсечь ее.       — О, ты прав. Держи, — Фэй протянула ему свою сумку, показывая, как правильно пользоваться тем, что называется «рюкзак»: — Просунь руку через этот ремень… ага, вот так. Сделай то же самое с другой стороны. Используй эти застежки. Вот, соедини их, а когда захочешь снять, просто нажми вот сюда, окей? Подожди, дай я только поправлю его… готово! Удобно? Только не катайся по земле, ладно?       Столп покрутился телом из стороны в сторону, затем подвигал руками, проверяя свою подвижность.       — Все в порядке, спасибо.       — Понесешь меня, если я упаду в обморок, хорошо? Только когда упаду в обморок.       — Хорошо, сдержусь ради тебя. Следуй за мной.       Кёджуро задышал, чувствуя, как кислород проходит по всему его телу, а затем обернулся назад, чтобы взглянуть на Фэй.       Она стояла одной ногой на земле, ее руки были согнуты, держались за руль, а тело наклонилось вперед. И ему, должно быть, показалось, потому что он увидел пар, выходящий из ее рта.       — «Что?»       — Кёджуро-сан?       — Да?       — Когда ты начнешь?       — А, да. Вперед.       Для неподготовленного человеческого глаза они выглядели как расплывчатые пятна. Единственным признаком того, что они там действительно были, являлось облако пыли, что они подняли.