Кровавый хаос

Над Внешним Миром восходит алое солнце, сгоняя с неба темноту, луну и звёзды. У горизонта лазурное небо пестрило цветами шафрана и апельсина у горизонта и гранатовым цветом ближе к столкновению утра и ночи. По небу лениво проплывают похожие на языки пламени стрелки перистых облаков. В саду сладко щебечут птицы, разнося свои трели по всей дворцовой территории, теплый от ветерка шелестят два садовых дерева и алые розы. В воздухе смешались медовое благовоние старой глицинии, теплый аромат солнца, свежий запах росы и сыроватой голой земли, где не росло ни одной травинки. Густые фиалково-лавандовые лианы глицинии доросли до самой земли и под ними можно скрыть всё что угодно, вот ШаоДел и скрылись там от суеты и шума, проведя на природе всю ночь. Их обоих вовсе не смущали писк надоедливых комаров, присутствие боевых псов Императора в саду (однако они не трогали хозяина и его жену), помимо этого не волновала сырая земля, поверх которой лежала подстилка и подушки. На природе сон императорской пары был ещё крепче и слаще, им обоим не хотелось просыпаться. Плотные лианы глицинии не пропустят игривые солнечные лучи, поэтому казалось, что ничто не посмеет потревожить сон влюблённых. Однако утром всегда найдётся причина, по которой сон будет прерван, для Императрицы это оказался листик глицинии. С одной из лиловых кистей сорвался листик, будто танцор кружась в воздухе до тех пор, пока не приземлился прямо у носа обворожительной эденийки. Женщине защекотало нос медовыми нотками глицинии, что развеяло её красочные сны. Синдел медленно и нехотя раскрыла глаза, оглянулась и поняла, что вчерашний вечер был не сном: супруги действительно спят под лианами дерева, постелено покрывало и раскиданы подушки, на большом круглом металлическом подносе были цветные восковые круги от свечей, стояли пустые миски из-под фруктов и сладостей, рядом стояли два бокала. Императрица млела, чувствуя, что рука Императора крепко обнимает её талию, тёплое дыхание чуть щекочет затылок, а само присутствие любимого греет душу. Канум не хотела поворачиваться, потому что боялась разбудить Кана, но это можно было сделать когда полные губы коснулись чуть холодного плеча. – Доброе утро, Делочка, – прошептал ей на ухо Шао. – Доброе утро, Дракончик, – промурлыкала Дели, прикрыв глаза. – Эта ночь была великолепна во всех смыслах. – Ничего бы не произошло, если бы ты не нашла тот похабный портрет, – сказал Император, поцеловав любимую в щёку. – Хоть какая-то от этого польза, – хихикнула Императрица. – Это не единственная польза, милая, – мягко возразил Кан. – Мы сожгли старые воспоминания и укрепили наши отношения. – Да, верно, тут оказалось много пользы, – согласилась Канум и перевернулась на спину, глядя на купол из лавандовых лиан глицинии. – Это всё так мило и романтично. Можно будет даже как-нибудь повторить. – И для этого будет необязательно портрета или скандала, – улыбнулся внешнемирец, проведя когтем по точёной шее супруги. – Просто попроси. – А ты думаешь, что этим скандалом я выпросила романтический вечер? – эденийка изумлённо изогнула бровь. – Не ищи скрытый смысл, – попросил муж. – В данных словах его нет, просто я имел в виду, что не скромничай, если пожелаешь романтики. – Как прикажете, Ваше Императорское Величество, – хихикнула жена. – Однако сегодня нам уже будет не до романтики, опять много дел. Тем более сегодня вечером будет торжество в честь победителя турнира. Только вот как будет проходить битва, если в финал вышло нечётное количество участников? – Скоро узнаешь, – загадочно ответил он и поцеловал жену в плечо. – Не забивай голову, тебе сегодня ещё сиять на торжестве, да и Скарлет ты чем-то хотела помочь. – Да, верно, – согласилась она. – Ну тогда нужно возвращаться во дворец. Синдел грациозно скинула с себя одеяло и села, демонстрируя Шао Кану свою обнажённую грудь, выгибаясь и тянясь при этом. Императрица изящно поднялась с подстилки и стала совершать всевозможные наклоны и изгибы, якобы поднимая одежду, но на самом деле она желала подразнить Императора. Кан вожделенно смотрел на Канум: такая грациозная, статная, изящная, элегантная и женственная, такие женщины всегда были редкостью во Внешнем Мире. А тут такая красивая эденийка, которая может умело применить свои красоту и ум, чтобы получать желаемое, но ей ничего не нужно, кроме как быть любимой и желанной. Внешнемирец резко вскочил с импровизированной постели, пересёк короткое расстояние, что отделяло его от жены, и страстно впился в её мягкие губы, дарящие покой и дикое желание никогда не отпускать эту женщину. Жена достойно отвечала на поцелуй, водя руками по его рельефным кубикам пресса. – Дракончик, время, – напомнила Синдел с ужасной неохотой разорвав поцелуй. Шао Кан лишь шумно выдохнул, но не стал спорить со строптивой женой. Император оделся быстро, а вот Императрицу пришлось ждать, ведь без зеркала она не может даже поправить заколку и проверить состояние сапог. Из дворца уже стали доносить шумы и приглушённые из-за расстояния голоса. Но Канум забыла о том, что хотела попасть в покои незаметно и слишком сильно загляделась в металлический поднос, что забылась. Кан лишь закатывал глаза и подавлял смех, чтобы не захохотать от того как жена придирчиво ищет изъяны на своём лице через импровизированное зеркало. Внешнемирец незаметно со спины подошёл к эденийке, стараясь отвлечь её от созерцания себя. – Нарциссизм? – пошутил Шао Кан, обхватив руками талию жены. – Просто желание выглядеть прилично, – ответила Синдел, поправляя пряди. – Что о нас подумают, когда мы вернёмся из сада в таком неприличном виде? – А отсутствие ночного храпа в наших покоях никого не удивит? – изогнул бровь Император. – Да и может мы просто решили прогулять в саду. – Я без макияжа лишний раз из покоев не выйду, – парировала Императрица, подавляя смех, она явно издевается над мужем. – Дорогая, недавно мы с тобой вспоминали Хорватию, а вчера Австрию... – загадочно начал Кан. – К чему ты клонишь? – насторожилась Канум. – Давай вспомним ещё один день? – также загадочно предложил внешнемирец. – Давай, а какой? – спросила эденийка, отложив в сторону поднос и развернувшись к супругу. – Хм... – конечно мужчина задумался абсолютно наигранно, у него созрел забавный и хитроумный план. – Испанию, например. – И что же мы будем вспоминать? – руки женщина скользнули на накаченную грудь любимого. – Весь день с самого начала, – ответил он, положив свои огромные ладони на её маленькие руки. – Желательно утро и подробнее. – Ну мы проснулись... – немного смутилась она. – Потом мы пошли на пляж, я загорала, а ты плавал. Ты решил меня «спасти» и окатил меня водой из детского ведёрка... – А что потом? – лукаво улыбнулся Шао Кан. – А потом ты положил меня на плечо и... – хотела было договорить Синдел. – Правильный ответ! – воскликнул Император и уложил жену себе на плечо. Императрица звонко хохотала, говорила безумные глупости и просто веселилась, не смея извиваться или выражать недовольство. Кан осторожно вынес Канум из-под лиан глицинии и без абсолютного стеснения нёс на своём плече, их обоих даже не смутило то, что в окна может кто-то смотреть. Внешнемирец и эденийка настолько счастливы, что готовы на самые необдуманные поступки, лишённые разумности и самого банального приличия. Любовь греет души их обоих, защищая от всевозможных бед, через которые супруги обязаны пройти вместе. Коталь лежал на кровати в лазарете, так как его постель в гостевых покоях не совсем удобна для спины. Если с остальными ранами лекари смогли помочь, то вот с позвоночником все было сложнее: рана была та же, что и в прошлый раз, когда Шао Кан сломал ему спину. «Проклятье!», – думал про себя Коталь. – «Опять придётся идти в Палату Душ. К счастью для меня, мы уже знаем к нему дорогу. Только как туда добраться?». Пока наместник погряз в размышлениях и думах, лежа на кровати, к нему пришла его возлюбленная, которая уже восстановилась, благодаря зельям Шанг Цунга. Леди Джейд подошла к ош-текку и как можно осторожнее обняла его, чтобы ещё больше не навредить спине. – Лучик мой! – радостно сказала Джейд, обнимая и целуя возлюбленного. – Ну вот, Солнышко, – печально улыбаясь, сказал Коталь, и обнял. – Опять ситуация повторилась — я вновь калека. – Чтобы с тобой не случилось, я никогда тебя не брошу! – сказала Леди, не отпуская его. – Я очень люблю тебя. Бывший Император, как позволяли силы, ещё крепче обнял свою Леди. Как же радовалась его душа и он был очень счастлив, что к нему пришла его возлюбленная эденийка. Несмотря на травму, ош-текк прижал свою возлюбленную к груди, поцелуя в макушку и лоб. – Вот это моя дочка! – они услышали гордый голос Синдел, которая пришла проведать своего будущего зятя, а заодно и состояние своей дочери после восстановления, на всякий случай. – Как ты, Коталь? – Уже лучше, Ваше Императорское Величество, – ответил Коталь и приподнялся на локтях. – Только вот... – Да, я знаю, – сказала Императрица. – Спина. Ты опять не можешь ходить. – Остаётся только Палата Душ, – сказал бывший Кан. – Только вот как нам до него добраться и успеть на пир? – Я помогу вам, – ответила Канум, достав амулет с гербом старой эденийской династии, тот самый, которым она переместила себя, Ханзо и Милину в Этерию. – Мы переместимся прямо туда. Сколько у нас времени до турнира? – Где-то 4 часа, – прикинула Джейд. – А сколько требуется на исцеление? – спросила женщина, заставляя амулет зажечься. – Два с половиной, но лучше три, – ответил ош-текк. – Значит три, – улыбнулась Синдел. – Хватайтесь за меня. Джейд и Котал взяли Императрицу за руки, по инерции закрыв глаза. Канум провела по гербу пальцем и он стал искриться всеми оттенками фиолетового цвета. Появился мягкий и приятный свет, осветивший собой всю западную часть дворца, а затем путешественники исчезли. Они материализовались в Палате Душ. Мрачное место: огромное помещение, подпоясанное колоннами, скелеты, странные статуи, алтари, кованые люстры, сундуки с самым разным содержим... А в центре стоял сам источник душ: гигантское дерево, в открытой пасти которого крутится кислотно-зелёный поток замученных душ. – Удачи, лучик мой! – поцеловала возлюбленного Джейд. – Через три часа я сам тебя поцелую, – улыбнулся Коталь. Синдел увидела, что даже с поддержкой нефритовой Леди бывший Император еле стоит и качается на ногах. Поэтому Императрица с помощью волос вложила его в этот энергетический зелёный поток. Коталь повис в воздухе, закрыв глаза, и начал исцеляться. Обе эденийки сели на лавку неподалёку, теперь им нужно было ждать три часа. Хорошо, что Канум догадалась взять с собой песочные часы, рассчитанные точно на такое количество времени. Женщина перевернула их и поставила на пол. Каждая песчинка сыпалась мучительно медленно и протяжно, будто зависая в воздухе. – Ну теперь будем ждать, – изрекла Синдел. – Я так рада, что у вас всё сложилось в любви. Я так и не попросила прощения за то, что Шао бросил его тогда в Ямы Плоти. – Ничего, мама! – улыбнулась Джейд. – Это в прошлом. Главное, что сейчас ты благословила нас, и мой отец ему доверяет важные дела. Их отношения уже почти дружеские. Я люблю Коталя, отца и тебя тоже! От такой милейшей речи Императрица растаяла и расплылась в улыбке, поэтому крепко обняла свою прекрасную Леди. Три часа эденийки провели в разговорах о прошлом, об интересах, книгах, Эдении, своих любимых мужчинах... Потом Синдел не заметила, что последняя песчинка в часах упала уже как 5 минут назад. Обе эденийки встали и подошли к дереву, глядя на спящего ош-текка. – Пора будить Коталя, – изрекла Императрица. – Да, – согласилась Джейд, а затем её голос стал ласковым шёпотом. – Коталь, просыпайся, мой Лучик. Коталь открыл глаза и улыбнулся: он потянулся в воздухе и опустился на землю. Размяв ноги, наместник почувствовал в них силу и проверил, не упадёт ли он на землю. Нет, не упал, что заставило его улыбнулся. – Как ты? – с небольшой тревогой спросила Джейд. – Лучше всех! – браво ответил Коталь. – Теперь меня не сломать! Хотя меня и так никогда не сломать! Ведь пока у меня есть ты, то я всегда буду бороться! Бывший Император подошёл к нефритовой Леди, взял её на руки и страстно поцеловал. Девушка обняла своего возлюбленного, также целуя. Синдел умилилась этой сцене: она очень рада, что её будущий зять исцелён! Влюблённые закончили поцелуй и только потом поняли, что Императрица это видела, от чего они оба покраснели. – Ничего страшного, – улыбнулась Канум. – Я рада за вас, но нам пора возвращаться. Через 20 минут мы отправляемся в Колизей, поэтому подойдите ко мне. Коталь и Джейд подошли к Императрице, взяв её за руки и с помощью амулета-герба переместились перед входом во дворец. Ош-текк сразу почувствовал солнце и улыбнулся, принимая его щедрые лучи. – Ах, как хорошо! – сказал наместник, раскинув руки и подставляя своё тело солнечным лучам. – Мы подождём вас здесь Императрица. – Хорошо, Коталь, – улыбнулась Синдел, видя, как дочь обняла своего возлюбленного, и направилась в свои покои, чтобы подготовиться к финалу турнира. Сегодня особенный день турнира. Почему? Потому что это финал. Но не обычный финал. А финал с неравным количеством участников. Финал, где нужно сделать выбор, который определит твою судьбу: ещё один бой за место в финале или сразу туда. Зрителей собралось особенно много: даже были стоячие места на самом верху, где стояли стражи, туда на время финала пустили, чтобы никто не был обделён, однако и стражи было больше. Вышло в финал трое участников: старшая Принцесса Внешнего Мира и Эдении Китана. За неё особенно были горды Шао Кан, Синдел и её сестры: Милина, Скарлет, Джейд, которая уже могла стоять и ходить, а также её возлюбленный Лю Канг. Кстати о Лю Канге: он ведь тоже вышел в финал — Избранный воин Земного Царства и ученик академии Ву Ши. Джонни Кейдж, несмотря на поражение от него, активно скандировал имя Избранного, пророча ему чемпионский титул, он действительно был рад за него. Кэсси Кейдж смотрела на Китану, потирая остриженный затылок — месть Принцессы за оскорбление Скарлет. Кэсси проплакала целую ночь от такого унижения: задом в лицо и отрезание её любимых волос, которые она так желала после победы над Шинноком, а теперь все придётся начинать сначала. А теперь самый интересный и противоречивый участник турнира и его финалист — внешнемирец Аластор по прозвищу Шок Пейн. С виду ничем не отличался, но показал просто поразительные силу, мастерство и тактику. При этом он проявил страшную жестокость к соперникам и полное безразличие к боли и страху. У одних зрителей он вызывает восхищение, у других ненависть. Но как ни странно, многие говорят, что именно он станет чемпионом. Колизей заполнился битком, шум и гомон стояли, как в улье киттинов. Все кричали, произнося имя своего любимого Императора, чтобы он поскорее начал долгожданный финал. Император Шао Кан вышел не в императорскую ложу, а прямо на арену. Поскольку сегодня финал, то Синдел не выйдет просто постоять на арену, да и на коленях супруга сидеть не будет, а встанет по правую руку от него. – Народ мой! – громогласно обратился к зрителям Император. – Вот вы и дождались финала, где сильнейший станет Чемпионом и получит достойную награду за свою силу и мастерство. Также вы знаете, что у нас неравное количество участников, поэтому жребий определит, кто будет сражаться сейчас и потом сразится с тем участником, кого в финал определит Фортуна! Финалисты, выходите на арену! Из подземных залов Колизея вышли Принцесса Китана, Лю Канг и Шок Пейн, что опять был без доспехов и оружия, только с бутылью, которую он мигом осушил облизнувшись. Все они подошли к Кану и тот магией создал стол и на нём было три черепа без челюстей. Он их, как фокусник, перемешал местами. – В этих черепах по одному предмету, в двух черепах лежат небольшие клинки, – вкрадчиво объяснял Шао Кан. – В другом лежит маленький рубин — драконий глаз. Те воины, кто вытянет клинки — бьются сейчас за место в финале. Тот, кто вытянет рубин — ожидает в императорской ложе исход поединка и сражается с финалистом за чемпионский титул и награду. Первым, согласно порядку, вытягивает Шок Пейн, – сказал Император и указал на внешнемирца. Аластор спокойной, вальяжной и даже несколько пафосной походкой подошёл и схватил левый череп. Под ним оказался клинок. Тот взял его и улыбнулся. – Ты будешь сражаться сейчас, – сказал Император. Аластор отошёл в сторону готовиться к бою. Зрители зааплодировали воину, хотя некоторые такого мнения не разделяли, глянув на покалеченных Милину и Джейд, которые лишь грозно смотрели на бывшего противника. – Следующий — Лю Канг, – объявил Император. Вот этот момент, от которого Императрица сжала кулаки: или Лю Канг будет сражаться с Шок Пейном или её дочь Китана. Лю Канг взял правый череп и расширил глаза от удивления — рубин. – В императорскую ложу, – указал Шао Кан будущему зятю. Лю вздохнул и, с сочувствием посмотрев на Китану, направился в ложу. Старшая Принцесса, все понимая, подошла и взяла оставшийся череп — клинок. Старшая дочка ШаоДел еле заметно вздрогнула, карие глаза сильно расширились, а внутри начал бушевать страх. Синий ассасин, конечно, не надеялась на победу, однако пройти в финал — уже большая честь! По взмаху руки Кана стол и черепа исчезли с арены, а сам хозяин турнира сложил руки за спиной и последовал в императорскую ложу. Поудобнее усевшись на свой трон, Император одним своим видом заставил людей умолкнуть, чтобы его голос было чётко и громко слышно. – У нас есть участники отборочного боя перед финалом, – громко объявил Кан. – Шок Пейн против Китаны. В бой! Шок Пейн посмотрел на Китану без капли сожаления, он был уверен, что она обречена. Да, это его родная сестра, в их жилах течёт одна кровь, но сейчас Аластор забыл о сострадании к близким, у него в голове созрел мерзкий и отвратительный план. – Видно у меня судьба калечить императорских дочек, – пафосно усмехнулся Шок Пейн. – Я тебя самого покалечу! – разозлилась Китана. – Отомщу тебе за Милину, Джейд и Коталя! Ты уйдешь отсюда побитой собакой! – Какие громкие слова, Принцесса Китана, – засмеялся Аластор. – А ты попробуй. Или ты этими веерами можешь только обмахиваться, дворцовая барышня? От злости у Китаны перекосилось лицо, и она обнажила веера. Старшая Принцесса мгновенно переместилась близко к Шок Пейну, ударяя веером по этой наглой ухмылке, однако Аластор увернулся. По инерции старшую императорскую дочку развернуло к сопернику спиной. Внешнемирец с ухмылкой звонко шлёпнул соперницу по упругому заду, девушка визгнула и отошла вперёд, прихрамывая и держась за пятую точку. – Отличный зад, Ваше Императорское Высочество, – сказал Шок Пейн. Китана разозлилась не на шутку — этот нахал позорил её при всех. Принцесса вновь кинулась на него, махая веерами и стараясь попасть по Аластору, однако он ловко уклонялся от неё. Затем внешнемирец очень подло и нечестно бросил в неё горстью песка, дезориентировав таким образом. Синий ассасин, ничего не видя, отплёвывалась от него и пытаясь ударить противника. Шок Пейн подошёл и ударил её ребрами своих ладоней в срединный нерв на руках девушки, временно парализовав ей их. Китана от боли и онемения рук выронила своё оружие, а внешнемирец с наглой ухмылкой подошёл и... схватил Принцессу руками за грудь. На трибунах Лю Канг уже выходил из себя, а Синдел от возмущения и недовольства была вся красная. Китане было ещё хуже: она краснела от бессилия и стыда. Но всё же Принцесса попыталась как-то выкрутиться: прыгнув на противника, она сжала его корпус ногами, давя его. На пару секунд Шок Пейн растерялся, но затем применил ещё более подлый приём: так как руки ассасина ещё не слушались её, то она не смогла бы ничего сделать, поэтому Аластор сорвал с неё маску и впился в её губы. Девушка была шокирована этим и ослабила хватку, стараясь оторваться от него и отойти как можно дальше. Это ему и нужно было. Внешнемирец отпихнул её от себя, но не дал ей упасть. Шок Пейн развернул сестру спиной к себе и взял в удушающий захват. Китана не могла ничего сделать: она чувствовала, что начинает терять сознание от недостатка кислорода и через несколько секунд отключилась. Аластор бросил её на землю. – Шок Пейн побеждает! – мрачно объявил Император. Зрители разделились: одни кричали и радовались такому необычному стилю борьбы, а другие свистели и осыпали его оскорблениями за свою Принцессу. Краснея Китана поднялась с песка и старалась пройти в ложу как можно более незаметно, чтобы не вызвать освистания. Но какого было удивление Принцессы, когда поддерживающая её половина зрителей встали со своих мест и стали восхвалять её, выкрикивая имя и поздравляя с третьим местом в турнире. Шок Пейн лишь успехнулся такой жалости и ему было всё равно что некоторые люди стали его ненавидеть. В императорской ложе Лю Канг уже фактически рвался на арену: он был в ярости и жаждал набить морду Аластору за свою возлюбленную, которая, стыдливо краснея, прошла в ложу и жалобно прижалась к матери, не смея смотреть в глаза Лю. Старшая Принцесса прижалась к матери и разрыдалась, Синдел не посчитала это слабостью, целуя дочку в лоб, в нос и в щёки, убеждая в её невинности. Младшая Принцесса и обе Леди проявили безумное сострадание к сестре и тоже кинулись обнимать её. Раньше бы такое посчитали слабостью, но сейчас Император никому не позволит возразить против этого. Старшей дочери ШаоДел досталось хуже всех — она искалечена морально и опозорена перед любимым. Избранный, увидев это, подбежал к краю ложи и прыгнул с неё. Прокрутившись в воздухе, шаолиньский монах ловко приземлился на ноги. – Ты ответишь за Китану! – грозился Лю Канг. – Его кулаки заполыхали огнём. – Давай! – Шок Пейн встал в стойку и ухмыльнулся. – Теперь только ты и я, самые лучшие! Шао Кан тяжело встал с трона и грозно глянул на ублюдка Аластора, посмевшего прикоснуться к его дочери. Как бы плохо Император не относился к Лю Кангу, но он считал его вполне хорошей партией для Китаны. – Финальный поединок, – на весь Колизей объявил Кан. – Шок Пейн против Лю Канга! В бой! Лю Канг без каких-либо разговоров ринулся в бой. Шок Пейн тоже побежал вперёд, держа кулаки перед собой. Бойцы столкнулись, лупя друг друга кулаками и ногами: это был чисто мужской поединок, как два жестоких хищника! Лю бил своими огненными кулаками по корпусу и в голову соперника, то бил руками по голове и ногами в тело и ноги. Около минуты они били друга с силой, а затем оба отошли: Избранный выглядел неплохо так избитым, но всё же был на ногах и готов продолжать бой, а вот Аластор на ходу залечивал раны и был бодр, как никогда. Шаолиньский монах метнул в противника три фаербола. От первого внешнемирец увернулся, а второй и третий врезались в его корпус, заставляя упасть на колени. Лю Канг не стал терять времени и подбежал к нему, выхватил нунчаки и нанёс несколько ударов по голове, а затем он создал из пламени огромного дракона, которого обрушил на Шок Пейна, обжигая и раня его, потом последовал удар в солнечное сплетение кулаком, заставляя его согнуться и улететь назад. Противник упал на спину. – Хорошо, Избранный! – откашливаясь, сказал Шок Пейн. – Очень хорошо, но это только начало. Аластор встал и встряхнулся, затем его глаза покраснели и засияли алым светом. Тело, будто тату, покрыли алые линии, создавая разные узоры. Внешнемирец зловеще улыбнулся, а вот Шао Кан, Синдел, их дочери и зрители были в шоке — его очередной трюк был впечатляющим, но каким-то зловещим и жутким. – Нападай! – сказал Шок Пейн и начал подходить к противнику. Лю Канг ударил его ногой, но Аластор заблокировал удар. Но сделав обманное движение, Лю послал ему пятку в лоб. Попадание: внешнемирец немного пошатнулся, а затем мгновенно атаковал. Удар рукой пришёлся под дых. Удар был такой сильный, что Избранный харкнул кровью. – Ещё! – сказал внешнемирец. Лю Канг выхватил нунчаки и ударил Шок Пейна по корпусу и лицу. Аластор дернулся от ударов, а затем нанёс удар кулаком по лицу Лю и ногой в корпус. Эти атаки были сильнее предыдущей. Казалось, что с каждой новой болью или кровотечением внешнемирец становился сильнее и злее! Избранный выплюнул кровь, а удар ногой сломал ему рёбра и отбросил далеко от противника. Шаолиньский монах выронил нунчаки при падении, а Шок Пейн медленно, но верно двигался к сопернику. Лю Канг смог кое-как подняться и попробовал один из своих коронных приёмов — удар ногой в прыжке издали, но это было фатальной ошибкой: Аластор отклонился от линии атаки и поймал Лю за ногу, внешнемирец крутанул его в воздухе и с силой ударил об землю! Затем ещё раз! И ещё раз! И ещё раз! А потом бросил соперника на песок, Избранный больше не мог встать. «Прости Кити», – мелькнуло у шаолиньского монаха в голове. – «Я подвёл тебя!». И Лю Канг потерял сознание, поэтому его унесли на носилках таркатаны, но уже к вечеру он будет на ногах. Шок Пейн перестал источать алое сияние. Его глаза вновь стали голубыми, а «тату» исчезли. – Победитель — Шок Пейн! – объявил Император. – Сегодня в твою честь будет проведён пир, где ты получишь свою награду и насладишься победой. Вечером он состоится во дворце, а пока наслаждайся своей славой сильнейшего воина! Зрители зааплодировали победителю! Даже те, кому он не понравился. В императорской ложе ему натянуто аплодировали Шао Кан, Синдел, Рейден, Скорпион, Флуд, Ронин, Эррон Блэк и Коталь, который смог вылечиться с помощью зелий и Палаты Душ. Рейну, Горцу и Тремору зрелище понравилось и они активно ему хлопали. А вот Джейд, Милина и Скарлет из солидарности, гнева и отвращения вообще не хлопали, сложив руки на груди и состроив злобные лица. Однако Шок Пейн, вскинув руки вверх, благодарил Колизей за поддержку. Через полчаса такого представления все разошлись, включая Аластора, который, ухмыляясь, направился в свои покои. После своего позора Китана тут же выбежала из Колизея, направилась во дворец и там принялась не просто плакать, а рыдать в своих покоях. Старшая Принцесса сорвала маску, вынула из волос кандзаси и бросилась на кровать, уткнувшись лицом в мягкие подушки. И нет, старшая дочь императорской пары плакала не потому что заняла третье место, а потому что этот поганый Шок Пейн посмел коснуться тех мест, которые предназначены только для одним рук, для Лю Канга. Аластор посмел коснуться нежных губ девушки, будто щедро обмазывая их своим ядом. Китана навзрыд кричала, прижав к груди плюшевого зайку, которого ей относительно недавно подарил Лю. Принцесса винила за это только себя, уж так она воспитана, Синдел привила дочери, что нужно всегда любить и быть верной только одному мужчине (это уже произошло после того, как Императрица воссоединилась с Императором). – Я теперь Лю даже в глаза смотреть не могу, – всхлипывала Китана. В забытье своих рыданий Принцесса даже не услышала, что в её покои было несколько стуков, что кто-то уже вошёл и цокал каблуками. Кровать невесомо чуть скрипнула, а в следующее мгновение длинных смоляных волос коснулась мягкая тёплая рука. – Мама! – догадалась Китана и вместе с зайкой прижалась к матери. – Тише, моя милая, тише, – шептала Синдел, прижав дочь к груди. – Всё хорошо... – Да как же всё хорошо? – рыдала Принцесса. – Ко мне прикоснулись чужие руки! Как я теперь посмотрю в глаза Лю Кангу?! – Кити, моя храбрая доченька, ты ни в чём не виновата, – уговаривала её Императрица. – Ты этого не желала, значит и вины твоей нет. – Если бы кто-то так сделал с тобой, то ты бы говорила иначе, – икнула от слёз ассасин. – Я очень люблю Лю Канга, а он любит меня... Не зря папа учил меня, что нельзя подставлять спину! – Кити, Зайка, я прошу тебя, не плачь, – Канум уже не знала как повлиять на дочь. – Не нужно было тебя воспитывать по моему подобию! Ты бы сейчас не так переживала! – Мама, если бы не твоё воспитание, то я бы уже давно бегала по тавернам и занималась любовью со всеми подряд, – плакала дочь. – Мне так больно, Лю теперь меня не простит. – Если любит и не дурак, то простит, – мать осторожно поцеловала дочь в висок. – Ты была против этого. Да, в твоей ситуации я бы поступила также, я до безумства люблю твоего отца и верна ему, судьба постояно сводит нас с ним, значит я до конца своих дней буду ему верна. – Значит я вся в тебя, – шмыгнула носом девушка. – Мама, я уже давно должна была тебе признаться, но я уже давно не девственница: пока вы были с папой в медовом месяце, то мы с Лю... – Кити, ну неужели после того как мы с папой застукали вас я этого не поняла? – снисходительно улыбнулась женщина. – Правда, я хотела хранить своё целомудрие, но... – оправдывалась Китана. – Но мы с Лю обещали друг другу, что в будущем мы поженимся и у нас будут дети: мальчик Вэй и девочка Ксиу. – Кити, я уверена, что Лю тебя поймёт, – убеждала её Синдел. – Пусть мы с отцом его недолюбливаем, но самое главное, что он любит тебя. – И я его очень люблю, – сквозь слёзы улыбнулась Принцесса. – Если б только он ко мне пришёл... – Кити, – послышалось с порога. Мать и дочь обернулись, чтобы увидеть гостя — это был Лю Канг: весь в бинтах, измазанный мазями с приятным запахом шалфея, с синяками, содранной кожей. Китана видела в нём своего рыцаря в сверкающих доспехах, который отстоял честь своей дамы сердца. Пусть неудачно, но Принцесса всё равно была очень тронута. Избранный улыбнулся, глянув на свою возлюбленную: даже в слезах и заплаканная, но она всё равно очень красивая, а при виде парня у неё вновь засверкали глаза. – Пожалуй, вам стоит побыть наедине, – сказала Синдел, подошла к будущему зятю и шепнула ему. – Хорошие имена для моих будущих внуков. Лю Канг понял что Императрица имела в виду и улыбнулся ей. Когда Канум покинула покои и закрыла за собой дверь, то Лю стал подходить к Кити, чтобы пожалеть и поговорить. Принцесса не решалась сказать и слова: ей стыдно да и голос звучит жалко, совсем не для дочки Императора. Избранный сел рядом с возлюбленной, глядя на растёкшуюся тушь по её щекам. Шаолиньский монах целой рукой нежно коснулся подбородка ассасина и повернул её к себе лицом. – Кити, я слышал твой разговор с Императрицей Синдел, – начал Лю Канг. – Лю, правда я... – Китана умолкла, когда указательный палец возлюбленного прижался к её губам. – Погоди, дай мне договорить, – настаивал Лю. – Китана, подобных тебе девушек я не встречал: ты красивая, добрая, умная, боевая и очень верная. Я весь закипел от злости и гнева, когда увидел, что этот ублюдок коснулся тебя. Я готов был с корнем вывернуть ему руки, но, увы, не смог. Кити, я полностью согласен с твоей мамой: ты не виновата, ты не хотела этих шлепков и поцелуев. Я прекрасно видел как ты плевалась после этого. – Очень не хотела такого позора, – вздохнула Принцесса. – Я даже не отвечала на поцелуй, правда я... – А на мой ответишь? – с улыбкой спросил Избранный. Дочь ШаоДел сглотнула, но была бы безумно рада такому дару, она была счастлива, что возлюбленный шаолиньский монах не отвернулся от неё и не отказался, ведь девушка действительно ни в чём неповинна. Лю Канг прикрыл глаза и наклонился к губам Китаны, прильнув к ним за поцелуем. Прекрасный запах шалфея, смешавший в себе бергамот, апельсин и амбру, заставил Принцессу забыть о том позоре и просто наслаждаться поцелуем. Уста Избранного невесомо скользили по губам синего ассасина, заставляя поганый яд Шок Пейна растворяться, девушка была счастлива. ЛюТана обняли друг друга, но пока не были готовы к любовным утехам, пока им достаточно поцелуя, исцеляющего душевные и телесные раны. Флуд шёл в кабинет Кана, поправляя свою одежду. В отличие от Рейна Норрен не носил масок, открывая своё красивое, но не смазливое лицо, голубые глаза, длинные смоляные волосы, завязанные в конский хвост. А вот одежда была схожа с одеждой его мастера полубога воды Рейна: фиолетовый жилет, черные штаны, ботинки с наголенниками фиолетового цвета, на груди его жилета был вшит большой знак из золота: линия, изображающая воду, над ним была молния, туча и капля — знак мастера. Флуд дошёл до кабинета Кана и ещё несколько минут собирался с мыслями, последний раз поправил одежду и волосы. Норрен очень волновался, боялся сказать Синдел Канум лишнее слово, чтобы не разгневать Шао Кана. «Ну, сейчас или никогда!», – решительно подумал Норрен и постучал в дверь. – Войдите, – из-за двери раздался голос Императора. Норрен ещё раз вздохнул и вошёл в кабинет. Император Шао Кан сидел в своём кресле за рабочим столом, а рядом на жаккардовом стуле сидела Императрица Синдел Канум. Внешнемирец не менял выражение своего лица, а эденийка приветливо улыбнулась. – Ваше Императорское Величество, – Флуд поклонился императорской паре. – Я помню, что ты просил у нас аудиенцию, – сказала Синдел. – Теперь ты здесь, так злагай свою просьбу. – Императрица Синдел Канум, – обратился к монархине Норрен и начал говорить. – Я в вечном долгу перед вами. Когда шло завоевание Эдении, то вы спасли меня от смерти и передали в руки мастера Рейна, который вырастил и обучил меня. Но всё же если бы не вы, то меня бы не было. И теперь я стою здесь: живой, достигнувший высокого мастерства в магии и боевых искусствах. И я хочу служить вам. – Как ты хочешь служить? – спросил Шао Кан. – Стать ещё одним личным телохранителем Императрицы Синдел, – ответил Норрен. – Что?! – разъярился Император, но, заметив взгляд Синдел, успокоился. – У неё уже есть самый лучший телохранитель — Леди Шива. Она — один из лучших воинов царства Куатан и не только. – Я не собираюсь сдвигать Леди Шиву, – поспешил ответить эдениец. – У Императрицы будет два телохранителя. – В этом нет необходимости, Норрен, – Канум хотела отказать как можно более мягко. – Поверьте, моя Императрица, есть! – воскликнул гость. – Если бы не вы, то я был бы уже мертв. И теперь я хочу, чтобы ваша жизнь всегда была в целости и сохранности. И я помогу в этом Леди Шиве. И тут наступило молчание: Флуд бегал глазами по монархам, Шао Кан испепелял гостя взглядом, а Синдел жалела бравово юношу взглядом. Из-за такой напрягающей тишины стал слышен даже треск свечи, благодаря которой ещё несколько минут назад растапливал сургуч, благодаря чему ставил печать. – Выйди пока что за дверь, – сказал Шао Кан, загасив большим и указательным пальцем свечу. – Мы обсудим решение и дадим ответ, позвав тебя. Норрен не смел ослушаться приказа Императора, поэтому поклонился обоим монархам и вышел из кабинета Кана, оставив супругов наедине. Канум молчала, боясь произнести и слово, хотя она равна Кану по статусу и в праве сама принять решение, однако она предпочитает решать вопросы только с дозволения и предупреждая супруга. – Мне не нравится его эта просьба, – сказал Шао Кан. – Этот юнец будет возле тебя крутиться! – Ревнуешь меня, – хихикнула Синдел. – Мне приятно. – Конечно ревную! – Император даже не скрывал этого. – Ты слишком красива и на тебя только слепой не залюбуется! – Но Кенши знает, что я прекрасна, – засмеялась Императрица. – Потому, что он телепат, – махнул рукой Кан. – Сути это не меняет! – Шао, а с другой стороны, пусть будет, – пожала плечами Канум. – Помнится ты назначал моим телохранителем Коталя, а потом из ревности бросил его в Ямы Плоти, а он всего лишь хотел быть с Джейд. Тем более он мне сам сказал, что я для него все равно, что старшая сестра или мать, которой у него не было. – Ты думаешь он поладит с Шивой? – внешнемирец начал сдаваться. – Всё же он обучался у Рейна, а у того мерзкий характер. – Я видела его, – уверила эденийка. – Он не такой как Рейн. – Хорошо, – согласился мужчина. – Флуд, войди! Услышав своё имя, Норрен вздрогнул, поправил одежду и мигом вошёл в кабинет, глядя на императорскую пару. – Вначале ответь: кем были твои родители? – спросил Шао Кан. – Я не помню даже их имён, – погрустнев, ответил Флуд. – Я только знаю, что они были знатны и богаты, но Лорд Милдбург из жадности отнял их богатства и подставил, обвинив в предательстве. А так как его авторитет был огромен, то моих родителей казнили, а я бежал. – Вот змей! – разгневалась Синдел, услышав имя, так называемого, друга семьи. – Мало того, что он настроил мою тётку Ноэлию против моей бабушки Изольды, тридцатилетнюю тётушку Гленис выдал замуж за восемнадцатилетнего мальчишку, терроризировал меня, семью Джейд, так ещё и вас! Но теперь он никто и это для него хуже смерти: он лишён всех званий и чинов, богатства конфискованы вместе с особняками в пользу казны. – Рад это слышать, моя Императрица, – просиял Норрен. – Теперь мои родители отомщены благодаря вам. Я благодарен! – Теперь о твоей службе, – сказал Император. – Ты будешь телохранителем моей дорожайшей супруги. К обязанностям приступишь сегодня же! Жить будешь в восточной части дворца в правой стороне, там хорошие покои. Приказ о том, что они заселены на постоянной основе я издам. Но если я узнаю, что ты... – Я понимаю вас, Ваше Императорское Величество, – поклонился эдениец. – Благодарю вас! Могу откланяться? – Подожди за дверью, у меня уже есть для тебя важное задание, – ответила Императрица. Флуд отвесил монархам поклон и вновь удалился, оставив их наедине. По лицу Шао сразу было понятно, что своим же принятым решением он недоволен, что сразу заметила Дели. Императрица грациозно поднялась со стула, обошла Императора со спины и плавно опустила руки с широких плеч супруга и соединилась их на его груди. – Ты — неисправимый ревнивец, – умилилась Канум, поцеловав мужа в висок. – Потому, что я очень тебя люблю, – Кан чуть отодвинулся от стола, развернулся и позволил любимой сесть себе на колени. – Ох, Шао, и я тебя люблю, – улыбнулась она. Эденийка нежно обхватила руками лицо внешнемирца, чуть приподнимая его шлем, и одарила глубоким и горячим французским поцелуем, заставляя мужа забыть о гневе и ревности. Как после такого поцелуя можно подумать о том, что Синдел может уйти к другому или даже хотя бы заигрывать? Императрица воспитывалась в атмосфере тотальной заботы, честности, любви и верности своей любви (плохие стороны старой эденийской династии от Принцессы скрывали), что она переняла и теперь успешно демонстрирует своему Императору. Канум могла остаться на часок-другой и ублажить своего Кана, но за дверью ждёт новый телохранитель, желающий немедленно приступить к своим обязанностям. Эденийка медленно, с неохотой и тяжёлым дыханием отстранилась от губ внешнемирца, встала с его колен, послала воздушный поцелуй и выпорхнула из кабинета. – Флуд, – обратилась к новому телохранителю Синдел. – Да, Императрица? – отозвался Флуд. – Пойдём, ты должен помочь мне в одном деле, – загадочно сказала Императрица. Кровавая Леди Скарлет стояла у большой панорамного окна в своих покоях, рассуждая о победе Шок Пейна на турнире, о предстоящем торжестве в его честь, а также о том, что она вчера видела в его покоях. Конечно кровавая дева не из обидчивых, но всё же такое чувство проникает в разум и сердце, когда близкие отказываются верить и убеждают в том, что увиденное — просто видение. Гнев кровавой ведьмы более или менее успокаивал вид на возрождающуюся красную часть сада, где шуршит краснолистный клён и цветут алые розы, трава ещё не взошла, а другие растения не высажены. Девушка была настолько погружена в свои мысли, что даже не услышала стуки в дверь, поэтому гостю пришлось войти самому и подойди к хозяйке покоев. – Карли, – ласково обратилась к дочери Синдел. – Мама, что-то случилось? – спросила Скарлет. – Нужно идти работать в сад? – Нет, детка, я хотела поговорить по поводу вчерашнего, – ответила Императрица, встав рядом с дочерью и глядя в окно. – А что ж теперь говорить? – пожала плечами Леди. – Вы же отказываетесь мне верить. – Карли, просто зная тебя... – осторожно начала Канум. Кровавая колдунья хотела было резко ответить матери, но вдруг где-то вдали резко бахнул гром, небо заволокло густыми тучами цвета олова, закрывшими солнце, поднялся шквалистый ветер, засверкали молнии и стеной полил дождь, закрывая собой весь вид из окна. Из-за порывов ветра сарая глициния и молодой клён качались из стороны в сторону, а розы вот-вот вывернет с корнем. Скарлет поёжилась от такого вида, а вот Синдел улыбнулась взяв дочку за руку. – Дождик пошёл, – констатировала Императрица. – Карли, может прогуляемся? – Ты шутишь?! – истерически посмеялась Леди. – В такую погоду Кроника даже Гераса на улицу не выгонит! Тем более ты сама знаешь, что я боюсь дождя! – Доченька, ну хоть когда-то нужно побороть свой страх! – браво настаивала Канум. – Тем более мы будем под зонтиком и ни одна капелька ни упадёт на тебя. – Можно я вернусь во дворец, если испугаюсь? – сжалась кровавая дева. – Если испугаешься, то можно, – с улыбкой ответила эденийка. – Идём. Из-за обильного дождя размыло остатки садовой дорожки, но зато земля насытилась водой, стало свежее, приятно пахло пропитанной влагой почвой. Было немного зябко и сыро, но одновременно свежо и прекрасно. Синдел держала в руке красивый пурпурный зонтик с диковинными золотистыми узорами и кружевами, а Скарлет крепко вцепилась в руку матери, дрожа от страха. Императрица выглядела спокойной и немного взволнованной, будто вот-вот что-то произойдёт. От страха Леди не могла сказать и слова, боясь втянуть в лёгкие сырой и пронизанный влагой воздух. – Страшно? – заботливо спросила у дочери Канум. – Страшно, но я хочу побороть страх! – браво, но в то же время боязливо ответила колдунья. В небе ещё раз резко сверкнула молния, а затем надолго умолкла, слегка посветлели тучи, ветер немного утих, дождь стал идти потише. Однако земля была уже расхлябанной и неустойчивой, что утопали подошвы и каблуки сапог, но несмотря на это, отчаянные мать и дочь, превозмогая такое буйство природы, стали пролезать через грязь и глубокие лужи. Синдел и Скарлет подошли к красной части сада, где беспомощно от ветра качался клён, а под тяжестью капель сгибались нежные алые розы. Кровавая Леди проявила удивительное сострадание к растениям и, потянув Императрицу с зонтиком за собой, девушка склонилась к своим любимым цветам, поднимая их опустившиеся бутоны. – Бедолаги, – сказала колдунья. – Вы тоже чувствительны к воде и дождю, как я. Карли улыбнулась, видя красоту, которую дождь оставил на алых лепестках розы: пусть не было солнца, но всё равно мелкие капельки дождя сверкали, как россыпь алмазов или кристаллов. Пусть кровавая Леди не терпит воду, дождь и сырость, но она не могла смахнуть с цветов такую красоту, понимая, что даже в буйстве стихии можно найти нечто прекрасное. Вдруг, дождь стал просто моросить, оставляя в лужах лишь мелкие круги. – Леди Скарлет, – неожиданно появился тот, кого девушка не очень хотела видеть. – Флуд?! – закипела Скарлет, отскочив от розы и эденийца. – Это всё твоих рук дело?! – Карли, милая, всё хорошо, это я попросила Норрена призвать дождь, – защитила соотечественника Синдел. – Просто я очень переживаю по поводу твоих гидрофобии и омброфобии. – Мама, эти фобии — часть меня! – возразила Леди. – Я — живой сосуд с кровью, от воды я слабею, а ты меня под дождь вывела?! – Леди Скарлет, дождь не так страшен, как может показаться, – уговаривал её Флуд. – Да, я в некоторой степени виноват в вашей боязни дождя, но тогда позвольте мне загладиться свою вину? – Каким образом? – ведьма недоверчиво сложила руки на груди. И тут произошло чудо: тучи стали походить на лёгкий дым и уплывать, но дождь удивительным образом продолжался, шла лишь небольшая, но освежающая морось. Как бы красив не был солнечный сад под дождём, кровавый ассасин не решилась выйти из-под зонтика, а лишь с недовольным оскалом наблюдала. Где-то из-за далекой глицинии раздался чей-то голос и в небе засияла разноцветная радуга: красная часть сверкала будто рубины, оранжевая походила на янтарь, жёлтая блестела словно золотистые топазы, зелёная дуга искрилась изумрудом, голубая полоса была сходна с аквамарином, синяя пестрила не хуже сапфиров, а фиолетовая линия была одной большой россыпью аметистов. От такой красоты кровавая Леди обомлела и, будто околдованная, стала медленно идти к цветному чуду. Конечно, живя во Внешнем Мире и слушая сказки Синдел, Карли слышала о таком чуде как радуга, но никогда её не видела. Императрица радостно следовала за дочерью, держа зонтик над её головой, боясь даже вздохнуть, чтобы ре испортить момент. – Не верю, – шептала Скарлет, опуская свои скептические мысли. Но кровавая Леди робкой поступью шла к радуге, тянула к ней руки, желая коснуться. Ассасин не боялась ни луж, ни грязи, ни того, что сейчас от обильного количества воды она может свалиться в обморок. Подойдя к цветной дуге, девушка стала любопытно перебирать пальцами, боясь коснуться чуда. Она глубоко вздохнула, коснулась радуги и... Ничего. Оказалось, что цветные линии неосязаемы, на них можно только смотреть. Но Скарлет вовсе не расстроилась и не погрустнела, ей всё равно нравилось это чудо природы, которая она впервые видит уже будучи взрослой девушкой. Глядя на лёгкую морось, тёплое лучистое солнце и красивую цветную радугу, Леди совсем забыла о своём страхе перед дождём. Прекратилась и морось, ярко светило солнце, а радуга начала расплываться, но Карли осталась довольна таким кратковременным буйством природы. Теперь Леди была уверена, что дождь закончился и вышла из-под зонта, полной грудью втянув свежего воздуха. Сад полностью пролило лучше, чем из шланга: сразу стали видны ростки красной травы, благодарно покачивались розы и клён, а глициния всё держала на себе мелкие капли, будто ожидая зеваку, который вдруг захочет пройти мимо и получить на себя град из капель. – Леди Скарлет, – вновь послышался голос Норрена. Девушка обернулась и увидела четырёх известных ей мужчин, которые помогли побороть страх перед омброфобией: бог грома Рейден, бог ветра Фуджин, придворный колдун Шанг Цунг и эдениец Норрен. Все они стояли необычайно радостные и гордые собой, даже отвесили поклон для кровавой Леди. – Я вижу вам уже лучше, Леди Скарлет, – улыбнулся Рейден. – Да, правда, мне уже гораздо лучше, спасибо, – Скарлет настолько расчувствовалась, что чуть не расплакалась от счастья. – Лорд Рейден, спасибо вам за молнии! – Я старался не напугать вас, – сказал бог грома. – Лорд Фуджин, и вам спасибо, – кровавый ассасин поблагодарила и второго бога. – Всё же я не мог не отплатить вашей матери за моё лечение, – улыбнулся Фуджин. – Она помогла мне, а я откликнулся на её просьбу. Да и что мне стоит нагнать туч и поднять ветер. – Да, это верно, – хихикнула кровавая дева, а затем переключила внимание на похитителя душ. – Шанг Цунг, я даже не знала, что ты умеешь призывать радугу. – Иногда можно, – как можно более пафосно ответил Шанг Цунг. – Всё же после того медового месяца мы как-то даже сдружились. – Цунг! – неожиданно даже для себя самой девушка кинулась обнимать похитителя душ. – Ты сильно-то не обнимай, Таня в окно смотрит, – посмеялся Шанг. – Ну и, конечно, спасибо тебе, Флуд, – улыбнулась Скарлет. – По сути это был мой долг, – Норрен же не считал такое представление чем-то удивительным. – Всё же это из-за меня вы стали боялись дождя, но, надеюсь, теперь страх ушёл? – Вроде бы, – не совсем уверенно ответила Леди. – Но на самом деле есть человек, без которого мы бы всё это просто не сделали, – добавил Рейден. – Леди Скарлет, самую большую благодарность вы должны выразить своей матери Императрице Синдел. Кровавая дева повернулась к маме и улыбнулась: Синдел вся светится, но не от гордости или солнечного света, а от радости за дочку, наконец она смогла вылечиться от омброфобии, поняв, что дождь не так страшен. Императрица закрыла зонтик и не ликовала, не праздновала победу, а просто скромно улыбалась. – Мамочка! – Скарлет подбежала к матери и обняла так крепко, как только могла. – Спасибо тебе большое! – Ничего особенно, просто я хотела тебе помочь, – скромно сказала Синдел. – Не скромничай, мама, ты сделала великое дело! – настаивала Леди. – Ты всегда занижаешь свои достижения и старания, хотя делаешь больше, чем кто-либо другой! Правда, я очень рада и благодарна, что у меня есть такая замечательная мама! – Я была очень рада тебе помочь, – улыбнулась Императрица. Это была настоящая благодать для любого смотрящего: мать и дочь крепко обнимаются, благодаря друг друга за помощь и понимание. Кровавая дева действительно поняла, что Канум точно любит её больше, чем родные родители, бросившие маленькую девочку на произвол судьбы. Скарлет не желала прекращать объятий с Синдел, будто это уже не колючка-скептик, а самая обычная милая девушка, верящая в чудеса и сказки. – Мамочка, ты самая лучшая! – прошептала матери Леди. На сердце Императрицы были радость и счастье: она помогла дочери побороть её омброфобию и впервые в жизни показала ей радугу. Канум очень старается быть хорошей матерью, которая достойно воспитывает наследников великого Императора, но чрезмерно скромное воспитание не позволяет считать что-то своей заслугой (прим. автора: дать бы Фрейе по шее за такое воспитание). Во взгляде девушки читались благодарность и неимоверное почтение. Карли отпустила мать и подскочила к розам, которые всё ещё хранили на себе капли дождя. Идя по дворцу, Синдел не замечала никого вокруг, уж слишком была велика её радость: она наконец по-настоящему помогла хоть одной своей дочке, не вызвав у неё сильного страха и истерики. Императрица настолько видала в своих мыслях, что не заметила как врезалась в Шиву и она явно была чем-то довольна: алые глаза недобро сверкают, губы искривились в недовольном оскале, а две верхние руки сложены на груди. – Шива! – обрадовалась Канум, но подруга никак не отреагировала. – Ты ничего не хочешь мне сказать? – сухо просила телохранительница. – О чём ты? – не поняла эденийка. – Синдел, я узнала про Флуда, – ответила шокан. – Ах, Шива, ты об этом! – улыбнулась Синдел. – Зачем тебе два телохранителя? – возмутилась Шива. – Я плохо справляюсь со своими обязанностями и ты решила найти мне замену?! – Нет, Шива, что ты! – оправдывалась Императрица. – Нет, я не хочу менять тебя за этом посту! – Да, я ни разу не спасла тебе жизнь, я виновата, – призналась телохранительница. – Но мне обидно, ведь ты называла меня своей лучшей подругой, а теперь взяла себе на службу второго телохранителя! – То Шао меня к Флуду ревнует, то ты, – потёрла переносицу Канум, а затем взяла подругу за руку. – Шива, у меня может десятки и сотни телохранителей, но мало кто из них готов отдать за меня жизнь. Да, мне могут в два раза увеличить штат охраны, но лучшая подруга у меня только одна — это ты. Ты знаешь обо всех моих делах, вкусах, предпочтениях, у нас общие интересы, а Норрен — телохранитель, не более. Юноша просто хочет отплатить мне за то, что я спасла ему жизнь. Просто пойми, что телохранителей я могу набрать хоть тысячу, но тебя мне это не заменит. Шива, расценивая меня и себя не как служанку и госпожу, а как подруг, всё же именно ей ты являешься для меня. – Просто мне стало так обидно! – призналась шокан. – Ведь я стараюсь тебе помочь и угодить, мы с тобой секретничаем, обсуждаем всё подряд, а теперь... – А теперь ничего не изменится, – улыбнулась эденийка. – Служба и дружба — несколько разные понятия. Чтобы доказать, что всё же они подруги, Синдел крепко обняла Шиву, она правда считала её не слугой и не охраной, а настоящим другом. Телохранительница привыкла, что в любой момент Императрица может начать обниматься, но это всегда было так неожиданно. Шокан мысленно проклинала себя за то, что усомнилась в искренней дружбе эденийки, хотя ведь и правда у Канум нет подруг, кроме будущей Принцессы. – Может пойдём в библиотеку? – предложила Синдел. – Я нашла кучу новых книг! Чая выпьем. – Хорошо, – с улыбкой согласилась Шива. И всё же женская дружба существует: этим подружкам нечего делить, у них разные вкусы на мужчин, обе скромны в желаниях и не желают ничего, кроме как служить интересам тем, кого считаешь близким. Канум и будущая Принцесса вновь обсуждали свои женские темы, книги и сотни других совершенно несвязанных между собой вопросов. Как удивительно скоро и крепко подружились эденийка и шокан. Наконец наступил тот вечер, которого многие ждали: сегодня состоится пир в честь победителя турнира, им стал Шок Пейн, он же Аластор. Конечно не все были довольны таким результатом, но ничего не поделаешь, раз этот внешнемирец одержал победу. Да и Синдел не особо желала давать победителю кубок вина из своих рук, а уж тем более танцевать с ним, ведь он посмел сильно искалечить Милину, Джейд, Коталя, а теперь и Лю Канга. Всем было искренне жаль Императрицу, но правила — есть правила. Однако все сразу забывали обо всех своих предрассудках и неприязни, когда заходили в тронный зал, где Канум организовала потрясающее торжество — маскарад! Эденийка умеет устраивать пышные банкеты с множеством вкусностей, отличной живой музыкой и праздничной атмосферой. Столы ломились от обилия вкуснейших блюд, вино лилось рекой, на фоне были слышны звуки флейт, арф, скрипок... В отдраенной до блеска коричневой мраморной плитке с бежевыми прожилками можно было чётко разглядеть своё отражение без особых наклонов. Мало того, но слуги подносили ещё сладостей, фруктов, горячих блюд и холодных закусках, о которых Синдел лично распорядилась. Наряженные в маски гости всё подходили и подходили, желая напоследок перед завтрашним отбытием насладиться роскошью императорского дворца. Особенно постарались придворные дамы: Китана, Джейд, Милина, Скарлет, Шива и Таня надели свои самые лучшие наряды и маски, однако по цветам сразу было понятно кто есть кто. – Прекрасное торжество! – восхищалась Китана, как настоящая леди обмахиваясь веером. – Да, мама превзошла все мои ожидания! – согласилась Джейд. – Может тебе всё же стоило остаться в покоях и немного подлечиться? – обеспокоено спросила Милина. – Всё же из всех дам тебе досталось больше других. – Во-первых, не переживай, Мили, мне уже гораздо лучше! – ответила нефритовая Леди. – А, во-вторых, ну разве я могла пропустить такое сказочное торжество? – Хорошо, что после этого маскарада мы больше не увидим этого Аластора, – шепнула подружкам Таня. – Если раньше он вызывал некое подобие восхищения, а теперь только ненависть. – Хорошо, что под маской не видно выражения лица, – сказала Шива. – Вы просто не представляете с каким отвращением Синдел будет танцевать с этим Аластором. – Одно его неверное движение и папа от него мокрого места не оставит, – злорадно хихикнула Скарлет. – Но всё же есть у него какая-то тайна, я это чувствую! – Карли, ну прекрати, хоть на сейчас забудь о своих видениях, – успокаивала её младшая Принцесса. – Веселись, а то завтра опять браться за лопаты. – Может ты и права, – согласилась кровавая Леди. Вдруг спокойная игра флейт сменилась торжественной музыкой всех инструментов сразу, но она звучала эффектно, а не как беспорядочная какофония. Слуги-таркатаны открыли тяжёлую дверь из красного дерева и наконец появились те, кого ждали больше и дольше других. – Дорогу! – громогласно объявил герольд, заставляя всех склониться в поклонах и реверансах. – Его Императорское Величество Шао Кан и Её Императорское Величество Синдел Канум! Императорская чета шли под руку, лишь изредка поглядывая на гостей, а в основном друг на друга. Император не стал облачаться в какие-то диковинные изыски, однако выбрал довольно эффектный доспех алого цвета: массивная кираса японского типа до, хайдатэ, плечи покрывали содэ, предплечья и запястья закрыты наручи котэ, ноги в чёрно-синих штанах игабакама, поверх них поножи сунэатэ, а на ногах когакэ (прим. автора: облик Шао Кана «Ухмылка победителя» в Mortal Kombat 11). А на голове от света факелов сверкает шлем кобуто внешнемирского стиля с маской в виде черепа (прим. автора: шлем Шао Кана «Кан из Внешнего Мира» в Mortal Kombat 11). Рядом с Императором шла необыкновенной красоты женщина, с которой у них был большой контраст, будто они из двух абсолютно разных эпох. Без сомнений, что это Императрица Синдел Канум, сегодня она ещё более грациозна и роскошна, чем обычно: длинное вечернее платье в пол без бретелек цвета индиго шуршало своим подолом, однако идеально обтянуло все точёные изгибы, на спине еле заметная шнуровка, тонкий кожаный ремешок обтянул осиную талию, на руках красовались перчатки из чёрных эденийских кружев. Верхние серебристые пряди собраны назад заколкой-зажимом, сделанной из чистого золота в форме круга и украшенной цветочными узорами из аметистовой россыпи и луной из обсидиана. Удивительно, но только Канум может надеть под платье сапоги и её вовсе не станут высмеивать, потому что сапоги она каждый раз выбирает просто идеальные: относительно простые сапоги цвета индиго с единственным узором похожий на шипы и с золотой вставкой на носу, такой подарок ей некогда преподнёс Горо в знак огромнейшего почтения (прим. автора: сапоги Синдел «Сапоги из города Куатан» в Mortal Kombat 11). Но и маска была прекрасной: основа цвета оникса, поверх которой нанесён градиент цвета индиго, в форме сердца выкрашены губы, вокруг глаз нанесены позолоченные узоры, с левой стороны красуются искусственные магнолии и пушистые перья, а с правой спускается тонкий шёлк. На голове сияла золотая корона, щедро усыпанная крупными аметистами, золотые серьги, кулон и кольца сияли ярче факелов и выдраенной мраморной плитки. Мужчины поражались такой красоте, завидуя Шок Пейну, ведь именно он удостоится чести танцевать с такой красавицей, некоторые жутко жалели о своём поражении. – Я самый счастливый на свете мужчина! – шептал супруге Шао Кан. – Ты покорила всех своим видом, даже Бриггсы улыбаются. – Может в маске просто не узнали, – хихикнула Синдел. – Но я же не для гостей старалась, а лишь для тебя одного. – Я буду ревновать ещё сильнее! – сказал Император. – Когда тебя коснутся руки этого Аластора... – Мне будет это неприятно, – перебила его Императрица. – Он покалечил двух моих дочек и двух будущих зятьёв, как ещё я буду воспринимать танец с ним? – Обещаю, что этот танец с Аластором будет первым и последним для тебя! – клялся Кан, поцеловав руку супруги, облачённую в перчатку. – Следующий танец будет со мной. – Я с большим удовольствием приму приглашение, мой Император, – Канум сделала перед мужем глубокий реверанс и отплыла к другим придворным дамам. Китана, Милина, Джейд, Скарлет, Шива и Таня поняли, что им действительно не удалось перещеголять свою Императрицу, однако это своеобразное поражение они приняли без капли завести и злобы, всё же не они сегодня будут дарить танец победителю. Когда Канум подошла к дочерям, подруге и возлюбленной Шанг Цунга, то они сразу сделали перед монархиней реверансы. – Даже мне наряд не показывала! – с улыбкой укорила подругу Шива. – Не зря я всё же никому кроме портных не дозволяла видеть наряд, – хвалилась Синдел, слегка покрутившись в платье. – Мама, я ожидала, что ты будешь прекрасна, но что настолько! – восхитилась Китана, правда из-за закрытой маски нельзя было увидеть её эмоций, было видно только сверкающие карие глаза. – Всё же я главная дама вечера, – сказала Императрица. – Однако теперь об этом сожалею. – Из-за нас? – спросила за себя и за старшую императорскую воспитанницу Милина. – Да, это веский повод. – Но зато после этого Шао Кан обещал со мной станцевать, – со сверкающими глазами призналась Канум. – Я уверена, что так и будет, – сказала Таня и хотела было выпить бокал вина, но забыла, что маска закрывает всё лицо. – Маска красивая, но неудобная. – Это верно, – хихикнула Джейд. – Нужно было в губах дырку проделать и пить через трубочку. – Да и поесть не удаётся, – с улыбкой добавила Скарлет. В такой весёлой праздничной обстановке все полностью расслабились: были слышны громкий смех, шутки, похвала поварам, музыкантам и Императрице, со стола исчезали угощения и во всех этих шумах постоянно слышался тонкий звон хрустальных бокалов и никто не смел ничего разбить или уронить. Синдел всем выражала доброжелательность, растапливая сердца даже своих злейших врагов, даже Джакс и Джеки Бриггс обменялись с монархиней любезностями. Шао Кан не сводил с жены восхищённого взгляда, она будто лебедь плыла по мраморной плитке шелестя подолом платья. Но вся эта идиллия вмиг прекратилась, когда распахнулась тяжёлая дверь из красного дерева и на пороше появился виновник торжества: внешнемирец Аластор, он же Шок Пейн. Он ожидал, что его не встретят овациями или восхищением, но он на этого не обратил внимание. Сложив руки за спиной как настоящий аристократ, Аластор стал вальяжной походкой рассекать мраморную плитку, направляясь к Императрице Синдел Канум, под маской которой скрыта неприязнь, но глаза выражали приветливость. Удивительно, но всё тело Шок Пейна было закрыто, будто он не желал больше показывать свои мускулы, пряча их под одеждой стиля средневековой Европы, а на лице была полностью чёрная маска без каких-либо рисунков или украшений. Длинные волосы были собраны в хвост, а из-под маски торчали глаза цвета неба. Канум без всяких слов взяла в руки кувшин вина и стала аккуратно наполнять им дорогой золотой кубок, украшенный яшмой и гранатами, помимо этого красовались диковинные узоры. Шок Пейн подошёл к Синдел и отвесил ей почтенный поклон, бегая глазами по роскошнейшей даме. – Вы обворожительны, Синдел Канум, – сказал Аластор и поцеловал руку своей будущей партнёрши по танцу. – Испей кубок вина, что берёшь ты из рук моих, могучий воин! – Синдел без лишних слов протянула победителю кубок вина. Шок Пейн одной рукой не просто взял, а выхватил из рук Императрицы драгоценный кубок внешнемирского вина цвета рубина. Внешнемирец чуть приподнял маску со своего лица, взболтал вино и тремя глотками осушил сосуд, а затем облизнул губы. Поставив кубок на стол, победитель вновь натянул на лицо маску и протянул эденийке руку. – Теперь извольте пригласить вас на танец, – сказал Шок Пейн, бесцеремонно взяв свою партнёршу за руку. Синдел не успела сказать и слова, потому что была слишком шокирована этой дикой и отвратительной настойчивостью, но возразить не могла, ведь правила — есть правила! Аластор и Канум вышли в середину зала, он поклонился ей, а она сделала реверанс. Внешнемирец притянул к себе эденийку, уложил руку на её тонкую талию и взял за руку. Шао Кан весь кипел от злости и гнева, глядя на нахала, который смеет так похабно относиться к его неотразимой супруге. В ярости Император даже согнул в крендель тот самый кубок, из которого только что пил вино победитель. Синдел вздохнула и дала музыкантам отмашку. Отойдя от шока, они взялись за музыкальные инструменты и началась музыка (прим. автора: Heroes of Might and Magic IV — «Floating Across Water»). Послышались спокойные мотивы флейт лоу и тин вистла, струнной бузуки, клавишной мелодики и спокойной гитары. Музыка была мелодичной и спокойной, заставляя забыть обо всех обидах и просто наслаждаться вечером. Императрица лично выбирала мелодию, потому что сама в юности училась игре на музыкальных инструментах (арфа и флейта), а также помогала матери организовывать праздники и торжества. Канум полагала, что сейчас этого с виду крупный и слишком тучный Аластор отдавит ей ноги, но он двигался плавно, будто с юных лет занимается этим. В лучах серебристой луны и факелов украшения эденийки ярко сверкали, отбрасывая лёгкие блики. – С вами приятно танцевать, – ласково прошептал победитель. Во всей этой очаровывающей обстановке никто даже не заметил, что цвет рук Шок Пейна стал чуть темнее, длинные блондинистые волосы стали смоляным ирокезом, а глаза из голубых со зрачками стали просто белками небесного цвета, Синдел даже не насторожилась, будто была под гипнозом чарующей музыки. – Ты прекрасна... – прошептал ей Рейко, вытягивая из транса. – За годы ты даже не изменилась... – Мы перешли на «ты»? – удивилась Синдел, однако продолжала улыбаться, чтобы не пугать гостей. – Разве мы знакомы больше, чем несколько дней? – Именно, – ответил Принц. – Друг мой, я не хочу, чтобы вы мучились себя пустыми надеждами, я замужем, – осторожно сказала Императрица. – Ну что ты, мама, - усмехнулся наследник. – Как я смею претендовать на твои руку и сердце? – Мама? – удивленно переспросила Канум. – О чем вы, Аластор? Музыка утихла и все наконец обратили внимание на изменения во внешности Шок Пейна. Аластор чуть отошёл от Синдел и снял свою чёрную маску. Императрица обомлела: перед ней стоял сам наследный Принц Внешнего Мира и Эдении Рейко! Императрица отшатнулась назад, но не от страха, а скорее от шока и неожиданности: её единственный сын Рейко, которого все считали усопшим, стоит целый и невредимый! Принц всё это время был рядом с родителями и сёстрами, а они даже этого не подозревали! – Рада? – со злобной ухмылкой спросил Рейко. – Рейко... мальчик мой... – Синдел без задней мысли кинулась сыну на шею, но он абсолютно никак не отреагировал. – Сынок, скажи хоть что-нибудь! Мы все так тосковали по тебе! – О, ещё как скажу, мама! – сказал Принц и отодвинулся от матери, чтобы она могла видеть его лицо. – Твои мучения начинаются! Прекрасные небесные глаза императорского сына загорелись карминовым цветом, одежда изменилась: появился красно-чёрный наряд с черепом на поясе. Из-за спины, как шипы, вышли шесть клинков. С одной стороны это был всё тот же Рейко, но всё же это был не он. Все гости ошалели, сняв свои маски (один лишь Шао Кан не снял шлем). – Я же говорила вам! – кричала Скарлет, бросив свою маску на пол. – Я же говорила, что он что-то скрывает! – Рейко, мальчик мой, что это?! – ужаснулась Синдел, закрыв рот руками. – Это не что, а кто! – прорычал Рейко и его руки запылали алой энергией. – Думали, что я не вернусь?! Думали, что избавились от меня вместе с Хавиком?! Я вернулся, как бог, мама! Настоящий! И теперь я буду мстить! – Но кому? – спросила Императрица, сделав робкий шаг вперёд. – И за что? – Всем вам! – резко ответил Принц. – За предательство, за смерть, за забвение! – Рейко, сын мой, внемли моим словам... – уговаривала его Канум. – Это не ты, мой сынок был другим: ласковый, добрый, весёлый, страстно желавший быть похожим на отца. Рейко, мы никогда не забывали тебя, ни на миг... – Особенно во время вашего с отцом медового месяца в Европе?! – грохнул наследник. – Ни ты, ни отец, ни сёстры даже не вспомнили обо мне! – Я даже не знала, что ты погиб, я узнала с чужих слов, – по лицу эденийки потекла слеза, но скорее не радости, а горечи из-за того во что превратился её единственный сын. – Тебя это не оправдывает! – рявкнул внешнемирец. – Ух, мама, а что я видел, когда ты была с отцом в кабинете... – Где ты был?! – возмутился Шао Кан. – Прятался в дальнем углу, – ухмыльнулся сын. – Всё же в Братстве Теней абсолютная маскировка — самый необходимый навык! Но ваши любовные утехи — это было нечто! Никогда не видел таких прекрасных форм! – Что б я ещё хоть раз согласилась на твои авантюры, Шао...! – потёрла переносицу Синдел. – А ты мог бы быть и поуважительнее, я всё же твоя мать! – И что? – удивился юноша. – Это мне не помешает тебя оценить! – Ты должен был хотя бы отвернуться! – Императрица стыдливо покраснела, прикрывая руками своё глубокое декольте. – Смысл прикрывать то, что я и так видел, мама? – Рейко бесстыдно взглядом пожирал фигуру матери. – Когда я всё тут захвачу, то первым делом попробую тебя! – Тебе ещё на это наглости хватает?! – влезла Милина. – Она твоя мать, она тебя родила! – Я никому не позволю даже прикоснуться к моей Синдел, даже тебе, – грохнул Император, прижав к себе покрасневшую супругу. – Ты мне не ровня, отец, – усмехнулся бог крови. – Я размажу тебя по стенке! А ты помалкивай, Милина. Или забыла наши страстные ночи на родительской кровати? Ты такая горячая! – Какой кошмар! – ужаснулась Канум, теряя сознание. – Мои дети и на нашей постели?! Во имя всей Эдении, моя кровь творит ужасные вещи! – О, мама, ты тут не причём, – с наигранно заботой успокоил её юноша. – Ты просто сама добродетель! Это я соблазнил сестру. Ну, в принципе, она была не против так как давно ни с кем не спала. – Как же ты можешь говорить такое?! – ужаснулась Китана. – Затащил Мили в постель, опоив вином, а теперь и... до собственной матери добрался?! – О, сестренка, не переживай, – сказал брат. – И до тебя, и до Джейд, и до Скарлет очередь дойдёт! – Я Кассандру Кейдж не пощадила, думаешь в таком случае смилуюсь над тобой? – нахмурилась старшая Принцесса. – Не строй из себя защитницу, Китана, – махнул на неё Рейко. – Может ты и старшая, но у тебя маловато силёнок. Рейко выбрал довольно подходящий для мести момент, когда все бойцы будут в дорогих нарядах и без оружия. Из-за длинного подала платья синий ассасин не взяла свои веера и не была готова к битве. Рейко подло воспользовался этим и окутал старшую сестру кровавым шаром и ударил об стену, заставляя её терять координацию. – Что ж делаешь, гадёныш? – Скарлет бросилась к старшей сестре. – Она же твоя сестра! Кити, поднимайся. – Ой, Скарлет, – будто опомнился Рейко. – Совсем про тебя забыл. Принц поднял руку и направил её на кровавую Леди. Девушка почувствовала, что сила начинает уходить и причём очень стремительно. Бог высосал её за несколько секунд вместе с её запасом крови. Кровавая ведьма упала на колени и тяжело задышала. Кровавая ведьма поняла, что младший брат почти полностью выпил из неё кровь, она тяжело дышала, но осталась жива лишь по той причине, что сама является живым кровяным сосудом. Несомненно Карли восстановится, но на это может уйти не один день. – Рейко, нет! – Джейд будто на всякий случай взяла свой шест бо и хотела храбро ударить брата по руке, но её остановил Коталь. – Это же не ты! Мой любимый младший брат никогда бы такое не сотворил! – А ты уверена, что я твой брат? – Рейко повернул голову к старшей сестре. – Принца Рейко больше нет! Я — Рейко, Бог Крови и Властелин всего! – Хавику повезло, что он умер... – храбро бросила нефритовая Леди, желая вырваться из рук ош-текка. – Чего ты хочешь?! Сделать себе гарем и устроить кровосмесительную оргию?! – Это одна из мелких целей, сестрёнка, – ответил Принц. – Я покорю всех, уничтожу Богов и Титанов, поглощу их силу и стану непобедимым! – Всё же зря мама папе запрещала тебя пороть, когда ты был ещё ребёнком! – бросила ему Милина. – Сейчас бы был тише воды, ниже травы! Избалованный Принц! – Молчать! – бог крови, создав щупальце, притянул к себе Мили и схватил её за горло. – Рейко, перестань! – кричала зелёный ассасин. – Папа, мама, Коталь, сделайте хоть что-нибудь! Шао Кан и Коталь переглянулись, понимая, что наконец пришло время полностью забыть о разногласиях и объединить усилия, чтобы раздавить Рейко. Император и наместник начали подбегать к Принцу, но тот швырнул в них Милину. Оба мужчины поймали младшую Принцессу, но свалились с ног. – Мама! – Джейд кинулась к матери то ли от страха, то ли чтобы защитить. – Это ещё страшнее, чем пауки! – Не переживай, Джейди, всё будет хорошо, – Синдел старалась излучать бесстрашие, чтобы дать сил другим присутствующим. Чуткое ухо Рейко услышало бравые шушуканья матери и сестры, поэтому теперь решил обрушить свой кровавый гнев на них. Принц исчез в кроваво-красном облаке дыма, полностью пропав из вида других бойцов. Бог крови появился за спиной Императрицы и нефритовой Леди, всем своим видом угрожая напасть. Сын ШаоДел отбросил зелёного ассасина ударом ноги, а Канум схватил. – Я вырву тебе хребет, если ты... – грозилась Джейд, раскрыв бо. – Мамочка! Рейко, умоляю, только не её! Да почему же она вечно страдает за всех нас?! Все ошарашенно и возмущённо разинули рты, увидев, что одной рукой Рейко схватил Синдел за пышную и упругую грудь, а второй достал из себя камидогу Эдении и аккуратно провёл им по горлу матери, не рассекая артерии и атласной кожи. – Как ты прекрасна, мама! – прошептал ей на ухо Рейко. – Ты и Милина будете самыми лучшими наложницами в моём царстве. – Ты же знаешь, что даже из-за прикосновений чужих рук я покончу с собой, не вынеся позора, – молила Синдел. – Рейко, умоляю... Я же твоя мать! – Вот поэтому ты и не станешь для меня просто сосудом с кровью, – сказал Принц, отбрасывая выпавшую серебристую прядь с лица матери и проведя по её щеке пальцем. – Ты слишком красива для этого. Нет, я не дам тебе умереть. Ты будешь моей! – Опомнись! – требовала Императрица. – Разве это мы с твоим отцом воспитывали в тебе?! – Это воспитала во мне тьма, к которой вы меня сами привели, убив вместе с Хавиком и бросив гнить на острове Шанг Цунга! – в гневе бросил Рейко. – Да, Милина? – Я тебе... – грозилась Милина, поднимаясь на ноги. – Ты мне после той ночи житья не давал, тебе это с рук не сойдёт! Добро всегда побеждает зло! – Давно ли ты веришь в добро? – усмехнулся бог крови. – Иди да погляди в зеркало... героиня. Вы все заплатите! – прорычал он, продолжая лапать мать и угрожать ей кинжалом. – Никто не устоит против меня! – Крысёныш! – обессиленно бросила ему Скарлет. – Да покарает тебя...! Маму не тронь, она мужнина жена! – Молчать, безродная оборванка! – жёстко рявкнул внешнемирец. – Тебя я высосу досуха! – Тогда уж лучше меня, чем маму, – измученно выдохнула кровавая Леди. Казалось, что каждый здесь готов отдать жизнь за Императрицу. Рейко почувствовал приближение своего кровавого триумфа и полного подчинения себе всех воинов, но вдруг он почувствовал резкий удар по спине. Что-то нещадно шарахнуло бога крови по спине, это были молот гнева Шао Кана и макуауитль Коталя. Бог немного ослаб и выпустил Синдел из своих цепких кровавых лап. Императрица на миг будто забыла, что умеет летать, но благо Император вовремя поймал свою обожаемую супругу. – Моя дорогая! – Кан будто забыл в какую ситуацию попала его семья. – Он меня... – Канум хотела залиться слезами. – Это было против твоей воли, ты этого не желала, – успокоил её внешнемирец. – Я лучше умру, чем буду под кем-то другим кроме тебя, – обессиленно прошептала эденийка. – Мамочка! – Джейд пострадала меньше всех, поэтому подбежала к матери, готовая защищать её ценой собственной жизни. Удар оказался относительно сильным для Рейко, но он быстро отошёл от него и поднялся на ноги, теперь он был в дикой и неконтролируемой ярости. – Я убью тебя! – прорычал Рейко и кинулся на отца. Принц вытащил один из ножей камидогу и начал биться им как оружием. Император успешно блокировал атаки, однако Принц поступил хитро: он напал с натиском, стараясь согнуть отца, который сдерживал его молотом, пока они боролись. Ещё пять ножей словно лезвие на щупальцах вылезли из тела бога крови и они воткнулись Кану в ноги, руки и спину. Отец рыкнул от боли и выпустил молот, так камидогу его ослабили. Сын злорадно улыбнулся и проткнул живот родителя ножом. Рейко поднял его и бросил в стену. Император, ударившись о стену, упал на мраморную плитку. – Ничтожество! – бросил ему Рейко и решил, что ждать больше нельзя: резко поднял руку ввысь и она засияла алым светом, будто маяк в ночной гавани. – Воины мои! Ваш бог взывает к вам! Явитесь и служите мне! Слуги и стражи схватились за головы и стали метаться от боли. Параллельно также происходило и в каждом доме столицы Внешнего Мира, а затем все перестали метаться и, поднявшись, обратили свой взор на Рейко: у всех были алые светящиеся словно рубины глаза и злобная ухмылка. – Мы служим своему богу крови! – хором проговорили подчиненные воины. – Это за шум? – спросил Лю Канг и выглянул в окно: там он увидел тысячи заражённых внешнемирцев, что ломились к дворцу. – Ваша погибель, – зловеще улыбнулся Рейко. – Мы их задержим! – браво сказал Коталь и выбежал из зала вместе с другими будущими императорскими зятьями. – Хватайте всех, кроме моих матери и сестёр, – приказал Рейко, потирая руки. – Они будут моими наложницами. Шао Кана, Лю Канга, Коталя, Скорпиона и Эррон убить! Остальных заразить! И зараженные кинулись на воинов, безжалостно атакуя всех. На Шиву напали сразу пять воинов-таркатан, укусив его за плечо, три других прижали её к стене, а пятый, сделав порез на ладони, капнул своей кровью в рану шокана. Будущая Принцесса почувствовала сильное жжение и то, как её начало мутить, затем её глаза стали красными, разум помутнился и она перестала быть собой. Тут её зараженные и отпустили. Заражённая телохранительница Императрицы кинулась на своего жениха. Горо схватил её всеми своими четырьмя руками, стараясь удержать. – Шива?! – не верил Принц Куатана. – Боги, это не ты! Шива, борись! Однако телохранительница Синдел уже была не собой: безвольные красные глаза, капающая из рта кровь, ярость! Шокан рванулась вперёд, злобно рыча, и укусила Горо за щёку, кровь тут же попала в рану. Принц схватился за лицо и стал метаться от боли, а затем также превратился в заражённого. Принц шоканов кинулся на Горца и Ронина. Выбив из рук мечи, Горо схватил их за горло. На них тут же напрыгнули заражённые Барака и Рептилия, которых заразили слуги. Укус, капля крови в рану и вот бывшие участники турнира также превратились в слуг Рейко. Также произошло и с Таней, несмотря на её ловкость и помощь Шанг Цунга. Соня Блейд отчаянно сражалась, отбрасывая от себя заражённых, но не могла долго бороться. Тем более когда на неё обрушился весь поток, её просто прижали к полу и, укусив несколько раз, она заразилась с криками и болью. Кэсси Кейдж, со слезами отбрасывая от себя заражённых, пыталась прорваться к матери, но было поздно. На её счастье, Джонни Кейдж её не пустил. Более или менее невредимыми остались только Шао Кан, Синдел, Китана и Джейд, а вот Милина и Скарлет, корчась от боли на полу, также сумели не заразиться, их оттащила к себе Синдел, криком отбрасывая уже слуг кровавого бога, которым стал её сын. Джонни и Кэсси Кейдж, а также Шанг Цунг отошли к раненому Шао Кану. Оставшиеся бойцы могут взяться за оружие, однако они не желают калечить людей, невольно ставших жертвой Рейко, который сейчас злорадно смеялся, видя, как беспомощен отец, напугана мать и слабы сёстры. Кошмар Синдел начал сбываться: Рейко стал злым божеством, а её друзья и близкие превратились в марионеток. Финал того кошмара Императрица уже не увидела, но была уверена, что он не сулил ничего хорошего. И подчинённые воины кинулись на дочерей и сестёр. В Синдел вцепились загипнотизированные стражи-таркатаны, желая угодить своему господину и привести монархиню. Но тут в них влетела мощная струя воды и их отбросило от Императрицы. Это был её новый телохранитель Флуд, который чудом не стал рабом Рейко. Несколькими точными ударами он надолго свалил их на пол. – Вы целы, моя Императрица? – спросил Флуд. – Д... да, – чуть неуверенно ответила Синдел. – Спасибо, Норрен. Норрен вновь выстрелил потоками воды, отбрасывая заражённых Соню Блейд от Китаны, Таню от Милины, Джакса Бриггса от Джейд, и Бараку от Скарлет. Тут в зал вбежали их парни: Лю Канг, Коталь, Скорпион и Эррон Блэк. Они закрыли дверь и подпёрли её самыми близкими подручными средствами: стульями и столами. Буквально через секунду её начали таранить заражённые внешнимирцы. – Это их надолго не задержит, – рассудил Коталь. Шанг Цунг свалил заражённую Шиву и отошёл к тяжелораненному Шао Кану, туда же отошли Синдел, Китана, Джейд, Милина, Скарлет, Лю Канг, Коталь, Скорпион, Эррон Блэк, Джонни и Кэсси Кейдж. Норрен пока дрался с Горо, будто мстя за тот проигранный им бой. – Надо отступить! – сказал Лю Канг. – Но куда? – спросила Джейд. – Мы в ловушке. – Вот именно, – сказал Рейко, который всё это время наблюдал за этим. – Вы все в моей власти. – Уходим в моё тайное убежище, – сказал Шанг Цунг и начал формировать заклинание. В этом момент баррикаду из мебели прорвали заражённые слуги бога крови Рейко. Флуд, выставив руки, стал стрелять мощными потоками воды, сваливая заражённых в кучу и мешая им. Особо прытких он отбрасывал ударами. – Бегите я их задержу! – кричал Норрен. Шанг Цунг старался как можно скорее закончить своё заклинание, а по окончании мощный портал покрыл их и начал переносить в тайное убежище. – Норрен давай к нам! – крикнула Синдел. – Мой долг защищать вас, – Флуд продолжал сдерживать заражённых. – Спасайтесь. Императрица вновь не сдержалась и заплакала, ей страшно, что её новый телохранитель в первый же день своей службы может лишиться жизни, защищая свою госпожу. Канум было одновременно приятно и жутко, что за неё все так безрассудно и бесстрашно готовы отдать жизнь. Последнее что увидела эденийка прежде чем спасшиеся смогли исчезнуть, это то, что огромный поток заражённых, который Норрен уже не мог сдерживать, свалил эденийца на пол. Но его долг был исполнен — он спас жизнь своей госпожи. Когда баррикада была сломлена, то в зал вальяжной походкой вошёл Рейко и он явно был недоволен тем, что семья, будущие зятья, придворный колдун и отец и дочка Кейдж сбежали. – Я найду их, – злобно улыбаясь, сказал Рейко. – Они не могут прятаться вечно, – наконец он подошёл к новому телохранителю матери. – Хорошо сражаешься. За это ты станешь моим воином, а не подпиткой. – Никогда! – храбро бросил ему Норррен. – Ты будешь служить мне, хочешь ты этого или нет! – усмехнулся Принц. Бог крови пафосно наклонился к эденийцу и закрыл ему рот ладонью. В глотку Флуда начал вливаться поток алой крови, отдающий металлическим привкусом. Норрен изо всех сил пытался сопротивляться контролю, но не долго, а затем наступило полное забвение его разума... Парни, подхватив всех кто был слаб, телепортировались со всеми незараженными прочь из дворца в далекую тайную лабораторию Шанг Цунга, которая напоминала подземный комплекс. Уже там они смогли отдышаться. Шанг заклинанием зажег свечи, горячие кислотно-зелёным огнём, от чего стало гораздо светлее. Синдел ни на миг не отходила от Шао Кана, стараясь своими будто целебными прикосновениями убавить боль супруга. Императрица разговаривала с Императором, старалась улыбаться и все понимали, что это точно истинная любовь, та самая, которая является светом в тёмном царстве... Однако в мыслях Канум был настоящий бардак: муж ранен, младшие дочери чуть не погибли, сама она чуть не лишилась своих чудесных волос, а сын... Можно ли теперь назвать это чудовище сыном? Эденийка помнит своего малыша Рейко: всегда добрый, заботливый, приветливый, даже несколько забавный. А теперь взгляд Принца похолодел и почернел, будто у него нет сердца и души. – Мама, то что было между мной и Рейко... – Милина не в самый подходящий момент вспомнила об инцесте с братом. – Даже слышать не хочу, – жестом руки Синдел потребовала дочь умолкнуть. – Скажи, первый раз был по доброй воле? – Он напоил меня, а потом шантажировал, – Принцесса говорила второпях, даже задыхалась от нехватки крови и воздуха. – Говорил, что опозорит меня на весь Внешний Мир, рассказав о нашей кровной связи... Я не могла сделать иначе... Императрица тяжело вздохнула и понимала, что младшая Принцесса не виновата, и обняла её. Канум окончательно убедилась, что уже тогда сердце Рейко начало чернеть и гнить, как дерево, за которым перестали ухаживать и заботиться. Каждый из парней был со своей возлюбленной. Джонни утешал Кэсси, которая плакала от горя: снова лишиться матери, ведь теперь она безумный монстр, подчиняющийся этому богу. А Шанг Цунг сидел на скамье в одиночестве и опустив голову: он думал о своей возлюбленной Тане. – Как же он так мог? – рассуждала Китана, прижавшись к груди шаолиньского монаха. – Ведь мы все действительно любили Рейко, никогда не обделяли его вниманием... Что же могло произойти...? – Это Рейко, но не совсем, – Шанг Цунг старался быть полезным, но в голову вновь лезли мысли о Тане, он впервые думал о ком-то, кроме себя самого. – Смею предположить, что его разум отравлен... Но вот чем? Знать бы ответ! – Пока мы сбегали я обратил внимание на его кинжалы в спине, – подал голос Коталь, обнимая возлюбленную. – Я узнал их! Это камидогу! – Камидогу?! – переспросил Скорпион. – Но где он мог их взять? – Хавик помог, – догадалась Милина. – Я говорила Рейко, что не нужно с ним связываться! Но он так сильно хотел силу, тем более он мне рассказал, что поссорился с родителями. Это было наша последняя с ним ночь, после чего он ушёл. А ведь камидогу так и лежали на острове, как и останки Рейко... – Так вы знали, где находятся останки Рейко?! – возмутилась Синдел. – И молчали?! Не позволили мне проводить сына в последний путь! Теперь я понимаю гнев Рейко... он прав, мы не самая лучшая семья, которая могла достаться... – Мама, а ты знала, что он был в сговоре с Хавиком и планировал всех поработить?! – спросила в защиту сестёр младшая Принцесса. – Тем более Хавик его предал: он ему нужен был, как сосуд, чтобы вызвать амулет для воскрешения Шиннока. А потом со всеми заботами мы и забыли о нём. – Я уже в который раз жалею, что совершила самоубийство... – стиснула зубы Императрица. – Всё же могло быть иначе, совсем иначе...! – Но как он воскрес? – задался вопросом Лю Канг. – Я знаю, – подала голос заплаканная Кэсси. – После очищения Дзинсей от скверны Шиннока часть его энергии разбросало по миру, а остальное впитал Рейден. Видимо скверна Шиннока напитала ножи и они вкупе с кровью Рейко воскресили его и теперь также неуничтожимы, как и амулет, а Рейко с ними един. – Откуда ты знаешь? – недоверчиво спросила Скарлет, ища что-то на полках. – От своей матери! – крикнула Кэсси. – Она много разговаривала с Рейденом и тот ей многое рассказал, так что закройся! – Значит Принц Рейко делает это не сам, его тело пропитано отрицательной энергией камидогу и скверной Шиннока! – Шанг будто собирал по кусочкам пазл. – Так просто с такой детиной не справиться. – Может я сумею помочь? – предложила Канум, чем ошарашила всех присутствующих. – Чем? – спросил Шао Кан. – Побежишь к маме и бабушке? Синдел, они уже давно не у дел, они ни разу не помогли тебе... разве только на войне против Шиннока... даже после заточения он отравляет нам жизнь! – Я вовсе не побегу за советом к моим предкам, я поговорю с Рейко, как мать с сыном, – сказала Синдел. – Я уже с ним поговорил, – усмехнулся Император, принимая полулежачее положение. – Посмотри на меня, ты хочешь также? – Но я же не стану его резать своим гуань дао, – уговаривала его Императрица. – Я поговорю с сыном, постараюсь воззвать к разуму... – Извините меня, Ваше Императорское Величество, но эта затея безумна! – поддержал Цунг. – Вы думаете, что милая беседа с матерью убедит бога крови вернуться на сторону добра? Даже в теории я такое не представляю! – Дели, я, Милина и Скарлет уже пострадали, – уговаривал её Кан. – Ты, Китана и Джейд были ревенантами и до сих пор не восстановились после 25 лет рабства у Куан Чи, вы ещё слабее и уязвимее нас. Синдел, ты никуда не пойдёшь! Вдруг поднялся Джонни Кейдж, нарушая беседу, и снял свои новые солнцезащитные очки: в его глазах не было ничего хорошего. – И все же, что нам делать? Ваш не совсем мертвый сынок стал богом во всех смыслах, против нас вся столица Внешнего Мира! Вдобавок моя дочь снова лишилась матери, а я жены. Она бездумный монстр, который служит этому божественному ублюдку! Если её не станет, то клянусь всем что у меня есть: вы пожалеете об этом! – уже кричал Джонни, сжимая кулаки, в которых начинало появляться зелёное свечение. – Мы? – переспросила Китана. – Следи за языком, Джонни Кейдж, пока ты и вовсе его не лишился! – Вот об этом Рейко и говорил, – сказала Скарлет, найдя в лаборатории Шанг Цунга чью-то кровь, пусть даже таркатанскую, но ей немедленно нужно восстанавливать силы. – То ваш папаша завоёвывает Земное Царство, то мамаша нападает на отряд земных воинов... – продолжила Кэсси Кейдж. – И это я ещё не всё вспомнила... – Ещё одно слово, Кассандра, и я клянусь, что вскрою тебе глотку этим веером! – рявкнула старшая Принцесса, оттолкнув возлюбленного. – Ну давай! – крикнула Кэсси, встав в боевую стойку. – Или у тебя и правда в голове пусто? – Китана, Кассандра, прекратите немедленно! – Синдел сделала характерный жест рукой. – Ваши склоки не помогают ситуации, а лишь усугубляют её! Нам нужно немедленно объединить усилия, чтобы спасти Рейко, а вы начинаете ссориться! – Тебе повезло, что я не хочу ещё больше расстраивать маму, – как можно тише бросила коммандеру синий ассасин. – Пока у нас нет плана, то выходить небезопасно, – сказал Шанг Цунг. – Пока останемся здесь. Конечно здесь не дворец и кроватей нет, но другого выхода нет. Однако для Императрицы... – Нет, я буду с мужем! – Императрица мёртвой хваткой прижалась к супругу, не желая оставлять его ни на секунду. Шанг не стал настаивать, уж слишком хорошо он знает, что друг за друга ШаоДел без раздумий отдадут жизни, лишь бы спасти свою любовь. Так и было решено: все спасшиеся легли спать на полу, забыв о своей брезгливости и вражде, теперь необходимо объединиться против общего врага, которым стал Принц Внешнего Мира и Эдении Рейко, теперь он богом крови. Многие близкие незаражённых людей попали под власть императорского сына, ставший новой ужасной угрозой после столь долгого затишья без Куан Чи, Шиннока и Кроники. Каждый думал о своей дальнейшей судьбе, о своих близких и мало кто думал только о себе, уж больно все прониклись атмосферой альтруизма и заботой о других.