Странное милосердие

      Куда бы ни пошёл Драко, прожигающий спину взгляд отца всё равно находил его. Слизеринец изо всех сил старался не обращать на него внимание. Запахнув пальто, он уклонился от холодного порыва ветра. Его взор был направлен на землю, на небо — куда угодно, кроме отцовских глаз.       Плакаты, развешенные на каждой постройке Хогсмида, пестрили громким заголовком «РАЗЫСКИВАЮТСЯ». Кроме колдографий отца там были изображения и других беглецов, таких как Грейбэк, Беллатриса, Крэбб и остальных. Их портреты бились и буйствовали, словно пытались вырваться из кадра.       Грейбэк облизывал губы и сверкал своими острыми окровавленными зубами. Крэбб, сжимая огромными мясистыми руками кусок дерева с выгравированным номером, угрюмо смотрел прямо в камеру. И только Люциус сохранял ледяное спокойствие. Из-за его прямой спины выглядывали скованные кандалами руки. Его взгляд смотрел сверху вниз, губы, сложенные в тонкую прямую линию, искажались в лёгком подобии усмешки. Но больше всего Драко в портрете отца беспокоили его глаза.       Он знал, через что ежедневно проходили заключённые Азкабана. Дементоры не знали пощады. Они добрались до отца и сломали его. Первичное негодование Драко по поводу заключения Люциуса переросло в самый настоящий страх.       Он снова посмотрел на объявления о розыске. Тетя Белла, сколько слизеринец себя помнил, всегда была не в себе, на грани помешательства. Она выглядела такой же безумной, какой казалась и раньше. Драко не заметил разницы в её состоянии.       Изображение Грейбэка и его гримасы также не произвели впечатления на Драко. Он слишком долго знал оборотня, чтобы считать его угрозой. Несмотря на протесты матери, Грейбэк по старой дружбе часто навещал отца в поместье. Драко посмотрел в его жёлтые глаза и ничего в них не увидел, однако это его ничуть не успокоило. Грейбэк, друг семьи или нет, был так же опасен, как и Белла.       Крэбб, несмотря на мрачный взгляд, казалось, едва сдерживал слёзы. Драко отошёл от плакатов и продолжил идти. Глаза отца проследили за выбранным направлением.       Драко было интересно, что сейчас происходило дома. Этот взгляд в глазах отца... как он сейчас? Слизеринцу больше не приходило писем, но те предупреждения матери до сих пор не могли покинуть его мысли.       Объявления о розыске заполонили все дома Хогсмида. На улице никого не было. Студенты Хогвартса либо разместились в местном пабе погреться, либо уже направились обратно в замок. Укутанные в тёплые мантии фигуры, уклоняясь от ветра, спешили по своим делам.       Он не знал, зачем находился здесь и куда идти дальше.       Мысль о посещении магазинов или кафе отталкивала его. Как ему вести себя среди людей, обсуждающих свои планы на праздники? Нет, ему лучше остаться здесь.       Ветер, врезающийся в низкие постройки, начал усиливаться. Драко опёрся одной рукой о стену, а другой прикрыл лицо.       Уже сегодня он должен был приступить к своему заданию, но до сих пор не знал, с чего начать. Ожерелье, замаскированное под духи, уже лежало в заднем кармане его брюк. Драко до последнего не был уверен, сможет ли обойти проверку Филча на выходе из замка, но слизеринцу повезло, что именно сегодня Ромильда Вейн попалась, когда пыталась пронести любовные зелья. Филч настолько увлёкся, кукарекая на весь замок о своей небольшой победе, что юноше удалось проскользнуть за территорию, избежав проверки.       Драко сморгнул снежинки с глаз. Наверное, сейчас ему будет лучше вернуться. Почему он вообще решил выбрать Хогсмид?       Ветер стих. Драко, немного подумав, направился к выходу из деревни и уже было с облегчением настроился на обратный путь в замок, как его внимание привлекли голоса.       — Зачем ты ему пишешь?       — Дружба требует частого общения, тебе ли не знать?       Этот презрительный тон голоса был ему знаком. Драко ринулся в пространство между двумя зданиями и пригнулся, скрываясь за высоким сугробом.       Голоса приближались. Он не знал, почему спрятался, но решил, что будет лучше, если его не увидят.       — Вы общались всего несколько месяцев! — Уизли проявлял ревность? Драко закатил глаза. — И ты, возможно, больше никогда его не увидишь!       — И что с того, Рональд? У меня, чёрт возьми, помимо тебя есть друзья.       — Ты собиралась пригласить его на вечеринку Клуба Слизней? — насмешливо спросил он.       — Если ты хотел, чтобы я пригласила тебя, то мог бы просто попросить, — прошипела она. — Ты взбесился из-за одного письма.       — Из-за серии писем, — сердито поправил её Уизли. Драко опять закатил глаза.       Откуда-то вмешался третий голос. Драко не услышал произнесённые слова, но путём несложных размышлений догадался, что его обладателем был Поттер.       — Я и не говорю, что ей нельзя писать ему, — сказал Уизли. Драко мог представить его красное лицо на фоне белого снега. — Я просто сказал...       Их шаги остановились в нескольких футах от Драко.       — Да, Рон, расскажи нам. Мы очень хотим узнать, какое тебе есть до этого дело, — произнесла она.       Уизли ничего не ответил.       — Я так и думала, — холодно сказала она. Яростный топот её ботинок пронёсся мимо места, где прятался Драко, и удалился в конец переулка.       — Тебе следовало быть немного осторожнее, — сказал Поттер.       — Я не это имел в виду, — нерешительно ответил Уизли.       — Ты собираешься извиниться?       — Как думаешь, она целовалась с ним?       Наступила неловкая тишина. Драко начал жалеть, что не ушёл вовремя. Вопрос Уизли поразил слизеринца, так как он сразу подумал, что речь шла именно о его прошлогодней выходке с Грейнджер. Однако Драко сразу отбросил эту теорию, поскольку знал, что эти двое не оставили бы его так просто.       — Да, наверное, — наконец сказал Поттер.       С кем?       — Она может целоваться с кем хочет, — голос Поттера начал звучать раздражённо. — Знаешь, он ей нравился.       — Но я не уверен, что она ему нравилась...       — Если ты ревнуешь...       — Нет, — быстро сказал Уизли.       — Тогда расскажи ей о своих чувствах.       — Я не ревную. Просто я ему не доверяю.       «Кому?» — вновь подумал Драко. О ком они говорили? Раньше он думал, что это Поттер неровно дышит к Грейнджер. Но Уизли? Эти подробности были совсем не теми, которые хотел услышать Драко. Уизли нравился ей? Судя по тому, что ему удалось услышать, ответ был отрицательным, но уверенности эта догадка ему не приносила. Она до сих пор терпела этого ревнивого идиота, а, значит, рассуждать о том, что ей было всё равно на Уизли — нелепо.       Даже когда он вёл себя, как придурок.       Драко почувствовал прилив чувства собственного превосходства. Это так не годилось. Одно зло не искоренило другое. Он не мог считать себя лучше Уизли, учитывая всё, что натворил. Это было отвратительной, унизительной мыслью и Драко ненавидел её признание. Но это было правдой.       Они продолжали говорить, постепенно направляясь к выходу, но Драко уже перестал их слушать. Он вышел из своего укрытия и стряхнул снег с мантии. Неожиданно задняя дверь паба распахнулась, на корню обрывая идею слизеринца об уходе. Он замер.       На долю секунды яркий свет, отразившись от плакатов на стенах, озарил переулок, а затем раздался хлопок двери и звук скрежета каблуков по снегу. Он повернулся, чтобы посмотреть, кто это был.       — Вингардиум Левиоса! — раздался отдалённо знакомый женский голос. Драко увидел большой чёрный мешок с мусором, плывущий по воздуху на другой конец переулка. Чуть поодаль появилась фигура, облачённая в большую плотную шаль. Этот силуэт, как мог догадаться Драко, принадлежал мадам Розмерте.       Мешок тяжело приземлился на мёрзлую землю. Женщина повернулась, чтобы вернуться в паб, но заметила Драко.       — На что ты смотришь? — спросила она не слишком строгим голосом. — Разве сейчас не слишком морозно, чтобы подолгу задерживаться в деревне, дорогой? Тебе пора обратно в школу.       Она признала в нём ученика по его школьной мантии. Драко уже собирался ответить, когда его внезапно осенила идея. Розмерта начала приближаться. Должно быть, в переулке за время его пребывания здесь стало довольно темно, поскольку женщина не сразу его узнала, что было весьма удачно. Драко не стал бы винить Розмерту, если бы она решила прогнать от своего паба человека, имеющего явные сходства с лицом Люциуса Малфоя на развешенных объявлениях.       — Ты выглядишь замёрзшим. Заходи, я принесу тебе выпить что-нибудь тёплого.       Сильный порыв ветра, подхватив снег с крыш соседних домов, замёл узкий переулок. Надеясь на непроглядность снежной пелены, Драко вытащил палочку из кармана.       — Мне очень жаль, — сказал он.       Она подошла ещё ближе. Драко попятился.       — Что, прости?       — Империо.        Женщина в миг замерла. И, пока отец наблюдал за ней своими глазами, Драко отдавал приказ, приступая к выполнению первого пункта плана.