Красавица и Чудовище

             Профиль этой «Хару» оказался девственно чист, что было подозрительно — добыча сведений у Шидо поставлена на широкую ногу, и если его головастики и ищейки смогли добыть так мало — значит, Окумура сам приложил руку, чтобы оборвать следы. Когда напряг свои источники, я был вынужден признать: что бы Окумура ни пытался спрятать в прошлом дочурки — он это очень хорошо сделал.       И да — если вы считаете, что она могла быть «чиста» просто потому, что на неё нет никакого компромата — вы очень плохо знаете современный мир. Я уверен, родись Христос в наше время — шавки Шидо уже через полчаса накопали бы на него столько грязи, что ему хватило бы стать Дьяволом в новой религии. Камеры и развитие технологий сделали практически невозможным что-то от кого-то спрятать… Если, конечно, не знать, за какие ниточки подёргать.       Когда я, интереса ради, запросил информации по женишку этой Хару — тот самый Ооки Сугимура — у меня возникло впечатление, что на меня вылили ушат помоев. Приводы в полицию, превышение скорости и секс с проститутками? Да это ещё лишь малая часть того, чем это чудо «отличилось»! В файлах особого отдела полиции на него давно лежало «похороненное» дело об изнасиловании несовершеннолетней*!       Впрочем, говорят, последнее стало той соломинкой, что перебила верблюду хребет — Ооки затянули гайки и теперь сынуля почти что образцовый гражданин Японии.       Из этого следует простой вывод: если на Окумуру Хару и есть что-то — это придётся добывать полевым методом. То есть, мне придётся поработать по своему «основному» профилю — докапывание до истины любыми способами.       Особенно порадовал составленный умельцами Шидо график девочки, расписанный чуть ли не по минутам. Среди него выделялся только один пункт — поход в один военный госпиталь на регулярной основе, около раза в неделю.       Этот госпиталь был тем местом, которое Шидо ещё не подгрёб под себя — его держали янки, на которых рычагов у него не хватало. Возможно, это ещё один камень в пользу того, что Окумура ведёт двойную игру и втайне спонсируется янки. Мне на это пофиг, но если бы я это смог доказать… Его публичный образ сильно пострадал бы, да.       Только вот по какой-то причине Шидо нацелился на более сложную цель: Окумуру Хару. Если честно, ублюдка всегда было сложно понять. Могу предположить, что Окумура посмел себе нелестно отозваться о нашем фюрере — и это каким-то образом дошло до того. А ублюдок всегда мстил изобретательно, этого у него не отнять.       Акечи крутил педали велосипеда, нацепив на голову шлем. Его путь, и, собственно, цель путешествия, были просты: старшая школа Шуджин. Именно сейчас туда, согласно расписанию, направлялась Окумура Хару — там, на крыше школы, у неё находились грядки, ради которых она была готова кататься в школу хоть с другого конца города.       Подозреваю, это был её способ сбежать от реальности — действительно, чего стоит часовая и более поездка, по сравнению с несколькими часами тишины наедине сама с собой. Кстати, любопытная деталь: Окумура об этом ничего не знает и думает, что доча катается в школу учиться и готовиться к поступлению в престижный вуз. Как она это провернула — я без понятия.       Акечи подъехал к школе, показал охраннику на входе свой пропуск, после чего припарковал велосипед и плотно закрепил замок. Затем перевёл взгляд в сторону школьных ворот. Посмотрел на наручные часы.       «Осталось минут пять. Посмотрим, насколько точны умельцы Шидо», — подумал Акечи, устраиваясь в тени сбоку — так, чтобы его нельзя было бы заметить, когда входишь в школу. Его глаза неотрывно следили за секундной стрелкой.       Солнце распалилось в этот августовский денёк: яростное, безжалостное, казалось бы — асфальт должен плавиться. Ни ветерка, ни облачка. Хорошо, Акечи хоть взял с собой бутылку воды — ему уже хотелось пить — издержки того, что ехал на велосипеде.       И когда стрелка его часов достигла назначенного времени — четырнадцать часов и тринадцать минут, возле школьных ворот затормозил представительский седан, из которого уже и вышла его цель: Хару Окумура.       «Всё-таки, умельцы у Шидо что надо», — покачал головой Акечи, доставая из рюкзака блокнот. Комплимент относился как к расписанию девушки, так и к досье, которое ему прислали: там было достаточно фотографий, чтобы можно было опознать её с первого взгляда. Помимо этого, он включил камеру на телефоне, после чего применил максимальное приближение — в таких условиях мобильник неплохо заменял плохонький бинокль.       Хару была одета в бирюзовое платье в белую полосочку, с пояском. Оно было довольно простым на вид — но приятным для глаза. Парень, чуть подавшись вперёд, прищурил глаза, вглядываясь в черты её лица на экране. Короткие волнистые волосы цвета рыжего каштана покачивались при каждом шаге, точно бы с ними играл ветерок. Её лицо чем-то напоминало детское: на нём словно бы застыла печать невинности и девичества. Очень мягкое, без резких углов, с пухлыми щёками и гладкой белой кожей. Да, белой, не жёлтой — что с удивлением отметил Акечи.       Между тем, Хару, погружённая в мысли, прошла внутрь школы. Парень усмехнулся, затем снова бросил взгляд на часы: если верить тому же расписанию, ей потребуется от пятнадцати до двадцати пяти минут, чтобы переодеться в спортивный костюм, а затем засесть на крыше.              Когда Акечи подобрался к крыше, он осторожно-осторожно приоткрыл дверь и тут же сделал шаг назад, чтобы его нельзя было заметить, если бы она обернулась бы на скрип двери. Подождав с полминуты, он осторожно выглянул в щёлку.       Нет, она даже и не думала об этом — как сидела с лейкой возле кадок, так и сидела.       Даже сейчас меня интересует этот вопрос — неужели её папашка настолько уверился в своей безнаказанности и безопасности, что не догадался к ней приставить никакой охраны? Да Шидо достаточно послать тех же якудза — и девку уже бы везли на тайную квартиру, а Окумура получал бы требования за выкуп.       С другой стороны, единственная реальная возможность это сделать — здесь, в школе. А так подставляться ублюдок точно не будет. Возможно, ему захотелось таким образом унизить своего политического оппонента — моими руками загрести весь жар.       Девушка как раз занималась поливом: наклонив лейку, она неторопливо водила ей, устраивая искусственный дождик растениям — небольшим и очень хрупким зелёным стебелькам, которые покачивались под тяжестью капель воды.       В какой-то момент Хару поймала своё, особое настроение, и просто начала напевать песенку — не под нос, в голос, в голос! Слов там не было — простоватый мотивчик, который состоял из «Ла-ла-ла…». В какой-то момент она резко выпрямилась и обернулась назад, что заставило Акечи замереть и затаить дыхание — его слежку чуть не спалили!       Но она сделала это просто ради того, чтобы размяться. Её глаза были прикрыты, покуда лицо так и дышало умиротворением и счастьем. А затем она закинула голову и просто так и стояла, наслаждаясь лучами послеполуденного солнца.       Наверное, в этот момент мне стоило бы сказать что-нибудь про то, что я был сражён наповал, изумлён, шокирован, потерял дар речи. Или вспомнить ещё какую-нибудь романтическую ерунду. Так вот: обойдётесь. Моими единственными мыслями, помню, были: «Не заметила… слава ками…»       Одним словом, у меня в груди ничего не шелохнулось в тот момент. Она была и оставалась целью.       Сместившись в сторону, Акечи раскрыл блокнот, после чего, пользуясь тем лучиком света, который ему предоставила дверь, начал быстро делать пометки.       Цель: Хару Окумура       Возраст: 17       Наблюдение первое: невероятно беззаботная, мечтательная и себе на уме. Есть подозрение, что в стране чудес практически не замечает реальности.       Наблюдение второе: любит свои грядки. Предполагаемая причина: способ справляться со стрессом.       Наблюдение третье: несмотря на кажущееся простодушие, хитрее, чем могла бы быть (см. файл Шидо и её схему, позволившую тайно посещать крышу).       Предположение: вероятно, есть какой-то сильный источник стресса; Шидо и компания думают, что это предстоящий политический брак, о котором она знает; требует проверки и дальнейшего наблюдения.       Остаток времени, отведённого под посещение грядок, она ничем особым не занималась: просто уселась в тенёчке, держа в руках книгу, периодически, когда ей надоедало, снова подходя к кадкам, чтобы с нежностью погладить растения и полюбоваться ими.              На следующий день, Акечи, попивая кофе, боковым зрением следил за Хару — в этот раз она пришла в дорогой и солидный ресторан, надев длинное свободное персиковое платье — оно очень хорошо подходило к её волосам.       Её улыбка была напряжённой, дежурной — зная, как выглядит её настоящая улыбка, Акечи мог легко уловить напряжение, которое она пыталась скрыть. Её пальцы подрагивали, когда она касалась чашки с чаем.       Из интересного — платье напрочь скрывало ноги. Акечи даже назвал бы это… антисексуальным. Не в том плане, что его хоть как-то привлекали женские ноги, но даже его не искушённого взгляда хватало, чтобы понять, что платье точно бы нарочно должно было сделать её менее привлекательной для мужчин. Минимум косметики, опять же. Туфли почти без каблука… Окумура выглядела простушкой. Всё ещё красивой, но не сногсшибательной — простушкой.       Незнающие люди решили бы, возможно, что она ничего не понимает в одежде, стиле и моде. Однако Акечи знал лучше них, поскольку люди Шидо скинули ему вечером новый пункт в её расписании: встреча с женихом.       Наблюдение четвёртое: предстоящая встреча с женихом служит огромным источником стресса и переживаний. Причины следует уточнить по ходу наблюдения.       Наблюдение пятое: для встречи с женихом выбрала платье, которое максимальное скрывает её женские достоинства, не нанесла макияж.       Вывод: эти вещи взаимосвязаны.       Акечи, фыркнув, перелистнул страничку в телефоне — он как раз читал новостную газету. Он был бы не против для маскировки взять и настоящую, но в современном мире человек с газетой (молодой человек с газетой) слишком привлекает внимание. Ему этого не надо. Радовало другое — всё, что он наест здесь, будет оплачено Шидо — тот выплатил под нужды расследования две сотни тысяч иен. Правда, и зарываться не стоило: тот спросит потом по всей строгости, с чеками и подробными отчётами, которые потом проверит его бухгалтерский отдел. Ублюдок очень не любил расставаться со своими деньгами.       Заметив, что его цель дёрнулась, парень скосил глаза в сторону входа. Там стоял улыбающийся шатен в белом костюме и фиолетовой рубашкой под ним. На его лице, как только глаза отыскали девушку в персиковом платье, появилась улыбка… похотливая ухмылка, скорее.       Я очень хорошо помню первое впечатление: ряженый гондон. Оглядываясь назад, я даже не могу сказать, почему я так подумал. Наверное, во мне говорит классовая зависть сироты к мажорам, у которых есть всё, только попроси у папы с мамой. Или же потому, что я уже прочитал досье на этого молодца?       Акечи в это мгновение достал из кармана рубашки наушники, которые воткнул в телефон, после чего запустил оттуда одно приложение — чтобы соединиться с миниатюрными микрофонами, которые за полчаса до начала он спрятал под тот столик.       Молодой человек подошёл к столику Хару и выверенным движением поклонился, скосив глаза в сторону юбки девушки.       — My darling! — улыбаясь, вымолвил парень. — Ты всегда так очаровательна!       Хару, держа вымученную улыбку, кивнула. И да — вымученность была очевидна — актриса из неё была такая себе.       — Ооки-сан, добрый день.       Сугимура (а это мог быть только он), рассмеялся.       — Тебе стоит звать меня по имени, дорогая — в конце концов, мы же почти уже женаты!       Он подвинул стул за столиком вплотную к ней, приземлился на него и сразу же запустил руку под стол.       Хару вздрогнула.       — Ооки-сан… не надо, пожалуйста.       Акечи еле сдержался, чтобы покачать головой: судя по звукам, которые донеслись из его наушников, парень позволял себе лишнее.       Сугимура, фыркнув, вынул оттуда руку. И снова приторно улыбнулся.       — Какая ты всё-таки правильная у меня, Хару-чан.       На мгновение на лице девушки промелькнула тень чего-то мрачного. Но она быстро сменилась отведённым в сторону взглядом и поджатыми губами.       — Я не готова пока к такому, Ооки-сан.       В этот момент она случайно встретилась взглядом с Акечи — это было совершенно непреднамеренное действие. Но даже на тот краткий миг…       …чёрт. Знаете, я привык к тому, что у меня выпрашивают жизнь — киллер, всё-таки, довольно грязная профессия. В когнитивном мире я часто становился свидетелем того, как лидеры дворцов бросались мне в ноги и просили что угодно, лишь бы я их не убивал. Но мольба, которую я увидел в её взгляде… Дьявол, даже мне захотелось подняться и высказать гондону пару ласковых.       Впрочем, я быстро подавил этот импульс: не хватало прервать свою слежку и провалить задание из-за такой мелочи.       — Но я надеюсь, когда мы станем полноценными мужем и женой, ты будешь готова. Верно, Хару-чан?       Хару медленно-медленно кивнула, уставив взгляд в пол.       Остаток совместного обеда наречённой пары происходил примерно в таком же духе: Сугимура говорил двусмысленные вещи или делал откровенно пошлые намёки, а Хару едва находила в себе силы играть дурочку и сдерживать порывы этого самца.       Что отразилось в записях Акечи:       Наблюдение шестое: всё ещё хуже, чем я думал. Это похотливое животное, которое называется «женихом», явно следует подвергнуть физической или химической кастрации. Фрустрация цели ясна: она выражает неготовность и откровенное неприятие будущей интимной близости с животным.       Вывод: выбранная одежда полностью оправдана, поскольку даже в таком виде она умудряется вызывать у животного спермотоксикоз.       Пометка: запросить информацию по интимным контактам животного. Вероятно, или его походы к шлюхам ограничивают, или же либидо этого парня сравнимо с либидо Камошиды. Ставлю на первое.       Наблюдение седьмое: цель демонстрирует признаки отсутствия близких контактов с противоположным полом. Вывод: целка без опыта. Причины необходимо уточнить.              Остаток недели прошёл для Акечи примерно в таком духе: подняться, умыться, сходить в ресторанчик внизу, затем отправиться на велосипеде или метро на предполагаемую дислокацию объекта.       Чаще всего, это была школа. Пару раз — курсы немецкого языка, которые Хару посещала по указке родителя. Были там и курсы французского, поэтому часто можно было заметить девушку уткнувшейся в записи и бубнящей себе что-то под нос или же, на той же крыше, но строчащей задания.       Из интересного — периодически она приносила с собой книги и читала Гофмана, Гёте, Гюго и Дюма. В плане литературы она склонялась, скорее, к девятнадцатому веку, с уклоном в романтизм.       Также, было и посещение американского военного госпиталя. Как понимаете, без связей туда было не попасть. Интересно, а откуда у Окумуры связи среди янки?       Другим откровением стало то, что Хару догадывалась о слежке. Раз за разом она оборачивалась, в своих походах по магазинам, посиделках в кафе, даже на крыше, неизменно глядя в ту сторону, где до этого прятался детектив. И это происходило регулярно. Акечи приходилось быть осторожным, чтобы не попасться.       О, да, интуиция у неё просто невероятная. Вот говорят — «женская», а я бы добавил третий вид — «интуиция Хару».       В воскресенье, выходной (единственный день, когда эта неугомонная осталась дома, даже к грядкам не съездила), Акечи просматривал свои записи, анализируя цель. Завтра должен был позвонить ублюдок — следовало подготовить что-нибудь, что удовлетворило бы его интерес.       И вот тогда, сидя и попивая чай в своей комнате, я совершил первую роковую ошибку: а именно, я решил пойти на сближение. Тогда я думал, что инициация контакта пойдёт на пользу. Всё, что можно было собрать простым наблюдением, я собрал. Я знал её вкусы, расписание, возраст, день рождения, вес, рост — любые биометрические, персональные и социальные данные, исключая, может быть, врачебную карту и личные переживания.       Но это ни капли не приближало меня к моей цели — я ведь должен был найти что-то достаточно грязное, накопать какое-то реальное дерьмо на неё. Пока, из того, что обнаружилось — какие-то таблетки, которые она регулярно пьёт перед едой два или три раза в день.       Носит их в коробке из-под витаминов. Интереса ради, я отыскал эти витамины — капсулы совершенно не совпадали с теми белыми таблетками, которые она пила. А ведь даже животному она врала, что пьёт витаминный комплекс.       Могу предположить, что поездки в госпиталь связаны с этой проблемой. Но что там может быть такого?.. Печень? Почки?.. Какое-то редкое заболевание?.. Психиатрия?       Сближение было необходимо — этими данными можно было завладеть только так. Однако, выбор места и времени пока ещё не был решён. К несчастью, его решили за меня.              Кажется, в понедельник было довольно пасмурно. Но эта неугомонная, разумеется, не могла ни приехать к своим грядочкам — как же, сутки, всего лишь сутки их не видела!       Шидо, разумеется, не был доволен растратой казённых средств и требовал какого-то результата. Мне удалось его убедить, что я продолжу слежку, но после этого гарантирую стопроцентный результат. По правде признаться, плана у меня ещё не было: только общие намёки, о чём можно с ней говорить, чего лучше избегать, каких тем не касаться.       Я по привычке оставил велосипед, после чего, выждав положенное время, отправился на крышу. Надо сказать, я умею бесшумно подкрадываться: единственная вещь, за которую ублюдок был рад заплатить, когда он понял, как именно моими талантами можно распорядиться. В итоге я прошёл суровый курс обучения у его ассасинов. Стрелять, душить, подкрадываться — этот комплект умений больше годится для преступника, а не для детектива, но выбирать не приходилось. Только так ублюдок мог бы позволить мне приблизиться к нему. Чтобы…       Акечи, поднимаясь по лестнице, замер и прислушался. Со стороны крыши тянуло ветром. «Она забыла закрыть дверь?.. Подозрительно…» Парень замер на месте, затем приложил ухо к стене. Ничего.       Ноги сами собой подогнулись, а походка перешла лисью: нога ставится на мысок, а потом приземляется пятка. Обувь, конечно, неподходящая, но и его противник — не ассасин с двадцатилетней историей тайных проникновений и заказных убийств.       Когда он приблизился к выходу, подозрения окрепли: распахнутая настежь дверь. Акечи затаился, снова поднёс ухо к стене.       Тук-тук. Тук-тук.       «О, кто-то решил меня подловить?» — против своей воли улыбнулся Акечи, когда различил слабое-слабое биение сердца на другой стороне. И даже умудрился услышать дыхание — почти что невесомое…       Мне показалось забавным, что она решилась на такой отчаянный шаг — знала бы эта дура, с кем она решила посоревноваться в искусстве быть незаметной. С другой стороны, надо поставить себя на место испуганной девочки, которая решила, что её сталкерят — естественно, она решила отловить сталкера и поговорить с ним. Хотя, будь я на её месте — я бы позвонил головорезам Шидо. Или шефу полиции — всё надёжнее того плана, который она придумала.       В этой ситуации был определённый соблазн — но тогда мне придётся играть по её правилам. А я хочу начать контакт на своих. И, поэтому…       Акечи начал медленно делать шаги назад.       — Кто вы?.. — раздался голос из-за стены.       Парень, вздрогнув, продолжил своё отступление.       — Почему вы за мной следите?.. Почему вы меня мучаете?       Он закусил губу, сконцентрировавшись на контроле дыхания через нос.       — Вы… покажите себя!       В этот момент девушка заскочила внутрь, поймав Акечи в середине его бесшумного побега. Они встретились взглядами. Молчание.       Он улыбнулся, после чего поднял руки вверх.       — Ма-а, вы меня подловили.       Девушка, хмурясь, смотрела на него. Затем на её лице появилось узнавание.       — Вы…       Акечи пока молчал, ожидая реакции.       — Вы тот человек, с телевизора… Акечи Горо, верно? — её лицо нахмурилось, а брови сошлись на переносице.       Детективу только и оставалось кивнуть.       — Да, вы меня раскрыли, Окумура-сан, я сдаюсь.       Девушка моргнула.       — Значит мне не казалось… всё это время…       — Раз уж вы меня раскрыли — не пройти ли нам наружу? Всё же, я думаю, нам будет не очень удобно говорить в темноте.       По её телу пробежала дрожь. Она изучающе посмотрела на парня. Тот постарался выглядеть как можно более дружелюбно.       — Без шуток, — в голосе девушки звучала сталь.       Её рука, как заметил Акечи, всё это время сжимала телефон — вероятно, там было какое-то приложение, по типу тревожной кнопки.       Не поворачиваясь спиной к детективу, она вышла на крышу. Акечи только и оставалось, что последовать за ней, продолжая держать руки поднятыми.       И по сей день меня мучает вопрос: как. Как. На чём я спалился?!