Fake love

      Просто серьёзно?! Они реально все пацапались из-за херни?! Чонгук пытается делать вид, что ему весело, но на самом деле он напряженно жует еду, остальные вроде бы в таком же положении. Ссора, кажется, повлияла на всех, и теперь парни осторожно подбирают слова, чтобы случайно снова не разжечь непонятный конфликт.       Внутри всё сжимается, когда его взгляд натыкается на Джина, который поглощает пищу с совершенно отрешённым лицом. Может быть, никто и не замечает его состояния, но Чонгук буквально ч у в с т в у е т его эмоции. Тихая ярость и вселенская обида. Ощущения были не из приятнейших. Чон перестал пытаться узнать, что с ним происходит, и почти привык к своим новым способностям. Правда, они работали в одну сторону и именно с Джином, что было странно, ведь остальных он не чувствовал. Самое обидное, что младший был по уши влюблён в Сокджина, а тот в Намджуна, который в Чимина… Хах, как нелепо, это даже не треугольник, а ёбаный квадрат. У макне пропадает аппетит. У него большая и светлая душа, но вот старшему ничего от него не нужно… Грустные размышления прерывает мягким прикосновением Чимин. — Ты палишься, — шепчет он на ушко, Чонгук вздрагивает и ошарашенно глядит на друга, тот мило ему улыбается и продолжает есть. На них одинаково стреляют два взгляда: Намджун и Тэхён. Что ж, в случае первого оно понятно — Джун ревнует Чимина к каждому столбу; а вот что с Тэхёном — непонятно. — Спасибо, было вкусно. Потом позовите, я посуду помою, — говорит он и идёт в противоположную сторону от лагеря. — Я с тобой, — говорит Хосок и оборачивается, поясняя ребятам: — Чтобы снова не потерялся, — на что Юнги фыркает. С ним Тэхён так и не поговорил, даже взглядом не встретился… Это немного задевает музыканта. — Зачем ты увязался за мной? — спрашивает через какое-то время Тэхён у Хосока. Тот плёлся за ним, на удивление, молча. — А? — поднимает взгляд на него Хосок, явно погруженный в свои мысли; Тэ повторяет вопрос. — Просто мне интересно, куда ты ходил... ну и находиться в лагере я уже не хочу. Всё же Намджун был прав — кажется, зря я затеял эту поездку, — признавать возможную свою оплошность для Чона, как для перфекциониста, было нелегко. — Да брось, всё круто, мне нравится здесь находиться, ты не переживай, просто у всех нервы. Лучше вспомни, как мы срались раньше, — подбадривает Ким. — Ха, действительно, я и забыл, что мы буквально грызлись из-за попкорна. — Вот видишь, всё хорошо, — улыбается фирменной квадратной улыбкой Тэхён. — Да, спасибо, — искренне благодарит его Чон. — Не парься, хочешь покажу кое-что? — опускает голос на тон ниже Тэ, Хосок заинтересовано кивает, и Тэ ведёт его к той самой странной охраняемой зоне. По ходу наблюдения, Ким рассказывает о том, что видел загадочный грузовик, а ещё говорит про свои подозрения о нелегальных делишках, ведь не стали бы официальное производство прятать в такой глуши. — Тем более, здесь даже связь не ловит, понимаешь? — громко шепчет Тэхён, заодно пытаясь увидеть нечто подозрительное через бинокль, который он специально на выходе прихватил с собой.       Как ни странно, и даже может быть назло, ничего не происходит ни через десять, ни через двадцать минут, даже охраны нет снаружи, да и всё выглядит безлюдным. После получаса бессмысленной потери времени, разминая затёкшие конечности, Хосок разочарованно вздыхает. Он-то рассчитывал на нечто более суперинтересное, а здесь всё… — Выглядит бесхозным, Тэ. Может, ты здесь заснул, и тебе приснился сон? — спросил Хосок с надеждой. Тэхён уже сам сомневается в том, что видел, но всё равно возражает. — Завязывай, я всё хорошо помню; к тому же, я сделал фото! — достав камеру, Тэхён начинает листать фотографии. — Чёрт, зарядка села! — по закону подлости, на камере садится батарея. — Ну и ладно! По-любому у меня есть чуйка, как никак я журналист и чувствую моменты, где есть «бум»! Понимаешь?! — Боже, бредятина, — закатывает глаза Хосок, и они оба вздрагивают от шипения рации и невнятного бормотание. — Напомни мне потом убавить звук… — бурчит Тэхён. — Приём, Тэ-Тэ на связи…       Намджун снова просит вернуться в лагерь, и Тэхён ощущает дежавю. Такое чувство, что их поисками занимается только этот парень. И ведь, словно курица-наседка, ей-богу. — Пошли уже, журналюга, — отряхиваясь от прилипшей к заднице травы, Хосок брезгливо смахивает муравья с правого колена.       Ким поражается его реакции; он буквально помнит, как Хосок шарахался от любой маленькой жужжащей и летающей твари, матерился бы благим матом. Осознание ударило обухом по голове — Ким понимает сколько воды утекло с того времени. Действительно, они выросли…