Странное милосердие

      С тех пор, как пост преподавателя Зельеварения занял профессор Слизнорт, атмосфера в подземельях претерпела перемены. Теперь почти каждый студент с нетерпением ждал следующего урока с новым учителем. Задорному нраву Слизнорта удалось за считанные дни изменить мрачную ауру в подземельях.       Однако не всем понравился новый распорядок дел. Даже назначение Слизнорта не помогло сгладить неприкрытую ненависть учеников по отношении к Снейпу — новому профессору Защиты от Тёмных Искусств. Те студенты, что были не довольны такой переменой кадров, хотя и не скрывали своё неприязненное отношение от Снейпа, в открытую всё же высказываться не спешили. Новоиспечённый профессор, конечно, знал об отношении учеников к своей персоне, но явно не заботился об изменении своих методов обучения.       Не удивительно, что именно бывшие члены ОД, а, точнее, гриффиндорцы, решительно настроились против нового преподавателя ЗОТИ. Насчёт Слизнорта они не имели ничего плохого, но всё же помнили, что доверять ему свои секреты в силу врождённой коварности старика не стоит. Студентов не устраивали методы преподавания Снейпа и даже сам факт его пребывания в классе.       Некоторые ученики во главе с Невиллом попытались убедить Гарри возобновить собрания Отряда Дамблдора. Однако Гарри отказался, сказав, что не видит в этом острой необходимости. Каким бы жёстким и циничным ни был Снейп, отрицать очевидного нельзя — Снейп был отличным учителем. Тем более после всего того, что произошло в прошлом году, сам Дамблдор попросил Гарри не принимать участие в деятельности ОД по причинам, о которых гриффиндорцу оставалось только догадываться.       И вот теперь, после недавно завершившегося урока ЗОТИ, бывшие члены Отряда Дамблдора собрались в уютном уголке гостиной Гриффиндора, слишком обескураженные новым заданием, чтобы не обсудить его.       — Как он может требовать от нас доклад объёмом в три фута пергамента про существо, о котором даже в учебнике написана всего одна страница? — возмутилась Парвати, сердито забрасывая учебник в школьную сумку. — Он сошёл с ума!       — На самом деле, это не очень сложно, — сказала Гермиона, но, поймав взгляд Рона и поняв, как могла прозвучать для друзей, покраснела и замолчала. К счастью, её реплику никто не услышал.       — Я терпеть не могу эту дисциплину, — кивнула Лаванда Браун. — Лучше бы Люпин вернулся. Даже уроки Бинса кажутся сказкой по сравнению с заданиями Снейпа.       Невилл, устроившись в кресле между Гермионой и Роном, решительно кивнул.       — У меня начали закрадываться подозрения, что Снейп — двоюродный брат Амбридж, и после её увольнения он решил пойти по стопам «сестры» и продолжить испытывать нас на прочность, — сказала Джинни. Упоминание имени Амбридж среди ребят повлекло за собой тишину. Гермиона заметила, как некоторые из друзей рефлекторно посмотрели на свои шрамы, всё ещё видневшиеся на запястьях. Её левая рука инстинктивно приблизилась к правой, но Гермиона быстро одёрнула её вниз.       — Иногда мне кажется, что всего этого никогда не было, — произнёс Дин Томас после тяжёлой паузы. Он с тревогой осмотрелся. — Как будто это всего лишь жутка игра моего воображения.       — Словно сон, — тихо добавила Парвати, поддерживая свою израненную руку. Длинные тёмные волосы девушки красиво переливались в свете камина.       — Профессора тоже не любят вспоминать об этом, — сказал Симус Финниган. — Флитвик говорил, что для меня же будет лучше забыть о событиях прошлого года. Словно это так просто сделать, — его лицо помрачнело. — Но это не было ничем. Это было по-настоящему. И это ужасно.       — Я думал, что мне единственному так показалось, — сказал Невилл. — Если бы не письмо Дамблдора, бабушка никогда бы не поверила в мой рассказ о произошедшем.       После слов Невилла поступило много согласных кивков.       — Мне пришлось скрывать свои шрамы, — произнёс Колин Криви таким голосом, словно боролся с подступающими слезами. — Мама и так боялась отправлять меня в школу после того, что произошло на турнире, — он перевёл взгляд на Гарри. — Если бы она узнала обо всём, то запретила бы мне с братом возвращаться в Хогвартс.       — С нами было то же самое, — добавила Парвати. — Родители были в ярости от выходок Амбридж. Они спрашивали меня и Падму, почему мы никому ни о чём не рассказали, — руки девушки нервно перебирали кончики косичек. — Как будто это было так легко, находясь под постоянным наблюдением.       — А я пытался, — сказал Симус, — но так и не получил ответа. По приезде домой я спросил у мамы о своём письме. Она ответила, что ничего не получала.       Гермиона вздрогнула. Лицо Гарри выражало серьёзность. Рон, не отрываясь, разглядывал свои колени. Огонь в камине всё ещё громко потрескивал, но на этот раз звук тлеющих поленьев никому не казался успокаивающим.       — Мне всегда казалось, что в школе не может произойти что-то подобное, — сказал Невилл. — Тем более под покровительством Дамблдора.       — Здесь и раньше происходили страшные вещи, — выдохнула Гермиона, — но мы до конца верили в безопасность этого места.       Гарри протянул руку и потёр её плечо.       — Меня тошнит от осознания того, что Министерство даже не подумало принести нам хоть какие-то извинения, — высказалась Парвати.       Бормотания в знак согласия начали становиться громче, а затем, так же резко, как и начались, стихли. Никто не знал, что сказать дальше.       — Ну, теперь всё кончено, — произнесла Гермиона мягким голосом. — Амбридж больше нет, и это сыграло в нашу пользу.       — Мы так и не узнали, что с ней произошло, — сказала Лаванда.       Гермиона замерла. Гарри и Рон уже хотели ответить, но, уловив предупреждающий взгляд подруги, сразу остановились.       — Она нелестно высказалась в сторону кентавров, — ответила Гермиона, сохраняя спокойный тон. — И им это не понравилось. Это то, что я слышала.       — Не удивительно, — Парвати покачала головой. — Ну, по крайней мере, они избавили школу от её присутствия, — гриффиндорка встала со своего места. Остальные, подхватив эту инициативу, также начали подниматься на ноги и рассредотачиваться по гостиной.       — Кто хочет есть? — спросила Джинни, приближаясь к Гарри, Рону и Гермионе. Все трое положительно отозвались на вопрос подруги.       — Пойдёмте на ужин. Я слышала, что сегодня подают лазанью.       — Хагрид как раз говорил о том, что сегодня планировал установку рождественских ёлок, — весело сказал Рон. — Если получится, то можем попробовать попросить его повесить на одну из них миссис Норрис.       Гарри, поймав укоризненный взгляд Гермионы, сдержал смех.       — Простите, это всего лишь шутка.       Первое, что сделала Гермиона по прибытию в Большой зал — это огляделась, рассматривая праздничное убранство. Коридор буквально блистал позолоченным светом; над каждым из дверных проходов были развешены усыпанные блестящей пылью сосновые веточки. По обе стороны от входных дверей располагались две большие ели, вокруг которых Хагрид пытался обернуть увесистую золотую гирлянду. Завидев великана, ребята быстро направились к нему.       — Привет, Хагрид! Большой зал выглядит просто великолепно! — весело поприветствовала его Джинни.       — Это всё благодаря феям и их блестящей пыльце, — ответил Хагрид, пытаясь развязать крошечный узелок на гирлянде. Рон перехватил хвостик украшения и помог доделать работу. — Спасибо. Как у вас дела на занятиях?       — Отлично, — весело ответил Рон, тем самым удивив Гермиону. — Правда учиться приходится много.       — Мы скучаем по твоим урокам, — добавил Гарри. — Без тебя Забота о Магических Существах кажется не такой интересной.       Хагрид снова улыбнулся. Вокруг его лица трепетала одинокая фея, раскидывая свою пыльцу. Хагрид поспешил от неё отмахнуться.       — Клыку не терпится вас увидеть, — сказал Хагрид. — Если хотите, то можете зайти ко мне до начала праздников. Я как раз приготовлю пирожки!       Хагрид закинул последнюю гирлянду на ель и снова повернулся к ребятам.       — Конечно! — произнёс Рон, выдавив из себя широкую улыбку.       — Мы пошлём сову, когда соберёмся к тебе, — сказала Гермиона.       Распрощавшись с Хагридом, они вошли в Большой зал и сели за стол Гриффиндора.       По углам зала были расставлены новогодние ели, ветви которых скрывались за густо навешенными шарами и гирляндами. Профессор Флитвик, отвечавший за рождественское оформление помещения, обследовал каждое дерево, чтобы удостовериться в его целостности и безопасности для учеников. Небольшая группа первокурсников, которая находилась возле профессора, тихо посмеивалась при виде крошечного тела преподавателя, шатающегося на вершине зачарованной лестницы. Флитвик, не удержав одно из украшений, случайно обронил его. Небольшой по размеру шар с громким треском разбился прямо позади смеющихся студентов, заставив тех взвизгнуть от неожиданности. Профессор, извинившись, убрал осколки и сложил лестницу. Отворачиваясь от места переполоха, Гермиона не могла не заметить улыбку Флитвика, направленную вслед убегающим первокурсникам.       Джинни потянулась к блюду с лазаньей. Рон решил уделить своё внимание жареной картошке. Гермиона, засматриваясь на оформление зала, вполуха слушала их беседу. Гарри же сохранял нехарактерное для него молчание. Луна, над волосами которой парило небольшое облачко фей, помахала гриффиндорцам в знак приветствия, и Гермиона улыбнулась ей в ответ. Лаванда, которая недавно сменила цвет волос на сиреневый, явно не разделала веселье Луны по поводу новых летающих «поклонников». Время от времени до Гермионы доходили обрывки её возмущений на фей, которые норовили вырвать парочку клоков волос Лаванды и использовать их в качестве строительного материала для гнёзд на рождественских елях.       — У тебя одна застряла в волосах, — сказал Гарри, и Гермиона покачала головой. Из-за спины послышался непродолжительный визг и трепет маленьких крыльев, звук которых заставил девушку засмеяться.       — Они скоро поработят школу, — сказала она. — Надеюсь, Хагрид знает, как их укротить.       Джинни встала и, подняв свою тарелку, подошла к Луне, которая уже присоединилась к Невиллу и Дину за гриффиндорским столом.       — Когда будет следующий поход в Хогсмид? — спросил Рон.       — В следующую пятницу.       — Ох, мне срочно нужна парочка новых носков.       — Ты можешь взять пару моих, — сказал Гарри. — Благодаря Добби у меня их теперь в избытке.       — Спасибо.       — У меня заканчиваются чернила, — сказала Гермиона. — И лучше бы запастись пергаментом на случай, если Снейп заставит нас написать ещё один доклад.       Все трое обратили свой внимание на стол профессоров. Снейпа на месте не было.       Гермиона тайком глянула на слизеринский стол. Малфой также отсутствовал.       — Гермиона, не передашь роллы?       — Ох, сейчас.       Гермиона, не заметив, как положила руку себе на шею, продолжила есть.       — С тобой всё хорошо? — спросил Рон. — Если что, у меня есть противовоспалительные таблетки. Они не от Фреда и Джорджа, обещаю.       — Я в порядке, — ответила Гермиона. Она не хотела рассказывать о том, что до сих пор иногда ощущала призрачное давление чужих пальцев на своей шее.       Оторвав глаза от тарелки, Гермиона посмотрела на противоположный стол, за которым неожиданно появился Малфой. Хотя он и был занят поглощением содержимого своего блюда, было видно, что сейчас его разум явно находился в другом месте. Он выглядел как-то неправильно. Словно его место занял кто-то чужой в его обличии. Как пустая оболочка, лишённая сущности. Она нахмурилась. Гарри, явно заинтересовавшись её состоянием, тоже заметил неладное. Посмотрев на друга, Гермиона обменялась с ним взглядом. Рон, который сидел спиной к столу Слизерина и был лишён возможности запечатлеть присутствие Малфоя, заметил их переглядывание.       — Малфой? — тихо произнёс Рон, и Гермиона кивнула.       Гарри спокойно вернулся к ужину, но Гермиона знала, что он всё ещё наблюдал за Малфоем. Она отодвинула от себя тарелку и допила тыквенный сок.       Панси, устроившись рядом с Малфоем, о чём-то с ним разговаривала. Гермиона напряглась, чтобы услышать их разговор, но безуспешно. Лицо Панси со стороны казалось напряжённым и взволнованным. Малфой же был как всегда до невозможности невозмутимым. Гермиона хотела узнать, о чём они говорили.       Её рука снова неосознанно потянулась к шее. Она почувствовала собственный пульс, спокойный и размеренный, но стоило её глазам подняться и встретиться с его, как сердечный ритм ускорился.       Он отвернулся сразу же, как поймал её взгляд. На короткое мгновение в его душе появился короткий сигнал тревоги.       К тому времени, когда до Гермионы дошла мысль отвернуться, он уже вышел из зала. Проследив за ним до самых дверей, она заприметила в его руках небольшой свёрток еды, который был завернут в салфетку. Вероятно, именно Панси настояла на том, чтобы слизеринец взял его с собой.       Она сделала небольшой глоток, чтобы успокоиться, но его взгляд всё ещё продолжал тревожить её мысли. То, что увидела Гермиона, взволновало девушку, ведь она могла поклясться, что буквально минуту назад глаза Малфоя выражали неоспоримое чувство раскаяния.