***
— Я так понимаю, твоя привычка попадать под дождь неискоренима? Драко переступил порог кабинета Защиты от Тёмных Искусств. Наблюдающий за ним Снейп брезгливо сморщил нос. — Ты забыл о существования специально предназначенного для этого заклинания? Или не считаешь нужным применять его в моем классе? — Снейп резко взмахнул палочкой, поражая Драко тёплой волной магии. — Я хочу знать, с каких пор вы решили, что имеете право рассказывать всем подряд о том, чем я занимаюсь во внеурочное время, — холодно ответил он, приближаясь к столу. — А это тайна? — Снейп приподнял брови, продолжая неподвижно восседать за кафедрой. — Нет. — Откуда тогда столько злобы? — Мне не нравится, что теперь практически каждый в курсе подробностей моих личных занятий. Последнее, что мне сейчас нужно — это привлекать к себе внимание. Снейп слегка наклонился вперёд. — Ты снова говорил с ней. Драко моргнул, нахмурившись. — Нет, я... — В следующий раз приложи больше усилий, прежде чем попытаться солгать мне, Драко, — бесстрастный голос профессора заставил слизеринца вздрогнуть. — Ты настолько расслабился, что перестал замечать моё присутствие в твоём сознании. Ты разговаривал с ней этим утром. Вон из моей головы. — Что она сказала, Драко? — спокойно спросил он. Драко не ответил. — Учитывая то, что я уже знаю ответ, твои попытки избежать этого разговора кажутся мне ещё более бесполезными. — Тогда зачем вообще спрашивать? — Я хочу видеть твоё лицо, когда ты произнесёшь эти слова. Его сердце ёкнуло. Он знает. Или подозревает. Стараясь не затягивать молчаливую паузу, он поспешил нацепить на себя маску безразличия. Сделать это оказалось не так сложно. — Она сказала, что я не одинок. Снейп внимательно посмотрел на него. Драко приготовился к повторному вторжению в свой разум, однако ничего так и не произошло. Его сознание продолжало оставаться чистым, как белоснежное полотно. Любую, даже самую несущественную мысль можно было превратить в оружие — этот урок Снейпа он усвоил ещё несколько нет назад. — Что ты к ней чувствуешь? Драко нахмурился. — Ничего. А почему я должен к ней вообще что-то чувствовать? Они оба заметили, насколько быстро Драко постарался избавиться от этих слов. Он прикусил изнутри щеку. Следующие несколько секунд прошли в мучительном ожидании. Снейп продолжал изучать его своим взглядом, и Драко с уверенностью отвечал ему тем же. — Сейчас ты услышишь моё последнее предупреждение, — сказал он, поднявшись со своего места и отвернувшись к грязному окну. — Ты пострадаешь, если продолжишь начатый путь, и, я уверен, ещё не раз пожалеешь о своем упрямстве. Если же и это тебя не остановит, то хотя бы попытайся убедить себя в том, что на самом деле правдой не является. Драко уставился на пол, его уши — ледяные снаружи — пылали изнутри. Сам того не желая, он ослабил ментальные стены, позволяя своему разуму воскресить её насторожённый образ в тот день, когда она впервые приблизилась к нему, не задумываясь о нахождении в одном помещении со старым врагом, о времени суток их встречи и о том, насколько ненормально он тогда выглядел. — Всё совсем иначе, — наконец сказал он, прочищая горло. — Вы ошибаетесь. — Не ври себе, Драко, — голос Снейпа, гораздо более резкий, чем минутой ранее, заставил его выпрямиться. — Лучше признай истину, только так у тебя получиться её отпустить. Береги себя и постарайся в ближайшее время выполнить своё задание. Брови Драко сошлись в одной точке. Снейп, не оборачиваясь, продолжал смотреть в окно. — В любом случае я буду в опасности, — тихо сказал он, развернулся и ушёл.***
Устроившись на верхнем уровне в библиотеке, Гермиона склонилась над эссе по Истории Магии и занялась правкой черновых заметок. Пятница никогда не располагала студентов к посещению библиотеки, благодаря чему девушка занималась практически в одиночестве, радуясь возможности спокойно сконцентрироваться на уроках и хотя бы на недолгое время удержать себя от тревожных мыслей. Приятную тишину комнаты нарушали лишь скрип пера Гермионы по пергаменту и её редкие усталые вздохи. Солнце уже начало садиться за горизонт. Золотые лучи, словно стрелки часов, проникали через высокие окна и отмеряли своими тенями пространство между книжными стеллажами. Верхние этажи занимали периферийную часть библиотеки, открывая обзор на основной этаж комнаты. Только спустя час проделанной работы Гермиона взглянула вниз и заметила, что все это время сидела практически над тем же местом, где годом ранее нашёл её Малфой. Странно, но девушка до сих пор помнила примерное расположение книжной секции, возле которой узнала о предательстве одного из членов ОД. Её мысли снова вернулись к воспоминаниям о том дне, когда он застал её за шпионством. Его взгляд, который в одно мгновение затопило неподдельным сожалением, до сих пор заставлял Гермиону проигрывать те секунды в своей голове. Затем его силуэт, согнувшийся в агонии, прямо за её дверью: то, как он схватился за голову, в попытке унять вспышку боли, как благодарил за зелья, как обратил на Гермиону свои холодные, потерянные глаза... И его удивительно нормальное состояние, когда она столкнулась с ним на следующий день в коридоре. Конечно, ничтожный набор снадобий не был способен на полное исцеление за столь малое время, но благодаря им Малфой буквально за одну ночь снова стал выглядеть собой, и это было поразительно. Воспоминания один за одним продолжали атаковывать мысли Гермионы, переплетаясь между собой в вереницу неразборчивых образов: начиная с той заброшенной комнаты, где он заставил её поцеловать свой ботинок, заканчивая вчерашним «спасибо» — словом, которое она услышала от него третий раз в своей жизни. Гермиона сморгнула мутную пелену и уставилась на свиток. Кончик пера с силой вонзился в пергамент, оставляя маленькую дырочку на месте, где должна была оказаться точка. Гермиона выронила перо и откинулась на спинку стула. Её с силой стиснутое запястье свело от боли, на покрасневшей коже яркими пятнами выступили старые шрамы. Возможно, в слухах о пленённости его родителей Волдемортом была доля правды. Гермиона не представляла, что ещё могло заставить Малфоя пребывать в таком ужасном состоянии. Версия о применении им оборотного зелья сейчас меньше всего казалась правдоподобной. Ещё в Выручай-комнате он доказал ей, что находился в истинном обличии, однако девушка до сих пор не могла отпустить теорию о самозванце. Вздохнув, она обратилась к следующему воспоминанию — к их разговору в кабинете Амбридж и тому, как легко позволила себе сдаться. Её лицо загорелось от смущения. Она напомнила себе, что ничего из прошлого отныне не имело значения. В тот день ей не удалось сдержать слёзы, но это не должно было продолжать оставаться для неё единственным поводом для стыда за свои эмоции. Её запястье вернуло нормальный оттенок. Гермиона разжала пальцы и изогнула кисть, повернув к себе. «Чем больше тормозишь, тем сильнее чувствуешь боль. Пиши быстрее.» Тогда ей показалось, что он сказал это только ради того, чтобы лишний раз показать своё превосходство. Предвкушение зрелища, поблескивающее в его глазах перед началом наказания, не имело ничего общего с выражением, которое Гермионе удалось выцепить из его взгляда, прежде чем покинуть заброшенный класс. Она потёрла свои холодные руки. Сколько ещё мне понадобится времени, чтобы поверить в его искренность? Он не причинил ей вреда, когда поймал за шпионством. Он вернул ей палочку и несколько раз уточнил, всё ли в порядке. Он ни разу не обозвал её грязнокровкой, хотя раньше без этого не обходилась ни одна из их встреч. Он сказал «спасибо» и принял из её рук зелья. Всё это казалось сюрреалистическим. Слишком нереальным. Гермиона сжала ткань мантии, туго перекрутив её между пальцами. Смогу ли я простить его? Смогу ли хотя бы заговорить с ним, не испытав страх или ненависть? Удушающее недоверие, каждый раз возникающее в его присутствии, не давало ей покоя. «Я тебя понимаю. Я вёл себя ужасно на протяжении нескольких лет. И это нелегко забыть.» Здесь он тоже был полностью прав. Она не была готова простить его, однако могла хотя бы попытаться. Даже если никогда и не думала, что это в принципе возможно. Жизнь на чёрно-белой палитре была гораздо проще. Гермиона не до конца понимала, обрадовалась или нет, когда заметила новые мутно-серые оттенки. — Вот ты где! Гермиона подпрыгнула, когда на соседнее место приземлилась внезапно появившаяся Панси. Через секунду показались и Гарри с Роном. Панси приветственно сжала плечо гриффиндорки и улыбнулась. — Гермиона, я ведь так и не поблагодарила тебя за те записи, что ты оставляла для меня в прошлом месяце во время моей болезни, — сказала она, начиная рыться в своей сумке. — Ты спасла мне жизнь. Только благодаря тебе я не провалила сегодняшний зачёт Флитвика. Гермиона поймала на себе недоумевающий взгляд Рона и, ухмыльнувшись, слегка приподняла одну бровь. — Всегда пожалуйста... здесь пахнет гарью или мне кажется? — спросила Гермиона, оглядываясь. Рон повёл носом по воздуху. — Я не чувствую. — Странно, учитывая твой полностью опалённый воротник, — Панси указала на его шею. Рон опустил глаза. — Ах, дерьмо, совсем забыл. — Что случилось? — Гермиона широко распахнула глаза. — Когда ты умудрился во что-то влипнуть? Ещё на Зельях с твоим воротником всё было в порядке. Невинное выражение лица Рона почти заставило Гермиону позабыть о своих подозрениях, однако многозначительный взгляд Гарри выдавал друга с потрохами. Гермиона нахмурилась. — Гарри. — Да? — он повернулся к подруге, снимая очки, чтобы протереть их рукавом. — Что случилось? — Ну, пока ты была с Панси в кладовой, мы немного напортачили с рецептом зелья, — ответил он, вновь надевая очки, — и после добавления очередного ингредиента всё, что нам удалось приготовить, каким-то образом оказалось на моей с Роном одежде. Немного приглядевшись, Гермиона заметила на мантии Гарри прожженную дыру. Переведя взгляд на Рона, она увидела изорванные и подпалённые рукава, из-под которых белела рубашка. Панси засмеялась. — Ничего смешного, — Рон почесал нос, пытаясь за этим движением скрыть ухмылку. — Нам впервые удалось сварить идеальное зелье, а мы его спустили на себя и на пол. — В основном на пол, — поспешил добавить Гарри, заметив расширенные от переживания за друзей глаза Гермионы. — Вы могли пострадать! Или вызвать настоящий пожар! — Что ж, в таком случае мы ещё неплохо постарались, — Гарри указал на себя и Рона. Они разразились смехом. Гермиона озадаченно огляделась. — Когда я успела всё пропустить? — Ты же вроде в тот момент отошла помочь Невиллу? — спросил Рон, тяжело дыша от смеха. — Стояла к нам спиной. Наверное, ты была единственной в классе, кто не наблюдал нашу попытку запрыгнуть на учебную кафедру. Слизнорт чуть с ума не сошёл, когда подумал, что Гарри поранился. — Дину тоже досталось, — сказал Гарри, — мы ему подожгли волосы. На обеспокоенном лице Гермионы появилась неохотная улыбка, когда девушка представила это зрелище. Рон, так не отойдя от смеха, начал задыхаться, чем вызвал новый приступ у Гарри, которому пришлось положить голову на стол, чтобы скрыть своё раскрасневшееся лицо. Из глаз Рона выступила влага, в то время как тело Гарри беспрестанно сотрясалось от веселья, издавая редкие хрипы. — Матерь божья, — протянула Панси с расплывающейся на лице улыбкой. — Вы привлекаете к себе слишком много внимания, — Гермиона взволнованно огляделась. — Ради Мерлина, успокойтесь. Потерев глаза, Рон глубоко вздохнул. — Гермиона, здесь всё равно никого нет. — Ты не можешь этого знать наверняка! — Так вы успели закончить зелье? — спросила Панси. — От него остался только пепел, — ответил Гарри, усаживаясь прямо. Рон хлопнул друга по спине, заставляя того издать икающий звук. — Но благодаря этому Слизнорт начислил нашему факультету дополнительные очки за идеальную демонстрацию «доведения зелья до конечной стадии приготовления». Рон снова залился смехом, ему пришлось прижать кулак ко рту, чтобы заглушить свой громкий выпад. Вскоре к общей истерии присоединилась и Панси. Гермиона, голову которой неожиданно посетила одна тревожная мысль, не подала эмоций. — Обычное Бодроперцовое зелье не способно на воспламенение, на какой бы температуре оно ни нагревалось. Раньше его активно использовали в больницах вместо согревающих чар. Рон застонал, предвкушая очередную поучительную лекцию от подруги. Не обратив на это внимание, Гермиона продолжила: — Гарри, откуда ты взял рецепт зелья? Улыбка Гарри на пол тона померкла. — Из учебника. — Ты снова начинаешь? — вздохнула Панси, покручивая перо между пальцами. — Гермиона, в применении доработанных рецептов и заклинаний нет ничего плохого. — Ты права, — ответила она, — но Гарри мог серьёзно пострадать, если бы процесс приготовления вышел из под контроля. Мы до сих пор не разобрались, кем на самом деле являлся этот самый «Принц». Как можно доверять тому, кого совсем не знаешь? Настроение за столом резко переменилось. — Я улучшил свою успеваемость благодаря этим рецептам, — сказал Гарри. — Гермиона, это всего лишь записи. — Глупо даваться в переживания из-за учебника, который позволил Гарри обогнать тебя и стать лучшим в классе, — добавил Рон. — Тем более знания из этой книги помогли и мне тоже. — Я рада, что хотя бы обман наконец-таки позволил тебя познать элементарные основы Зельеварения, — раздраженно произнесла она. — Я просто пытаюсь быть осторожной. — Какой ещё обман? — спросил Рон. — Мы варили те же самые зелья, что и ты, только по доработанным рецептам. — И поэтому получали незаслуженное преимущество! — сказала Гермиона более сердито, чем хотела. — Мы все уже давно поняли, что этот Принц — своего рода гений Зелий, но вот ты хотя бы чему-то за всё это время у него научился? — Я жив благодаря этой книге, — горячо выпалил Рон. — Гарри спас мне жизнь, вовремя применив совет из неё. Или ты предпочла бы мою смерть взамен мировой справедливости? Гермиона покраснела. — Нет конечно! Но вместе с вами был Слизнорт, и он успел бы тебя вылечить. — У Гермионы есть веские причины говорить об этом, — сказала Панси, нарушив напряженное молчание между тремя гриффиндорцы. — Но мне кажется, что нам лучше сменить тему. — Мне нужно взять дополнительный фолиант, — Гарри встал из-за стола и ушел. Рон уставился в один из своих учебников и сделал вид, что не замечает Гермиону. Гермиона достала из сумки новый свиток и начала переносить черновые заметки. Перо довольно быстро достигло конца пергамента. Девушка успела перепроверить своё эссе трижды, прежде чем оторваться от работы и заметить то, что Гарри до сих пор не вернулся. Ни Панси, ни Рон, этому, похоже, не придали значение. Подперев одной рукой подбородок, Панси внимательно изучала главу из учебника. Рон, сгорбившись над своим пергаментом, выполнял очередное задание, но, как показалось Гермионе, безуспешно — друг то и дело вычёркивал из своей работы слова или даже целые предложения. Рон снова разозлился на неё? Гермиона уже успела пожалеть о том, что наговорила ранее, даже несмотря на то, что каждое её слово являлось правдой. Она не хотела продолжать обсуждать эту тему с друзьями, по крайней мере, сейчас. — Скоро вернусь, — сказала она, поднимаясь со стула. Где Гарри? Она заглянула за ближайшие книжные стеллажи и пробежалась взглядом по секции. Гарри стоял у окна, в его руках была раскрытая карта. Услышав приближающиеся шаги, он поспешил спрятать карту, однако, заметив, что это была Гермиона, расслабился и вернулся в прежнее положение. Несмотря на внешнее спокойствие, в его глазах было что-то такое, что заставило её подойти к нему с осторожностью. — Что-то не так? — Нет, — невозмутимо ответил он и поспешил закрыть карту прежде, чем подруга успела бы заметить объект его слежки. Гермиона догадывалась, что он, должно быть, снова искал Малфоя, и теперь мучилась от сомнений, правильно ли поступила, не рассказав Гарри о её недавней встрече со слизеринцем в Выручай-комнате. — Прости, что назвала тебя обманщиком. Я действительно не имела ничего плохого против тебя и никогда не завидовала твоим успехам. — Я знаю, — несколько рассеянно произнёс Гарри, поспешно убирая карту под свою мантию. — Ты, наверное, права. «Я не смогу его остановить, — подумала Гермиона. — Он всё равно продолжит пользоваться этим проклятым учебником.» — Слушай, — сказал он, — мне нужно идти. — Но я думала, что мы собирались заняться твоим эссе по Истории Магии... — Гермиона замолчала, её глаза осенило догадкой. — Это Дамблдор? Гарри кивнул, и её плечи опустились. — Ладно, оставь тогда своё эссе здесь, я посмотрю. Гарри покинул библиотеку, а Гермиона, прихватив с собой несколько фолиантов, наконец, вернулась к столу. — Почему так долго? — подозрительно спросил Рон. — Где Гарри? — Вы не видели, как он выходил? — Нет, мы ждали, что он вернётся вместе с тобой, — Панси пожала плечами. — Ты его видела? — Да... — Гермиона села на своё место, ощущая нарастающую головную боль. Скребущее чувство страха медленно пробежалось вдоль позвоночника. Она скрестила руки. Гермиона вздрогнула, когда что-то толкнуло её ногу под столом. Подняв глаза, она встретилась взглядом с Роном. Панси, не замечая их напряженного переглядывания, рылась в сумке в поисках свежего свитка пергамента. — Дамблдор? — прошептал он. Гермиона молча кивнула. — Я нашла виноград! — бодро сказала Панси, выставляя перед ними небольшой контейнер с ягодами. Рон тут же сорвал с кисти несколько виноградинок. — Рон, передай, пожалуйста, сумку Гарри, — попросила Гермиона, усиленно потирая виски. — Я обещала проверить его эссе. — Я бы тоже не отказался от твоей помощи, — сказал он, передавая ей сумку. Гермиона кивнула и, перехватив ремешок, достала свиток с надписью «История Магии». Только спустя час всем троим удалось покончить с работой. Покинув библиотеку, Рон, Гермиона и Панси вышли в коридор и слились с потоком студентов, которые уже спешили на ужин в Большой зал. — Как же я хочу есть, — потягиваясь, простонал Рон. Его позвоночник громко треснул, отчего Панси неосознанно вздрогнула. — Где Гарри? — спросила она. — Вы знаете, куда он пошёл? — Он с Дамблдором, — ответила Гермиона. — Опять? — вскинув брови, удивилась Панси. Гермиона и Рон обменялись взглядами, не зная, что на это ответить. Почувствовав затянувшуюся паузу после своих слов, Панси потёрла живот в районе желудка. — Надеюсь, сегодня снова будет лазанья, — произнесла она и, не настаивая на ответе, продолжила путь в Большой зал. — Что нам делать с сумкой Гарри? — спросил Рон у Гермионы. — Давай сюда, — Гермиона перехватила у него сумку и, постучав по ней палочкой, уменьшила в размере, после чего поместила в карман своей собственной. Гермиона оглядела Большой зал и внезапно насторожилась. Большинство присутствующих студентов собрались в небольшие группы и с крайне сосредоточенными лицами что-то обсуждали между собой. — Что происходит? — сразу спросила Панси, тоже заметив странное настроение среди столов всех четырёх факультетов. Гермиона безуспешно пыталась отыскать в толпе Гарри и Дамблдора. Чувство страха, что настигло её в библиотеке, снова охватило девушку. Последовав предчувствию, она посмотрела на стол Слизерина. Малфоя за ним не было. Слизеринцы, как и остальные студенты, сидели отдельными группами и встревоженно оглядывались по сторонам. Некоторые из них, заметив на себе внимание Гермионы, бросили на гриффиндорку враждебный, полный презрения взгляд. Они уже знали о том, что сказал Снейп, и восприняли его слова всерьёз? По её спине пробежала капля холодного пота. Злобные взгляды слизеринцев не оставляли Гермионе сомнений, что её предположение было правдой. Она отвернулась и, проигнорировав свои порозовевшие щёки, заметила подбегающих Невилла и Джинни. — Что такое? — спросила Гермиона, быстро усаживаясь рядом с Панси и Роном. — Это правда? — спросила Джинни. — Он действительно это сделал? — Кто сделал? Что? — непонимающе спросил Рон. — Вы разве не слышали? Гермиона обернулась. Казалось, что все взгляды присутствующих в зале были обращены на них, большинство из которых — обвиняющие. Куда бы она ни посмотрела, везде натыкалась на лица, полные страха и неприкрытого разочарования. — Нет. Что-то случилось с Гарри? — обеспокоено спросила Гермиона у Джинни. Поняв, что всё это ни коим образом не относится к произошедшему на уроке Снейпа, она только сильнее взволновалась, не желая погружаться в неизвестность. — Он не возвращался? — Не возвращался откуда? — непонимающе спросил Невилл. — Он с профессором Снейпом. — Снейпом? — Рон приподнял брови. — Почему он с ним? — Гарри напал на Малфоя, — ответила Джинни, лицо которой с каждой секундой становилось только бледнее. — Кто-то нашёл их в туалете, весь пол был залит кровью. Малфой выглядел очень плохо. — Что? — Гермиона почувствовала, как сжались собственные внутренности. — Вот, чёрт, — негромко пробормотал Рон. — Как они сейчас? — дрожащим голосом спросила Панси. — Предательница! — послышался громкий выкрик со стороны Слизерина. Гриффиндорцы обернулись, чтобы увидеть Блейза Забини, который, сжав кулаки, нацелился взглядом на Панси. — Эй ты! — крикнул Рон, вскочив со своего места. — Заткнись! Панси отстранилась от Гермионы, чтобы в следующую секунду схватиться за рукав Невилла. — Ты сказал, что Гарри со Снейпом, — её голос дрожал, едва не срываясь на каждом слове. — А где Драко? — О-он в больничном крыле, — пробормотал Невилл. — Я слышал, как МакГонагалл говорила о возможности его транспортировки в больницу Святого Мунго. Громкий лязг брошенных на стол приборов и скрежет скамейки по полу приковали внимание остальных к Панси, которая, не сказав ни слова, выбежала из Большого зала.