Кровавый хаос

С воссоединением Шао Кана и Синдел будто все миры вмиг решили наполниться любовью, почти каждый рьяно искал себе вторую половинку, стараясь создать такую же идеальную пару, как императорская. Многие берут пример с их крепких отношений, основанных на искренней любви и взаимопонимании. Из-за гор лениво понимается алое солнце, окрашивая редкие луга в красные оттенки. По небу лениво летят большие внешнемирские птицы, выше их только редкие перистые облака цвета золота. В главном дворце Внешнего Мира царит мир и гармония по той просто причине, что сейчас только утро: не носятся слуги-таркатаны, Синдел не донимает всех вокруг, а в из покоев Шанг Цунга не доносятся взрывы. У Шао Кана и Синдел весь день расписан по минутам: он с утра и почти до самой ночи не вставая из-за рабочего стола трудится на благо государства, а она мечется между мужем, детьми, подготовкой к свадьбе Горо и Шивы, ремонтами и садом. Порой Император и Императрица даже забывают поесть и видятся только вечером уже в супружеской постели. Кан и Канум даже немного скучают по тем денькам, когда они 44 дня отдыхали в Европе вдвоём вдали от дворцовой суеты. Но это не значит, что супруги недовольны своей жизнью, ведь они есть друг у друга, а больше им и не надо. Каждое своё утро супруги проводят исключительно вдвоём: тихий завтрак на балкончике навсегда стал для них залогом хорошего начала дня. – Ну-ка, давай, – Синдел была на седьмом небе от счастья, когда Шао Кан ел клубнику прямо с её рук. Император и Императрица старались плотно завтракать, чтобы в случае чего не быть голодным из-за пропущенного обеда. Стол был до уставлен до отказа: яичница с ломтиками баранины для Кана, нежные сырники со сгущёнкой для Канум, усыпанная эденийскими фруктами ваза, а также два чайника с чёрным и белым чаем. Внешнемирец и эденийка безумно ценят эти моменты тишины, когда они только вдвоём, а их разговоры не наполнены формальность. – День сегодня будет чудесным! – улыбнулась Синдел, глядя на проплывающие по небу облака. – У тебя сегодня будет хоть минутка перерыва? – спросил Шао Кан, коснувшись руки супруги. – Где-то между выбором цветов для оформления зала к свадьбе шоканов и началом уборки в розовой части сада, – ответила Императрица. – Я смогу к тебе зайти? – Ты же знаешь, моё эденийское счастье, что мой кабинет, как и моё сердце распахнуты для тебя, – Император не мог сдержать улыбки, глядя на любимую. – Во имя всей Эдении, как поэтично! – умилилась Канум, глядя в алые глаза любимого. – Похоже, что ты всё же не просто так захаживаешь в библиотеку, пока никто не видит. – Твои книги идут мне на пользу, – посмеялся Кан. – Я так рада, что мы смогли даже спустя два месяца после нашей свадьбы сохранить теплоту наших отношений, – прошептала эденийка. – Это полностью твоя заслуга, сам знаешь, что у меня скверный характер. – Признаться я тоже не святоша, – сказал внешнемирец. – Мне ли не знать, – женщина повела бровями и пробежала каблуком по ноге мужа. – Сейчас часы пробьют девять утра и мы вновь разойдёмся по своим делам. И будто по щелчку пальцев мо всему дворцу раздался бой всех дворцовых часов одновременно, кто-то к этому привык, а кто-то до сих пор шарахается. Шао Кан и Синдел не желали, чтобы это чудное утро заканчивалось, вот бы ещё немного оттянуть время, но оно неумолимо катится вперёд. Императрица встала с места и села Императору на колени, желая одарить его бодрящим поцелуем, что нежнее, чем лепестков роз и мягче, чем прикосновение бабочек. – Удачи тебе сегодня, Дракончик, – прошептала Канум, нежно проведя рукой по щеке супруга. – Удачи и тебе, Дели, – Кан не мог упустить момента и ласково шлёпнул жену по ягодицам, своим привычкам он не изменяет. Как только часы перестали бить, то в дверь императорских покоев раздались барабанящие стуки, ознаменуя, что супруги вынуждены разойтись по своим делам. – Я обязательно к тебе зайду, хочу обсудить один вопрос, не хотела омрачать им утро, – улыбнулась Синдел, встав с коленей супруга. – Обсудим по пути к моему кабинету, – Шао Кан пропустил жену первой. За дверью императорских покоев собралась огромная толпа: таркатаны, Шива, Шанг Цунг и прочая свита, требуя незамедлительно внимания господ, однако царственная пара даже не удосужилась выразить своё приветствие, у них был слишком занятный разговор. Конечно, свита плелась за ними хвостом, но на расстоянии трёх метров, чтобы не мешать монархам. – И что же ты хотела обсудить? – спросил Шао Кан, положив руку на талию жены. – Я хотела поговорить про турнир, – робко ответила Синдел. – Что на этот раз? – Император не мог злиться на эту женщину, однако порой она была невыносима. – Ты знаешь, что я вообще не поддерживаю идею этих кровавых битв... – Императрица даже не знала с чего начать. – Нет, Дели, я не стану отменять турнир! – не сдержался Кан, однако жена к подобному уже привыкла. – Однако ты потрудись объяснить мне: кубок вина из твоих рук и целый танец. – Я думала, что это тебя переубедит, – призналась Канум, глядя куда-то в окно. – Однако это повысило интерес к турниру, даже бойцы Земного Царства желают присоединиться! – рад был внешнемирец или нет, но жена заслужила от него нежный поцелуй в щёку. – Но учти, Делочка, если я почую подвох и хотя бы мизинец победителя спустятся на самое сокровенное... – Ну сколько можно? – шумно выдохнула эденийка. – Твоя ревность переходит всяческие границы. – Дели, ты же знаешь причину, – шепнул ей муж, чтобы его слова не дошли до чужих ушей. – Я боюсь, что ты уйдёшь от меня. – Да куда я денусь от тебя? – снисходительно улыбнулась жена. – Своей любовью ты приковал меня к себе лучше, чем любые цепи. – Кстати, а если победителем окажется женщина? – ухмыльнулся он. – Заревнуешь? – рассмеялась она. – Я ревнив, но не настолько, душа моя, – улыбнулся Шао Кан, с грустью глянув на двери своего кабинета. – Что ж, мне пора. – Я никак не придумаю, что говорить в таких случаях, – хихикнула Синдел, поцеловав мужа в щёку. – Просто надейся, что скоро я найду время, чтобы прийти к тебе. И только Император скрылся за дверью своего кабинета, как Императрица тут же была окружена слугами и приближёнными, заваливая женщину вопросами, на которые невозможно ответить сразу. Слышалось что-то про сад, свадьбу, ремонт и прочие дела. Канум даже не понимала: почему именно вокруг неё всегда такое скопление народа, ведь всё же Кан глава государства и хозяин дворца. – Потише, пожалуйста! – чуть повысила тон Синдел, помотав головой. – Пожалуйста, по одному. Шанг Цунг, что ты хотел? – Ваше Императорское Величество, главный садовник сказал, что из Эдении доставили мостик через ручей, – ответил Шанг Цунг. – Шива, теперь ты, – позволила Императрица. – Привезли ткани для свадебного стола, – восторженно ответила Шива. – И ещё ты должна выбрать плитку для пола в столовой. – Так... – Канум потёрла виски. – Плитка через ручей, ткани для пола и мостик на свадьбный стол... – Синдел, ты сама поняла что сказала? – улыбнулась телохранительница. – Перво-наперво, где мои дочери? – спросила эденийка, надеясь увидеть девушек в толпе. А девушек ордена «Императорские Ассасины» не было не просто в толпе, а даже во дворце, так происходит каждое утро. Поскольку в столовой идёт ремонт, то вся императорская семья не может собраться за одним столом, а это очень удобный способ для Принцесс и Леди сбежать с утра пораньше. Конечно, они осознают, что Шао Кан припахал дочерей к садовым работам, но время с возлюбленными для них бесценно и немного поднимает боевой дух. Китана была с Лю Кангом в их маленьком домишке в Ханчжоу, где они неустанно трудились над благоустройством своего будущего семейного гнёздышка. Синдел до сих пор не знает, что у неё три раза была возможность стать бабушкой, но лучше этого и не говорить. Лю мог в любой момент уйти из Академии Ву Ши и заниматься своими делами, а вот Принцесса, как член императорской семьи и наказанная за учинённые во время медового месяца родителей беспорядки, обязана работать не только в Китае, но и во Внешнем Мире. – Китана, время, – напомнил Лю Канг, забивая последний гвоздь на ступенях. За прошедший месяц домик ЛюТаны очень изменился: новая крыша твёрдо накрыла собой домик, гнилые старые доски сменились новым дубовым паркетом, установлены новые дверь и окна, очищен пруд, который полумесяцем обняли розово-малиновые лотосы, а сейчас переделывается веранда. Всё идёт как нельзя лучше, однако у Принцессы всё же не так много времени, чтобы работать на благо будущего семейного гнёздышка. С забивания гвоздей, к чему девушка уже приловчилась, ей придётся бежать к садово лопате, чтобы откопать огромные деревья. – Неплохо поработали! – браво сказал Лю Канг, гордо глядя на прибитые им ступеньки. – Да, неплохо, – согласилась Китана, глянув на свои измученные вечной работой руки. – Правда жаль, что я так мало тебе помогаю. – Ничего страшного, Кити, я всё понимаю, – улыбнулся Лю, приобняв возлюбленную. – Но вот почему же ты отказываешься от помощи в дворцовом саду, ведь я от части тоже виноват. – Не стоит, иначе тебе будет ещё хуже, чем мне, – сказала Принцесса. – Папа и так тебя не очень жалует. Да и не в саду тебе ковыряться, а лучше чинить наш будущий дом. – Ты уверена? – спросил Избранный. – Более чем, – ответила синий ассасин. – Кстати, Лю, а ты будешь участвовать в турнире? – Шутишь? – удивился парень. – Конечно буду! Турниры у твоего отца всегда грандиозные! Да и выигрыш какой! На эти богатства можно новый дом отстроить! – Правда сомневаюсь, что папа позволит тебе танцевать с мамой, – хихикнула девушка. – Так зачем предлагать такой выигрыш? – спросил он. – Это было предложение мамы, она так надеялась переубедить папу, однако всё вышло куда хуже... – сглотнула она. – Впрочем, больше удивительно то, что мама смогла настоять на том, чтобы турнир был не смертельным. – А может это и к лучшему, – пожал плечами Лю Канг. – Прольётся не так много крови. – Если что, то я лично занялась подготовкой твоих гостевых покоев, – сообщила Китана. – Не без помощи мамы, конечно. – Для меня это большая честь! – очаровательно улыбнулся Лю. Влюблённые робко развернулись друг к другу, они до сих пор немного стеснялись целоваться, что со стороны выглядело довольно забавно. Лю оказался куда более настойчив: его ладонь коснулась щеки Китаны, он притянул девушку к себе и нежно поцеловал. Принцессе очень нравились нежность и настойчивость Избранного, она чувствовала всю серьёзность и искренность его намерений. Однако поцелуй пришлось прервать: среди тишины идиллию ЛюТаны послышался лёгкий бой часов, которые девушка привезла из дворца, она уже начала обустраивать интерьер домика. – Время, – тяжело вздохнула Китана, убирая за ухо прядь волос. – Мне уже пора... До встречи, Лю. – Надеюсь, что до скорой, Кити, – улыбнулся Лю Канг, поцеловав руку возлюбленной. Принцесса сделала шуточный реверанс, взмахнула руками и исчезла в лентах тысячи сверкающих нежно-голубых искорок, оставив Лю наедине с красотой китайской природы и домиком, которому всё ещё необходим ремонт. Джейд тоже зря не теряет времени и очень часто бывает у Коталя, налаживая жизнь ош-текков, ведь именно этот край наравне с Эденией является основным поставщиком сельскохозяйственной продукции и золота, однако в драгоценных камнях всё же лидируют соотечественники Синдел Канум. Чего только нефритовая Леди не делает: все те идеи, которые Императрица не может осуществить в столице, её приёмная дочь старается сделать в провинции ош-текков. Всевозможные агротехнические эксперименты, прививание ош-теккам более утончённых вкусов, а также возведение садов чаще всего даются эденийке, а наместник всячески поддерживает возлюбленную. Но сейчас весь Внешний Мир охватили два самых важных события: первой это конечно же турнир в Колизее Шао Кана, а второе это те самые водные каналы. – Как думаешь: это принесёт пользу? – спросила у возлюбленного Джейд, из окна наблюдая за работой ош-текков, копающих землю под канал. – Стоит признать, что у Шао Кана всё же есть задатки мудрого правителя, а не только кровавого тирана, – рассуждал Коталь. – Это довольно хорошее решение, особенно если учесть то, что в моей провинции нехватка воды, хотя таркатанам она нужнее, у них давно земли превращаются в пустыни. – Стоит заметить, что папа стал довольно внимателен к просьбам народа, – Леди уже привыкла называть Императора «папа». – Всё же брак моих родителей приносит пользу. – И это благоприятно сказывается на всём Внешнем Мире, – заметил бывший Император. – Однако одних каналов недостаточно, нужно в корне менять многие вещи... – Папа и сам это понимает, – сказала зелёный ассасин. – Его скупость в плане государства дала свои положительные плоды: теперь во внешнемирской казне столько денег, что можно хоть всю столицу перекроить! – Значит налоги не зря идут в казну? – спросил ош-текк. – Поверь, у папы огромное количество планов! – эденийка очень гордилась успехами отца. – Не зря же он по всем провинциям две недели разъезжал, желал лично увидеть проблемы, больше всего в помощи нуждаются Тарката и Арнык. – Раз на благо государства, то пусть так и будет, – деловито сказал мужчина, сложив руки за спиной. – Давай без формальностей? – кокетливо улыбнулась девушка. В провинции ош-текков Джейд чаще всего забывает о приличиях, познаниями о которых Синдел вечно пичкает её, но рядом с Коталем вся эденийская скромность куда-то улетучивается, сменяясь чем-то вроде страсти и безрассудства, накрывающей обоих влюблённых. Конечно, времени на удовольствия плоти у них нет, но вот горячие поцелуи вполне скрасят ожидание до следующей встречи. Леди набросилась на наместника, обвила ногами его бёдра и стала целовать невиданной страстью, словно вот-вот прокусит ему губу. – Солнышко... – в поцелуе прошептал ош-текк. – Лучик... – промурлыкала эденийка, с тяжёлым дыханием отрываясь от губ возлюбленного. – Кстати, ты слышал о турнире? – О нём, как бы иронично это не звучало, только глухой не слышал, – ответил бывший Император, оттирая зелёную краску с губ любимой. – Так почему же ты не сказал, что примешь участие? – Леди провела золотым кончиком некотэ по его груди. – Хотел сделать сюрприз, – улыбнулся наместник. – И спал бы на холодной мраморной плитке, – язвительно улыбнулась зелёный ассасин. – Хорошо, что мама мне сказала и начала подготовку. – Ах, как жаль, что Синдел испортила весь сюрприз, – наигранно расстроился ош-текк. – Поверь, мы бы с девочками всё равно нашли способ урвать список участников, – пафосно усмехнулась эденийка. – Зато у нас появится время чаще и больше видеться, – сказал мужчина. – Теперь-то не нужно будет срочно восстанавливать дворец. – Если только ты не решишь сразиться с папой, – хихикнула девушка. – Но учти, танец с мамой может дорого обойтись. – Зато возможно получу её доверие, – возразил он. – Ты только не увлекайся, а то моё бо всегда наготове, – она сузила глаза. – Не переживай, Солнышко, твоя мать меня вовсе не интересует, – успокоил её Коталь. – Правда устраивать турнир, когда во дворце уже целый месяц идёт ремонт и подготовка к свадьбе Горо и Шивы... – К слову об этом... – лукаво улыбнулась Джейд. – Я всерьёз намерена ловить букет невесты, на этот раз у меня ещё больше энтузиазма. – Даже так? – наместник опустил руку с талии, на ягодицы воспитанницы императорской пары. – Конечно, ведь нужно Императору иметь в твоей провинции глаза и уши, – рассмеялась Леди, очень расстроившись, когда послышался звонкий бой часов. – Мне пора, сад ждёт. – Удачно поработать! – на прощание бывший Кан поцеловал возлюбленную щёку и легонько шлёпнул её. Зелёный ассасин немного отошла от возлюбленного, натянула маску и капюшон цвета нефрита, закружилась на месте будто балерина из исчезла в потоке зелёных искорок, что как пыльца осели на пол из песчаника. Коталь лишь ухмыльнулся и спокойно вернулся к составлению недельного отчёта Императору Внешнего Мира, от которого его старательно отвлекала возлюбленная. Милина, как и Китана, сбежала в Земное Царство, чтобы провести немного времени со Скорпионом. Этот месяц не прошёл для них бесследно: грандмастер и Принцесса ещё больше укрепили свои отношения, она наконец научилась есть палочками, а также выучила несколько простых японских слов и фраз. СкорпЛине не нужно утром чинить домик или наблюдать за работой над водными каналами, они могут спокойно посидеть в тени нежно-розовой сакуры, пить чай и радоваться оставшимся минутам счастья. – Вот бы время не было так скоротечно, – вздохнула Милина, глядя на пестреющее от восходящего солнца небо. – Ах, если бы не были наказаны... – Если бы вы согласились на нашу помощь, то работа бы шла быстрее, – возразил Скорпион, откинувшись на ствол сакуры. – Нам хватило вашей помощи, – без капли укора сказала Принцесса. – Но напортачили я, Китана, Джейд, Скарлет и Шанг Цунг, вот и будем отдуваться. – Как ещё Цунг не бросил это дело? – удивился Ханзо Хасаши. – А у него выбора нет, – пожала плечами дочь императорской пары. – Он же пытается заслужить доверие папы и мамы, поэтому из кожи вон лезет. – Главное, что бы эта змея не стала хуже, чем есть... – изрёк Ханзо, сделав глоток чая. – Шанг Цунг конечно не голубь мира, но и не змей... по крайней мере пока, – заступилась за придворного колдуна полутаркатанка. – Всё же он помог нам. – С тобой лучше не спорить, – отмахнулся Хасаши. – Вот и не надо, я же и покусать могу, – деловито сказала девушка, а потом сделала более чем серьёзный. – Скорпиончик, а ты ничего не хочешь мне сказать? Пожалуй, это один из самых страшных вопросов для любого мужчины, звучащий из уст любимой женщины. Грандмастер даже подавился чаем и ошарашенно уставился на возлюбленную: её взгляд был спокойным, малиновые губы сложены, лицо выражало всю заинтересованность и размеренность, этому она точно научилась у матери. Что же такого натворил парень: слухи о несуществующей измене, мнимые насмешки о внешности Милины, или желание услышать какую-нибудь фразу на японском языке? – 私はあなたが大好きです。*, – произнёс по-японски Скорпион. – Я тоже, – Милина знала смысл этих слов. – Но это не совсем то. – Мили, дай хотя бы подсказку, – взмолил Ханзо Хасаши. – Вообще не догадываешься? – изогнула бровь Принцесса. – Нет... – сглотнул Ханзо. – Почему ты не сказал мне, что примешь участие в турнире отца? – спросила дочь Шао Кана и Синдел. – Во имя богов японского Пантеона! – выдохнул Хасаши. – Милина, ты напугала меня! – А у тебя есть другие секреты? – строго спросила полутаркатанка. – Нет, просто вопрос был неожиданный, – ответил парень. – Да и у тебя такой тон был, будто я убил человека. – Этим меня не удивить, – махнула девушка. – А вот про участие мог и сказать. – А ты как узнала? – спросил он. – Папа маме всё что угодно расскажет, – хихикнула она. – Но я не обижаюсь, а даже рада, что мы вновь долго будем вместе! – Мне кажется, что тебя заботит только это, – снисходительно улыбнулся Скорпион, крепко обняв возлюбленную. – Надеюсь, что мы не будем противниками, – сказала Милина. – Просто наш орден тоже участвует, мы втайне от мамы записались. – А вы отчаянные девчонки! – восхитился Ханзо Хасаши. – Хотя, полагаю, наказывать вас не станут, вы восточную часть дворца ещё не отработали. – Ханзо, ты очень вовсе это напомнил! – Принцесса поставила чашку чая на поднос и стала лихорадочно надевать длинные сапоги. Однако от этого её отвлекли губы Ханзо, требовательно желая внимания. Девушка размякла от его губ, которые до сих пор держали на себе вкус и запах сладкого зелёного чая, от этого у неё приятно кружилась голова. Она разрывалась между желанием быть с любимым и нуждой не довести мать до инфаркта, но честь и совесть взывают ко второму. Милина нехотя отпрянула от губ Скорпиона, ей искренне хотелось немного остаться, допить чай, немного поболтать, выучить несколько новых фраз на японском языке, но дела ждут. Принцесса застегнула сапог, встала с подстилки и отвесила хозяину резиденции поклон. – またね、橋 半蔵*, – с этими словами девушка взмахнула рукой и исчезла в малиновых искрящихся лентах колдовства, оставив после себя небольшие светящиеся магические пылинки. И только одна Скарлет не покидала пределов столицы Внешнего Мира, помогая Эррону Блэку купить дом. За этот месяц он накопил достаточное количество денег на хороший дом, однако идеальное место никак не находит своих будущих хозяев: хотел минимум затрат на ремонт, хороший район и подальше от трактиров и таверн. Эррон думал о домашнем тире, комнате для огнестрельного оружия и трофеев, а вот кровавая Леди была куда более предусмотрительна: она думала об уюте, большом количестве комнат, пространстве для будущих детей... Конечно Блэк тоже думал об этом, но в меньшей степени. – А может подождём до моей победы на турнире? – предложил Эррон Блэк. – А ты уверен, что одержишь победу? – спросила Скарлет. – Летти, за 50 000 золотых я и твоей мамаше комплимент сделаю, – усмехнулся Эррон. – Неужто мама стала некрасивой? – удивилась Леди. – Я имел в виду, что твой отец слишком ревнив, сама вспомни как он гонял меня вокруг дворца за заигрывания с ней, – от таких воспоминаний Блэк до сих пор вздрагивал. – Заигрывания это одно, а вот комплимент это совсем другое дело! – возразила кровавая колдунья. – Для твоего отца в этом разграничений нет, – фыркнул стрелок. Этот спор мог продолжаться вечно, если бы СкарРон не пришли к очередному дому, который может стать идеальным вариантом для будущей четы Блэк. Обнесённый высоким декоративным железобетонным забором двухэтажный особняк цвета миндаля накрыт крышей кофейного цвета блестел в лучах яркого внешнемирского солнца, к нему выложена дорожка мощёная дорожка, позади особняка раскинулся зелёный сад. Конечно, Скарлет уже много лет прожила во дворце, поэтому её не удивить красивыми домами, а вот Эррон Блэк был приятно удивлён и даже восхищён, видя это великолепие! Эррон и Летти видела уже не первые усадьбу и особняк, но этот будто манил к себе, словно выбрал своих хозяев. У порога их встретил приятный старичок, добродушно улыбаясь паре и рукой приглашая посмотреть дом. Внутри особняк оказался не менее богатым, но не совсем таким, каким его желала видеть Скарлет: из-за тёмных штор солнечный свет еле пробивался в комнаты, отчего нельзя было разглядеть других деталей, все они казались темнее. «Точно маму придётся просить о помощи», – подумала Скарлет, видя под своими ногами бежевую плитку из травертина. Эррон Блэк был уже ужасно замучен этими поисками подходящего дома, чаще всего дом не нравился именно Скарлет, а значит и Эррон должен отказаться, чтобы не злить кровавую фурию. Но по лицу Леди было понятно, что особняк пришёлся ей по душе, она даже улыбалась. – Что скажешь? – шепнул возлюбленной Эррон Блэк. – Удивительно, но мне нравится этот особняк, – ответила Скарлет, осматривая шкафы со старинными книгами. – Тихий район вдали от пабов и таверн, сад, большое пространство, к тому же дворец относительно недалеко. – Ты уверена, что тебе хочется большое пространство? – спросил Эррон. – Я это к тому, что ты замучаешься собирать по дому мои носки и пули. – Значит буду приучать тебя к порядку, – пожала плечами Леди. – Я всё же не зря согласилась дать тебе второй шанс... Уже два месяца, а до меня ещё не дошли слухи о твоих изменах. – Они не дойдут до тебя, если их нет, – и всё же у Блэка была очаровательная ухмылка, способная растопить сердце императорской воспитанницы. – Продолжай в том же русле и тогда этот особняк будет принадлежать не Эррону Блэку, а чете Блэк, – подмигнула ему кровавая колдунья. – Будем просить у твоей матери помощь с ремонтом? – спросил стрелок. – Мне даже как-то неловко, – пожала плечами кровавый ассасин. – У мамы целый день дела: то сад, то свадьба Горо и Шивы, то ремонт в столовой, то подготовка к турниру... Мне даже жалко её, нет и минутки, чтобы побыть с мужем и детьми. – Может не стоило браться за всё и сразу? – предположил парень. – Может и не стоило, – ответила девушка, с ужасом глянув на старые часы. – Но я точно знаю, что мне стоит торопиться во дворец, пока мама не нажаловалась папе. Ты уж тогда сам разберись с домом, а мне пора. На прощание Скарлет одарила Эррон поцелуем, оставляя алые следы на его губах, что ему несомненно нравилось. Блэк желала как можно дольше побыть с любимой Леди, но её ждут долг, сад и очень разъярённая Синдел, которая не терпит опозданий. Закончив поцелуй, ассасин создала под собой кровавый портал и скоро исчезла в нём, а алые следы сами стали пропадать с плитки. Поскольку дочери сбежали из дворца, то заняться садом было невозможно, а выбор плитки для столовой запланирован на два часа позже, то Синдел планировала выбрать ткань для свадебного стола Горо и Шивы, а также цветы. Конечно, шоканы жалели измученную Императрицу, мечущуюся между всеми дворцовыми делами, но от помощи она категорически отказывалась, а о лекаре просила вообще не упоминать. Сами же шоканы были неимоверно счастливы: уже чуть менее чем через 3 недели они узаконят свои отношения священным браком! Спустя столько тяжёлых лет, полных кровавых битв, турниров и завоеваний Принц и его будущая жена наконец обретут своё счастье, с чем их рьяно помогает Императрица. Почему-то подготовка к собственной свадьбе ей казалась более лёгкой, потому что там командует она одна, а сейчас нужно учесть требования Шивы, хотя она непритязательна. – Может стоит уже сказать Императору, что она ужасно устаёт? – шепнул будущей жене Горо. – Ты хочешь, чтобы на тебя обрушился гнев эденийской банши? – выкатила глаза Шива. – Нет, спасибо, мне ещё дорого доверие подруги. – Горо, Шива, вам какая больше нравится? – спросила Синдел, держа в руках ткани цвета персика и абрикоса, хотя шоканы вообще не видели разницы. – Шива, давай ты, – сглотнул Принц. – Ну наверное... персиковая... – ответила телохранительница. – Чудно! – обрадовалась Императрица. – Я знала, что у тебя отменный вкус! Я то же самое хотела предложить. Ну что теперь к цветам? – Да, – ответила будущая Принцесса, с жалостью глядя на подругу. – Синдел... – Всё хорошо, я не устала! – эденийка наперёд знала слова подруги. Она правда устала, ей необходим отдых, но долг для неё превыше человеческих потребностей. – Оранжевые тюльпаны, как и решили? И только Шива хотела ответить согласием, как вдруг в дверь раздался барабанящий стук, отвлекая шоканов и Синдел от подготовки к свадьбе. Императрица понимает, что раз разносятся такие дикие стуки, то это к ней и дело более чем срочное. – Войдите, – позволила Канум. В зал сбежал не на шутку испуганный Барака, держа в когтистых руках какой-то свёрток, явно государственной важности. Синдел молча поманила к себе таркатана и дала ему стакан воды, чтобы тот попил и отдышался. Он улыбнулся доброте и красоте Императрице, и вручил ей свиток, что просил передать Император, в углу красовались его печать и подпись. – Что это? – спросила Канум, разворачивая свиток. – Правила проведения турнира, – ответил Барака, налив себе ещё стакан воды. Эденийка пожала плечами и стала читать свиток, от которого волосы вставали дыбом: «Волей великого Императора Внешнего Мира и Эдении Шао Кана, самого грозного и самого жестокого объявляется турнир, устроенный в честь окончания медового месяца Императора и Императрицы, а также по поводу свадьбы Принца царства Куатан Горо и императорской телохранительницы Шивы! За победу в турнире даётся небывалая награда: 50 000 тысяч внешнемирских монет, целый сундук рубинов, кубок с вином из рук Императрицы Внешнего Мира и Эдении Синдел Канум, помимо этого будет дарован с ней целый танец. Правила турнира: 1) Разрешено калечить противника. Пусть сила вырвется наружу. Всём проигравшим будет оказана лучшая помощь от лекарей; 2) Разрешены магия и различные приёмы; 3) Бегство или просьба о пощаде — поражение; 4) Участникам турнира запрещается драться друг с другом за пределами турнира; 5) Исход каждого боя должен быть смертельным...». Дальше Синдел читать не стала, последнего правила ей вполне хватило. Императрица была вне себя от гнева и ярости, ведь Император обещал ей, что никто не умрёт, а сейчас он так грубо нарушил данное собой слово. Канум сжала сливовые губы, сузила серые глаза и фурией выскочила из зала, широкими и тяжёлыми шагами направилась к кабинету Кана, где должен состояться более чем серьёзный разговор. Эденийка не замечала никого вокруг себя, однако перед ней мелькнули дамы в синем, малиновом, зелёном и красном цветах, что заставило женщину чуть унять гнев, а точнее направить его в другое русло. – Девочки! – окликнула их Синдел, редко когда можно было увидеть эту спокойную женщину в гневе. – Доброе утро, Ваше Императорское Величество! – девушки одновременно сделали реверанс перед матерью. – Потрудитесь объяснить, где вы были, – Императрица сложила руки в замок. – Почему я должна ждать вас и переделывать весь свой день? – Мама, извини, такого больше не повторится... – робко ответила Китана. – Ну как я могу злиться на вас? – гнев на лице Канум растворился, сменившись мягкой улыбкой. Женщина поочередно обняла каждую свою дочку, погладила по голове, приласкала и поцеловала в лоб, оставляя две бледные фиолетовые полоски от помады. Синдел не умеет долго злиться, чем и очаровательна, даже в гневе она остаётся милой. Конечно глядя на своих дочерей Императрица вспоминает своего покойного сына, как лелеяла его, пела колыбельные, а теперь даже его покои заколочены досками, туда вход строго запрещён. Но так или иначе у Канум ещё есть четыре очаровательные дочери, которые жаждут внимания и иногда утешения. – Мамочка, нам идти в сад? – спросила Китана. – Да, я скоро присоединюсь, – ответила Синдел. – Я сейчас должна увидеться с вашим отцом, а потом обсудим детали с садом. Принцессы и Леди резво побежали в сад, дабы не вызвать очередной приступ гнева у Императрицы, впрочем, Император неплохо с этим справляется. Канум выпрямилась во весь свой рост, расправила плечи, откинула назад серебристые пряди и более или менее размеренной и царственной походкой, виляя бёдрами, направилась к кабинету Кана. Шао не отрывал головы от государственных документов, подписывая прошения и указы, старался вникнуть в суть, ему даже нравилось быть мудрым и справедливым правителем. Однако ужасно было то, что Император вроде бы только разобрал бумаги, так Шанг Цунг или Барака приносят ещё стопку государственных документов, требующих немедленного рассмотрения. Но Кан не смел жаловаться: во-первых, он мужчина, а, во-вторых, он много тысячелетий был тираном и узурпатором, пора менять свой образ в более или менее добрую сторону. – Всё, перерыв, – Шао Кан почесал затылок, потянулся и подошёл к окну. Император никогда не сможет в полной мере выразить благодарность жене за такой роскошный кабинет. Через огромное панорамное окно открывался чудный вид на весь сад, а выход на солнечную сторону давал приятное освещение, не нужна даже настольная лампа. Стены окрашены в приятный бордовый цвет, на полу сверкает красный мрамор с белыми прожилками. Огромный рабочий стол из дорогого красного дерева завален всевозможными бумажками, уставлен тремя фотографиями, которые любезно распечатал Джонни Кейдж. Шикарное рабочее кресло из крокодиловой кожи не скрипело и было довольно мягким и удобным. Напротив стояли два стула с бордовой жаккардовой обивкой, привезённые Синдел из Эдении. По правую сторону от рабочего места Императора стояли два огромных шкафа, подпирающих собой потолок. Каких только книг там не было: и художественная литература, и научные, и справочные, а также самый дорогой сердцу свадебный альбом, однако у внешнемирца нет времени даже открыть шкаф. Между ними стояла роскошная кожаная кушетка с тремя подушками цвета кармин, на которой обычно лежит Императрица, чтобы хоть немного отдохнуть. На потолке висит золотая кованая люстра эденийского производства, которая некогда сияла в тронном зале главного дворца всей Эдении. – Синдел, у тебя шикарный вкус! – изрёк Шао Кан, созерцая всё это великолепие. Вспомни солнце — вот и лучик. К чему эти слова? В кабинет Императора влетела его Императрица и она явно пришла не целоваться и вести романтические беседы. Кан даже не мог понять причину гнева свой любимой Канум, однако решился к ней подойти. Внешнемирец вновь начал сходить с ума от тонкого аромата фиалок, источаемый атласной кожей эденийки. И только он хотел вкусить мёд её сливовых уст, как вдруг перед его лицом возник свиток. – Узнаёшь? – более или менее спокойно спросила Синдел. – Узнаю, – также спокойно ответил Шао Кан, забрав из рук жены свиток. – И чем же эта бумажка вызвала такой приступ гнева моей обожаемой супруги? – Милый мой, по моему я просила другие правила, – напомнила Императрица. – Хотя бы правило номер 1. – Дели, если я отменю это правило, тогда это будет не турнир, – возразил Император, вернувшись в своё кресло. – По твоей логике я должен устроить турнир по нардам или шахматам. Да и тебе ли рассуждать о правилах турнира, когда ты можешь содрать своим криком кожу? – Хорошо, тогда правило номер 5, – Канум не хотела признавать правоту мужа, хотя всегда восхваляла его ум и мудрость. – Дракончик, ну ты же обещал мне, что будет без убийств. – Без убийств это будет уже не турнир... а Шиннок пойми что! – возразил Кан. – Шао, это же не Смертельная Битва, а просто турнир, не обязательно лишать противника жизни, – эденийка выпятила вперёд и без того пышную грудь, желая добиться своего. – Ты очень мило злишься, – подмигнул ей внешнемирец, чуть развернувшись в кресле, чтобы жена уселась на колени. – Дракончик, ну ты же мне обещал, – промурлыкала жена, как можно более изящно усевшись на колени супруга. – Ты же обещал, что убийств не будет. – Дели, тогда какой смысл в турнире? – настаивал муж, зарывшись когтями в серебристые пряди любимой. – Бойцы покажут свою удаль, для этого необязательно проливать кровь и окроплять ей пески Колизея, – сладко шептала она, пытаясь вразумить мужа. – Ведь не все вопросы решаются кровью. – Это какие же? – с лукавой улыбкой спросил он. – Например дела любовные, – повела бровями Синдел. – Ведь ты завоевал моё сердце далеко не кровью, впрочем, как и тело. – Могу напомнить как я завоевал твоё тело... – Шао Кан знал тысячи способ соблазнить жену, но теперь он явно был добычей для её любовных утех. И только Император хотел вскочить с места, накрыть губы Императрицы жарким поцелуем, сорвать её вызывающую одежду, повалить на стол и протаранить её «эденийские врата» своим «молотом», как вдруг в дверь раздался стук, прерывая прелюдию монархов. Кан шумно выдохнул, вновь застёгивая ремень, но Канум охладила его пыл своим нежным поцелуем в щёку, а затем поправила бантик на своём поясе. Внешнемирец и эденийка приняли как можно более приличный вид, чтобы не смущать гостя. – Войдите, – позволил Шао Кан, усевшись в своё рабочее кресло. – Прошу прощения, если нарушила вашу идиллию, Ваше Императорское Величество, – это оказалась Шива, она прекрасно знает где обычно прячется подруга. – Но в саду требуется помощь Императрицы. – Что там опять? – недовольно вздохнула Синдел. – Нужно разобраться с вишней, ручьём и мостиком, – ответила телохранительница. – Хорошо, идём, – пожала плечами Императрица. – К слову я уже заказал у ювелира замок на мостик, – шепнул жене Император и сжал своей большой рукой упругие ягодицы любимой. – В точности такой же, какой висит в Хельсинки. – Ну тогда я буду ещё быстрее заниматься садом, – Канум закусила нижнюю губу, чувствуя, что от смущения и наслаждения к её лицу прихлынула кровь. – Когда выкопаем все растения, то работа пойдёт быстрее. – Буду ждать, когда мы повесим наш замочек, – Кан абсолютно не смущался присутствия подруги жены. – Я буду стараться, – эденийка натянуто улыбалась шокану, стараясь скрыть действия мужа, однако всё было предельно ясно, особенно когда послышался звонкий шлепок. – Я, пожалуй, пойду... – Иди, моя красавица... – внешнемирец с похотливо улыбкой глянул на виляющие бёдра жены, что заставляло в нём бурлить кровь. – Моя и больше ничья. В саду активно велись работы провинившимися Принцессами, Леди и придворным колдуном. Пусть наказание было тяжёлым и приходило отрабатывать, однако все мучения заслужены и это принесёт радость Императрице. За месяц сад вновь превратился в пустырь, однако с перекопанной землёй и ямками из-под цветов и деревьев. Удалось полностью перелопатить красную и зелёную части сада, поместив все растения во дворце, где о них заботилась лично Канум. Сейчас же нужно выкопать все растения из розовой части сада, даже траву, однако её во дворец заносить ненужно. Синдел взялась за колоссальный труд, пусть ей и не нужно махать лопатой. – Дожили... – причитал Шанг Цунг. – Меня, главного колдуна Императора Шао Кана, его правую руку заставить сад копать... – А если бы ты тогда не захотел рассказать всё папе и маме, то всё было бы нормально! – язвительно сказала Китана, горя неистовым желанием огреть колдуна по голове лопатой. – Ни один наш день не обходится без этой фразы, – хихикнула Милина, бережнее всех выкапывая растения. – Ну ничего, уже скоро начнётся турнир, а там нам будет не до сада, – напомнила Джейд. – Ах, снова кровь, синяки, побои, передышка, а потом снова в бой! – И всё же вы больше похожи на Шао Кана, – за спинами девушек послышался голос Синдел, которая широко улыбалась работникам. – Для нас это честь, – учтиво сказала Скарлет. – Как обстоят дела с вишней? – спросила Императрица, глядя на одиноко стоящее дерево. – Почти выкопали, – ответила младшая Принцесса, считая себя главной в розовой части сада. – К тому же тебя искал садовник, нужно решать с мостиком. – Ах, точно, мостик! – опомнилась Канум и пошла по каменной тропинке искать садовника. – Синдел, может отменим сегодня дела с мрамором для столовой? – предложила Шива, глядя на измученный вид подруги. – Ты и так сегодня много сделала: выбрала ткань для свадебного стола, цветы, решила вопрос с розовой частью сада, сейчас решишь с ручьём и мостиком... – Шива, я не хочу сидеть на месте, чтобы меня клевали за леность, – осекла её эденийка. – Кстати, я думаю, что для каждой части можно привезти из Земного Царства бересклет, он будет идеальным для японского сада. – Ты меня вообще не слышишь! – закатила глаза телохранительница. – Шива, я уважаю твоё мнение, ты моя подруга и телохранительница, но не личный лекарь или... как там в Земном Царстве врачей для психики называют? – спросила Синдел. – Не знаю, это же ты у нас 44 дня в Европе отдыхала, – пожала плечами шокан. – Кстати, а где вы с Горо проведёте свой медовый месяц? – поинтересовалась Императрица. – Не знаю, – пожала плечами Шива. – Может в Земном Царстве, а может на родине в царстве Куатан. – И всё же я не понимаю: почему вы решили остаться во дворце, если Шао Кан готов даровать вам титул наместников царства Куатан? – задалась вопросом Канум. – Потому что без моего присмотра ты и ночью будешь бегать по дворцу, – с усмешкой ответила будущая Принцесса. – Ты же спокойно только в библиотеке за книжками сидишь. – За годы в Преисподней у меня накопилось слишком много нерастраченной энергии, – хихикнула эденийка. – А сейчас я пытаюсь направить её в хорошее русло. – Ну раз дело благое, то не буду тебя подначивать, – снисходительно улыбнулась шокан. Синдел и Шива — настоящие подруги, связанные не только отношениями госпожи и подданной, а крепкой и искренней дружбой. Пусть разные по статусам, национальности и происхождении, но у них есть общие интересы: книги, скромность, преданность любимому человеку и делу, а за эти долгие годы нашлось ещё больше сходств и причин для дружбы. Императрица и будущая Принцесса уже давно перешли на «ты», делились сокровенными секретами, зная, что это останется между ними. Канум редко могла найти себе достойных подруг, чтобы обсуждать не только тряпки, заколки, мужчин и дворцовые интриги, но и книги, философию, политику, а также подруга не боялась бы возразить и высказать своё мнение. Шокан стала идеальна в этом плане, эденийка не терпит подхалимов и льстецов, готовых на всё, лишь бы быть рядом с царственной особой. Трогательная дружба Синдел и Шивы далеко не входит в список мыслей наказанных проказников, они думали только о том как не умереть от такого труда или как незаметно уйти. Благо скоро обустройство сада придётся приостановить, так как начнётся турнир, бойцам будет далеко не до махания лопатой, нужно будет усиленно тренироваться. Шанг Цунга посещали мысли одна за другой: как он будет поражать зрителей своими колдовскими способностями, в очередной раз докажет Императору свои удаль и полезность, а также покажет всю свою дикую жестокость, приливая кровь противника. Но череду его размышлений прервали чьи-то нежные руки, закрывшие собой дневной свет и обзор. На недовольном лице Шанга засияла улыбка, он знает эти руки, тем более в нос ударил пряный запах ванили. – Таня... – выдохнул Цунг, снимая ладони возлюбленной со своих глаз. – Мог бы хотя бы притвориться, что не узнал, – хихикнула Таня. – Твои ладони и ванильный запах я узнаю из тысячи, – колдун развернулся к возлюбленной, глядя в её молочно-белые глаза. – Мама всё же не зря привезла из Европы те духи, – сказала Джейд, умиляясь нежностям колдуна и предательницы. – А вы всё работаете? – спросила предательница. – Как видишь, – пожала плечами Милина. – А ты просто повидаться или нам вновь прикрывать Шанг Цунга? – Я думала вы знаете, что я участвую в турнире, – гордо ответила гостья. – Правда? – обрадовалась Китана, но скорее за влюблённых. – Это ж вы около недели будете неразлучны! – Я надеюсь, что я не слишком рано? – спросила Таня. – Других бойцов пока нет, но и Императрица не станет возражать, – ответил похититель душ. – Тем более она гостеприимна, и очень любезно подготовила тебе гостевые покои. – Ах, узнаю нашу Императрицу! – хихикнула предательница. – Надеюсь, что в этот раз обойдётся без строительных работ? – На этот раз только у нас пятерых садовые работы, – вздохнула Скарлет, воткнув лопату в розовую траву. – Помощь нужна? – спросила гостья. – Нет, что ты, не стоит тебе утруждаться! – ответил мужчина. – Будем сами нести тяжёлое бремя наказания... – А у вас разве перерыв на разговоры? – послышался за вишней голос Синдел. – Ваше Императорской Величество, – услышав голос монархини, Таня сделала реверанс. – Таня! – приветливо улыбнулась Императрица и даже обняла гостью. – Рада видеть тебя во дворце! Как твои дела? – Увидела вас и Шанг Цунга, и мне сразу стало лучше, – предательница уже научилась общаться с бывшей Королевой. – Прекрасно, – улыбнулась Канум. – Я бы предложила тебе пройтись по саду, но сама видишь. Может ты желаешь отдохнуть в своих гостевых покоях? – Было бы неплохо, – ответила гостья. – Шанг Цунг, может ты покажешь Тане её покои? – предложила колдуну Синдел. – С удовольствием, – ответил Шанг Цунг, отряхивая руки от грязи. Шанг вовсе не смутился того, что он великий хитрый колдун, некогда бывший хозяин турнира, а от его имени раньше приходили в страх, он взял Таню за руку и повёл во дворец, чтобы показать её гостевые покои. Императрица умилялась этим отношениям, считая колдуна и эденийку прекрасной парой, ей радостно видеть, что их с Шао Каном любовь так благотворно влияет на других. – Ваши когда будут? – спросила у дочерей Синдел. – Завтра... наверное, – за всех ответила Китана. – Ну и чудно, – сказала Императрица, глянув на окна кабинета мужа. – Скоро будет небольшая разгрузка от дел. – Нам тоже, – хихикнула Милина. – Раз с завтрашнего дня ваша садовая работа отменяется, то сегодня вы работаете ещё более усердно, – предупредила Канум. – Сегодня хотя бы половины розовой части сада быть не должно. – Ну раз так, то к вечеру мы от неё избавимся, – браво сказала младшая Принцесса, заслужив улыбку матери. – Вы только сильно не перетруждайтесь, – улыбнулась женщина. – Что ж, пожалуй, выбор плитки в столовую я отложу на потом, я очень устала. Девочки, а может вам нужна помощь? – Нет, мама, не тебе лопатой махать, – ответила Скарлет. – Ну точно в отца! – умилилась Синдел. Однако отношения развиваются не только во дворце, но и за его пределами, и не абы у кого, а у самих бога ветра Фуджина и Старшей Богини Цетрион. За этот месяц она полностью смогла убедить простых смертных в своём раскаянии, ей правда очень стыдно за тот инцидент с песочными часами Кроники, когда они чуть не уничтожили всю Эру. Так или иначе, но помимо прощения Старшая Богиня получила нечто более ценное и удивительное: ей казалось, что она испытывает чувства к богу ветра, но боялась в этом признаться. Хотя по действиям и поступкам бога всё было ясно: каждый день он дарит ей её любимые малиновые лотосы, мило беседует, веселит и смешит, а также провожает до самого трона. Но взгляд его светящихся белых глаз говорит сам за себя, в нём читается неподдельная симпатия, которая, возможно, предполагает любовь. – Доброе утро, Старшая Богиня Цетрион, – голос Фуджина прервал череду мыслей Старшей Богини. – Фуджин, я очень рада тебя видеть! – расплылась в улыбке Цетрион. – Да и потом, мы же договорились. – Извини, Цетрион, никак не привыкну, что мы на «ты», – замялся бог ветра. – Надеюсь, что скоро ты окончательно к этому привыкнешь, – сказала Старшая Богиня, чувствуя запах лотосов. – По крайней мере твои любимые цветы я уже давно запомнил, – как и каждый раз бог достал из-за спины небольшой букетик свежих лотосов, ещё несколько минут назад они огибали один из китайских водоёмов. – Спасибо, – богиня с благоговением взяла букет из рук бога и скрыла свой румянец за его насыщенными розовыми оттенками. – Что там творится в мире смертных? – Ты слышала про турнир, устраиваемый Шао Каном? – спросил мужчина. – О нём, наверное, даже голова моего брата слышала, – хихикнула женщина. – А ты собрался участвовать? – Я не могу, я же бог, – ответил он. – Но своего бойца я представлю к турниру. – Что за боец? – спросила она. – Макото Игараси, – ответил Фуджин. – Я лично обучил его многому, по большей части тому что сам знаю. Может однажды он станет легендарным бойцом! – А ты бы сам хотел поучаствовать? – спросила Цетрион. – И я, и Рейден, и даже Шао Кан хотят поучаствовать, но тогда будет не совсем интересно, – сказал бог ветра. – Однако это не мешает представить нам бойцов для турнира. – Что ж, я с большим удовольствием понаблюдаю за этим процессом, – вновь улыбнулась Старшая Богиня. – И так, какие же нас сегодня ждут дела? – Стоит заглянуть к ош-теккам, с Леди Джейд они начали проводить всевозможные агротехнические опыты, однако плодов в буквальном смысле это не приносит, – ответил бог, не сводя взгляд с богини. – Раз так, то я навещу подданных Коталя, – сказала богиня. – Мне приятно твоё общество, Фуджин, может отправимся вместе? – Для меня это честь, – учтиво ответил мужчина. Пусть их отношения пока не содержат ласки, сюсюканий и прочих вещей, которыми ШаоДел замучили весь дворец, однако понятно, что между богом и богиней что-то есть, это не просто отношения старшего и младшего божества, а нечто более доверительное, находящееся всего в одном шаге от любви, нужно просто что-то подталкивающее. Рейко, отдохнув в корчме и поблагодарив трактирщика ещё 100 монетами, отправился ко дворцу. Он шёл по Внешнему Миру спокойно ориентируясь, всё же он прожил здесь 10 000 лет. Улицы, дома, кварталы, закоулки: всё было знакомым, родным. Но сейчас всё выглядело ещё красивее, чем прежде — все же стараниями и мудрыми советами супругов-правителей вся империя процветала, как никогда! Вот показался дворец, искрящийся в ярких лучах солнца. Может где-то внутри он и изменился, но внешне остался таким, каким его запомнил Рейко: помпезный, устрашающий, броский. «Всё так, как и было прежде», – мелькнуло у Рейко в мыслях. Он подошёл к таркатану-стражу, которые долгие годы верно и преданно служат императорской семье, дворцу и империи. Страж поднял на него свои звериные глаза и произнёс: – Чего ты тут ищешь? – Приветствую, – поздоровался Рейко. – Я хочу записаться на турнир! Таркатан задержал на нём взгляд, рыкнул и сказал: – Проходи по лестнице ко входу в главный зал, а потом налево до конца в кабинет Императора Внешнего Мира и Эдении Шао Кана, там проходит запись. Рейко уже хотел сказать, что знает путь, но вовремя сдержался. – Благодарю! – Принц чуть наклонил голову в учтивом жесте. Рейко прошёл за ворота на территорию дворца, а затем, отбросив капюшон, открыл своё лицо и длинные блондинистые волосы, перевязанные лентой, голубые глаза, красивое, но не смазливое, а волевое лицо и пошёл дальше. Рейко вошёл в кабинет. Отец все такой же могущественный, грозный, один его вид вызывает страх, как прежде! Кабинет, разве что слегка изменился, к этому точно причастна мать. Шао Кан почувствовал чужое присутствие, поэтому оторвал взгляд от государственных бумаг. – Кто вы? – спросил Император, оценивающе взглянув на гостя, будто увидел нечто знакомое. – Меня зовут Аластор, – ответил Рейко. – Я пришёл, чтобы стать участником турнира! Шао рассмотрел гостя: ростом почти с него, очень мускулист, в движениях чувствуется сила — сразу видного мастера и опытного воина. – Хорошо! Надеюсь вы понимаете, что пути назад нет! Если согласился, то бейся до конца, будто от этого зависит твоя жизнь! – сказал Император, смотря на гостя в упор. – Для этого я и пришёл, – спокойно выдерживая взгляд отца, сказал Рейко. – Я пришёл сделать так, чтобы моего имени все боялись! Император на секунду замер, вспоминая, где он раньше слышал эти слова! Схожая интонация, манера речи, но в мысли никак не приходил ответ. – Отлично, – сказал Император, выйдя из раздумий. – Вы приняты как участник. Но все выступают под прозвищами на турнире или же именами. Как вы себя назовёте? – Шок Пейн, Ваше Императорское Величество, – произнёс Рейко. – Хорошо! - удовлетворённо сказал Император. – На время турнира и пира в честь победителя вы будете жить в гостевых покоях дворца. Он находится в восточной части дворца. Свободные покои выберите сами, все они готовы принять гостей. «Ох, отец, я знаю этот дворец лучше, чем ты можешь себе представить...», – подумал Рейко, но вслух произнёс. – Благодарю, Ваше Императорское Величество, разрешите откланяться в покои? – Разрешаю, – позволил Император. Рейко, пройдя по дворцу и дойдя до восточной части, выбрал свободные покои, удовлетворённо хмыкнул: – Всё же это совсем другое дело! Всё в стиле Императора, нежели комната в таверне! Он, положив свои вещи возле кровати, сел на эту же кровать и вновь подумал про отца: – Эх, отец, скоро все изменится. Рейко, решил прогуляться по саду и повспоминать прошлое. Рейко шёл по изуродованной садовыми работами мощёной тропинке, за эти тысячелетия сад сильно изменился: стал более цветным, пышным, благовонным, однако от «особенного» места не осталось и следа. Каждый метр сада был наполнен приятными воспоминаниями из детства, когда родители были молоды, а дети слишком юны. Услышав до боли знакомые девичьи голоса, Принц обернулся, его будто зазывал голос из прошлого... FLASHBACK «Особенное» место становилось краше с каждым днём, с самого момента его появления. Здесь по-прежнему цвела глициния, значительно выросшая за несколько лет, прудик немного увеличился и там плавали маленькие рыбки, и появилась скамейка. Здесь было тихо, это место предназначено только для отдыха императорской четы. Императрица сидела на качелях, Император стоял позади неё, слегка раскачивая жену, а дети играли с оружием. – Помнишь, много лет назад, когда мы только поженились, мы грезили об этом месте, – на Синдел нахлынули воспоминания. – Мы мечтали, что у нас будут дети. А теперь мы женаты 9 лет, у нас пятеро чудесных детей. Именно о такой жизни я мечтала: семья и дом. – Это место похоже на мою жизнь, – философствовал Шао Кан. – До появления тебя в моей жизни всё было монотонно и одинаково. Но ты изменила всё, и моя жизнь, как этот сад, приобрела красоту и краски. – Пожалуй и таких изречений ты не говорил, – хихикнула Императрица. У Принцесс и Принца были свои игры и развлечения: все обычные дети в их возрасте играют в куклы и солдатики, а дети Шао Кана и Синдел занимаются с оружием. Всё же в биологических детях императорской пары больше от отца, чем от матери, а приёмные дочери это легко переняли. Китана и Милина пополнили ряды своего ордена «Императорские Ассасины» Джейд и Скарлет, а Рейко они в свои игры не брали, этот орден только для девочек. – Ну и не надо, – фыркнул Рейко. – Я бы вас тоже играть не взял! Обиженный сёстрами Принц побрёл к родителям, чтобы пожаловаться. Мальчик очень любил сестёр и всегда их защищал, но факт того, что он один мужчина в этой девчачьей компании расстраивает его. Зато это даёт ему преимущество и отец часто играет с сыном. – Опять не берут? – спросила Синдел. – Папа, давай подерёмся? – взмолил Рейко – Хорошо, сынок, – улыбнулся Шао Кан. Даже в битве с детьми Император не был милосердным. Конечно, он не бил им по голове своим молотом, не метал копья. Кан хотел научить их тому, что никто не станет поддаваться им в бою и не пощадит. Отец подарил сыну молот, несколько похожий на свой, Принц старался во всём походить на отца, которого уважал и любил. Звук ударов оружия пугал Синдел, после похищения она боялась даже смотреть на своё гуань дао, которое она спрятала в гардеробной в несколько сундуков. – Рейко, соберись! – требовал Шао Кан, видя, что сын начал выдыхаться. – Да как тут собраться? – топнул ножкой Рейко. – Ты вон какой большой! – А ты думаешь, что противник всегда будет меньше и слабее тебя? – спросил Император, требуя собранности от сына. – Тогда скажи девочкам, чтобы не подтрунивали надо мной! – сжал губы Принц. – Это чтобы ты собрался, братик, – хихикнула Китана. – Тебе не будут аплодировать за поражение. – Если победишь, то я дам тебе свой шлем, – Кан прекрасно знал главную слабость своего сына. – Мне даже с такой мотивацией тебя не победить! – вздохнул мальчик. – Ты готов сдаться? – спросил мужчина. – Разве так поступает настоящий боец? – Нет! – браво ответил Рейко и ринулся в бой. Куда тягаться юному и неопытному Принцу с могучим и опытным Императором? Мальчик приложил все свои силы, чтобы хоть немного показать отцу свою удаль, но как не старайся, а победить не удалось. – Утешительный приз, – улыбнулся Шао Кан, отдав сыну свой шлем. – Он теперь мой? – Рейко не мог сдержать своей радости по поводу нового подарка, однако шлем был тяжеловат для мальчика. – Мама, папа подарил мне свой шлем! Шао Кан и Рейко широко улыбались, но, увидев состояние Синдел, счастье на их лицах сменилось испугом. От звука оружия Императрица сжалась на качелях, закрывая голову, словно боится удара. – Дели, милая моя, дорогая, что с тобой? – забеспокоился Шао Кан. – Только не бей! – молила Синдел, ещё больше сжимаясь от страха. – Тише, всё хорошо, – Император обнял жену, такого испуга, которым Джеррод изуродовал лицо и разум прекрасной эденийки, внешнемирец не простит никогда. – Никто не собирается бить тебя, на тебя здесь никто даже косо смотреть не смеет. – Я его ненавижу! – кричала Императрица. – Он испортил мне всю жизнь! Такое напугало мужа и детей бывшей Королевы. Они даже не знали чем помочь несчастной эденийке. Та психологическая травма, которая наложила такой отпечаток на разум Императрицы, теперь будет преследовать её. – Он будет мучиться в Преисподней! – клялся Шао Кан, прижав к себе жену. – Этот урод испытает ужасные мучения за то, что он сотворил с тобой! – Мамочка, не бойся, – Рейко не меньше отца хотел помочь матери в её горе. – Хочешь я тебе твоих магнолий нарву, чтобы ты не боялась? А хочешь молот свой отдам? Мне ничего не жалко, только не плачь. – Мой храбрый мальчик, – мягко улыбнулась Синдел. – Завтра ты поборешь свой страх, – сказал Император. – Ты должна перестать бояться, моя Синдел смелая и храбрая, она ничего не боится. – Шао, это уже не та Синдел, что раньше! – кричала Императрица. – Нет, та, моя Синдел прекраснее, добрее, милее, храбрее всех других женщин на всём свете! – настаивал Кан. – Даже война не сломила тебя, вместе мы переживём и это. Бывшая Королева глубоко вздохнула. Окружённая детьми и мужем, так она провела весь свой день. Эденийка слушала лёгкий шелест глицинии и смех детей, это расслабляло и успокаивало её. Солнце клонилось за горизонт, освещая весь сад жёлто-розовым цветом. FLASHBACK END Принцессы и Леди приметили большим кустом магнолий юношу, вызывающий некие подозрения у Скарлет, он казался ей каким-то странным, будто иллюзией. – Эй, а ты ещё кто? – крикнула ему Китана. Рейко обернулся и увидел своих сестёр, за эти годы они изменились если только внешне. Китана всё такая же храбрая и боевая Принцесса, внешне похожая на мать и бабушку: выразительные карие глаза, нежно-розовые губы, длинные смоляные волосы, собранные в пучок. Милина, его сестра и бывшая любовница, что она скрывает по сей день. На её лице по-прежнему сверкают таркатанские клыки, кошачьи в отца глаза цвета янтаря всё также излучают ласку и заботу, она также всё ещё предпочитает короткую стрижку на смоляные волосы. Джейд, его скромная приёмная сестра, которую он любит как родную: смугловатая, зеленоглазая, всё такая же добрая и сердобольная, годы в Преисподней нисколько не испортили её характер. И наконец Скарлет, самая близкая по духу сестра: острая на язык, любительница сарказма и подколов всё также будто горела своими алыми волосами и такими же глазами, магия крови очень изменила её внешность. – Эй, я к тебе обращаюсь! – вновь крикнула Китана, не выпуская из рук лопату. – Я Аластор, – ответил Рейко, равнодушно глядя на сестёр. – Можно Шок Пейн. – Откуда ты и зачем пришёл в наш дворец? – у Скарлет больше других закрались подозрения. – Я внешнемирец и пришёл на турнир, – по сути Принц не солгал. – Я никогда не видела тебя во Внешнем Мире, – продолжила кровавая Леди, пытаясь по крови понять личность гостя, но никак не получалось, будто стоял какой-то барьер. – Внешний Мир огромен, – пожал плечами брат. – Я Джейд, – нефритовая Леди оказалась самой добродушной и протянула гостю руку. «Наивность в тебе всё та же», – подумал парень, глядя на старшую приёмную сестру. – Я Милина, – не менее радостно поздоровалась младшая Принцесса. «Даже эти клыки не портят тебя», – на его лице мелькнула довольная улыбка, а в мыслях пронеслись страстные ночи с сестрой. – Китана, – старшая Принцесса была не так наивна, но добродушна в мать. «Всё больше ты становишься похожа на нашу родительницу», – вновь подумал Рейко. – Скарлет, – фыркнула кровавая колдунья, но руки не подала. «Всё такая же вредная и острая на язык», – снисходительно улыбнувшись, подумал Принц. – А чем вы тут занимаетесь? – Отрабатываем свои злодеяния, – тяжело вздохнула зелёный ассасин, воткнув лопату в землю. – Месяц назад мы разнести восточную часть дворца... «Красивые, но всё такие же глупенькие», – улыбнулся брат. – Девочки, не мешайте гостю созерцать остатки сада! – этот голос парень узнает из тысячи. На садовой тропинке появилась Синдел, первая красавица Внешнего Мира и Эдении, единственная и любимая жена Шао Кана, его душа и его любовь. Императрица нисколько не изменилась: всё те же серебряные пряди со смоляной полосой, серые лучистые глаза, мягкая добрая улыбка, белоснежные зубы, тонкая талия... Канум с годами стала даже краше. Однако Рейко сдержал улыбку, он всегда сдержанно относился к матери. – Прошу прощения за этот садовый бардак, просто я решила переделать сад в японский стиль, – оправдывалась Синдел. «В какой раз ты тратишь деньги на эту ерунду?», – подумал Рейко, глядя на улыбку матери. – Вы уже обосновались в покоях? – спросила Императрица. – Надеюсь вас всё устраивает? Если нет, то вы только скажите... – Не стоит, я вполне доволен, – сдержанно ответил Принц. – Раз так, то не буду докучать вам, – сказала Канум. – Шива, мы всё же выберем плитку для столовой. – Я ж всё Императору расскажу, – предупредила Шива. – Ну ещё дела ремонта он не решал! – усмехнулась Синдел. «Эти двое даже не меняются», – пожал плечами парень. – Вот такие у нас во дворце дела, – тяжело вздохнула старшая дочь императорской пары, принявшись выкапывать розовые лилии. «Уже живёте более ста веков, мозгов как не было, так и нет», – подумал он, мысленно смеясь над выходкой сестёр во время медового месяца родителей. – «Всё продолжаете творить глупости». Весь день был проведён в трудах: Император весь день решал дела государства, Императрица бегала из одной части дворца в другую, Принцессы, Леди и придворный колдун работали в саду, а Таня и Рейко осваивались во дворце. Впрочем, Принцу это и не нужно, он хорошо знает каждый уголок дворца, однако ремонты матери многое изменили. Особенно его огорчила заколоченная досками дверь его покоев, где наверняка пылится его мебель и личные вещи. – Да, мама, ни стыда у тебя, ни совести! – покачал головой Рейко. А вот Скарлет уже целый час полоскает сёстрам мозги по поводу этого странного гостя, кровь которого она не смогла почувствовать. Китана, Милина и Джейд валились с ног от усталости, а теперь ещё и кровавая Леди сверлит им мозги не хуже матери. – Ну больно он странный! – настаивала Скарлет, цокая каблуками по мраморной плитке коридора. – Карли, у тебя натура такая... – хотела было возразить Китана. – Какая «такая»? – возмутилась кровавая Леди. – Ну такая... подозрительная... – ответила старшая Принцесса. – Прекрати, может ты просто немного подрастратила навык или от постоянной работы ты сильно устаёшь. – В битве я тоже не хило устаю, однако моя магия крови не слабеет! – настаивала кровавый ассасин. – И что ты предлагаешь? – закатила глаза Джейд. – Следить за ним, как тогда за Шанг Цунгом и в конец поругаться? – А я всё равно считаю... – кровавая дева уже не знала способ убедить сестёр в своей правоте. – Да знаем мы о твоих математических способностях! – в один голос взвыли сёстры. – Девочки, давайте расходиться по покоям, завтра трудный день, – сказала синий ассасин, увидев четыре двери. – К мальчикам завтра пойдём? – спросила нефритовая Леди. – А есть смысл? – спросила Китана. – Они всё равно завтра уже будут во дворце. Поэтому, дамы, расходимся, чтобы завтра выглядеть свежими, а не как мама в форме ревенанта. Скарлет сжала полные губы, сузила алые глаза и собрала кисти рук в кулаки, ей обидно, что сёстры никак не хотят ей верить. Кровавая Леди понимает, что не просто так она не может почувствовать кровь гостя, он точно что-то скрывает и это что-то может угрожать не только всему дворцу, а всему Внешнего Миру. Хотя может это просто глупые догадки, не подкреплённые основаниями? Так или иначе, но в сердце кровавой девы закралось сомнение, а коли так, то она будет настойчиво добиваться правды. Шао Кан тяжелыми шагами считал каждую мраморную плитку, отделяющую его заветных покоев, где его точно ждёт любимая Синдел. У Императора было много мыслей в голове: народ, указы, государственные бумаги, Дели, дети и тот довольно странный юноша, казавшийся таким знакомым, но вот трудно было понять или вспомнить. Кан точно был уверен, что он хорошо знал этого человека, был знаком, но память никак не хотела узнавать. Шао закрыл тяжёлые двери в покои, утопающих в красках алого внешнемирского заката, впускаемых через тёмный тюль. Лёгкий ветер гулял по покоям, впускаемый через балконные двери, а если они открыты, то там точно кто-то есть. Император не ошибся: на балконной тахте лежала его Императрица, измученная делами и заботами дворца, но она всячески отказывалась от помощи хотя бы лекаря или каких-то лечебных отваров. Даже через закрытые глаза Канум мучилась от алых лучей уходящего солнца, но их что-то закрыло, она прекрасно знает, что вернулся её Кан. Эденийка раскрыла глаза и улыбнулась, внешнемирец на радость ей был без шлема и в хорошем расположении духа, при виде жены всегда так. Жена села на тахту, позволяя мужу сесть рядом, он раскинул руки и заключил любимую в свои крепкие объятия. – Устала? – спросил Шао Кан, поцеловав жену в лоб. – Да, – ответила Синдел, глянув на почти опустевший сад. – Мне просто нужен сон. – Завтра тебе будет некогда бегать по дворцу, в Колизее будут ждать свою Императрицу, – сказал Император. – Ты будешь там главным, ты же Император, – устало улыбнулась Императрица. – Ничто не может быть важнее и прекраснее моей супруги, – Кан был очарован красотой своей благоверной. – Я слышал, что ты уже приняла двух гостей. – Да, Таню и... во имя всей Эдении, я даже не спросила его имя! – опомнилась Канум, но сейчас будет слишком глупо бежать к гостю и спрашивать его имя. – Ничего, завтра ещё будет время, – успокоил её внешнемирец. – Но знаешь, этот юноша мне кое-кого напомнил... – Кого? – спросила эденийка. – Нашего покойного Рейко... – тяжело вздохнул мужчина, уткнувшись носом в висок любимой. – Такой же высокий, походка... даже взгляд... – Наш единственный сын... – тяжело вздохнула женщина, прикрыв глаза. – Я так мечтала родить тебе наследника, а теперь... Мы даже не знаем где похоронено его тело, если похоронено вообще, а не брошено на съедение диким зверям... – Увы, теперь это навсегда останется тайной... – сказал он, слегка постукивая пальцами по тонкой талии жены. – Жаль, что больше я не могу родить тебе наследника трона, – с сожалением сказала она. – Нам хватает и четырёх дочек, – устало улыбнулся Шао, глядя в серые глаза любимой. – Я всё равно люблю тебя, моя несравненная. – Ты всегда умеешь поднять мне настроение, – Синдел тоже посмотрела мужу в глаза, видя его милое желание. – Я знаю ещё один способ... – загадочно сказал Император. Кан осторожно приподнял подбородок Канум и накрыл её сливовые губы поцелуем, расслабляя себя и супругу. В алых лучах уходящего за горизонт солнца ШаоДел нежно и устало целовали друг друга, стараясь восполнить ту разлуку, что тяготила сердце и разум влюблённых супругов.