Вопреки всем невзгодам

      Я выдернула бумажку из машины, громко прошипев. Что опять за новые шутки? «А со мной переспишь? Поцелуйчик»       Это нихрена не смешно! Я выкинула его, растоптав ногой. Если уж наломала дров, то нужно за них отвечать. Я открыла машину и как можно быстрее поехала к выпивке домой. Мне нужно остыть после всех этих приколов надо мной.       Открыв бутылку пива, я достала тетради из сумочки и стала проверять одну за одной. Время уже перекатывало за полночь, пустых бутылок стало больше, а ошибок, замеченных в тетрадках, меньше. Я зевнула и легла спать, отложив проверку на потом.       На следующий день я зашла в школу уже с более опрятным видом, не то что вчера. Нужно ходить с поднятой головок, так, якобы я ничего не делала. Так я и сделала, пока меня не снесла какая-то ученица.  — Простите-простите-простите! — Снова затараторила Аселя и стала собирать мои бумаги, вывалившиеся из сумки.  — О Боже, — буркнула себе под нос и я стала помогать ей, — ничего. Ступай на урок. Я у вас первая сегодня.  — Хорошо! Только… Оксана Владиславовна, посмотрите под ноги, когда будете заходить.       Я подмигнула ей и помогла встать.  — Спасибо, Аселя.       Я осторожно зашла в кабинет и охнула; около моей двери, блин, опять лежит эта бомбочка, которую они взорвали вчера. Я обошла ее и осмотрела класс. Кто-то тихо хихикал, кто-то прятал взгляд в руки, боясь посмотреть мне в глаза.  — Шатохин, сюда иди, — подозвала я и поставила сумку на стол.  — А что я-то сразу? — Он завалился на весь стул на последней парте.  — Черт его возьми, — выругнулась себе под нос я, — хочешь пятерку по русскому за домашнее задание, которое ты нагло списал? Встань на эту петарду или убери ее своими руками.       Артем встал со стула и подошел к ней, взяв в руки. Она взорвалась, из-за чего Шатохин закрыл глаза и засмеялся.  — Вот и все. А вы боитесь больше.  — На место присаживайся, — я раздраженно достала учебники и тетради, — сегодня у вас самостоятельная. Завалите — приходите завтра.       Я только сейчас обратила внимание на Глеба. Он одет сегодня… по-другому? Как-то более по-темному что ли. Его взгляд сменился с жалкого на оценивающий, даже не такой, какой был в первый день. Он смотрел на меня, как на свою добычу. Хотя так и есть, по сути говоря. Я стеснительно отвела свой взгляд, не могу смотреть ему в глаза после всего, что было. После того, как мы переспали. После того, как я влюбилась в него. В своего ученика, мать твою.       Я открыла ноутбук и раздраженно продолжила проверять тетради на отстань. Все тихо писали, кто-то «незаметно» списывал, но я не поддавала виду, что вижу. Пусть. Мне на это глубоко наплевать.       Хорошо, что сегодня контрольная. Если бы я просто проводила урок, то они снова бы что-то натворили. Мои нервы бы в любом случае выдержали, но я не хотела расплакаться сегодня также, как вчера.       Прозвенел звонок. Все стали сдавать работы, и я растерянно посмотрела в окно, грызя ручку. Сегодня и погода получше. Может быть, наконец наступил тот счастливый день? Не считая приколов от Шатохина и его дружков, конечно. А, ну да, вот и они. Артем вышел из кабинета и показал дружкам сосательный знак, намекая на меня. Я зарылась руками в волосы, чтобы не поддавать виду. Глеб вышел самый последний, но остановился, посмотрев на меня.  — Чего пялишься? — Не выдержала я, — оставь меня уже, черт возьми.       Я не заметила, как снова расплакалась. То ли Артем так добил, то ли образ Глеба, но я уже не могу находиться в этой чертовой школе без слез. Голубин закрыл дверь и подошел ко мне, нежно обняв. Я хотела его отпрянуть, но не смогла, мне нужно эта поддержка.  — Тише… Не плачь… — Он поцеловал меня в макушку.  — Ты козел, — проплакала я и издала смешок. Мне показалась эта ситуация комичной.  — Оксана, просто выслушай меня. Я поспорил на тебя, да, признаю это, но я одновременно и влюбился.  — Это твоя новая цель? Снова трахнуть меня или что? — Я убрала его руки и достала салфетки из сумки, вытерев потекшую тушь и слезы, — уйди лучше, пока я снова не начала плакать.  — Ты моя цель, но только для меня. И не ради денег. Я… Я не знаю, как это все происходит, но, похоже, чувствую какую-то любовь к тебе. У меня никогда такого не было, Оксана, — Глеб встал во весь рост, но я не смотрела на него, чтобы не сорваться.  — У тебя уже начинается урок. Лучше уйди.       Глеб сжал губы и, последний раз посмотрев на меня, схватил портфель и вышел. Я поправила макияж и посмотрела в зеркало.       Опять мой уродливый нос.       А вдруг он не врет? Глеб никогда не любил, он сам мне об этом говорил, но он может и ошибаться в своих чувствах. Я не знаю, стоит ли прощать его. Вдруг он снова воспользуется мной, поспорит, вдруг опять поставил деньги, что я смогу его простить. Я хочу довериться ему, но не могу. Он слишком искусно врет.       Нет. Ты почти на финишной прямой. Я не должна поддаваться уловкам этого загадочного парня. Не знаю, что он снова вытворит.       Остальные уроки я проводила еле как, особенно в параллели одиннадцатых классов. Они смотрели так на меня, будто уже все знают.       После уроков ко мне должна была зайти Аселя, чтобы исправить оценки. Я подготовила ей другую самостоятельную, более легкую, чтобы она смогла вывезти ее на пятерку. Когда ко мне постучались в кабинет, я подумала, что это Аселя, и впустила, но это снова Глеб.  — Мы вроде бы окончательно с тобой поговорили, — я встала со стула и облокотилась на стол, — перестань заходить ко мне, как к себе домой, и умолять тебя простить. Твой спор не повлияет тебе на оценки, так что можешь не продолжать обманывать меня со своими «чувствами», — я показала кавычки. Если бы я смотрела ему в глаза, я бы не смогла проговорить всю эту речь.  — Я пришел исправить самостоятельную, — Глеб выгнул бровь, — но если ты снова хочешь поговорить о моих чувствах к тебе, я готов.  — У тебя четыре за самостоятельную, смысл тебе приходить?  — Я хочу пятерку.       Он подошел ближе, смотря мне в глаза, но я не отвечала взглядом, рассматривая паркет. Это все же интереснее, чем убиваться под изумрудными глазками.  — Сейчас придет другая ученица. Веди себя достойно, — я поджала губы, показавшись строгой учительницей. Наверное, это его забавит после всего, что было.  — Аселя? О, я ее трахал.       Я закатила глаза, а он рассмеялся.  — Я вообще много кого в школе имел. Но полюбил тебя. Как думаешь, почему?  — Потому что на меня спор получше? И денег срубишь, и училку трахнешь, и еще плюсом получишь бонус, если я прощу тебя. Ты меня не проведешь.  — Здравствуйте, — мило улыбнулась Аселя, но сменила свое настроение на раздраженное, увидев Голубина.  — Присаживайся, милая, — я улыбнулась ей в ответ и дала самостоятельную, — и ты тоже, — гаркнула я, чтобы он сел. Глеб закатил глаза и раздраженно кинул портфель, сев за первую парту. Снова передо мной.       Они смотрели на друг друга так, будто сейчас покусают. Похоже, Голубин не врал мне. Я мирно сидела за столом и следила, пока ко мне в кабинет не зашел директор.       Так.