Fake love

Из-за наступившей ночи дорога кажется бесконечной, белый трейлер движется тихим ходом, чтобы не побеспокоить сладкий сон уснувших пассажиров. Правда, Чонгук вздрагивает, когда внезапно бодрый Сокджин удобно устраивается возле водительского сидения. — Что делаешь? — Хён, я за рулем, что я могу делать? — не отрываясь от дороги, хмыкает Чонгук. — Мог бы ответить что-то не банальное, — вздыхает Сокджин. — Просто мне скучно. — Я похож на клоуна? — Пабо! — обижается старший и замолкает на приличное время. На самом деле, то, что остальные ребята заснули и Чон остался наедине с Сокджином, вводило его в жуткую панику. Хоть парень и выглядел со стороны холодно, внутри у него всё переворачивалось от быстрого сердцебиения и внезапной потливости. Это было впервые, когда он после длительной паузы разговаривал со старшим один на один. Но всё шло не так, как надо. Язык жил отдельной жизнью от мозга, и парень просто не успевал за ним. Его мозг судорожно пытался исправить ситуацию, но казалось, что старшего совершенно ничего не напрягает. Он продолжал наблюдать за ночной дорогой и больше не смотрел в его сторону. В принципе, оно и понятно. Сокджин относился к нему, как к младшенькому. И… на этом всё. Иногда, задумываясь о своей ориентации, Чонгук думал, что он делает не так. Раньше он хоть и считал хёна красивым, но не засматривался на него… В последнее время Чон на постоянной основе листал Инстаграмм Джина и мечтал хотя бы прикоснуться — к наверняка мягким — волосам старшего, а тот факт, что Сокджин работает с детьми, умилял Чонгука до девчачьего визга; в мечтах у него были даже детки от Джина… И он просто не понимал, откуда такое нездоровое желание заиметь детишек от старшего. И похрен на его пол. Просто в задницу логику. Поэтому после аварии Чонгук закрылся в себе и в основном общался разве что с Намджуном и Чимином, по работе иногда пересекался с Тэхёном. С остальными поддерживал связь совсем по чуть-чуть… Но вот именно с Джином пытался вывести общение на минимум. Впрочем, оказалось, что всё зря. — Ты стал раздражительнее… — замечает Сокджин, на что младший решает ничего не говорить. — Ясно, не буду мешать, — хмуро отвечает самому себе же Сокджин и уже хочет уйти назад на своё место. Понимая, что ситуация совсем выходит из-под контроля, Чон выдаёт в панике: — Прости! Я просто за рулём в напряжении после того случая… — делая ставку на то, что парни точно рассказали об этом Сокджину, младший не ошибается. Настроение Джина меняется моментально. — Чёрт, я совсем забыл об этом! Это ты меня прости… Почему не сказал, что устал? Давай поменяемся, я поведу! — суетится Сокджин; Чон нервно взъерошивает свои волосы, осознавая, что это лишь уловка, чтобы не отпускать старшего. — Да, было бы неплохо, — с этими словами макне останавливается у обочины. Парни меняются местами, Сокджин усаживается за водительское сидение и регулирует спинку под себя. Трейлер плавно трогается с места. После получаса езды начинает скучать уже макне. Будто чувствуя его настроение, Сокджин снова пытается завести разговор. — Расскажи, что случилось той ночью? На этот раз Чонгук решается, и, собравшись с духом, рассказывает про аварию, что он был за рулем, а Чим сидел рядом, и у их машины по непонятным причинам отказали тормоза. Машина снесла фонарный столб и улетела в кювет, слава богу, что не было возгорания. Странно то, что перед поездкой Чон проверял тачку в техобслуживании, и всё было прекрасно. Ещё напрягало то, что он сам всё помнит урывками, но Чимин — ничего из произошедшего. — … Намджун собрал нас, словно человеческий пазл из мяса и костей. — Звучит не очень, — морщится будто от зубной боли Джин; ему было паршиво от того, что макне прошёл этот не самый лёгкий этап своей жизни в одиночку. — Я рад, что с вами сейчас всё в порядке, — произносит через некоторое время старший, а также бормочет про нехватку общения с младшеньким, тем самым вводя его в ступор. — Хён ты… — Честно, я скучал, — смотря только на дорогу, говорит Джин. Первый шок от услышанного проходит, но Чон запоминает этот миг навечно и тихо отвечает «я тоже». Позже он расспрашивает о личной жизни Сокджина — тот хмыкает, отвечая, что женат на работе. Младший хочет у него выведать что-нибудь про вторую половинку, и, наконец, Джин сдаётся, тяжело вздыхая; говорит, что у него есть невзаимная любовь, тем самым снова повергая младшего в шок. Тот совершенно не ожидал, что старший не смог бы завоевать кого-то. Блять, он же буквально… идеальный? Прекрасный? Шикарный? Где-то на десятом восхваляющем прилагательном Чонгук дал себе мысленный подзатыльник. — Ты никогда об этом не говорил… — А ты и не спрашивал… что у тебя? — Ну, могу сказать о себе то же самое, — неловко было говорить о безответной любви именно самому предмету воздыхания… Но что поделать? Сокджин сильно удивляется тому, что младший страдает по кому-то, ведь за ним всегда вились толпы девчонок. — Вау, наш Чонгукки вырос, — смахивает несуществующую слезу старший, на что Чон закатывает глаза и ухмыляется — вот за такие выходки он обожает своего хёна ещё больше. Их разговор прерывается, когда внезапно они замирают, услышав шуршание сзади. Обернувшись, Чон видит милую картину, где Намджун переносит Чимина на сидение возле себя и укутывает в свою толстовку, укладывая сонную тушку к себе на плечо, затем моментально засыпает сам. — Нет, ну ты видел? Видел? — как-то неожиданно фыркает Сокджин. — В универе совершенно не было и намёка на то, что они сойдутся и будут вместе. — Ага, тоже поражаюсь. — Резко у них началось всё, не находишь? — ещё больше нахмурился Сокджин, крепче сжимая руль. — Согласен, — поддерживает Чон. — Слишком, — говорит Сокджин и добавляет тише: — И мне это не нравится…