Приход ночи

Периоды «двойного» освещения больше не были омрачены недоразумениями между рысем и волком; надо думать, воспитательная беседа всё же возымела действие. Ночь приближалась неумолимо. Тёмный пересвет накануне её наступления Шерлок с Джоном провели за обсуждением наиболее практичного маршрута для обоих. Майк Стэмфорд предложил им участок, охватывающий всю Бейкер-стрит от Риджентс-парка до Оксфорд-стрит и включающий часть Мэрилебон-роуд. Джон сразу сказал, что берёт наиболее отдалённые районы этого прямоугольника, поскольку Шерлоку надо будет вернуться домой как можно быстрее, до восхода Меара, чтобы не преобразиться на улице. Шерлок немного поворчал, но вынужден был согласиться. Им ещё удалось обменяться несколькими поцелуями, но оба понимали, что это всё, на что они могли рассчитывать. Последний красный день, как показалось Шерлоку, тянулся бесконечно. В воздухе словно разлилось тягучее ощущение надвигающейся жути. После обеда явился Майкрофт. Серый встретил его оскалом и напряжённой позой, за что Шерлок ещё больше проникся симпатией к зверю. — Я привёз фонари, — сообщил Майкрофт, не решаясь, впрочем, пройти в гостиную. Шерлок пожалел, что давно не завёл себе волка для натравливания на брата. Шофёр Майкрофта тем временем внёс два огромных фонаря с синими стёклами. — А почему не красные? — ревниво осведомился Шерлок, продолжая на всякий случай держать руку на холке Серого: если тот укусит Майкрофта, может отравиться уксусной кислотой. Майкрофт скорчил гримасу. — Во-первых, следующий день — синий, — провещал он тоном «Это и дураку понятно». — С этим светом вам будет проще успокоить жертв ночи. Во-вторых, погугли, что означает выражение «красные фонари». Тут Серый громко (и очень вовремя) зарычал, и Майкрофт покинул квартиру поспешнее обычного. Шерлок с ликованием обхватил ладонями морду волка и чмокнул его в нос. В ответ горячий язык прошёлся по его лицу. Но настроение так же быстро упало. Болезненная игла уколола сердце: неужели это всё, что потом останется Шерлоку: обнимашки с Серым?.. Не стоило зацикливаться на подобных тоскливых раздумьях. Лучше рассортировать в Чертогах и посмаковать новейшие данные касательно вкуса губ Джона, а также запаха его волос. Шерлок так погрузился в размышления, что даже вздрогнул, когда услышал знакомый голос: — А вот и я. Джон поднялся с пола. На этот раз он сразу поцеловал Шерлока, после чего стремительно направился в свою комнату, чтобы одеться. Шерлок едва не стукнул себя по лбу: надо было сделать для Джона хотя бы бутерброды! — Ю-ху, мальчики, надеюсь, вы в приличном виде! — Заходите, миссис Хадсон. Джон у себя, — ответил Шерлок. — Я вам испекла пирожки, возьмите с собой, по дороге перекусите. Бесценная женщина! — Спасибо, миссис Хадсон! — с чувством сказал Шерлок. — Жаль, что я не смогу пойти с вами: я уже не в том возрасте, чтобы управляться с озверевшими людьми! — Пожилая леди сокрушённо покачала головой. — Вам вообще нельзя выходить из дома! — слегка испуганно выпалил Шерлок, недоумевая, как ей такое в голову взбрело. — Ты так думаешь? — неожиданно усмехнулась домовладелица. — А то, что здесь темно, тебе ни о чём не говорит? Шерлок едва не поперхнулся. Он и в самом деле не зажигал свет! — Миссис Хадсон? — встревоженно позвал вернувшийся Джон. — С вами всё в порядке? — Более чем, дорогой. — Значит, бывают исключения?.. — Вывод неверный, — возразила миссис Хадсон. — Среди людей исключений нет. — Тогда вы... — Да. Тоже оборотень. — Это невозможно! — вырвалось у Шерлока. — Вы не анхайр и не мадхет, ведь мы с Джоном оба общались с вами! — Точно, — кивнула миссис Хадсон. — Я не анхайр и не мадхет, хотя могла бы быть одним из них. Но я даэн. Оборотень третьего солнца. Чёрного солнца Интар. Идёмте, не будем задерживаться, — оборвала она себя и принялась пихать завёрнутые в пакет пирожки в карманы Шерлоку и Джону. — Я провожу вас и покажу Интар. Он сейчас в зените. Через несколько секунд все трое уже стояли снаружи дома. — В городе его увидеть сложно, но попытайтесь! — Миссис Хадсон вытянула руку, указывая вверх. — Вот оно, чёрное солнце. Подняв голову, Шерлок невольно ахнул. Дыхание захватывало от красоты звёздного полотна, заполнившего всё небо. Звёзды отличались по размеру: крохотные и побольше, и были даже разного цвета! Они переливались, как перламутр, сияли и подмигивали; где-то собирались чуть теснее, а где-то свободнее, и тьма между ними была такой мягкой и уютной, но при этом чёткой, как логарифмическое уравнение... — Да... — ошеломлённо проговорил рядом Джон. На его лице тоже застыл восторг. А потом он широко раскрыл глаза. — Я его вижу. Шерлок снова перевёл взгляд с Джона на небо и тоже разглядел ослепительно-чёрный круг над самой головой, словно распространявший антрацитовые лучи. — Я читал теорию о наличии третьего солнца, но она признана бездоказательной, — пробормотал Джон. — Люди не в состоянии его увидеть, — вздохнула миссис Хадсон. — Но кто ваш зверь? — вдруг опомнился Шерлок. Миссис Хадсон загадочно улыбнулась. — Узнаете, когда вернётесь. А сейчас вам пора на спасательную миссию. Удачи! Она расцеловала обоих «мальчиков» и вернулась в дом. — Джон! — Шерлок! Ещё один поцелуй, самый горький, самый сладостный... И они разошлись.

Ночь Джона

Помахивая фонарём, Джон размеренно шёл по улице. Раньше он почему-то предполагал, что город во время ночи укутает мёртвая тишина, но вышло наоборот: почти в каждом доме и каждой квартире музыка была включена на полную громкость. Видимо, люди пытались таким образом заглушить страх и забыть о том, что происходит за шторами. Джон поморщился, проходя под окнами, откуда доносилась особенно невыносимая какофония. Как бы подобный шум не помешал услышать тех, кто попал в беду... Пустые улицы напоминали кадр из фильма про зомби-апокалипсис. Джон знал, что по городу сейчас ездит несколько автомобилей: ими тоже управляли оборотни, имеющие собственные транспортные средства и выразившие желание помочь. Но машины, попадавшие в поле зрения Джона, не двигались; некоторые из них были припаркованы кое-как: водители спешили укрыться от тьмы. В рации время от времени раздавались голоса, называющие места возможных проблем, но все адреса находились вдали от Джона. Порой его внимание привлекали возившиеся на земле кошки или голуби. — Угол Джордж-стрит и Глостер-плейс! — внезапно прозвучало из рации. — Трое. — Принял, — ответил Джон, бросаясь в указанном направлении. Справится ли один с тремя безумцами? Бегом преодолев квартал, Джон увидел подростков, старшему из которых было не больше пятнадцати. Один из них лежал в обмороке, второй с рычанием грыз его ногу. Третий методично бился головой о стену дома. Джон поспешно посветил фонарём в лицо второго. Глаза мальчишки ничего не выражали — абсолютная пустота. Джон содрогнулся. — Очнись! Смотри! Меар уже взошёл! Ложь в данном случае не помешает. Парень моргнул. Медленно, очень медленно на его лице проступило понимание и какое-то умиление. Он протянул руки к свету: — Дайте... пожалуйста... сэр... — Помнишь, как тебя зовут? — Да. Джеймс Филлимор. — Хорошо. Не отводи взгляд! Джон склонился над бессознательным парнишкой. Джеймс успел довольно сильно искромсать его лодыжку, но, по счастью, главные сосуды не были задеты. Жаль, что Джон не захватил с собой шовный набор: патрулировать улицы с полным медицинским чемоданчиком было бы затруднительно. Всё, он мог сейчас сделать, — это обработать рану перекисью. После этого Джон отправился к тому, который пытался размозжить себе череп. Джейми потопал за ним, как загипнотизированный. Кэри Дженкинса — так он представился позже — пришлось скрутить, поскольку он кинулся на Джона, едва тот оказался достаточно близко. «Расколдовав» (или, может, заколдовав) его с помощью всё того же синего света, Джон вытер пот. — Кто из вас живёт ближе? — спросил он у двоих любителей приключений. — Джейми. Я, — ответили они хором. — Отлично. Ведите. Поручив ребятам нести фонарь, Джон поднял на руки пострадавшего, который так и не очнулся, и зашагал за ними. Из указанной квартиры музыка не звучала, зато доносились душераздирающие женские крики. Джон успел заволноваться, что ему понадобится подкрепление, но всё же велел Джеймсу постучать. Тут же изнутри послышался голос, мужчина явно был на взводе: — Кто?! — Папа, это я... Дверь отворилась мгновенно. Спотыкающегося Джеймса втащили внутрь. Заплаканная женщина — вероятно, мать, — схватила его в охапку, принялась осыпать поцелуями. Потом отпустила, дала две звонкие пощёчины и опять стиснула в объятиях. — Мальчик мой... ты жив... мальчик мой... У мужчины на лице отражалась целая гамма чувств: радость, гнев, неимоверное облегчение. Похоже, ему очень хотелось задать сыну трёпку. Или, может, обнять. Судя по всему, мистер Филлимор всё это время с трудом удерживал бьющуюся в истерике жену от стремления отправиться на поиски сына. Слава богу, что ему это удалось. — Э... добрый день, — обратился Джон к хозяину дома. Дурацкая фраза в такой ситуации, но с чего-то надо начать разговор. — Моё имя Джон Ватсон, я доктор. Случайно проходил мимо... Звучало бредово. — ...и увидел их. Этому молодому человеку нужна помощь. Мужчина кивнул. Кажется, он не обратил особого внимания на нелепость объяснения. В аптечке нашлось обезболивающее и бинты. Покусанный наконец пришёл в чувство и застонал. Выяснилось, что подростки специально сговорились «посмотреть на ночь», потому что решили, что «всё это фейк» и «предки верят любой ерунде»... Миссис Филлимор понемногу успокоилась. Она поспешно позвонила родителям Кэри и третьего парня, которого звали Флетчер. Указанные родители, которые тоже в это время сходили с ума от беспокойства, обещали прийти за своими детьми после окончания ночи. Джон предупредил, что рану на ноге Флетчера необходимо показать специалисту как можно быстрее, а также сделать парню противостолбнячный укол. Джеймс, узнав о том, что натворил в приступе безумия, побежал в ванную, где его вывернуло, и сейчас сидел красный как рак и прятал глаза. Мистер и миссис Филлимор без конца благодарили Джона и ни в какую не хотели его отпускать. — Об этом не может быть и речи, доктор Ватсон, это смертельно опасно! Поскольку отец семейства встал перед дверью, твёрдо намереваясь «спасти» Джона, пришлось рискнуть. — Для меня это не опасно. — Джон помолчал и признался: — Я оборотень. Ночь на меня не действует. Я должен идти, вдруг ещё кто-то нуждается в помощи. — Вау! Настоящий оборотень? — восхитился Кэри, и другие мальчишки тоже глянули с неприкрытым интересом. Они, кажется, уже полностью оправились от влияния темноты. Миссис Филлимор после слов Джона беззвучно охнула и поднесла ладони к щекам. Её муж вначале тоже немного опешил, но потом просто протянул руку, и Джон её пожал. — Мне неважно, кто вы, — заявил мистер Филлимор. — Мы всё равно вам признательны за Джейми и его друзей. Вы всегда можете обратиться к нам, если вам что-нибудь понадобится. — Да, доктор Ватсон, приходите к нам в гости! — взяв себя в руки, произнесла его супруга. — Мы лишены предрассудков. — Спасибо, мистер оборотень! — вякнул Кэри и получил тычок в бок от Джеймса, который вежливо сказал: — Спасибо, доктор Ватсон! — Всего доброго! — Джон кивнул маме Джейми. — А вы слушайтесь родителей и не безобразничайте больше! — добавил он в сторону подростков. Те заухмылялись. Подхватив фонарь, Джон вышел на улицу. На душе было легко. Хорошо бы неприятные происшествия этой ночи ограничились несколькими укусами и ушибами! Он отправил смс Шерлоку: «Как у тебя? ДВ». И получил лаконичный ответ: «Порядок. ШХ». Дежурство продолжалось. Незаметно миновала большая часть ночи. Проголодавшись, Джон вспомнил о пирожках миссис Хадсон и воздал им должное. Из переговоров по рации он узнал, что его однорасникам удалось предотвратить несколько пожаров, убийств и суицидов. Пока всё шло неплохо. К тому же Шерлок прислал ещё одно смс: «После ночи у тебя отгул, Джон. Майкрофт договорился. ШХ». Кажется, Майкрофт Холмс представлял собой значительную шишку. Указаний Джону больше не давали. Наверное, Бейкер-стрит оказалась не в самом центре «активности». Джон пересёк Парк-роуд и посмотрел на часы. Пожалуй, можно поворачивать домой. И тут ему почудилась какая-то возня в тени деревьев справа, ярдах в пятидесяти. Присмотревшись, Джон пришёл в ужас и со всех ног рванул туда. Женщина в восточной одежде, закрывающей почти всё тело, душила маленькую девочку. Джону пришлось отбросить фонарь, чтобы освободить руки, и тот разбился. — Отпустите немедленно! — задыхаясь, приказал Джон; он сжал запястья сумасшедшей, пытаясь оторвать её от жертвы. На вид ребёнку было где-то около двух лет. Женщина зарычала, не желая отдавать «добычу», но Джону всё-таки удалось отнять у неё малышку, которая уже едва дышала. Он с трудом успел увернуться от яростного выпада пальцами в глаза; ногти оцарапали щёку. Повезло, что у женщины хотя бы оружия не было. Она шипела и плевалась, стараясь добраться до девочки, пиналась и била Джона кулаками. Он понял, что в таких условиях не сможет оказать ребёнку помощь, и уже хотел отступить и достать рацию, чтобы попросить о поддержке, как вдруг всё вокруг залило голубым светом. Сначала Джон решил, что рядом появился кто-то из оборотней с новым фонарём, но тут же сообразил, что просто наступил рассвет. Женщина судорожно вздохнула и застыла на месте. Её глаза постепенно принимали осмысленное выражение. Она оглядела Джона, по-прежнему державшего девочку, и её лицо исказилось от ненависти. — Ты паршивый собак, мой дочь уворованным делай, я твоя род проклять буду! Перемежая слова ругательствами на своём языке, женщина шагнула вперёд и резко выхватила малышку. — Мэм, я всего лишь пытался её спасти! — возмутился Джон. Женщина презрительно скривилась: — Заткнись отсюда свой рот! Обман, шайтан твоя братья, украдать хотель делать! Я муж расскажи, он с полицией в суд зайдёт! Девочка тихо заплакала. А Джону внезапно показалось, что голос женщины ему знаком. Он пригляделся. — Кобрá? Та только набрала в грудь воздуха для новой грубой отповеди, но осеклась. Вздрогнув, она другим тоном неуверенно произнесла: — Духтур Джон? Её щёки побагровели. Джон улыбнулся: — Здравствуй, Кобра. Как живёшь? Как здоровье Рахматика? Этого мальчугана, её сына, он когда-то лечил от дизентерии. — Хорош. — Кобра едва могла говорить от смущения и стыда. — Мы все здоров. Спасибо, духтур Джон. Это мой младший дочь Фатьма. — Она прижала всё ещё всхлипывающую девочку к груди. — Прости, духтур Джон, моя грязный языка плохо назвал тебя. Не знать, что это ты. Я испуг делай. — Всё нормально, Кобра, — заверил Джон. — Но как ты оказалась тут в такое время? Ты и себя подвергла опасности, и дочку чуть не погубила! Кобра опустила взгляд и принялась водить кончиком туфли по земле. — Думал, уже не ночь. Время восход путай. Мой часы вперёд ходи. И над дверь лампа виси яркий, я путай с Меар. Глупый голова. — Позволь мне посмотреть, в порядке ли твоя Фатьма. Кобра безропотно протянула девочку, которая настороженно хлопала мокрыми глазами. Джон осмотрел её шею. Синяки, конечно, будут, но состояние не критичное. Всё могло кончиться куда хуже. — Будь осторожней в следующий раз. Через сутки снова наступит темнота, хотя продлится намного меньше! — предупредил Джон, отдавая Фатьму. — И обязательно покажи сегодня дочь педиатру, чтобы обошлось без последствий. — Спасибо, духтур Джон, я слушать тебя! — Вот и хорошо. Счастливо, не болейте! — И вам добро и мир! Кобра низко поклонилась ему, поправила платок на голове и торопливо скользнула прочь. Джон взглянул на поднимающееся светило. Наверное, Шерлок уже давно дома...