Красавица и Чудовище

      Кстати, важное событие, которое требует упоминания: «Меджед*», который должен был ударить по Фантомным Ворам. И не ударил, потому что подвёргся жесточайшей хакерской атаке в ответ.       Конечно, никакой это не Меджед: за ними стояла IT-группа Шидо. На тот момент об операции знали только Шидо и сами непосредственные участники: в случае, если бы им пришлось бы привести угрозу в действие, ублюдок, как настоящий политик, должен был явиться во всём белом и решить им же созданную проблему.       Как я узнал потом, они планировали обрушить биржу и банки, буквально на сутки, что привело бы страну к такому кризису, что никакая «Великая депрессия» рядом и не стояла. Сомнительный план, как по мне, но ублюдок всегда любил играть рискованно. Для него сбросить ядерную бомбу, чтобы убить всех тараканов в квартире — очень даже вариант.       А фантомных воров Шидо боялся. Его страх стал мне очевиден в тот момент, когда он обмолвился о том, что с этими негодяями нужно покончить. Любопытная деталь, но когда Шидо что-то сильно беспокоит — он начинает ни к месту упоминать это в разговоре.       Дворец, в каком-то смысле, защищает владельца от посягательств с другой стороны. Но организованная группа воров вполне могла бы проникнуть даже на лодку Шидо и устроить тому внезапное пробуждение совести. Да что и говорить — даже я бы в одиночку мог бы это устроить. Другое дело, что я бы после этого не выжил: за ублюдком стояла организация. И пусть он в ней и был фюрером, но после его смерти она вполне может оправиться и сплотиться вокруг того же Окумуры.       Вообще-то, этим воришкам пока везло: неосторожное обращение с когнитивным миром может превратить человека в овощ. Кому об этом знать, как не мне — человеку, который испробовал там всё.       Несмотря на то, что когнитивный мир напрямую не связан с владельцем, изменения в нём очень сильно бьют по поведению и состоянию жертвы. Так, один владелец дворца, которому я ради проверки отрезал ногу, в скором времени начал испытывать серьёзные проблемы с той самой ногой; как я помню — сосуды. Человек, которому отстрелил сердце — скончался от инфаркта миокарда. И это не считая собственно того, на что можно запрограммировать человека (его когнитивную версию), когда ты вставляешь ему в живот клинок или снимаешь кожу со спины.       Я не хвалюсь, правда: на моих руках есть и пытки, и трупы, и те, кому я просто поломал судьбы. И, если верить Библии, которая лежит у меня в шкафчике — мне прямая дорога только в ад.       Но я был бы не против, если бы мне удалось прихватить с собой ублюдка.       Девушка сверлила взглядом Акечи. Тот, продолжая держать руки поднятыми, улыбался.       — Что вам от меня надо?       Деньги и акции — если верить обещаниям Шидо.       — Как бы вам это объяснить… — потянул парень. — У меня есть к вам определённое дело, — он посмотрел ей прямо в глаза.       Вообще-то в тот момент моя голова была пуста — хороших идей, как выкрутиться из этой неприятной ситуации не приходило. Пока она сама не подкинула мне оружие в руки.       — Дело?.. — Хару, продолжая сжимать телефон, моргнула и нахмурилась. — Это… из-за моего отца?.. — она помотала головой. — Нет, скорее… это касается моего жениха? — она изучающе посмотрела на Акечи.       — Как вам сказать… — он продолжал улыбаться. — Вы и ваш жених… — и тут Акечи моргнул.       Меня точно бы поразила молния: идеальное решение! Идеальное! Осталось разыграть это так, чтобы дура в это поверила!       — Не возражаете, опущу руки?       Хару медленно кивнула. Акечи неторопливо опустил их.       — Я представляю одного клиента, который предпочёл бы остаться неназванным. И который хочет расстроить вашу помолвку с Ооки-саном.       Девушка замерла на месте.       — Простите?..       Это было несложно — достаточно лишь вспомнить досье животного, и маска защитника справедливости разгорается праведным пламенем гнева.       — Я представляю интересы стороны, которая хочет справедливости, Окумура-сан!       Мгновение — и он уже поменялся, превратившись в идеальную копию какого-нибудь детектива-поборника справедливости из сериалов или аниме. Уверенный голос, твёрдый взгляд… Хару неуверенно сделала шаг назад, поражённая внезапной переменой.       — Ваш будущий супруг совершил нечто непростительное. — Акечи резко махнул рукой в сторону. — Но, имея связи и деньги!..       А также отдельно забашляв начальнику особого отдела — в материалах Шидо был подробно описан процесс дачи взятки. Как говорит сам ублюдок — на тех, кому доверяешь, нужно держать двойной запас компромата.       —…он ушёл от правосудия! И теперь я, как истинный сторонник справедливости должен привлечь его к ответу! — парень ударил себя в грудь кулаком в конце речи.       Девушка приоткрыла рот, находясь под впечатлением. Её глаза расширились, покуда она уставилась на Акечи часто-часто моргая.       Чёрт, чуть не блеванул от этих розово-правильных вещей.       Акечи мягко улыбнулся.       — Ну, или что-то типа того.       — Ха?.. — вырвалось из растерянной Хару.       Парень прикрыл глаза.       — Видите ли, Окумура-сан, я и правда следил за вами — но это всего лишь мой способ работы. Детально подойти к проблеме и разобрать её на части.       — П-подождите! О чём вы! Какой справедливости?! Что здесь…       Хару сама сделала шаг назад — к грядкам — вероятно, это было что-то бессознательное. Её руки прижались к груди, в то время как глаза — по два блюдца — с растерянностью смотрели на Акечи.       Она чем-то мне напоминала в ту секунду испуганную лань, которую со всех сторон окружили собаки. А откуда мне такое сравнение пришло, интересно?..       — Окумура-сан, факт в том, что кое-кто не хочет, чтобы ваш брак состоялся. И, возможно, в этом наши интересы совпадают, — он приглашающе развёл руками.       Эти слова заинтриговали её: буквально на мгновение, но она подалась вперёд… и тут же сделала шаг назад. Акечи чувствовал, что надо поднажать:       — Возможно, наше знакомство началось не лучшим образом — но ведь я и сам планировал к вам подойти. Просто… — он почесал голову. — Вы меня подловили раньше, — рассмеялся.       Взгляд девушки оставался напряжённым и недоверчивым.       Добавка: ненавижу работать с женщинами. Всех возрастов и видов.       Хару шумно выдохнула.       — Я вам не верю.       О чём я и говорил.       На небе немного разошлись тучи: за счёт этого золотые лучи солнца снова достигли крыши, осветив собой девушку. От перемены яркости она моргнула и сощурила глаза. И лучи тут же пропали — как будто их и не было.       — Окумура-сан…       Девушки сжала руки.       — Вы появляетесь из ниоткуда, мучаете меня в течение недели слежкой, а теперь поднимаете руки и говорите о том, что вы защитник справедливости?! — по мере того, как она говорила, в её голосе нарастала сила и громкость. — Я скорее поверю в то, что вас прислал кто-то из конкурентов отца!       Умная сука — оказывается, не только в стране чудес может пребывать. Меня это тогда поразило — но нужно было работать с тем, с чем есть.       — Одно другому не мешает, не находите ли?       — А?.. — прерванная в середине гневной тирады, она растерянно моргнула.       Акечи остался на своём месте.       — Вам не очень нравится ваш жених — признайтесь — вас не очень радует то, к чему вас отец принуждает. И вообще… — Акечи прикрыл веки, склонил голову набок и улыбнулся. — Вы бы хотели себе другой жизни, не правда ли?       И её молчание, её закушенная губа говорили лучше всяких слов о том, что слова достигли цели.       И хотя внешне она и пыталась притвориться, что не заинтересована в сказанном, но даром, что ли, я свой хлеб ем? О нет: эти слова зацепили самые тайные струны в её душе. Впрочем, иногда надо уметь отступить.       — Вы можете мне не верить — пожалуйста, — Акечи показал разочарование и грусть. — Вы можете считать, что я просто один из тех, кто пытается навредить вам или отцу. Но поверьте: наши цели более чем совпадают.       Он полез в карман брюк, откуда извлёк бумажник.       — Акечи-сан?.. — вздрогнула Хару.       Акечи достал визитку и монетку в сто иен. Убрал кошелёк обратно. Затем положил визитку на землю и придавил монеткой — чтобы ветром не снесло.       — Если вы мне не верите, произнесите при вашем наречённом женихе всего одну фразу — «Золотая куколка».       — Что вы…       — Я больше не буду вас мучить, Окумура-сан. Я буду работать со своей стороны. Хотя… — Акечи совершенно искренне показал разочарование. — С вашей помощью мне точно бы удалось припереть негодяя к стенке, — кивнул на визитку. — Ну, если надумаете — там есть мой номер телефона.       После этого Акечи, помахав рукой, направился в сторону выхода.       — Акечи-сан!       Парень замер. Повернул голову.       — Да?       — Вы… точно оставите меня в покое? — в глазах Хару было неверие, она чуть дрожала.       Он развернулся всем корпусом.       — Слово бойскаута! — шутливо положил Акечи руку на сердце. — Что ж, вы знаете, как со мной связаться…       Как я успел заметить, уже уходя — она всё-таки, после того как побуравила мою визитку взглядом, взяла её.              Последующие три дня я радовался теплу и жизни. Никаких слежек, никаких психологических игр на грани фола — просто наслаждался поездками на велосипеде, ел в своих любимых лавочках и ресторанчиках — одним словом, делал то, что положено делать подростку, обычному подростку на каникулах. Не забывал, конечно, и про тренировки: наведаться в Мементос и спустить пар на паре сотен теней давно стало хорошей традицией. А главное — мне нужно было носить маску защитника справедливости, играть на публику. Если бы не Мементос — я уж и не знаю, как бы поддерживал свою боевую и убийственную форму — некоторые навыки требуют отработки на живых противниках.       Четверг начался со звонка Шидо — и я уже знал, что это предвещало неприятности. К счастью, на этот раз не мне. Ублюдок поведал мне о плане, в котором мне предстояло принять участие: избавиться от Окумуры старшего и подставить фантомных воров, тем самым убив двух (трёх) птичек одним выстрелом.       Потом, по его плану, нужно будет надавить на Нииджиму Сае через начальство и там уж либо она сама от них избавится, доведённая до отчаяния ультиматумом старших, либо воры украдут её сердце… чтобы попасться в лапы спецназа.       Конечно, я вам озвучил финальный вариант плана: тогда же ещё многие детали были неясны, а многие последующие стали частью импровизации. Пока ублюдок мне сообщил общую фабулу, а заодно потребовал от меня отчёты по старому заданию (Хару). Он остался недоволен выбранной мной стратегией, но с аргументацией согласился. Ублюдок не забыл упомянуть, что женщину надо завоёвывать силой, а если не завоёвывается — прикладывать больше сил и денег.       На мой невинный вопрос об увеличении финансирования до предела, который позволит мне быть с целью на одном социально-финансовом уровне, он резко соскочил с темы, и вообще сказал, что надеется на меня и мой ум. И да, вы не ошиблись: даже Шидо можно загнать в угол. Главное потом забыть об этом факте, а то фюрер не оценит. И отправит на свидание к рыбам в залив.       Но более интересен был следующий звонок. Я как раз обедал в ресторанчике русской еды — там подавали изумительный… как это называется? Красный суп такой, со свеклой. Я никак не запомню его имя. Ладно, пусть будет «тот русский красный суп со свеклой».       — Да, слушаю? — Акечи отложил тарелку в сторону, довольно откинувшись на кресле с подлокотниками.       — Акечи-сан, это вы?       «О, легка на помине», — хмыкнул про себя парень.       — Да, Окумура-сан? Вы что-то хотели?       Я напряг уши. Как я мог слышать, дыхание у неё было довольно частое — поди волновалась, когда звонила. К её же несчастью, её номер был у меня давно забит в телефоне — чисто на всякий случай. Раз уж ублюдок мне прислал его вместе с досье — почему не воспользоваться? А то будет неудобно принять её звонок в неудачное время.       Девушка тяжело выдохнула.       — Вы говорили правду? Тогда, про моего жениха?       Её голос звучал взволнованно: похоже, эта мысль её мучила уже какое-то время.       Акечи облизнул губы, не сдержав своей радости. «Попалась, попалась!» — радостно хихикнул он в своей голове. Мышеловка себя полностью оправдала — захлопнулась вместе с мышкой. Осталось только…       — У меня нету серьёзных доказательств… — парень напустил в голос побольше разочарования. — Но у меня есть… скажем так, сведения клиента.       Акечи поспешно раскрыл блокнот и нацарапал там: «Выйти на контакт с жертвой изнасилования животного».       Хару помолчала в трубку. Было слышно только её дыхание.       — Вы обещаете, что своими действиями не повредите мне или моему отцу, нашей репутации и не используете полученные сведения во вред?       Меня так и подмывало сказать, что такие детали обговариваются не устно — они закрепляются на бумаге, которая потом заверяется нотариусом — и даже это не гарантия, что нарушитель договора окажется наказан. Юристы ублюдка знают, как можно поиметь закон. И эта наивная девочка…       — Конечно, Окумура-сан! Моё слово и репутация детектива!       — Тогда… мы могли бы вы с вами встретиться и обговорить детали подробно?       Акечи не сдержал злорадной улыбки.       — Конечно. Назовите только время и место.              Девочка снова показала свой незаурядный ум — она назначила встречу на следующий день… как раз возле грядок. Почему я говорю, что это было свидетельством её мозгов? Потому что там точно не было камер и папарацци. Соответственно, меньше была вероятность, что наш диалог бы стал известен третьим лицам (фюрер не в счёт, разумеется — ему бы я сказал в любом случае).       На этот раз было солнечно. Охранник на входе даже не стал спрашивать у меня пропуск — привык уже. Но он же мог стать потом проблемой: если камеры, допустим, я мог бы попросить почистить, то вот живого человека… впрочем, не сходить ли потом в когнитивный мир?       И снова Акечи встретила раскрытая дверь… за которой его чуть ли не на пороге встречала Хару — в красной спортивной форме. Её лицо было расслаблено, но как будто бы недовольно.       — Что за «Золотая куколка»? — тут же спросила она, вместо приветствия.       — И вам добрый день, Окумура-сан, — улыбнулся парень и поклонился.       На этот раз на встречу он захватил с собой чемодан — ноутбук в рюкзак, к несчастью, не влезал.       Девушка смутилась собственной грубости.       — Да… простите. Добрый день вам, — она поклонилась.       — Что ж. Не возражаете, если присядем? — он показал рукой уголок в тени.       Хару кивнула. Они присели там, притом она постаралась обозначить между ними дистанцию — Акечи это полностью устраивало.       — Что ж, Окумура-сан. Что вас интересует конкретно?       Хару не сводила взгляда, вглядываясь в его улыбчивое лицо.       — Почему?       Он моргнул.       — Простите?       Девушка набрала в грудь побольше воздуха.       — Зачем вы во всё это ввязались?       Парень кивнул.       — Видите ли…       Ему не дали договорить:       — Ложь.       Акечи поднял бровь и уставился на Хару.       — Окумура-сан?..       Её глаза прищурились.       — Когда вы говорите «видите ли» или что-то подобное, вы просто выигрываете себе время, чтобы обдумать ложь, — её голос звучал холодно и почти что осуждающе.       Акечи еле сдержал изумление — заместо того рассмеялся.       Знаете, я тогда виду не подал, но она меня заинтересовала — разгадать мой маленький трюк, столько выручавший меня в прошлом — как она вообще умудрилась?       — Вы очень наблюдательны. Тогда что вы хотите услышать? — Акечи покосился на неё.       Та держала руки возле груди.       — Правду.       — Я дал слово молчать, — покачал головой Акечи.       — Тогда о чём нам с вами разговаривать? — её глаза смотрели серьёзно. — Вы вламываетесь в мою жизнь, раскапываете чужие секреты прошлого, а я должна вам поверить вслепую?! — её голос пошёл на подъём. — Даже деловые отношения нельзя строить на лжи и секретах!       Она меня бесила. Бесила своей правильностью. Что ты, дурочка, знаешь о деловых отношениях? Ты, мелкая дрянь, которая всю жизнь сидела у папочки под крылышком?       Акечи поднял руки.       — Окумура-сан, а что плохого во лжи или секретах?       Она вздрогнула. Затем уставилась на него, как на что-то непонятное и пугающее.       — Но… — она явно не находила, что сказать. — Но это неправильно!       — Окумура-сан, сколько вам лет уже? — покачал парень головой. — Неужели за это время вы ни разу никого не обманывали? Ни от кого ничего не скрывали ни разу в жизни? — он усмехнулся. — Например, ваши поездки сюда. Отец ведь не знает о настоящей цели поездки, верно?       Хару побледнела.       — Это другое! —подскочила с места.       Акечи покачал головой.       — Чем — другое? Ложь или секрет остаются таковыми, как бы их красиво ни называли.       На её лицо появилось возмущение. Но она промолчала.       — Или вот ваш жених. Вам придётся говорить ему клятвы, быть послушной супругой, растить его детей…       Девушка отвела взгляд в сторону.       — И каждый день говорить слова любви. Разве это — не ложь? — Акечи с невероятным торжеством взглянул на собеседницу. — Прежде чем обвинять кого-то во лжи, следует задуматься о причинах, которые к ней привели.       — При… чинах? — Хару скосила глаза.       Акечи кивнул.       — Вот например, ваша маленькая ложь, маленький секретик про грядки, — он показал на них рукой. — Ведь скажите вы правду — кто бы вам позволил тратить столько времени и денег на такую блажь, не подобающую человеку вашего статуса?       Она прикусила губу, которая дрожала. Тяжело выдохнула и кивнула.       — Что же до моих причин… — лицо Акечи стало серьёзным. — Если я не буду молчать — кое-кто умрёт.       И это буду я — свистуны долго не живут.       Хару, ахнув, в ужасе прикрыла рот.       — И не находите ли вы, что требовать от меня правду в такой ситуации — преступно?       Девушка выглядела побеждённой. Она слабо-слабо кивнула. И теперь она иначе смотрела на Акечи: раньше там было осуждение. Теперь же… намёк, слабый отблеск понимания и сочувствия.       — Поэтому, остановимся на том, на чём остановимся: мои секреты останутся моими секретами. Ваши — вашими. По рукам? — Акечи улыбнулся.       — Да, договорились.       Акечи хлопнул в ладоши, заставив её вздрогнуть.       — Вот и славно, я рад, что наше маленькое недопонимание устранено!       Акечи раскрыл чемоданчик, откуда достал ноутбук и поставил тот на колени. Раскрыл и включил.       — Окумура-сан, если не секрет…       Хару склонила голову набок.       — Какова была реакция вашего возлюбленного?       Там уставила взгляд в пол.       — Он… как будто бы стал другим человеком. Он начал много смеяться, говорить какие-то нелепости… — Хару вздохнула. — Он был в ужасе. Я заметила, как тряслись его руки, когда он поднёс их бокалу…       «О, так мальчик знает, что он лажанулся! Прелестно!» — мысленно потёр руки Акечи.       — Что ж, эту часть тайны я могу вам приоткрыть… — он загадочно улыбнулся. — Золотой мальчик в этом клубе совершил… — парень выдержал паузу.       Хару неосознанно подалась телом вперёд.       — Пока я вам не могу сказать, но там хватит на годы за решёткой.       Акечи физически ощущал разочарование от девушки.       — Доверие за доверие, Окумура-сан. Я тоже вам пока не доверяю.       Он ощутил мстительное удовольствие: теперь в её глазах было возмущение. Его глаза скосились на экран. Он начал щёлкать по папкам.       — Моему клиенту достаточно, если ваш брак не состоится, — бросил он точно бы между делом. — Я бы не хотел рисковать его тайной напрасно.       — И личность вашего клиента, разумеется, — секрет? — подняла она бровь.       — Мне нравится ваша догадливость, — поднял на неё глаза. — Ну так что, наши цели совпадают, Окумура-сан?       Хару прикрыла глаза. Затем раскрыла их и пошла в сторону садового инвентаря, стоявшего возле стены. Взяла в руки лейку и тяпку. Подошла к грядкам. Присела и положила тяпку на пол.       Акечи терпеливо ожидал её ответа.       — Мой отец… он… — она прижала лейку к груди. — Он всегда был трудоголиком. Но последние несколько лет он словно стал одержим работой, прибылью и эффективностью, — она повернулась на Акечи. — Скажите, вам это знакомо: когда самый близкий человек отдаляется от вас?       Акечи скосил взгляд в сторону.       — Вы спрашиваете об очень личной вещи, Окумура-сан.       — Хару.       — Простите? — Акечи мотнул головой.       — Я не уверена, должна ли я на самом деле слушать своего отца? Должна ли я послушно вступить в брак?       Парень моргнул.       — Знаете, я — явно не тот человек, которого вы спрашиваете.       — Но если не вы — то кто?       Акечи сложил руки на груди.       — Меня ваша логика смущает. Объяснитесь.       Хару посмотрела на небо.       — Вы ведь совершенно меня не знаете. Совершенно незнакомый мне человек.       — Моё мнение, всё-таки, предвзято — есть интересы моего клиента.       — Но тогда дайте ваш, предвзятый совет! — в её голосе прозвучало отчаяние, когда она посмотрела на него.       Акечи развёл руками.       — Будь я на вашем месте — я бы поступил так, чтобы добиться того, чего хочу я.       Хару кивнула, затем повернулась на грядки и начала их поливать.       — Тогда я хочу найти истину.       — «Истину»? Истину чего, прошу прощения?       Девушка помолчала.       — Того, как мне поступить.       Некоторое время она просто занималась поливом.       — Значит, вы не уверены?       — Не уверена, — она кивнула головой. Обернулась. — Но ведь и вы во мне не уверены.       — Этот разговор идёт в никуда… — Акечи закрыл ноутбук и вздохнул. — Так как мы поступим?       Она снова поджала губы. Нахмурилась.       — Вы говорите, что ваш клиент заинтересован в том, чтобы я разорвала помолвку. Так?       — Совершенно верно.       — А я заинтересована в том, чтобы понять — достойный ли человек мой будущий жених.       — И как мы разрешим это противоречие?..       Хару поставила лейку на пол. Взяла в руки тяпку.       — Я хочу, чтобы вы рассказали мне о нём.       — Я не настолько его знаю…       — Ложь.       Акечи возмутился:       — Окумура-сан!..       — Хару.       Парень закатил глаза.       — Хару-сан, прекратите кидаться обвинениями на пустом месте!       — Но вы ведь соврали. Вы что-то знаете о нём — и довольно много.       Она. Меня. Достала.       — Да с чего вы это взяли, в конце-то концов!       Хару твёрдо заглянула ему в глаза.       — Ваши глаза. Вы знаете, — она сделала паузу. — Тогда, в ресторане. Когда я… — она опустила взгляд. — И когда на вас посмотрела, я поняла: вы знаете. Вы знаете обо мне, о нём…       — И именно тогда вы решили, что я за вами слежу?.. — на лице Акечи было недоумение.       Девушка кивнула.       — Вы странная… — произнёс он на выдохе. — Честно.       — И ты, Горо-кун.       Его лицо скривилось.       Тогда моё сердце невольно пропустило удар. Чёрт, девка, это было ниже пояса, чтоб тебя!       — Мы не настолько с вами знакомы, Окумура-сан, — он смог снова улыбнуться.       — После того, как вы неделю меня преследовали?       Акечи положил руку на лицо.       — Туше. Так что вы там хотели?       — Я хочу узнать секреты моего жениха.       — Тогда и я хотел бы узнать ваши секреты — это было бы… справедливо, — усмехнулся парень.       Повисло молчание.       — Тогда… давайте узнавать… вместе, — она смущённо улыбнулась и посмотрела на меня своим по-детски невинным взглядом.       И на этой странной ноте начались наши «отношения». Это и правда было самое странное знакомство в моей жизни. Потом мы ещё несколько часов провели на крыше, обсуждая и утрясая детали… как бы это назвать?..       Хару мне не доверяла. Однако, мне удалось поймать её интерес. Я же, в свою очередь, демонстрировал то же самое. По итогу, мы решили присмотреться друг другу — она ко мне, я к ней.       После разговора я чувствовал себя выжатым, как лимон. Мы заключили с ней устный договор: я буду сопровождать её на встречах с женихом — тайно, разумеется, и, если тот распустит руки — осадить животное (кажется, его поведение её пугало сильнее всего). Ещё она очень хотела узнать о нём побольше — на что я ответил тогда, что у меня на руках были только слухи, никаких доказательств. Вот будут они… Я, разумеется, посвящу её в эту тайну.       С её же стороны — не мешать мне делать мне мою работу, а также не возражать против моего присутствия, когда мне захочется её сопроводить куда-то.       Итого: я получил индульгенцию навещать её тогда, когда я сам того захочу, в то время как я ей остаюсь практически ничего не должен. Да, несмотря на неплохой ум, в мире бизнеса её бы съели с потрохами с такой мягкостью.       А мой план вступал в новую фазу, которую бы назвал… «Построение прочной социальной связи». Хм. Звучит длинно. «Социальный линк»? «Соцлинк*»? Да, лучше. И вот, наш соцлинк с ней начался…