Уловка Локи

Тору снился Асгард, впервые за все время путешествия. Золотой дворец сиял в рассветных лучах, Радужный мост переливался на солнце в своей первозданности, и Хеймдалль, как и прежде, охранял врата. И Тору даже казалось, будто грудь наполняется свежим воздухом страны асов, с запахом моря и яблоневых садов. Это чувство было настолько сильным, что, открывая глаза, Тор был уверен, что увидит высокий золоченый потолок своих собственных покоев. Но вместо этого ему открылось порядком поднадоевшее унылое убранство пещеры Локи. Тор вздохнул и повернул голову к огню. Брат сидел к нему спиной и не замечал его пробуждения. Он творил в воздухе какое-то колдовство, его тонкая рука мелькала, вычерчивая неизвестные знаки, которые оживали и светились огнем, а потом опадали золотым песком в наколдованный ледяной сосуд. — Локи, — тихо позвал Тор. Брат немедленно обернулся, и незаконченная магическая формула тут же рассыпалась. — Тор, ты проснулся! — в голосе Локи звучала неподдельная радость. Он рассматривал лицо Тора, заглядывал ему в глаза, словно не верил в то, что это возможно. — Мне снился Асгард… — Счастливый сон, теперь неудивительно, почему ты так долго не просыпался. — И сколько же я спал? — Больше пяти дней. Я думал, ты уже не вернешься ко мне, — Локи нервно сглотнул. — Единственное, что меня успокаивало все это время, что твоя рана стала стремительно заживать. Как ты себя чувствуешь? — Нормально, — Тор оперся на руку брата и привстал. Боли в груди почти не было. — Но я чертовски хочу пить… и есть. — Хороший знак, — усмехнулся Локи и вернулся к огню, чтобы принести брату еду и питье. Тор только сейчас заметил, что тот еще больше исхудал, хотя казалось, что больше уже невозможно. — А ты сам-то спал за это время? — Почти нет, — признался Локи. — Я боялся, что пропущу твое пробуждение или… Он не договорил и отвел взгляд. Тор улыбнулся и положил руку ему на плечо. — Я совершенно точно не собираюсь умирать в ближайшее время. — Знаешь, в это было довольно сложно поверить, когда я нашел тебя у самого края пропасти почти без дыхания. Зачем тебя туда понесло? — Я читал знаки. — Что ты делал? — брови Локи поползли вверх. — Эта дорога — путь к нашему спасению. Люди, которые написали послание на камнях, знали, как выбраться отсюда. Локи внимательно посмотрел на брата и дотронулся рукой до его лба. — У меня нет жара, я действительно смог понять смысл этих стихов, — Тор взял руку Локи в свою. — И все-таки, ты бредишь, — сказал тот. — Или бредил тогда. Тебе все это привиделось, ты же ничего не соображал, когда шел к обрыву. — Нет, Локи, эти люди, те, что строили это селение и город, который захватила Хель, смогли выбраться отсюда. Есть способ спастись, надо только дочитать выбитое на камнях послание. — Тор, ты вообще себя слышишь?! Когда ты вдруг стал разбираться в древних текстах и понимать смысл стихов? Я сам пытался их прочесть — там нет ничего полезного. — А я уверен, что теперь знаю, как мы сможем выбраться, — упрямо возразил Тор и поднялся на ноги. Он чувствовал слабость, но она не шла ни в какое сравнение с прежней немощью. Размяв затекшие мышцы, Тор повернулся к брату. — Здесь ведь есть место, где я могу искупаться? Хочу смыть с себя прикосновения этой старой ведьмы. Локи бросил на него быстрый взгляд и отвернулся. — Тут есть источник, где я беру воду, — ответил он. — Тогда пошли туда. Они покинули пещеру и направились в другую сторону от горной дороги. Тор, как и в прошлый раз, хорошо видел окружающие предметы, несмотря на темноту. Они миновали несколько полуразрушенных домов, которые прежде он бы принял просто за груду камней, и вышли на маленькую площадь, в центре которой стояла купальня. В ней бил источник. Тор дотронулся до каменного парапета, где присутствовала уже знакомая вязь букв. Шепот и еле уловимая мелодия вновь вплыли в его сознание. — Я же говорил тебе не трогать это, — раздраженно сказал Локи. — Здесь нет никакой опасности, — возразил Тор и, быстро раздевшись, залез в купальню. Вода оказалась почти горячей, от нее шел неприятный серный запах, но прикосновение теплой влаги к телу было очень приятным. — Ты меня не послушал, и теперь бредишь всю дорогу, — недовольно произнес Локи. — Если бы ты хоть немного понимал в магии, то знал, как опасно касаться древних неизвестных тебе артефактов. — Фонтан с водой для тебя уже артефакт? — засмеялся Тор. — Тут всего лишь написано, что это вода жизни, дарующая исцеление и покой. — Ты и правда это прочитал на парапете? — Локи был явно удивлен. — Ну, что-то в этом духе… — Сочиняешь на ходу. — Этим славишься ты, а я всегда говорю правду, — продолжал посмеиваться Тор, плескаясь в воде. — Пойдем со мной купаться! — Не хочу. — Почему? Тут очень здорово. — Я купаюсь тут почти каждый день. — Не будь занудой! — Тор зачерпнул пригоршню воды и плеснул в Локи. Тот подпрыгнул и едва ли не зашипел, как застигнутый врасплох кот. — Тор, я просто счастлив, что ты пошел на поправку, но твое веселье мне кажется неуместным. Если бы я не боялся, что ты опять в бреду отправишься к обрыву, я бы вообще с тобой не пошел! — Да ладно тебе! Помнишь, как мы в детстве купались во всех дворцовых фонтанах? — Я помню, как ты меня в них все время толкал и я приходил домой мокрый, — недовольно ответил Локи и отвернулся, чтобы не видеть, как голый Тор выходит из купальни. — Да мы были просто детьми! — Ты с тех пор ничуть не изменился. Надеюсь, тебе хватит ума дойти обратно до пещеры без приключений? — Локи бросил на брата взгляд из-за плеча. — Останься! Может, прогуляемся? — Спасибо, я уже вволю нагулялся по Хельхейму, с меня довольно, — сказал Локи и больше ни разу не обернулся, покидая площадь. Тор вздохнул и стал натягивать на себя одежду. Оставшись в одиночестве, он вышел на середину разрушенной площади и прислушался. Тишина была мертвая, не нарушаемая абсолютно ничем, он только сейчас отметил эту особенность Хельхейма. Ему подумалось, что Локи прожил в этом безмолвии очень долго, возможно, даже слишком долго, чтобы легко вернуться к привычке разговаривать с живыми людьми. Неудивительно, что брат то и дело выбегал из пещеры, когда разговор принимал неприятный оборот. Тор тяжело вздохнул и направился к дороге, проходя мимо разрушенных до основания домов и расколотых статуй, на лицах которых еще сохранились остатки блестящего покрытия, позволявшего им светиться в темноте. Весь путь вниз в долину открылся перед ним, как на ладони, стоило только вступить на дорогу. Тор протянул руку к каменному булыжнику с древним текстом. — Даже не думай об этом. Тор обернулся и увидел Локи, который показался из мрака так, словно только что был его частью. Он скрестил руки на груди и смотрел на брата с явным недовольством. — Я не заметил тебя. — Не в первый раз, — отозвался Локи, и в его голосе звучала скрытая укоризна. — Тебе не стоит опять туда ходить. — А что если это — действительно наш путь к спасению? — упрямо сказал Тор, подходя к нему и глядя в его яркие, светящиеся в темноте глаза. — В любом случае, не сейчас, — Локи мягко обошел брата и положил руку ему на плечо, подталкивая к пещере. — Ты же не хочешь оставить здесь свой Мьельнир? Тор вздрогнул. Он действительно совсем забыл о молоте, с которым раньше не расставался никогда. — Локи! Он ведь остался в замке Хель?! — Нет, я взял его с собой, — ответил тот, довольно улыбаясь. — Ты смог его поднять?! — Поднять тебя было гораздо сложнее. — Локи, ты дотащил и меня и Мьельнир оттуда сюда?! — Тор в изумлении остановился и уставился на брата. — А ты думал, я настолько беспомощен, что не в силах с этим справиться? — с нотками обиды в голосе произнес Локи и отвернулся, чтобы снять ледяную преграду с входа в пещеру. — Нет, но… — Магия твоего молота здесь не действует, и заклинание Одина, наложенное на него, в мире Хель также бесполезно. Так что ты вовсе не единственный, кто способен поднять Мьельнир с земли. Какая ирония, верно? — он лукаво посмотрел на Тора и подмигнул ему. — Кстати, твой молот оказался не слишком удобным оружием, я по-прежнему предпочитаю свои кинжалы. — Получается, в Хельхейме я так же бесполезен, как мой молот? — Ну, я бы так не сказал, — ответил Локи, бросив косой взгляд на брата, и принялся разводить огонь в потухшем костре. — Я снова проголодался. — Такими темпами в Хельхейме скоро совсем не останется змей и крыс, — поддразнил Локи с лукавой улыбкой. — Тем лучше для Хельхейма, — спокойно отозвался Тор, — кстати, где мой молот? Локи не ответил и лишь быстрым взглядом указал на ледяную стену пещеры рядом со своим альковом, где Тор с трудом различил очертания Мьельнира в толще льда. — И зачем ты это сделал? — Думал, тебя это задержит, если ты вдруг проснешься и решишь уйти. — Ты думал, что я могу уйти без тебя? — Тор внимательно посмотрел на брата. Тот бросил на него быстрый взгляд и сел рядом. — Я не исключал такую возможность, — осторожно сказал он и протянул Тору ледяной кубок с водой из источника. — Расскажи мне о том, что произошло с тобой, когда ты упал во мрак. — Тебе действительно интересно? — тихо спросил Локи, глядя в огонь. — Да. Мы так ни о чем не поговорили после нашей встречи. — Это будет не слишком веселая и интересная история. — И все же, я хочу ее услышать, — настоял Тор, которому хотелось не только узнать правду, но и просто поговорить с братом. Он чувствовал странную тягу к нему, но, вспоминая их внезапный поцелуй, уже больше не чувствовал удивления, словно чувство, которым поделился с ним Локи, пытаясь вылечить с помощью магии, стало частью самого Тора. — Я проделал примерно тот же путь, что и ты, спускаясь все дальше вниз по древу Иггдрасиля, — после небольшой паузы начал Локи. — Только у меня это заняло больше времени. Я довольно долго скитался по Етунхейму, и даже намеревался там на время осесть, но встретил вооруженный отряд етунов примерно в том же месте, где напали на тебя. — Что ты делал в тех горах? — Меня тянула туда магия, было любопытно взглянуть на разрушенные храмы ётунов. — А тот храм, в котором я заночевал… — Я не могу туда войти, — напряженно сказал Локи, и его лицо словно застыло. — Почему? — Вероятно, потому, что когда-то я не мог оттуда выйти. — Я не понимаю, — признался Тор и подвинулся ближе к брату. — Мне не хочется об этом говорить, — Локи попытался отвернуться, но Тор взял его за руку и потянул к себе. — Я должен знать. — Отец нашел меня в таком храме. По законам ётунов, меня не должно было быть в живых. Я был слишком мал для отпрыска ледяных великанов… — То есть, ётуны оставляют умирать в этом храме детей, которые не соответствуют… — Не только детей, — перебил Локи, — вообще всех, кого они посчитали недостойными своего общества. До поражения в той большой войне с Асгардом ётуны переживали расцвет империи и могли избавляться ото всех, кто не соответствовал их представлениям о чистоте расы. Когда асы разгромили их столицу и сильно проредили поголовье великанов, традицию забросили, а храмы разрушили. Ледяной ларец, их главное оружие и реликвия, питался жизнями этих храмовых жертв. Утратив его, ётуны потеряли не только силу, но и смысл своей религии. — Значит, Один спас тебя от смерти. — Да, и иногда я думаю, что лучше бы он этого не делал, — задумчиво произнес Локи, — я никогда не чувствовал себя своим в Асгарде. Но и в Ётунхейме я чужой. Меня не должно было быть ни в одном из миров. — Перестань, — горячо возразил Тор, кладя руку на плечо брата. — Без тебя Асгард утратил гораздо больше, чем при разрушении Радужного моста. В ответ Локи только скептически улыбнулся. — Это, кстати, не мои слова, а Одина. Выражение лица Локи слегка изменилось, но он по-прежнему молчал. Тор подвинулся к нему еще ближе. — Что с тобой произошло в Свартальвхейме? — Ничего такого, о чем бы хотелось рассказывать. Я попал в руки бродячей шайки цвергов, они отняли у меня ледяной ларец и принялись делить его между собой. Меня они таскали с собой в качестве диковинного трофея, решив, что я могу сгодиться их главарю в качестве придворного фокусника. — Почему ты не воспользовался своей магией, чтобы освободиться? — Я был слишком слаб, и у меня были связаны руки. К тому же, магия в Свартальвхейме работает нестабильно, именно поэтому цверги больше доверяют механике. — И как тебе удалось спастись? Локи горько хмыкнул и ответил не сразу. — Как ты знаешь, катакомбы цвергов часто обваливаются, в некоторые поселения иначе не попасть, как делать ночные переходы на поверхности. Однажды банда, которая захватила меня в плен, остановилась на ночлег невдалеке от выхода из катакомб. Все цверги были здорово пьяны, и двое из них принялись спорить, кто из них первым со мной развлечется… — Что?! — Тор побледнел и уставился на брата во все глаза. — А ты чего ждал? Это же были отбросы даже по меркам цвергов. — И… что произошло потом? — Я предложил им выяснить это на поверхности. Кто последним оттуда вернется после восхода солнца, тот и победит. И поскольку оба были пьяные и упрямые сверх меры, никто из них в катакомбы уже не спустился, солнце Свартальвхейма оставило от них кучку пепла. А потом проснулись остальные и решили отыграться на мне за смерть этих двоих. — Они зашили тебе рот? — Тор дотронулся до губ Локи, тот слегка вздрогнул и отвернулся. — Не только, — тихо ответил он после небольшой паузы и поднялся на ноги. — Но я устал от неприятных воспоминаний. Хочу немного отдохнуть… — Не уходи, Локи, останься! — Тор поймал брата за руку и потянул к себе. Локи внимательно на него посмотрел, по его лицу пробежала тень смущения. — Зачем? — Останься со мной. Мы же оба этого хотим… — Не делай шагов, о которых потом пожалеешь. Ты сегодня немного не в себе, Тор, — Локи попытался мягко отстраниться, но ему не позволили. — Я жалею только о том, что не знал тебя раньше, как знаю сейчас. Я хочу быть с тобой, — Тор привлек брата к себе и заглянул в глаза. Они ярко светились в полумраке пещеры неестественным зеленоватым светом и выражали недоверие. Локи отвел взгляд и хитро усмехнулся. — Не думал, что ты так чувствителен к моей магии. Если бы я знал это раньше, многое могло пойти совсем по-другому. — Прошлого не вернешь, — возразил Тор и заставил Локи вновь посмотреть ему в глаза, — у нас есть только здесь и сейчас. Только это по-настоящему важно. Возможно, мы с тобой оба умрем здесь, но тогда тем более нет смысла что-то скрывать. Мне все равно, околдовал ты меня или нет, но я точно знаю, что хочу тебя. И ты этого тоже хочешь. В глазах Локи словно вспыхнули золотые искры. Он еле заметно улыбнулся, прикоснувшись своими тонкими пальцами к губам Тора. — Хочу, и довольно давно, — прошептал он. — Тогда перестань, наконец, убегать, — Тор обхватил лицо брата руками и поцеловал его. Локи не стал сопротивляться и ответил на поцелуй. С каждым мгновением в его объятиях Тору все больше казалось, что его затягивает в какой-то волшебный омут. Прохлада кожи Локи манила, даже казалось, что от нее исходит тонкий аромат весенних цветов — тех самых, что грезились ему, когда он был в забытье. Тор словно вернулся в тот радостный пробуждающийся мир, но уже не чувствовал боли, скорее восторг оттого, что был там не один. Локи был рядом, так близко, что казалось, на какое-то время они стали одним целым. В глазах брата Тор видел то же безумное веселье, что царило в его душе. И когда он проник в тело Локи, он больше не смог сдерживать себя. Вернувшаяся к нему мощь и сила рвались наружу, но никакой прежний опыт не мог сравниться с этим совершенно сумасшедшим сексом, потому что никогда прежде Тор не любил так, как сейчас. Любовь к Локи разгоралась в нем с каждым вздохом, каждый изгиб его тела, каждый взмах влажных ресниц, каждое прикосновение к бледной прохладной коже рождали новое желание. И когда Тор ощутил, что он уже скоро умрет от переполняющей его страсти, его накрыла волна наслаждения, он упал на тело Локи и на секунду отключился. Когда эйфория прошла, он повернул голову и заглянул брату в глаза. — Я люблю тебя, Локи, я безумно тебя люблю. — Как бы я хотел услышать эти слова в Асгарде, — лукаво улыбнулся тот. — Я вновь скажу тебе это дома, — ответил Тор и закрыл глаза. На волне неги его потянуло в сон. — Если бы ты сказал это раньше, гораздо раньше, все могло сложиться совсем не так, — услышал он слова брата сквозь дрему, потом почувствовал, что Локи мягко освобождается из объятий. Тор хотел схватить и удержать, но легкое прикосновение прохладной руки ко лбу словно толкнуло его в уже знакомое магическое забытье.