Каждый рожден шелкопрядом и прядет свою тонкую нить. © Flëur
Сейя Коу
Само собой, я написал ей тем же вечером, поблагодарил за подарок и обещал никогда его не снимать, а значит и не мыть руку, чем изрядно повеселил Соноко. После шутки мне стало значительно проще дышать и я уже не так волновался расспрашивая её о том, чьи стихи были в письме и в самом ли деле я имел удовольствие лицезреть таинственную Вселенную собственной персоной? Она подтвердила мои догадки и приятно удивила тем, что давно пишет стихи. Но пишет только для себя, для души. После моих уговоров она отважилась показать кое-что ещё и окончательно меня покорила. Я не жалел слов похвалы таланту Соноко, но она была настолько скромна, что моё мнение нисколько не изменило её самооценку. Зато я сумел добиться того, что мы стали общаться на равных. Я больше не был для неё рокером из Мяты, а стал парнем из школы у которого такие же интересы. Я считал нас настоящими друзьями, но видимо правы те, кто утверждают, что дружба между мужчиной и женщиной невозможна. Вскоре она осмелела настолько, что начала делиться со мной насущными проблемами и даже теми творениями, которые не казались ей блестящими. Я никогда не мнил себя великим экспертом в области литературы, но сам себе поразился, когда нашёл что ей подсказать. Думаю, все дело было в Соноко. Она умная девушка, задавала правильные вопросы, заставляя мой мозг работать в верном направлении. Постепенно я подсел на наши ежедневные обсуждения. Видимо именно такой необыкновенной девушки мне тогда не хватало в жизни. В новогодние каникулы мы условились снова встретиться. Я предложил Соноко посмотреть на наши репетиции в Притоне Милосердия, так мы любовно окрестили гараж Ятена, после бучи, которую устроила нам его мамаша из-за того, что я привёл туда девчонку. Самое занятное, что я успел к разборкам, но упустил Соноко, она улизнула ещё до того, как строгая мать вспомнила о своем родительском долге. По словам Ятена, Соноко позвонил какой-то мужик, и она мгновенно упорхнула, но забыла свою гитару. Любопытство подтолкнуло меня расчехлить инструмент и обнаружить маленькую записку, прикрепленную между струнами. «Сейя-сан, позволь отблагодарить тебя за заботу и прими, пожалуйста, эту гитару на о-сейбо»*. У меня отвисла челюсть, я зачитал послание фанатки вслух и извлек на свет божий чудесную малютку. Ятен и Тайки одновременно присвистнули. В моих руках сияла полировкой вожделенная всеми гитаристами Fender Stratocaster. Любимая гитара виртуозного Джими Хендрикса. Я был на седьмом небе, любовно погладил корпус, проверил звучание струн. Она была идеальна, даже фабричные струны не было нужды менять. Звук шел чистый и звонкий. Я забылся в музыкальном экстазе. — Твою мать, — восхитился Ятен, — никогда не слышал ничего прекрасней! — Если бы она была девушкой, я бы трахал ее день и ночь напролет, — мечтательно откликнулся я. — Зачем тебе Галатея**, когда у тебя уже есть настоящая девушка, — напомнил Тайки. — Соноко? — Я весело рассмеялся. — Мы просто друзья. Ничего такого. — Крошка так ради тебя старалась. У тебя нет сердца, чувак, — доверительно поделился Ятен и меня перекосило. — Я верну гитару. — Возвращать подарки, преподнесенные на о-сейбо, дурной тон, — насупился Тайки, — ты оскорбишь своим неуважением дарителя. — Она уже сделала подарок к новому году, зачем нужен еще один? — Негодовал я. — Может быть это было на Рождество? — Предположил Ятен. — Нет! Я даже не успел отдариться в ответ. Хотел сегодня ей вручить, — я вынул из кармана браслет из натурального камня и Ятен заржал как конь. — Браслет? Ты серьезно?! Она подарила тебе напульсник, а ты ей браслет?! — Не понимаю чего здесь смешного?! — Ничего. У тебя совсем фантазии нет, — Ятен продолжал хохотать. — Нормальный подарок для девушки, — одобрил Тайки. — И все-таки возвращать гитару неправильно. — И что же ты предлагаешь? — Переспи с ней и вы будете квиты, — невозмутимо посоветовал таец. Такой подставы я от «самого правильного» не ожидал. — Это сработает только, если ей понравится, — злорадствовал Ятен. И я в который раз отметил про себя, что кличка Яд ему подходит как нельзя лучше. — Но Сейя же у нас невинная ромашка… — Я что по-вашему проститутка? Ятен захрюкал от смеха. — Ага. Элитная. — Я думал, она тебе нравится, — озадачился Тайки. — Соноко неплохая девушка, но… к чему так часто дарить подарки? — Видимо Соноко из тех людей, кто любят дарить подарки, это делает ее счастливой, — подвел итог Тайки. — Ты обидишь ее ни за что, если вернешь гитару. Но вам стоит обсудить этот вопрос, — подал идею Тайки. В общем, я забрал гитару, поблагодарил Соноко. Вместо того чтобы поступить, как мужик, я повел себя, как маленькая трусливая девчонка и не стал ничего обсуждать. Оправдывая себя тем, что не хотел задевать ее чувства, хотя на деле просто не желал открывать свои. Мой папаша кинул мою, замечательную во всех отношениях, мать ради обеспеченной бизнес-леди. Она купила ему дорогую спортивную тачку и кормила деликатесами, пока мы втроем (я, мама и старшая сестра) выживали как могли. Всю юность я ненавидел эту продажную скотину и уж точно не желал быть на него похож. Однако Тайки был прав, и я прислушался к его словам. Соноко была не виновата в том, какие тараканы плодились в моей голове. Тем не менее ее презенты всегда были несоразмерны моим возможностям, я даже вынужден был искать новые подработки, чтобы отбить хотя бы часть денег, которые она выбрасывала на меня. А Соноко продолжала сорить купюрами не задумываясь, ведь она была дочкой богатых родителей. Ее отец был дипломатом, а мать занималась какой-то благотворительностью только для того, чтобы убить время. Мои проблемы были ей непонятны, а подработки злили. Она считала, что я должен посвятить себя музыке и чаще видеться с ней, а не заниматься ерундой. Я терпел ее недовольство, потому что она восхищалась мной и смотрела такими влюбленными глазами, как на меня не смотрела еще ни одна женщина. Я не мог превратиться для нее в Усаги, потому что знал как больно быть отвергнутым. Соноко этого не заслуживала. Иногда я спрашиваю себя: а могли бы мы остаться просто друзьями и сохранить наши хорошие отношения, или нам суждено было так бездарно расстаться? Каждый раз ответы бывают разными. Сейчас я уже не жалею о том, что мы встречались. Но жалею, что потерял ту Соноко, которая мне нравилась и которой я был очарован. Только здесь уже ничего не поделаешь — нельзя быть для всех замечательным, тем более если вы не сошлись в сексуальном плане. Надо сказать, что мы общались достаточно долго и такое развитие отношений казалось мне вполне закономерным. К тому времени, я уже достаточно привязался к Соноко, поэтому отсутствие безумной влюблённости меня не останавливало. Идзюин была очень симпатичной, с красивой фигурой и, хотя у меня не было к ней такого же сильного влечения как к Усаги, но вставало на неё без всяких проблем. Уже в самом начале нашего знакомства, когда из незнакомцев мы превратились друг для друга в приятелей, я узнал много личного об Идзюин. Например, что родители купили Соноко квартиру в престижном районе, и та собирается там жить, как только поступит в универ или, когда у неё появится парень. Причем ни о чем этом я не спрашивал и уж точно мне было глубоко безразлично, какой туалетный столик она собирается поставить в своей гостиной. Я вообще парень простой и в вещах меня интересует только удобство и функционал, поэтому я её заморочек не понимал. Но для Соноко это было важно, поэтому я вежливо слушал. Однажды Соноко радостно поведала мне, что наконец-то отыскала столик своей мечты от какого-то там именитого дизайнера (имя, которого мгновенно испарилось из моей головы), но ей нужна моя помощь. Ей, конечно, стыдно меня просить, но не смогу ли я зайти и собрать для неё этот столик, если буду не занят, само собой. Я ответил — нет проблем, записал адрес и поскольку был выходной и мне не чем было заняться приехал почти сразу, после того, как мы договорились о встрече. Сейчас меня забавляет собственная тупость, ведь я действительно шёл помогать и даже не подумал, что получил приглашение на секс. Дошло до меня только когда я распаковал коробку и увидел это чудо дизайнерской мысли. С такой сложной задачей справился, наверное, даже ребёнок. Ножки легко прикручивались винтами к столешнице. Без каких-либо трудностей я собрал столик меньше чем за пять минут. Соноко рядом восторженно ахала, а я чувствовал себя обманутым идиотом. Потом она предложила чай, а следом экскурсию по спальне, вот тут я уже все смекнул, но мне было интересно, что станет делать девушка дальше, поэтому я продолжал игру в дурачка. Соноко взяла дело в свои руки. Мы поцеловались, и она потянула меня на кровать, а я заартачился, предупредив, что у меня нет резинок. Соноко успокоила мою совесть — у неё все найдётся, так я понял, что попал в руки опытной девушки. По итогу своего первого раза я уже мог кое-что сказать о сексе. Во-первых, я ненавижу французский поцелуй и ничего не понимаю в этих мерзких слюнявых нежностях. Но если твоя девушка считает, что только так проявляется страсть, тебе придётся перешагнуть через себя. Во-вторых, кинематограф убедил меня: минет — это круто! Любая старуха отсосет тебе, как богиня. Но оказывается, все дело как раз в том все ли зубы не месте у твоей подруги. Я никак не мог перестать думать, что вот-вот акульи челюсти сомкнутся и отхреначат моего живца. В-третьих, я ненавижу, когда баба орет не затыкаясь каждые две секунды, будто я вколачиваю в неё гвозди или выдираю вручную волосы на лобке. Уж лучше немая. Не то чтобы мне нравятся молчаливые партнерши, женские стоны приятны, но когда они в меру. Неудивительно, что у меня начал пропадать аппетит. Знаю, есть люди, которые тащатся от грязных ругательств в процессе, но не всем заходят специфические фетиши. И уж точно я не понимаю зачем нужно расцарапывать мою спину ногтями или пытаться засунуть палец в жопу, потому что она прочла в космополитен, что это мужикам нравится. Короче, когда все закончилось, я чувствовал себя так, будто меня поимели во всех смыслах. Как всякий девственник я ждал от первого секса чего-то эдакого, свято верил в правдивость порнухи, внушившей, что мне обязательно понравится стоит только найти подругу лучше, чем моя правая рука. Но реальность оказалась более прозаична, да и я сам оказался не таким уж невероятным трахателем, как фантазировал. Я не сумел раскрепоститься и объяснить свою офигевшую рожу признанием, что у меня подобное впервые. Мы холодно попрощались, и я вернулся домой с уверенностью, что больше между нами точно ничего не будет. Однако через несколько дней она сама мне написала, спрашивая куда я пропал и заявила, что не прочь повторить наш эксперимент снова. По ее мнению у меня был один недостаток: я был не слишком ласков, а девушкам нужно почаще говорить приятные вещи, так как любят они ушами. Я с благодарностью намотал на ус эту нехитрую науку и честно очень старался ей угодить. Но очевидно был недостаточно убедителен, потому что мой мозг этой темой полоскали почти каждую неделю. «Ты не целуешь меня после секса». «Ты не говоришь, что я красивая». Ладно, с этим я еще мог что-нибудь сделать. Но с «ты вообще меня любишь» было сложнее всего. Я думал, что у меня язык не повернется солгать, потому что врать не в моих принципах, но и через них я перешагнул, чтобы сделать ей приятное. Она ничего этого не знала, а потому и не сумела оценить насколько мне приходилось ломать себя ради того, чтобы она была счастлива. Хуже всего было то, что я постоянно ощущал себя попеременно то мерзавцем, то половой тряпкой. В конце концов, я не выдержал, психанул и, после ее очередной просьбы стать нежным, был готов потеряться надолго. Но она написала мне тем же вечером, вывела на откровенный разговор, докопалась почти до сути проблемы и убедила, что у нас все в порядке. Все иногда ссорятся, это нормально. Она тоже старалась мне угодить, как могла. Специально для меня надрывалась дурным голосом, что аж в горле пересыхало. Оказалось, что ее бывший не мог завестись без кошачьих воплей и она думала, что это всем по вкусу, пришлось ее разуверить. На какое-то время между нами воцарился мир, и даже секс стал лучше. Мы стали ходить на свидания, как все нормальные люди. В одну из таких прогулок по городу, нас засекла Усаги. Она очень обрадовалась нашей встрече и как обычно повисла на моей шее. Соноко люто приревновала, даже несмотря на тот факт, что Цукино была с Мамору. В тот вечер ее демон ревности впервые показал свои рожки***. Она перестала со мной разговаривать и на все мои попытки отыскать причину произошедшего отвечала, что все в порядке, а потом сослалась на плохое самочувствие и попросила, чтобы я проводил ее домой. По пути она не выдержала и выплеснула все что накипело. Я подозрительно ласков с Усаги. Для нее у меня имеются даже нежные клички. И она позволяет себе слишком много лишнего. Поначалу я молчал, ведь она была права и мои чувства к подруге детства не остыли. Я стал оправдываться, чтобы заглушить вопящую благим матом вину, но не нашел ничего лучше как во всем сознаться. Рассказал Соноко о том, что испытывал к Усаги и что все еще немного люблю ее, а потому нам лучше перестать встречаться. Она помолчала, а потом спросила: — Ты собираешься ее добиваться? — Нет, конечно, — заверил я девушку. — Усаги любит Мамору, и я не собираюсь вставать между ними. — Тогда зачем нам расставаться? — Изрядно удивила меня Соноко. — За тем, что так будет лучше для тебя и наверное… честнее… Она хмыкнула, ответила, что дальше ее провожать не нужно и убежала, явно затаив на меня обиду. Спустя пару недель Усаги пригласила меня к себе на день рождения и, памятуя о том, что видела меня с девушкой, предложила захватить Соноко. Но я ответил, что мы не пара и это послужило предлогом для нашей вечерней встречи в кафе. Усаги обожала давать советы нуждающимся в амурных делах и видела во мне свою очередную жертву. — Ты обязан рассказать, что произошло, — ее глаза сверкали фанатичным огнем. — Какие у вас отношения? Вы с Идзюин встречались или нет? — Понятия не имею, мы всего лишь несколько раз перепихнулись, — я закатил глаза. В кафе я пришел только ради того, чтобы побыть с Усаги наедине и не собирался весь вечер говорить о Соноко. — Фу, Сейя, как можно так говорить? Твоя мама будет недовольна тем, как ты выражаешься! — Возмутилась Усаги и сморщила носик. — Господи-боже, прости меня, Куколка! Умоляю, только не говори ничего моей маме! Усаги фыркнула и продолжила пытать меня снова. — И все-таки, Сейя, что произошло? Мне казалось, вы неплохо общались. Во всяком случае, раньше ты много хорошего говорил про эту девушку. — Я и сейчас могу рассказать про нее много хорошего, — пошутил, кокетливо поигрывая бровями. — Прекрати паясничать! — Усаги хлопнула меня по плечу. — Может быть я ей надоел дурацкими шутками, ты ж меня знаешь… — Вряд ли, она бы не допустила тебя до тела… И потом я видела какими глазами она на тебя смотрела, — рассуждала юная мисс Марпл. — Ваши предположения, детектив? — Саркастично предложил я. — Ты обидел ее чем-нибудь. Сказал, может быть, что-то неприятное… — Ага, а может она просто приревновала меня к моей закадычной подружке детства? — Проворчал я в ответ на обвинения в свой адрес. — Да, лааадно, — протянула Усаги, — разве это повод разбежаться? Я постоянно Мамору ко всем ревную. Иногда даже к продавщицам, если они красивее меня… — Как консультант может быть красивее самой красивой девушки в мире? Ты ненормальная?! Усаги легко рассмеялась, очень довольная моими словами. — Ой, Сейя, ты такой льстец. Умеешь же ты красиво говорить… — Вот, Соноко так уже не считает. Она, видите ли думает, что я недостаточно ласков, но с тобой, само собой, другое дело. Для тебя у меня даже кличка имеется нежная. — Ох, знала бы твоя Соноко, как ты меня бесишь этим своим «Куколка»… Нашла на что обижаться. А знаешь, правда, ну ее! Мы тебе и получше найдем. Усаги грозилась найти мне девушку с тех пор как отвергла, но что-то никто не польстился на грязного рокера с туманными перспективами. На празднике, к счастью для меня, Уса совсем позабыла о своем обещании, поглощенная разбором подарков. У меня появилась возможность самому оценить представленный «товар». Девчонок было чуть больше чем ребят, но вскоре я выяснил, что свободны из них только Макото, Минако, Ами и Сецуна. На днюху я шел с твердым намерением закадрить кого-нибудь, чтобы затащить в постель, но на месте понял, что не смогу так поступить с подругами Усаги, если, конечно, кто-то из них мне сам не предложит. Ами я отмел сразу же, потому что хорошо знал ее со средней школы, как робкую и зажатую заучку. Так что если бы я и сумел ее охмурить, пришлось бы после сразу жениться. Макото была просто отличной девушкой, слишком хорошей, чтобы забыть ее номер и потеряться, а значит мне следовало ее избегать. Сецуна оказалась на празднике случайно, она была подругой Мамору и в тайне мечтала гулять на похоронах Усаги, а не на дне рождения. Единственная с кем у меня действительно могло что-то получиться, была Минако, такая же веселая и легкая, как я сам, она могла бы согласиться. Когда мы случайно столкнулись в коридоре, ведущем в уборную, и она первая со мной заговорила, я расценил это как благословение свыше. Но оказалось, Минако интересовал номер телефона Ятена. Мне пришлось резко обломаться и снова вспомнить про Сецуну. Я мог бы сыграть на ее безответных чувствах и как знать, может быть мне что-нибудь все-таки перепало, тем более я вроде как спас девушку от обязательных песнопений в честь именинницы. Но когда я вернулся в наш зал, Сецуна уже ушла домой. А через пару дней после дня рождения Усаги, мне как ни в чем не бывало написала Соноко. Она объяснила свое исчезновение проблемами в семье и я понял, что тосковал. Мне не хватало ее рассуждений обо всем на свете. Наши разногласия показались абсолютно несущественными, после того как Соноко призналась, что ее мама перенесла инфаркт. Я посочувствовал, но Соноко поспешно отмахнулась, типа не стоит сожалений, она уже большая девочка и ко всему готова. Я опешил от неожиданности, но понял что она просто храбрится, а на самом деле очень сильно переживает за родного человека. Ее чуткость и стремление казаться сильнее обстоятельств меня сильно тронули, поэтому я сделал вид, что забыл о том, что предлагал нам расстаться и считал себя свободным парнем пару недель. Потом были вступительные экзамены и мое день рождения на который Идзюин сделала поистине царский подарок. Она подарила нашей группе мультипликационный видео клип к нашей песне и вместе мы залили его на youtube. За ночь наш канал стал невероятно популярен. Мне хотелось сделать для нее что-то настолько же приятное, поэтому я взял несколько ее стихов и написал к ним музыку, превратив в песни. Соноко была в восторге. От нечего делать мы попробовали сочинять песни вместе и это был лучший период наших отношений. Период мира и гармонии. Хотя я, конечно, был весьма строгим критиком. До сих пор удивляюсь как она меня терпела. Но Соноко была идеальным компаньоном: ответственным, внимательным, трудолюбивым. Когда написанных песен у нас накопилось довольно много, она предложила сделать записи в профессиональной студии и я дал на это добро. Ятен, конечно, всполошился, уж не собираюсь ли я кинуть группу ради своей Кэндис. Но я охладил его пыл тем, что он привел неверный пример, я не Блэкмор, да и тот не бросал группу ради женщины, он в принципе всегда был индивидуалистом. Пока мы просто писали песни, никаких проблем с взаимопониманием у нас не было, но стоило нам прийти в студию и начать серьезно обдумывать какой материал стоит включить в диск, как начались ссоры. Поначалу все шло достаточно неплохо, мы записали три песни, но потом она принесла новый текст, и я очень многое решил там поменять. Я считал, что нам стоит уходить от избитых тем, думать над тем что нового мы можем привнести в музыку. Соноко восприняла мои слова на свой счет и обиделась. Я вспылил, что если она будет и дальше так относиться к рабочему обсуждению, нам лучше ничего не делать вместе. Конечно, я перегнул палку, ведь она была моей девушкой и не представляла как построен рабочий процесс в моей группе. Она напомнила, что вносила правки в тексты молча, мгновенно выполняла все мои просьбы и не понимает из-за чего я так на нее наехал. А я понял, что не способен больше ничего объяснять, иначе я просто сорвусь и наговорю каких-нибудь гадостей. Пару дней назад я узнал, что у моей бабушки со стороны отца возникли серьезные проблемы со здоровьем. Тромб закупорил сосуд в ноге и ей необходима срочная операция. Дело осложнялось тем, что у нее было слишком слабое сердце и хирургического вмешательства она бы не пережила. Я держался как мог, пытался осмыслить происходящее. Впервые меня не спасал неутомимый оптимизм, потому что я начал догадываться чем все закончится. Соноко я не говорил ничего о том насколько все плохо, просто обрисовал ситуацию в общих чертах, потому что и сам тогда не знал во что именно все выльется. Но позитивно мыслить уже не мог, как не мог спорить и что-либо обсуждать. Я впервые по-настоящему столкнулся с тем, что жизнь не такая замечательная штука. Кто-то из философов утверждал, что о счастье человека нужно судить не потому как он провел свою жизнь, а потому, каким был ее конец. Я вспомнил об этом, когда пришел в дом бабушки и услышал ее душераздирающие крики и просьбы о том, чтобы ей помогли отравиться. Я застыл за фусума и так не решился ее раскрыть. Меня засекли двоюродные сестры. — Сейя, что ты здесь делаешь? — Я пришел увидеться с бабушкой, — услышал я незнакомый голос. — Не нужно. Иди домой, мы позвоним… Я развернулся как во сне и ушел из дома, где вырос мой отец. С одной стороны, я был безмерно благодарен, что меня не пустили к ней, но с другой — я чувствовал себя слабаком, сосунком не способным вести себя так, как подобает мужчине. Мой мир пошатнулся и пока он рушился и заново перестраивался, я на четыре дня пропал из жизни Соноко. В день похорон бабушки я впервые вышел в сеть, чтобы чекнуть лс. Прочитал сообщение от Соноко, где она говорила, что ссориться это нормально и ничего не ответил, потому что мне было нечего ей сказать. Я не хотел тратить свою жизнь на пустые разборки. К тому же поразмыслив, я решил, что она во многом права. У Соноко был нюх на хиты и она предлагала мне вариант, который зайдет большинству, а я упрямо ориентировался на андеграунд, состоящий из немногочисленных единомышленников. Намного позже один неприятный человек скажет мне такие слова: «Талант — это еще не все. Гораздо важнее, как ты умеешь подстраиваться в жизни». И он тоже будет прав.Сецуна Мэйо
Со дня рождения Усаги прошло больше месяца и я перестала волноваться о том, что на меня обрушатся последствия короткого разговора по душам с её другом. В том числе потому что на его примере я осознала: так не хочу. У них была своя история, тянущаяся с детства, он не мог легко выбраться из дружбы, крепко завязанной на любви. Я со своими двумя годами страсти и рядом не стояла, значит мне должно быть легче. Для себя решила, что это продлится пока мы вместе учимся и вынуждены видеться, будет нелегко, но потом точка. Сегодня рассуждать о том как оборву связи в будущем, спустя годы общих событий, было просто. Поэтому я поставила себе цель уже сейчас снизить до минимума разговоры с Мамору. Он не мог не заметить резких перемен, в соцсетях при вынужденных переписках по учёбе, проскальзывало наблюдение: — Ты куда-то пропала. — Я ссылалась на какие-то дела, а потом неизбежно стремилась возместить для нас упущенное общение и в итоге бегала по кругу. Лучше всего помогало отвлечься на книги. Я всё чаще оставляла телефон дома, чтобы избежать соблазна, брала литературу и шла в парк. Дома даже стены давили и нагоняли тоску, а на природе тебе открыты все дороги и думается лучше, и грустить хочется меньше. — Не занято? — Поинтересовался мужской голос, и я, не глядя, согласно угукнула, дочитывая абзац. Людей гуляло много, поэтому найти свободное место не всегда удавалось быстро и я привыкла, что приходилось делить с кем-то скамью. Закончив главу, я позволила глазам отдохнуть, посмотрела на водоём перед собой, затем на соседа. — Сейя? — Я так удивилась, что вспомнила имя парня вслух. Он выглядел отрешённым, словно смотрит на предметы, людей, но не видит их. Я, похоже, выдернула его из собственной реальности. — О, привет, не узнал тебя. — Он попробовал придать лицу дружелюбное выражение, но глаза не могли спрятать глубокой тоски о чём-то. Сейя сильно отличался от парня, которого я встретила на празднике. — Как ты? — Живо поинтересовался он, явно для приличия, и опустил глаза на обложку медицинского справочника в моих руках. Я потрясла книгой в доказательство собственным словам: — Хорошо, учусь. А ты здесь…? — Я не знала как корректнее спросить почему он так плохо выглядит, и Сейя избавил меня от необходимости закончить предложение. — Хотел побыть один, подумать. — Я понимающе кивнула. — Не стану тебе мешать. — У меня не было причин лезть к нему в душу, и в реакциях парня я не уловила желания её раскрывать. Уткнувшись в книгу, я продолжила читать, но постоянно теряла смысл и начинала заново. Мои мысли кружили возле догадок о том что произошло у Сейи, это было важнее и куда волнительнее описаний того, как протекают болезни. В конечном итоге я сама себе сдалась и попросила его присмотреть за вещами, чтобы парень не ушёл. Я не могла остаться безразличной к чужой боли, тем более когда человек сидел в метре от меня. Может, если бы я не знала каким парень должен быть, не обратила внимание на его состояние, но заметив над ним тучу, развидеть не удавалось. План был прост, я купила два фисташковых мороженых в ларьке неподалёку и протянула один Сейе. — Разреши тебя угостить. Размышления об утрате, как правило, горькие, может оно сделает их слаще хоть немного. — Он посмотрел заинтересованно то на меня, то на рожок в руках, обдумал. — Почему ты решила, что я кого-то потерял? — Он не спешил брать мороженое, а я подумала, что ошиблась в своём выводе, но пояснила: — Этот чёрный костюм — не твой повседневный стиль и довольно жаркий для лета. А твоё лицо… на нём скорбь. — Верно, детектив, — признался парень, взял мороженое, откусил и усмехнулся. — Значит запомнила, что я костюмы не ношу? М, фисташковое? — Я улыбнулась в ответ и села рядом. — Да, выбрала на свой вкус. — Было приятно наблюдать как он ест, словно часть проблем и правда ушла. Теперь мне показалось, что будет невежливо, если не поинтересуюсь: — Можно спросить кого ты похоронил? — Бабушку, — отозвался Сейя. — Мы были близки. — Некоторое время ели молча и смотрели вперёд, затем я поделилась: — У меня бабушек не было. — Парень на меня изумлённо посмотрел. — Что ты имеешь в виду? — Я поздний ребёнок и при моём рождении, бабушек и дедушек в живых уже не было. — Сейя сглотнул, сочувственно рассматривая моё лицо. Казалось, что он сейчас спросит что-нибудь примитивное вроде «совсем не было?». Потому что в глазах его стоял детский вопрос, который будто не верит, что так бывает. — Расскажи какого это иметь бабушку? Какой была твоя? — Сейя приосанился и с ходу начал вещать. — Ну, это как родители, которые разрешают тебе гораздо больше. Как-то раз мы поспорили, что я съем все моти, которые она налепит. У меня живот был размером с здоровенный арбуз, но она, кажется, совсем не расстроилась, что проиграла. Достала шоколадный торт и сказала, что это мне на десерт. — Я засмеялась, когда Сейя стал изображать что не мог смотреть на торт. Он тоже заулыбался очень тепло, вспоминая каким было время, проведённое с ней. Он рассказал ещё много историй, я их слушала и не переставала удивляться насколько весёлым и ярким было Сейино детство. Не удивительно, что он вырос таким жизнерадостным, открытым. В особенно трогательные моменты, у него скатывались слёзы. Настолько прозрачные, что я бы их не заметила, если парень не стёр. — Извини. — Он смутился своей чувствительности, а я положила руку ему на плечо. — Всё хорошо. Невысказанная в слёзах печаль заставляет плакать внутренние органы. — Так написано в этой книге? — Сейя кивнул на мой справочник, а я покачала головой. — Это из другой. Ты ведь знаешь, что говорят: мы живы, пока нас помнят? Теперь я тоже буду её помнить. — Он благодарно улыбнулся. — Спасибо за компанию. Я не думал, что с кем-то сейчас окажется лучше, чем одному. — Взгляд Сейи спустился от моих глаз к губам, и я смущённо убрала руку. Хотя первым порывом было сказать ему, что я тоже хорошо провела время. — Была рада помочь, но уже поздно. — Я поднялась, параллельно набросив на плечо сумку. — Тебя проводить? — Сейя тоже встал. — Нет, я живу близко. — Мы попрощались и каждый пошёл своей дорогой.***
Спустя некоторое время, Мамору предложил пойти в ресторан отпраздновать поступление Усаги в университет. Меня удивило приглашение, пожалуй, даже больше, чем на день рождения. Но я со скорбью обнаружила, что не могу отказать парню, особенно когда он настойчиво просит в ответ на вялую попытку сказать нет. Уже сидя в ресторане, я сетовала на собственную бесхарактерность в присутствии Мамору, ведь мы оказались за столиком втроём. Что могло быть страннее? — Я думала, будет кто-нибудь ещё. — Скромно поинтересовалась издалека, потому что была уверена, что Усаги имела подруг с которыми стоило разделить её радость. Я их видела, но почему-то сидела в ресторане вместо них. — Ещё подойдёт Сейя, помнишь его? Веселый брюнет с моего дня рождения, перспективный музыкант… — Да, — Излишне нервно я прервала перечисление регалий парня. Ведь воспоминания о нём были в моей памяти довольно свежи. Я хотела скорее добраться до сути дела, но Усаги затормозила и одобрительно улыбнулась. — Так вот, он тоже поступил в университет, отпразднуем вместе. — Блондинка с таким довольным лицом прижалась к Мамору, будто всё объяснила, а я лишь сильнее сдвинула брови. Мой одногруппник невозмутимо изучал меню, а как только появился Сейя, перепорхнул за мою сторону стола. Они словно репетировали. Усаги даже не обратила внимание на действие жениха, сразу помахала Сейе и позаботилась, чтобы тот сел рядом с ней. Так мы оказались друг напротив друга. С удивлением и замешательством в глазах. — Ты помнишь Сецуну? — Начала было девушка и Сейя её тут же прервал. — Помню. — Шире улыбки на Усаги я не видела. Видимо наше напряжение и полное непонимание во взглядах, девушка приняла за возникшие друг к другу чувства, сперевшие дыхание. Она принялась вещать: — Они учатся с Мамору, Сецуна станет хирургом, но лучше бы её пальцы шили платья, а не людей. Ты так не думаешь? — Да, пожалуй. — Сейя улыбнулся комментарию девушки и быстро расслабился, я же наоборот, начала терять слух и ориентацию в пространстве. Ведь до меня дошло, что это свидание. Меня и Сейю сводят, а Мамору с Усаги выступают в роли свах. Теперь я поняла почему Чиба сидел, набрав в рот воды, хотя до этого так старательно зазывал прийти. Он всё сделал для невесты, ведь его девушка решила поиграть в купидона, но вместо сердца, прострелила мне грудную клетку. Заболело так сильно, что мне физически стало нехорошо. — Мне нужно выйти. — Я спешно спряталась в уборной и смочила лицо холодной водой. «Как он мог так со мной поступить?» Впрочем, я сама была виновата, если бы Мамору знал о том, что я к нему испытываю, мы едва ли продолжали также общаться. Потребовалось некоторое время, чтобы я пришла в себя и почувствовала готовность вернуться в зал. На самом деле, я немного жалела, что забыла сумочку и не могла просто сбежать. Да, некрасиво, но всё это было уже слишком для меня. — У тебя всё в порядке? — В комнату просочилась Усаги. — Не знаю как тебе сказать, — я вознамерилась поставить точку в планах блондинки, но детская непосредственность этой девушки удивительным образом срезала любые острые углы. — Эти дни? — Что? — Я понимаю, — она махнула рукой. — У меня есть таблетка. — Быстро покопавшись в набедренной сумке, она протянула мне пачку. — Спасибо, но нет. — Ты из тех, кто терпит боль? Ох, не советую, Сецуна. Ничего хорошего в жизни не принесёт кроме собственно боли. — Она обняла меня, и даже не представляла насколько сильно её слова отпечатались в сознании. Я из тех, кто терпит боль. Всю жизнь. Но ничего кроме самой боли, мне это не приносит. — Ты права, — вслух согласилась, а девушка мне подмигнула. — Если передумаешь, обезболивающее при мне. — Усаги хлопнула по сумочке и невпопад спросила: — Как тебе Сейя, к слову? «К слову? Какому слову?» — Я усмехнулась. Почему-то на неё было невозможно долго сердиться. Реакции других она интерпретировала по своему собственному усмотрению. Так вышло и с моей улыбкой. Усаги записала её на счёт своего друга и принялась расписывать мне детали. — Я видела как мило вы общались в караоке, он о-очень хороший… — Понимая к чему она ведёт, я бестактно спросила: — Почему же ты не с ним? — Девушка захлебнулась продолжением и тяжело взглянула на меня. Такой серьёзности я прежде в ней не наблюдала. Пусть мой вопрос показался грубым, я перешла границу потому что Усаги первая решила, что имеет право устроить мою личную жизнь. И я нисколько не сомневалась, что Сейя очень хороший, даже о-очень хороший, но у меня были причины избегать отношений, которыми никто не счёл необходимым поинтересоваться. — Просто я люблю Мамору. — Наконец опомнилась девушка, и виновато потупила взгляд. — Но вы с ним были знакомы с детства, в отличие от Мамору. — Подметила я. Времени влюбиться у неё было более чем достаточно. Не знаю зачем я продолжала этот разговор, мне было неприятно, что она пыталась разрекламировать то, что не взяла сама. В первую очередь за влюблённого в неё парня. — Наверное в этом всё дело. Я слишком давно знаю Сейю, он мне, как брат. — Её взгляд потеплел. В нём не было эгоистичного желания привязать к себе и мучить, она по своему его любила и заботилась. Она не подозревала как ему тяжело оставаться её другом. — Поэтому я хочу для него лучшего, а его бывшая — Соноко, совсем неподходящий вариант. Когда они расстались, она забрала все подарки, которые дарила ему. — Усаги доверительно приобняла меня и потянула в зал. — Кто так вообще делает? «Те, кто любит мстить или хотят привлечь к себе внимание, а не расстаться на самом деле.» Пришло мне на ум, но я сказала другое: — Разве я подхожу? — Не совсем понимая как в их головах сложилось, что мы с Сейей хорошая идея, я покосилась на блондинку. Подарки, я, конечно, назад не забираю. Но казалось мне, этого не вполне достаточно. — Не попробуете, не узнаете. — Легко отозвалась Усаги и прыгнула на своё место за столом. Я решила, что от меня не убудет, если не стану портить никому вечер и поужинаю в приятной компании. Усаги рассказывала истории из их с Сейей детства, выставляющие парня в положительном свете. Начиная от улетевшего во время игры мячика к соседям за забор. По вине Усы, улетевшего. И как храбро тогда ещё мальчик пробрался на запретную территорию, а не заставил её доставать. Заканчивая взятым с него обещанием жениться на ней, когда вырастут и как долго парень на полном серьёзе собирался его исполнить. На этом моменте все засмеялись, даже Сейя, но я увидела, что делает он это через боль и улыбка на моём лице стала сочувствующей. К восхвалениям присоединился Мамору, только у него стояла задача прославить перед парнем меня. Он решил, что поведать как я всех на курсе отшиваю — хорошая идея. Когда мы познакомились, за право сесть со мной, ему пришлось дать слово, что будет молчать. Он так серьёзно воспринял моё условие, что не поднимал руку, зная ответы на вопросы преподавателя. Позже мы с парнем смеялись над этим, но сейчас меня словно прилюдно раздели. Это было чем-то личным, нашим, а Усаги дала понять, что уже была в курсе истории и поэтому ко мне не ревнует. Значит, она знала больше. Было так неловко, что я не поднимала из тарелки глаза пока блондинка не вскрикнула: — Ой, Мамору, я совсем забыла! У меня Шинго остался один, а я обещала родителям присмотреть за ним. Скорее! Пока от дома ещё что-то осталось. — Парень быстро выложил на стол деньги, они извинились, что бросают нас так резко, но я не поверила, что это случайность. Ведь Мамору не был первоклассным актёром, он бросил на меня виноватый взгляд напоследок. Ковыряя салат, я вздохнула, когда нас оставили. — Что ж, было странно. — Подытожил Сейя и я натянутой усмешкой с ним согласилась. — Да уж. — Я подняла на парня глаза. — Не волнуйся, твои секреты умрут вместе со мной. — Он сделал вид, что замыкает рот на замок. — Хотела бы я сказать то же самое о твоих, но есть ещё минимум два распространителя. — Сейя солидарно кивнул, закатив глаза. — Десерт для самой очаровательной пары этого вечера. — Объявил официант и к нам на стол опустилась панакота в форме сердца с двумя ложечками на блюдце. — Мы не заказывали, — Открестилась я, но тут же пришло озарение… — За счёт заведения. — Мужчина плавно скрылся. — Тогда не откажемся. — Сейя взялся за ложку. Я подалась к нему и нахмурилась. — Ты ведь понимаешь, что за него заплатил Мамору? — Ещё бы. Но он увёл у меня девушку, так что… ещё должен парочку. — Он отправил порцию в рот. — Ммм, это вкусно, попробуй. — Мне честно захотелось, слишком аппетитно парень ел, но я лишь скептично покосилась на клубничный джем. — А тебя он подставил, заманив сюда. Съешь ему на зло, давай. — Я нехотя взялась за ложку. — Даже когда всё плохо, не упускай приятные моменты. — Поделился философией Сейя и такая мотивация подошла мне больше. — Вкусно. — Подтвердила я, и мы разделили блюдо. Взаимные уступки друг другу последней ложки, в ходе которой Сейя настоял, что не позволит девушке голодать, не в его смену, развеселили нас. Происходящее слишком сильно стало напоминать настоящее свидание, особенно в моменте, где Сейя протянул ко мне ладонь. — Подожди, у тебя что-то… — Его рука легла мне на подбородок, и большой палец прошёлся по щеке. Я вздрогнула от роя ледяных мурашек, сбежавших по телу и замерла. Он тоже, сосредоточенно посмотрел мне в глаза и, кажется, понял, что жест вышел слишком бесцеремонным, для меня во всяком случае. — Джем остался, — попытался оправдаться он и вернулся на место. Как ни странно, я чувствовала, что он поступил искренне, спонтанно, не следуя инструкциям книжки «Как затащить её в постель на первом свидании». Но меня пугал любой намёк на близость, поэтому я засобиралась домой. Как выяснилось, Мамору и Усаги оплатили ужин сполна, опять же, скорее всего именно Чиба. От этого в животе возникла сосущая пустота. Мы вышли на улицу, идеальная погода летней ночи располагала к долгой прогулке. Сейя снова вызвался меня проводить. — До парка далеко, значит ты живешь не близко. — Констатировал он истину, которую запомнил с прошлого раза. — Ты не обязан, правда. Я не ищу отношений, а ты недавно с кем-то расстался. — Сейя содрогнулся словно от удара. — Она и это рассказать успела? Границы не для Усаги. — Посетовал парень. — Хотя… Сам виноват. Я тебя понял, но уже слишком поздно, чтобы возвращаться одной. Кто-нибудь может пристать… А я безобиден. Раз мое сердце разбито. — Я не стала возражать, мы пошли в сторону дома вместе. — Можно спросить, что именно она тебе наговорила? — Что некая Соноко тебе не подходит. Она любит забирать подаренное. Кажется, Усаги беспокоит, что вы сойдётесь и она решила отвлечь твоё внимание другой. — Она так сказала? — он рассмеялся. — Она всего лишь от меня отписалась везде где только можно и если верить моему лучшему другу — забрала свои лайки. Я, если честно, обнаружил это только после того, как она кинула меня с записью. А подарки я сам вернул, не люблю быть должным. Она забрала только гитару, поэтому остальные вещи я собрал в пакет и отнёс. Но напоминания о ней все равно не стереть. — Мне было не до конца понятно больше в парне облегчения или он страдает, но показалось, что Соноко не так проста и ушла не до конца. — Этого достаточно, чтобы привлечь внимание. Возможно, она ещё вернётся в твою жизнь. — Зачем? Точка невозврата уже пройдена. — Сейя искренне удивился, но он, видимо, плохо знал женщин. Я пожала плечами, ведь могла и ошибаться. — Просто, будь осторожен. Способ расставаться, многое о людях говорит. — Да? И что же он говорит обо мне? Я внимательно на него посмотрела, оценивая готовность услышать анализ. Сейя выглядел серьёзным, и я сказала что думаю начистоту. — Ты не умеешь принимать. Обесцениваешь свой вклад в отношения, считая недостойным оставить за собой ту часть, которую внёс. И для тебя нет полумер. Конец, значит конец. Такая позиция может помочь. — Я напряглась, ожидая, что моя прямолинейность окажется ему не по душе. Предполагала, что будет спорить, но Сейя меня удивил. — Ты очень проницательная. Впервые в жизни встречаю такую девушку, — ответил он озадаченно. Я сразу же почувствовала себя особенной и на щеках проступил робкий румянец. — А гадать по руке умеешь? — Лёгкий смех стал ему ответом. Мне нравился юмор парня, и я успела узнать, что долго с серьёзным лицом Сейя не ходит. Для него естественно другое состояние. К ребячеству он перепрыгивал за доли секунды. — На самом деле, ты не первая кто говорит, что я не умею принимать. Что в этом такого плохого? Разве не лучше быть в ладу с собой? — Я же чаще была настроена на разговоры о чём-то важном, он похоже догадался и увлекал меня беседой, которая развяжет язык. — Мы имеем в жизни только то, что способны принять. А если разобраться почему ты так относишься к подаркам, то узнаешь, что быть в ладу с собой в этом вопросе, означает также неумение заботиться о себе. Потому что тебе внушили, что не имеешь права получить внимание просто так, за то, что ты это ты. Нужно заслужить, нужно возместить, нельзя показать, что тебя можно купить. — А ты опасная штучка. Видишь меня насквозь, совсем как моя мать. Но знаешь, что я тебе скажу? — Я заинтриговано обернулась к нему. Сейя оказался глубже, чем показывал. — По мне весь мир — ярмарка лицемерия. Есть кто-то кто любит тебя просто так, кроме родителей и близких друзей? Люди выбирают других не просто так. Например, ты мне нравишься и я точно знаю почему… Ты тактичная, я не могу похвастаться тем же, но меня эта черта восхищает. А ещё ты умная, с тобой интересно общаться, хотя, по-моему, у нас нет ничего общего… — Мне стало лестно и печально одновременно, но поспорить с характеристикой о нас я не могла. Он добавил: — В какой-то мере мы всегда осознанно делаем выбор в пользу того или иного человека. Взвешивая подходит он нам или нет. Разве не так? — Если всё так, как ты сказал, — «Весь мир ярмарка лицемерия, то мы — товар», — значит пригласи ты меня на свидание, ожидал бы, что я должна отплатить. А не всего лишь хотел провести время с интересным тебе человеком. — Я вопросительно на него посмотрела. Не думала, что Сейя такой мужчина, поэтому он либо развеет мои заблуждения, либо поймёт что-то о себе. — Я… Нет, конечно, ты не о том подумала. Я не жду, что девушка сразу… — запнулся. — Хотя знаешь, здесь есть своя логика. Свидание — возможность пообщаться. Я покупаю твоё время и внимание, если ты соглашаешься подарить его только в дорогом ресторане. — Он неплохо защитил свои убеждения, меня вынудило это улыбнуться. Хотя я оказалась права насчёт парня и на секунду взгляды Сейи пошатнулись. Он был растерян. Мне захотелось его подразнить и в другом выводе. — Осторожно, Сейя, ты уже сравнил меня с матерью. Если вы в хороших отношениях, осознанные выборы легко могут отвернуться от тебя. Даже если у нас нет ничего общего. — Хочешь сказать, я непременно должен в тебя влюбиться? — Он скептично усмехнулся. Я игриво улыбнулась, наблюдая за его мыслительным процессом, и оказалась лицом перед Сейей. — Не советую. Сделай осознанный выбор не влюбляться меня. — Я смутилась его проникновенного взгляда и кивнула в сторону двери. — Мы пришли. Спасибо за вечер. Не сомневайся, есть девушки которым ночная прогулка гораздо важнее дорогих ресторанов. — Я коснулась его руки и собиралась вбежать по лестнице, но Сейя перехватил запястье. — Может быть, это ты влюбишься в меня, а не наоборот? — Его близость взволновала, я ощутила, что меня будто затягивают зыбучие пески. Голубые глаза парня изучали моё лицо слишком близко и я испугалась, но одновременно ждала, что он поцелует. Тогда Сейя стал бы таким же, как многие. Берёт что хочет и не спрашивает, но он отступил и бросил через плечо. — Спокойной ночи. Я слегка пошатнулась, наконец позволив лёгким вдохнуть, и подумала: «Не будем проверять».