Красавица и Чудовище

             После той отповеди как-то так само собой получилось, что вечер благополучно подошёл к концу — мы с неугомонной (мы, хм…) отправились обратно, в отель, а воры ещё остались в кафешке. Судя по всему, я их нагрузил как следует. Удачи разгрести философское дерьмо в душах воров, залётный!       Хару, невероятно задумчивая, шагала возле Акечи. Ночные огни города освещали её лицо, а бриз с моря обдувал тело, покачивая её каштаново-рыжими прядями волос.       Они шли вдвоём по дороге, идущей береговой линии. Между дорожкой и песком была разница высот — поэтому то тут, то там были лесенки для удобства спуска.       Абонент «неугомонная» был недоступен — это читалось по её лицу, по её неровному шагу. Мне даже приходилось смотреть, чтобы она ни в кого не врезалась ненароком. Но несмотря на это лёгкое неудобство, я чувствовал удовлетворение. Воры, которые отравляли мне жизнь одним фактом своего существования, наконец-то получили по носу.       — Акечи-сан, — произнесла наконец Хару и затормозила.       Принц-детектив медленно обернулся и сбавил ход. Девушка стояла посреди пешеходной дорожки, уставив взгляд на землю и нервно теребила в руках завязки от ветровки. На её лице было что-то среднее между мукой, усталостью, смятением и сомнением. Акечи склонил голову набок.       Неугомонная то ли что-то задумала, то ли на что-то решалась — я подумал, что будет разумно не торопить её.       Хару подняла взгляд и посмотрела прямо в глаза Акечи. Сжала кулаки.       Я помню, я тогда впервые обратил внимание на её цвет глаз — карий, как ни странно. Коричнево-светлый, если быть совсем точным. Забавно: я знал о ней всё и даже больше, и всё равно некоторые вещи проходили мимо меня или же оставались загадкой.       Интересно, а что она тогда думала?       — Я не думаю, что вы правы, Акечи-сан.       Акечи хихикнул, а затем усмехнулся. Сделал шаг вперёд к девушке и сцепил руки в замок на уровне груди.       — И почему же вы так думаете, Хару-сан?       Та отвела взгляд в сторону.       —…фантомные воры что-то делают, — донеслось от неё почти неслышное.       Я показательно скривил лицо — даже не пытался скрывать разочарования.       — Окумура-сан, вы же должны понимать, — Акечи посмотрел в сторону и моря. — Воры — всего лишь песчинка, которая решила, что может пойти против системы.       — Системы? — девушка моргнула. — Подождите, Акечи-сан, но тот же Камошида, он же…       Акечи сделал шаг в сторону пляжа, а затем спрыгнул на песок с пешеходной дорожки. Отряхнул брюки.       — Вот вы, Окумура-сан, — принц-детектив обернулся. — Вы ведь учитесь в Шуджине, верно?       Хару, присев на корточки, тоже аккуратно спускалась вниз. Спрыгнула, ойкнув. Парень снова развернулся в сторону воды и зашагал по песку.       …чёрт, я помню, сколько я потом мучился, вытряхивая песок из ботинок.       Иссиня-чёрный океан вдумчиво шумел волнами, отражая такое же чёрное и звёздное небо. Тянуло прохладой, даже холодом. Пальмы качали своими острыми листьями. Шезлонги, уже пустые, одинокими рядами стояли на пляже. Зонтики, какой-то пластиковый мусор. И много, много, много следов на песке. И большая вода, океан, который, может, уже много тысяч лет омывает этот берег.       Когда Акечи пошёл к воде, девушка замерла, парализованная. Затем, сглотнув, поспешила за ним. Парень же, подойдя к той линии, возле которой начиналась вода, остановился и положил руку на подбородок. Затем пожал плечами и уселся там прямо на песок.       …мои брюки. Чёртов я…       — А, Окумура-сан, извините, — Акечи наклонил голову назад и посмотрел на девушку. Панамка упала с его головы на песок. — Мне захотелось ещё немного полюбоваться океаном. Соскучился, можно сказать.       Ещё и панама…       Хару надулась.       — Горо-сан, я же просила вас называть меня «Хару», вы даже пообещали!       Акечи хмыкнул, смотря на её возмущённое лицо.       — Просто мне смешно, Окумура-сан. Только и всего.       — Что смешного?       Хару сложила руки на груди.       — Даже вы этим ворам сочувствуете. Хотя казалось бы… — Акечи вздохнул, затем взял в руку панаму, но надевать её не стал — просто провёл рукой по волосам и посмотрел на море. — Вы же сами из Шуджина, да?       — Причём здесь это-то, Акечи-сан?       Я внутренне облизнулся. Ничего, неугомонная, потерпи ещё немного.       — Разве вы, Окумура-сан, ничего не знали о делишках Камошиды?       Акечи медленно повернул голову. На его лице была донельзя зловещая улыбка, почти что довольная. Хару, побледнев, сглотнула.       — Я видел его допрос и знаю, с его слов, сколько человек через него прошло, Хару-сан. Сколько невинных или не очень девушек он… — Акечи смолк и улыбка сама собой сошла на нет. — И вопрос, на самом деле, прост: а почему вы, Окумура-сан, ничего не сделали?       — Я… — руки девушки задрожали. Она сцепила их вместе. — Я ничего не знала об этом! Это… это ужасно!       Акечи поцокал языком.       — Школа — что большая деревня, Окумура-сан. Слухи-то должны были ходить, нет?       Глаза девушки расширились.       — Я… — у неё участилось дыхание. — Я не знала, правда ли эти слухи, я… я…       Акечи рассмеялся.       — Будьте честной, Окумура-сан: вас это не касалось.       Хару замерла. Её рот приоткрылся. Акечи плюхнулся на песок телом и заложил руки за голову.       …пиджак-то за что?       — Вас, наследницы Окумура Фудс, это бы никак не коснулась, я вам даже больше скажу. Ваш отец — один из инвесторов школы. И Камошида на допросе признался, что директор Кобаякава ему строго-настрого запретил даже дышать в вашу сторону.       Акечи скосил взгляд на Хару. Та, казалось, сама не дышала.       — Вот и получается, Окумура-сан. Вам ничего не угрожало, и если бы не фантомные воры — вы бы так и думали, что все эти слухи — просто слухи, пока Камошида продолжал бы растлевать школьниц. И вы думаете, у вас есть какое-то право что-то говорить об этой истории?       — Я ничего не знала! Я… — Хару дёрнулась, как от удара. — Я просто, просто…       — Просто хотели, чтобы вас оставили наедине с вашими маленькими грядочками?       — Вы ужасны! — Хару ткнула пальцем в Акечи, стоя над ним. В её глазах был страх. — Если бы я знала…       — То что бы вы сделали? Пошли в полицию? Обратились к отцу? — в голосе Акечи звучала скука. Он прикрыл глаза. — Просто признайте: даже если бы вы знали, вы бы всё равно ничего не сделали.       Хару опустила голову.       — Вы ужасный человек, Акечи-сан.       — Мои моральные качества сейчас мы не обсуждаем. Что вы бы сделали, Окумура-са-ан?       Девушка всхлипнула.       — Я вас плохо слышу.       — Ничего.       Я почувствовал сладкий вкус мести за Отверженных, Бьенвеню и все мои моральные страдания вместе взятые.       Парень улыбнулся, продолжая держать глаза закрытыми.       — Это было несложно, не правда ли?       Девушка просто ещё раз молча всхлипнула. Акечи приоткрыл глаз.       По её щекам текли две тонкие струйки слёз — кажется, я её нечаянно загнал в неприятный капкан. Ну что ж, горькое лекарство — лучшее. Заметив мой взгляд, она отвернулась.       Он уселся на колени. Размял шею, отряхнул панаму, нахлобучил на голову и поднялся.       — И дело в том, Хару-сан, что вы не одна такая.       Та, продолжая стоять спиной, ничего не ответила.       — Этот ублюдок шантажировал, избивал, насиловал, и никто, ни одна чёртова сука ничего не сделала. Те, кто знал — молчал. Те, кто не знал — не лез. А жертвы могли только надеяться и молиться. Или как та девушка — кончать с собой от безысходности.       — Вы ужасны, Акечи-сан.       Акечи громко расхохотался.       — Я? Ужасен? Я всего лишь говорю правду, Хару. Правду, которой ты боишься заглянуть в глаза.       Мне было весело. Весело и смешно — ирония была вдвойне иронией. Я действительно был ужасен и — что ещё прекрасней — я был честен как никогда до этого.       — Вы, Окумура-сан, и такие как вы, просто надеетесь, что с вами никогда не случится ничего плохого. А вам ещё повезло — вы же наследница Окумура-фудс…       Плечи Хару опустились. Она резко обернулась.       — Я этого не хотела!       Лицо девушки было красным, ровно как и глаза, но только вместо ужаса и печали она была в гневе.       Акечи подался вперёд.       — А какая разница, хотели вы этого или нет — вы — Окумура Хару, и вы никуда от этого не денетесь! — он поднял палец вверх. — Вы никуда не убежите от своего отца и его имени, как бы вы ни старались!       Дальше неугомонная действовала на эмоциях — она просто решила дать мне пощёчину. Но я не собирался терпеть такое.       Акечи текучим движением перехватил руку девушки, а затем заломил её назад и прижал к спине. Хару только и успела, что пискнуть от боли. Покачнувшись, она потеряла равновесие и повалилась на песок. Парень, который держал её в захвате, невольно последовал за ней.       По итогу они оба оказались на земле, друг на друге. Акечи был сверху, всё ещё держа руку, прижавшись к спине Хару.       В своё оправдание могу сказать, что я успел сгруппироваться и выставить руку, чтобы своим весом нечаянно не раздавить неугомонную. Но вообще — позор. Позор!       — Хару-сан, ну и что вы натворили по итогу?       Акечи, вздохнув, уселся рядом на песке и отпустил руку. Хару, отплёвываясь, подняла голову. Повернула на парня. В её взгляде плескалось бешенство.       — Ну что вы как…       Девушка молнией подскочила на ноги рванула на Акечи, подняв горы песка. На короткий миг она смогла получить преимущество и повалить теперь уже принца-детектива на лопатки, оказавшись сверху.       Акечи снова вздохнул, не выглядя ни капли удивлённым.       — Хару-сан, песок ведь придётся вытряхивать долго.       — Что? — в полутрансе пробормотала девушка.       Что ж, я предупредил.       С визгом Хару очутилась на спине, и теперь уже Акечи, крепко сжав руки девушки, держал её. Если она и была напугана, то виду не показывала. А вот зла была серьёзно.       — Хару-сан, нехорошо так делать, — он наклонился к ней       Она попыталась вырваться — но её руки были намертво зафиксированы. Оскалившись, Хару подёргалась ещё… а затем щёлкнула зубами и укусила принца-детектива за лицо — за подбородок, если быть точным.       Повисло молчание, нарушаемое только шумом океана.       — Хару-сан, — в голосе парня прозвучала невероятная тоска. — Может прекратите это ребячество, а? Нас могут не так понять.       Хару продолжила дёргаться, но зубы сжала ещё сильнее.       Это было неприятно и неожиданно — но не более того.       У Акечи дёрнулся глаз.       — Вы серьёзно, Окумура-сан?       Наконец, видимо поняв бесполезность сопротивления, девушка разжала зубы и сплюнула. На подбородке Акечи красовался двойной след от её укуса.       — А вам не говорили, что женщин бить нехорошо? — Хару, отдуваясь, зло смотрела на принца-детектива.       — Так я и не бил. Я только защищался.       Парень тем временем скосил взгляд в сторону дороги. А там уже собралось несколько любопытных — два смуглых парня. Тот, который был с дредами, что-то активно говорил товарищу и жестикулировал, тыкая пальцем в сторону Акечи и Хару. Взгляды встретились.       — Hey, what are doing here? — крикнул тот, который был с дредами. Заметив укус на лице принца-детектива, он нахмурился.       Я ощутил спинным мозгом опасность — надо было действовать немедленно.       — Having some issues with my girlfriend! — крикнул Акечи и торопливо поднялся на ноги. Вышел вперёд с поднятыми руками. — Sorry, she can be a little bit like a hurricane if you know what I mean.       Хару, которая наконец-то ощутила свободу, уселась на песок, очень хмурая, очень надутая и… услышав, о чём говорил Акечи, она моргнула. Затем медленно расплылась в зловещей улыбке.       — Yes, you mean your ex-girlfriend, right?       Парни возле дороги переглянулись.       — Miss, do you need some help? Is this guy hurting you?       Девушка, сидя на песке, покачала головой.       — No, we’ll sort out our issues on our own. He’s just being a dick after I caught him cheating on me.       Что ты только что сказала, маленькая дрянь?       Акечи обернулся.       — Что вы несёте, Хару-сан? — прошипел он.       Хару хмыкнула и показала язык, затем начала вытряхивать песок из волос.       Парни возле дороги скривились.       — Man, cheating is lame.       — Yeah, you are the one to blame.       Акечи поднёс руки к лицу и шумно выдохнул. Затем убрал их и улыбнулся.       — Yeah, I’m doing my best, guys, thank you.       Парень с дредами хмыкнул.       — Try actually apologizing to her, sucker!       У Акечи дёрнулась бровь.       — I should, thank you.       Когда те двое ушли, Акечи, выдохнув, обернулся. Чтобы тут же получить пригоршню песка в лицо. Он сплюнул и недовольно посмотрел на стоящую рядом Хару.       — Окумура-сан.       Та заложила руки за спину с абсолютно невинным видом.       — Да?       — Вы невыносимы.       Хару оттянула веко.       — А вы — злой.       Акечи покачал головой и начал отряхиваться.       — Я всего лишь сказал вам неприятную правду. И именно поэтому вы поддерживаете воров, кстати.       Веселье, которое до того плескалось в глазах Хару, быстро кануло в лету. Девушка опустила голову.       — При чём здесь… это. Акечи-сан.       Акечи сплюнул.       — Конечно. Потому что легче написать ворам на их фан-сайт и попросить изменить сердце того, кто тебе не нравится, чем пойти и решить свои проблемы самому. Например — с вашим женихом, Окумура-сан.       Хару оскалилась.       — Горо-сан, а вы, будь в моей ситуации, что бы сделали? — из голоса девушки лился даже не яд — едкая щёлочь. — Да, будь вы мной, Окумурой Хару, девушкой, которой повезло, и которой ни капли не нравится её «везение».       Акечи оскалился.       О, ты меня спрашиваешь, неугомонная? Ну что ж, ты сама напросилась.       — Я бы довёл вашего жениха до истерики. А если бы и это не помогло… — он хмыкнул. — Я бы его заказал. Немного денег и связей — любого человека можно убить.       Хару побледнела.       — А-а… Акечи-сан, это же неправильно! Убить человека…       Легко.       — Это страшное преступление! Это грех!       Грех? Забавное слово для настоящей японки.       — И потом, — глаза Хару бегали по сторонам. — Вы же принц-детектив! Что вы такое говорите! Убийство, убийство… — её тело задрожало. — Это ужасно!       Какая резкая реакция — побледнела, задрожала, да и вообще говорит так, словно бы больше себя пытается успокоить, чем меня убедить. «Что же за секрет у тебя такой, неугомонная?» — подумал я тогда. Сейчас… Впрочем, обо всём по порядку. А, я не мог не оставить последнее слово за собой.       Акечи кивнул и улыбнулся.       — Правильно, и я вам не советую этого делать, Окумура-сан. Полиция может вычислить вас по операциям с деньгами, а на хорошего киллера они вам потребуются.       — А-а, — Хару, уставившись на Акечи, часто-часто моргала. — Акечи-сан? — донеслось от неё робкое.       — А если вы решите убрать своими руками — не советую, правильно избавиться от тела и не оставить зацепок — сложная задача. Я вам это говорю как детектив, — Акечи, поймав вдохновение, увлечённо говорил и говорил, не обращая внимание на девушку. — Хороший яд тоже нужно достать и суметь подсыпать. Проще всего оплатить пропажу человека на чёрном рынке, но…       — Я не собираюсь убивать Ооки-сана! — девушка топнула ногой. — О чём вы таком ужасном говорите? Разве… разве вы не должны бороться с преступностью, Акечи-сан?! — девушка говорила почти что отчаянно.       Акечи оборвал свой поток мыслей и посмотрел на Хару.       О, я слегка увлёкся, кажется? Впрочем, это тоже было частью моей импровизации.       — Разумеется нет, я об этом и говорю. Убивать — это низменно. Я — против убийств! — Акечи положил руку на сердце.       Поправлюсь: против бессмысленного перевода патронов, денег и связей.       На лице девушки появилась радость и облегчение.       — Потому что гораздо проще нанять детектива и накопать на него грязи. Чем я и занимаюсь, Хару-сан! — Акечи улыбнулся и помахал рукой.       Девушка положила руку на лицо.       — Вы — невыносимы.       Акечи пожал плечами.       — Цените это, Хару-сан.       — Ценить что? — устало выдохнула Хару, раздвинув пальцы.       — Ценить то, что я с вами веду себя откровенно, разумеется.       Акечи повернулся на пятках вправо и затем уверенно зашагал вперёд. По дороге поморщился, а затем потёр место укуса — оно не то чтобы болело, но скорее напоминало о себе.       Чёрт, надеюсь, она не заразная — превращаться в неугомонную на полнолуние — это как проклятие.       Девушка сорвалась с места и быстро догнала парня.       — Что вы имеете в виду, Акечи?       Принц-детектив повернул голову назад и скосил взгляд.       — Вы не думали, что с теми, кто мне безразличен, я так откровенно не говорю?       Хару склонила голову набок. Кивнула. Акечи снова посмотрел перед собой.       — И что тот образ, который мне нарисовали массмедиа, это далеко не я. Надеюсь, вам это понятно?       Хару прищурила глаза и нахмурила лоб.       — Хорошо. И?..       Впервые за много лет я позволил себе улыбнуться — не так, как я это обычно делаю, а именно радостно и беззаботно — а мне на самом деле было весело. Хотя песок в лицо был лишним, неугомонная. Ничего, завтра с тобой расквитаюсь на пляже, ты не думай. У меня очень хорошая память, ублюдок подтвердит.       — И цените, что вы можете общаться не только с правильным мальчиком с обложки, но и с настоящим Акечи Горо.       Внезапно, мои слова подействовали на неугомонную. Она очень серьёзно посмотрела мне в глаза, точно бы искала там искренность. Бесполезно, Хару: лжец во мне родился прежде всего. Хм. Теперь мне даже интересно, был ли я таким же лживым в детстве?..       — И я это ценю, Акечи-сан.       Сказала она тогда, глядя в мои глаза.       — Но и не считайте меня наивной дурой, Акечи.       Тот опять обернулся. Остановился.       — Разве?       Хару кивнула.       — Вы думаете я не вижу, как вы играете со мной, со словами и со своим поведением?       Вот ведь…       — Хару-сан, вы…       — Нет, это вы меня послушайте. Я вас наслушалась за сегодня.       Она шумно выдохнула. Затем также вдохнула. Закинула голову назад.       — Да, вы правы. Я была рада, когда поняла, что в мире существуют такие воры — фантомные — которых достаточно хорошо попросить, и они помогут изменить тебе сердце того, кто отравляет жизнь. И я думала о них, о своём женихе и о своём отце. Я… — она склонила голову. — Я даже отправила им запрос на сайт. Но мне кажется… — Хару сжала руки. — Почему-то помимо меня там появилось очень много сообщений с просьбой изменить сердце моего отца. Неужели папа… так плохо обращается с нашими работниками?       О, неугомонная, даже хуже. Корпоративная этика Окумуры — это отдельная притча во языцех в кружке фюрера. Рабство? Да, ещё раз да. С другой стороны, ублюдок был не лучше негодяя — просто они были, скажем так, разными видами зла. Ублюдок давил страхом. Окумура — корпоративной этикой. По итогу на них обоих работали как проклятые куча народу.       — А что вы об этом знаете, Акечи-сан?       Акечи моргнул.       — Знаете, Хару-сан…       — Не надо опять лгать.       У принца-детектива дёрнулась бровь.       — Хару-сан, прекратите, дайте мне уже договорить!       Хару покачала головой.       — Вы что-то этом знаете и сейчас спешно думаете, как меня обмануть.       Чёрт бы тебя побрал, детектор лжи ходячий!       — Хару-сан, если вы всё это понимаете, — произнёс Акечи с кислым выражением лица, — то зачем вы мне об этом говорите?       Девушка подалась вперёд.       — Потому что, Горо, я хочу, чтобы ты говорил мне правду.       Их тела почти что соприкасались, но только из-за разницы в росте Акечи, как бы, смотрел на неё свысока. Вот только её упрямый взгляд, её рыжие волосы, полные песка…       Они были равными — два титана, сошедшиеся на поле сражения. Упрямая девушка, которая хочет правды, и парень-интриган, который так старается её скрыть.       — Потому что ты мне нравишься. И я хочу доверять тебе. Но не могу.       Внешне я не подал виду, но внутренне я испытал шок. Это… признание в любви? Кажется, да, она вроде точно сказала «ски». Хорошо, хоть ни «аишитеру»* — им меня периодически мучают фанатки в школе.       Забавно, «нравишься» — это вроде очень низкая степень привязанности. Но почему-то из её губ это звучало гораздо глубже, чем все признания, которые я слышал да этого.       —…это неожиданно, Хару-сан. И… с чего вы так решили?       Девушка продолжила смотреть ему в глаза.       — Я не уверена. Просто в какой-то момент я поняла, — Хару фыркнула. — Что да, я хочу узнать вас побольше. Хочу понять вас. Хочу… верить вам.       Акечи прищурился, продолжая смотреть сверху.       — И что же вам мешает?       — У вас есть цель. И ради неё…       Сказала она, почти что вплотную прижимаясь ко мне — я тогда даже не обратил внимания, будучи захваченным разговором.       — …вы просто раздавите меня. Я для вас — всего лишь ступенька.       — Хару-сан, если вы всё это понимаете — почему тем более вы не бежите от меня как от огня?       Хару пожала плечами.       — Вы меня не обидите. И с вами… интересно. Когда вы не пытаетесь сделать мне больно. Как сегодня, говоря о Камошиде.       — Я сказал вам правду.       — Вы сказали своё видение правды. Оно может казаться правильным, но вы сказали его, чтобы мне было больно от своей никчёмности.       Неугомонная била все рекорды проницательности — откуда это в ней вообще?       Хару улыбнулась.       — И да, мне больно. Мне на самом деле больно, Акечи-сан. Мне больно, что я стояла в стороне и просто смотрела. Пока… — она сглотнула. — Но вы. Почему не вы, а воры посадили его за решётку и заставили раскаяться?       Потому что мне за это не заплатили. И потому что мне было не выгодно. И потому, что он ходил под протекцией ублюдка — но реально, как Камошида попал в кружок фюрера? Он же тупой как пробка. И не бизнесмен.       Возможно, там что-то из-за Кобаякавы. Рыбка-то отмывала через школу деньги фюрера — кстати дешевле и проще, чем через офшоры.       — Я один, а преступников много?       Улыбка Хару стала шире. Она вздохнула.       — И это тоже ложь, Акечи-сан. Но я могу поверить, что знай вы, что он творит… вы бы его уничтожили.       Интересная логика. Супер интуиция нашей неугомонной дала сбой? С другой стороны, я и правда не знал о Камошиде, пока не разнюхал. В плане, я что, должен на каждого морального урода из кружка фюрера держать досье? Особенно на такую мелкую рыбку? И да, рыбка, я не про тебя. Камошида… простейшее, во. Инфузория туфелька.       У гориллы и то больше мозгов, не думал, что я это скажу.       — Вы человек чести.       Акечи прикрыл глаза.       — А если нет?       — Тогда я просто дура, которой нравится мошенник навроде вас, Акечи-сан. Но не обманывайте меня, прошу вас. Я всё это вижу, хотя могу не подать вида.       И после этого первый день на Гавайях подошёл к концу. Официально. Хотя…       Хару взяла Акечи за локоть.       — Вы же не откажитесь меня проводить до номера, Акечи-сан?       Да, теперь точно окончился. Я проводил её — ничего особенного. Хотя атмосфера между нами… это было какое-то очень интимное молчание — слова словно бы умерли. И… нам это было обоим комфортно.       Не врать неугомонной?       Она слишком многого хотела.       Или я слишком много о себе думал?       Я просто принял душ, вымыл проклятый песок отовсюду и лёг спать.       Сон мой был лёгкий и крепкий.