Юг. Королевство Альтэр.
Утро Ашер началось с того, что солнечные лучи украдкой прокрались через плотную, но короткую ткань бардовых штор, и начали светить принцессе прямо в глаза. Лишь немного поморщив носик, Эльт-Форстер переворачивается на другую сторону, но тут же начинает чувствовать острую боль в области шеи, из-за чего издаёт недовольное мычание и, жмуря глаза, медленно поднимается, садясь на кровати с недовольным сонным лицом, сбрасывая с ног одеяло, осторожно проводя рукой по кровоподтекам, которые остались после глубоких укусов вампира. Не успела принцесса полностью проснуться, как тут ее уже ожидал сюрприз: дверь комнаты медленно открылась с тихим скрипом и в неё вошёл знакомый силуэт юноши, кровавый взгляд которого уже бегал по хрупкому телу девушки, одетому далеко не во вчерашнее платье, а в на два размера больше ее самой белую рубашку. Ашер, благодаря своей быстрой реакции, дёрнулась назад, выставляя правую руку вперёд, оказывая хотя бы какое-то сопротивление, при этом ещё успевая медленно отодвигаться ближе к другому краю кровати, с осторожностью и недоверием в голосе говоря: – Не подходи ко мне. – Вот такого доброго утра ты пожелала мне, красавица? С легкой ухмылкой сказал Дейн, делая два больших шага вперёд, а после медленно, все ещё не сводя глаз с Эльт-Форстер, присаживаясь на кровать(самый ее противоположный девушке край) продолжая наблюдать за достаточно смешной, по его мнению, реакцией наследницы. – Тебе весело? Вчера ты сделал мне больно, и ещё имеешь совесть смеяться над моим положением. Ашер была дико возмущена, в ней собралась куча негативных чувств и эмоций, что готовы были вылиться через край, но Эльт-Форстер привыкла сдерживать себя до последнего, надевая холоднокровную маску, не показывая и доли настоящих чувств, что бушуют в ней, как океан, в отличии от Коджи, по лицу которого можно было сразу прочесть, что он думает и чувствует, и для него это не проблема, а даже наоборот. Но на риторический, по его мнению, вопрос принцессы юноша ничего не ответил, только моментально посерьезнел и прожигая в девушке дыру, моментально оказался рядом с ней, принцесса даже опомниться не успела, как уже оказалась сидящей на кровати, прижатой спиной к телу аристократа, а он, все так же молча, убрал шелковистые волосы Ашер в сторону, открывая себе вид на шею с следами от укусов. Волчица только сцепила зубы, заранее жмуря глаза, в ожидании боли, но вместо этого Эльт-Форстер по началу ощущает горячее дыхание в области шеи, а после горячий язык, что проходится по больным точкам, таким образом заглаживая вину за вчерашнюю выходку. По бледной коже девушки пошла дрожь, а Дейн, заметив то, как наследница реагирует на его прикосновения, улыбнулся уголками губ, и провёл внешней стороной своей ладони по внутренней части руки принцессы, посылая электрические волны, заставляя Ашер слегка прогнуться в спине, и громко вдохнуть, чувствуя туман в глазах. – Прости, что причинил тебе боль, красавица, но я не могу контролировать себя в полнолуние, а ты была слишком соблазнительна вчера...Сегодня я хочу увидеть тебя в восемь часов вечера в саду, тебе самой решать: приходить или нет. Только Эльт-Форстер хотела что-то сказать, как аристократ моментально испарился из комнаты, оставив за собой полу-открытую дверь. «Что с ним не так?...Сначала он диктует мне правила и использует меня в качестве пищи, а после просит прощения за содеянное, ещё и в такой манере...» Пронеслось в голове у наследницы, а представив картину, что происходила прямо сейчас, девушка только залилась краской, откидываясь на спину, и закрывая лицо подушкой. В этот момент дверь в комнату волчицы вновь открывается, и Эльт-Фростер подрывается на месте, заправляя выпавшую прядь волос за ухо. На этот раз в проеме показался не силуэт юноши, а миниатюрная стать девушки. Ашер сразу узнала ее, это была Майя – та самая горничная о которой рассказывала Агата. Сегодня данная особа была ещё более мрачной чем обычно, но принцесса не была расстроена этим, а даже наоборот, была искренне рада тому, что этот человек открыто показывает, что чувствует, а не пытается скрыть своё нутро за лживой улыбчивой маской. – Доброе утро, Ваше высочество. Я принесла вам завтрак. Я могла бы пригласить вас за стол вместе с господином, но он сказал, что вы слишком устали вчера после ужина и приказал принести все сюда. Ашер только выдохнула тяжело, расслабленно прикрывая глаза, понимая, на что Дейн дал намёк в словах «устала после ужина», этот парень не исправим, и смерившись с данной мыслью, волчица только кивнула, и с уставшей улыбкой продолжила диалог: – Доброе утро, Майя, верно?...Слушай, а ты не знаешь, кто вчера меня переодевал?... Юная особа только кивнула в знак согласия на счёт своего имени и кинув мимолетный на свою Госпожу, только слегка залилась румянцем и опустив голову, нервно сжала кусочек своего платья в худой руке. – Вас переодевал наш господин...но я не имею права вмешиваться, Ваше Высочество. Приятного аппетита вам, отдыхайте. Ашер долго пыталась принять данный факт, но с каждым разом воспринимать его становилось только тяжелее. Прокручивая эту информацию по кругу в своей голове, красной краски на лице становилось только больше, и принцесса уже была готова умереть со стыда, ведь очевидно, чья на ней была рубашка. Эльт-Форстер кивнула Майе, и когда прислуживающая удалилась из поля зрения, принцесса все глубже закапывалась в свою голову, а зарылась настолько сильно, что даже не заметила, как прошло утро, как она завтракала, принимала душ, как примеряла одежду – все это было словно шум на фоне глубоких размышлений и попыток прийти к компромиссу со своим телом и мозгом на счёт встречи с Коджи сегодня вечером. Ведь одна часть рвалась на встречу страсти, что постоянно вспыхивали между двумя одиночествами, а другая сторона кричала об опасности, что может ожидать ее там, но выбор был сделан. От скуки, что настигла Ашер в особняке, она решила пройтись по своей новой обители, а остановилась, кстати, даже не в одной из комнат, а в коридоре. Ее привлекли различные большие портреты с членами семьи Дейна, но только один был не похож на всех остальных: другой цвет волос, глаз, черт лица. Эльт-Форстер была настолько увлечена, совершенно не заметила, как прямо сейчас противоположно ей стоял тот самый юноша с портрета, который уже успел спокойным и твёрдым шагом дойти до волчицы и постучать по ее плечу, дабы отвлечь внимание с картин на себя. – Нравится? Голос бархатный, обволакивающий, как будто тёплый свитер среди холодной зимы, но не похожий на Дейна, а значит не тот, что заставляет сердце Ашер делать тройной кульбит. – Да, нравится. Это же вы на портрете? Незнакомец только одобрительно кивнул, легко улыбаясь, пристальным взглядом оценивая новую жительницу особняка. – Именно. Давай на «ты»? Так не люблю эти формальности. Приятно наконец увидеть ту, о которой Дейн так много говорил, будем знакомы, Райнет, для всех просто Райт. – Тоже не менее приятно, мое имя Ашер. Ты родственник сдешнего господина? С уст Эльт-Файра сорвался легкий смешок и он беззаботно взглянул на наследницу, чем вызвал у неё недопонимание и некоторое смятение, поэтому юноша посчитал нормальным объяснить такую свою реакцию: – Давно я не слышал, чтобы в моем присутствии его господином называли, скорее потому что я сейчас редко появляюсь тут, дела, но не об этом сейчас, нет, я не его родственник. Можешь считать, что я его очень близкий друг. На лице Эльт-Фростер отразилось еле скрываемое удивление, которое нельзя было не заметить, она как будто вовсе выпала из этого мира, даже не моргая,стоял полу-открытым ртом. – У такого...несносного человека могут быть друзья? Удивлена. Райт только посерьёзнел, а после грустно улыбнувшись и слегка опустив голову, выдал: – Я вижу, он показал тебе себя во всей красе. Соглашусь, иногда даже я его не понимаю, но знаешь, это и есть плюс. Обычно с незнакомыми людьми он сама галантность и обольстительность, особенно с женщинами, а если перед тобой он может быть тем самым несносным мальчишкой – значит доверяет. Странно, я не думал, что Дейн может быть собой рядом с женщиной... В этот момент парень сложил руки за спиной и двинулся вперёд по коридору, в надежде, что принцесса пойдёт за ним – так и случилось, Ашер так же медленно и тихо ступала по полу рассматривая нового знакомого со спины, пытаясь понять, к какому социальному слою он принадлежит: королевски поставлена осанка, широкие плечи, манера разговора. «Неужели?...Нет, бред полнейший. Он не может быть старшим сыном...» Ашер отогнала дурные мысли и подойдя немного ближе к Эльт-Файлы, обращая внимание на себя, спросила с долей любопытства: – То есть, ты хочешь сказать, что я должна быть благодарна ему за искренность? Пусть он и ведёт себя, как взбалмошный подросток? Райт только встретился с принцессой взглядом и вопросительно вскинув бровь заглянул прямо в бездну серо-голубых глаз волчицы, усмехаясь. Эльт-Фростер же остановилась посреди широкого коридора и начала игру в гляделки. – Но ты ведь влюбилась в этого взбалмошного подростка, Ашер? Сказал практически полу-шепотом дракон, понимая, что даже у стен этого особняка есть уши. Наследница же только встрепенулась, нахмурив брови, и возмутительным тоном пролепетала, пытаясь держаться стойко и не впасть в пучину смущения. – С чего ты это взял? Юноша только хмыкнул и сказал так, как будто это уже научно доказанный факт: – Как только я начал говорить о своём друге, твои глаза начали гореть...***
*** После разговора, как выяснилось, с близким другом Коджи, Эльт-Форстер решила пройтись ещё по нескольким комнатам. Впечатление Райт создал о себе, как о человеке, что все понимает и видит, ведь так глубоко докопаться до истины чувств принцессы могли лишь единицы, а он смог сделать это за пару минут диалога. Размышляя над словами юноши, девушка сама не заметила, как забрела в самую мрачную комнату по сравнению с теми, в которых она была до этого. Только сейчас, когда Ашер услышала знакомый до дрожи в теле голос сзади себя, поняла, что она попала в одну из трёх комнат, которые запретил ей в посещении Дейн. – Ну и что ты прикажешь мне делать с тобой?... Мрачный силуэт, что до этого стоял в проеме дверей, медленно, но как-то хищно двинулся к волчице, что стояла к нему спиной и уже молила всех богов о том, чтобы аристократ не сделал того, чего она больше всего от него ожидает. Парень лишь легонько положил руку на ее плечо, но в этом легком касании читалось подчинение, что Ашер начала чувствовать, как ее ноги становятся максимально ватными. Коджи только прижал принцессу ближе к себе за талию, опуская голову к уху принцессы, опаляя его своим дыханием, а после прошептал: – И пары дней не прошло, как ты нарушила поставленные мною правила...кажется я запретил тебе вчера посещать мой кабинет, но ты решила ослушаться. Потому я задаю вполне логичный вопрос: что мне сделать с тобой?...Наказать, за то, что ты ослушалась меня, или же поощрить, потому что я сам люблю нарушать правила?... По коже Эльт-Форстер пошла дрожь, но сейчас, вспомнив слова Райта сегодня днём, она решила действовать на опережение, и повернувшись в руках аристократа, положила руки на его плечи, приблизившись к бледным губам вампира. – Может я могу предложить более гуманный способ решения проблемы?... Один только взгляд Ашер пробуждает в вампире непонятные до этого чувства, но он не успевает что-либо ответить или же полностью утонуть в этой бездне чувств, ведь желанные чувственные губы, которые он видел у себя во снах, накрывают его, сплетаясь в жарком танце чувств...