ДРУЗЬЯ МОРЯ. Часть первая. ЭАРНИЛ

В назначенное время Принц уехал, жизнь в Замке продолжала идти своим чередом, но Эарнил был поражен тем, как пусто стало в Эмин-Арнен. «Неужели так много зависит от одного человека? Пусть и замечательного», — размышлял он. Ему тоже было грустно после отъезда лорда Фарамира, хотя он и не так много общался с ним лично. Но мальчику очень не хватало его доброго, участливого внимания. Принц всего несколькими теплыми словами мог приободрить его, и у Эарнила становилось радостней на душе. Теперь же мальчик с новой силой заскучал по Матушке. Управление Замком, а возможно и всем княжеством, легло на плечи леди Эовин, и это, судя по всему, тяготило ее. Госпожа часто пребывала не в духе. В один из подобных дней, увидев Эарнила с очередной книгой, она холодно заметила, что быть пажом — значит все же иметь некоторые обязанности. После чего отправила его в распоряжение лорда Эльборона. Правда, наследник не слишком обрадовался этому, но спорить с матерью не стал. Теперь все свободное время мальчик проводил при молодом господине, готовый в любой момент услужить ему. Лорд Эльборон был мало похож на своего отца. Лицом юноша напоминал скорее мать, с такими же как и у нее холодными, словно прозрачными светло-серыми глазами. Мальчика также удивляло то, что он практически никогда не видел его с книгой. Вынужденный теперь находиться при наследнике, Эарнил очень скучал и с еще большим нетерпением ожидал возвращения лорда Фарамира, который, как он думал, освободит его от этой повинности. Учитель Белектор, заметив страдания мальчика, стал больше заниматься с ним, а Эарнил был готов учиться день и ночь, лишь бы поменьше сидеть у дверей молодого лорда. К концу мая в замке началось некоторое оживление. Слуги гадали, вернется ли Господин уже в начале лета, или задержится еще на месяц. Тем временем к Эльборону из Минас-Тирит приехали друзья. Это были Дирхаэль, сын капитана Гвардии Цитадели, и Маглор, внук лорда Хурина, Хранителя ключей. Первый юноша, ровесник Эльборона, был высок, красив, богато одет и держался довольно высокомерно. Эарнила, в очередной раз терпеливо бдевшего возле итилиенского наследника, он попросту не заметил. На редкость высокий, даже для гондорской знати, Маглор был примерно тремя годами старше и несколько приветливее. Когда гости немного отдохнули с дороги, хозяин в сопровождении Борласа повел их в оружейную, чтобы похвастаться своими новыми приобретениями: старинными мечом и кинжалом, предположительно еще нуменорской работы. Май стоял по-летнему жарким, в оружейной было душно, и кто-то из молодых людей предложил поехать купаться, что немедленно было одобрено остальными. Эльборон решил отправиться к живописному озеру, расположенному примерно в шести милях от Замка. Заметив маявшегося возле оружейной пажа, молодой лорд велел мальчику собрать все необходимое для легкого обеда и следовать вместе с ними на озеро, чтобы прислуживать за трапезой. Получив на кухне корзину с едой и напитками и захватив ковер, Эарнил спустился вниз. Придя в конюшню, он обнаружил, что Исиль, покладистая серебристо-серая лошадка, на которой он обычно ездил, была занята, и для него подготовили рыжую кобылу Маллос, недавно присланную из Рохана. Эарнил никогда не ездил на ней прежде, и дорога оказалась сложнее, чем он ожидал. Маллос всадник пришелся не по душе, и она плохо слушалась нового ездока. Мальчик превратился в обузу для опытных и довольно искусных молодых наездников. Периодически юноши были вынуждены останавливаться и дожидаться отстававшего Эарнила. К концу пути лорд Эльборон был явно сердит на неуклюжего пажа, хотя и пытался не показывать этого. Наконец они приехали. В небольшой долине, под сенью зеленых холмов, сверкало чистейшее озеро, от которого веяло долгожданной прохладой, и молодые люди, раздевшись, бросились в ледяную воду. Эарнилу же предстояло подготовить трапезу. Мальчик постелил на усыпанной пестрыми цветами лужайке ковер и расставил закуски и напитки. Страдая от духоты, он подошел к озеру и умылся. Ему тоже очень хотелось купаться, но он не умел плавать. К тому же паж не смел идти в воду без позволения своего господина, а тот был слишком далеко, чтобы мальчик мог спросить его разрешения. Вдоволь накупавшись, юноши оделись и приступили к трапезе. Наконец палящее Солнце скрылось за облаками. «Похоже, погода начинает портиться, — произнес внимательный Борлас. — Давайте вернемся в замок». Они поднялись, и Эарнил принялся собирать посуду. В конце концов Эльборон не выдержал. «Я не собираюсь ждать тебя до завтра и тащиться в Замок подобно черепахе», — бросил он. «Сложишь все — поезжай вверх по склону и поворачивай на север. На развилке возьми левее и через три мили попадешь в Замок. Здесь трудно заблудиться. Понял?» Эарнил хотел было попросить молодого лорда все же подождать его, но вспомнив, что Эльборон уже достаточно сердился на него по дороге к озеру, промолчал. «Доеду как-нибудь... — подумал мальчик. Надеюсь, что доеду...» Эльборон и трое его спутников вскочили в седла и скоро скрылись из виду. Эарнил свернул ковер, перекинул его через седло, приладил корзину с провизией, вскарабкался на лошадь и тронулся в путь. Когда он, в свою очередь, покинул долину, его взору открылись темные, почти черные тучи, угрожающе надвигавшиеся со стороны Андуина. «Надо бы мне поторопиться», — подумал мальчик. Но не успел он подняться по склону и выехать на дорогу, как налетел холодный ветер. Под его порывами зашумели и застонали деревья. Эарнилу стало страшно. «Нет ли здесь селения, чтобы переждать бурю?» Но мальчик еще плохо знал окрестности Эмин-Арнен и боялся заблудиться, поэтому не стал съезжать с дороги. Меньше чем через час внезапно стемнело, засверкали молнии, раздались глухие раскаты грома, хлынул дождь. Лошадь тревожно заржала и понеслась вперед. Мальчик вцепился в поводья и едва держался в седле. Внезапно его ослепила яркая вспышка, и воздух разорвал оглушительный грохот. Испуганная Маллос встала на дыбы, скинула неумелого седока и исчезла во мгле. Эарнил не знал, сколько времени он пролежал на земле под дождем. Возможно, минуты, а возможно — много дольше. Когда он очнулся и попробовал встать, левую руку пронзила нестерпимая боль. Мальчик с трудом поднялся на ноги. «Где он? Как далеко от замка? В какую сторону ему теперь идти?» Плача от боли и страха, он побрел вперед. Ужасно болела и кружилась голова, через несколько минут его вырвало. Он продолжал брести по щиколотку в воде, почти ничего не различая за пеленой дождя. Примерно через три часа, показавшихся несчастному ребенку вечностью, на фоне темного неба он, наконец, увидел знакомые очертания замка. Из последних сил паж добрел до ворот, пересек двор и в изнеможении опустился на ступени дома. Его бил озноб, в голове гудело, невыносимо болела рука. Он не услышал, как распахнулась дверь. Ему только показалось, что кто-то позвал его, кто-то склонился над ним. Борлас? Его подняли на руки и куда-то понесли. Кажется, к нему в комнату... Когда юноша принялся снимать с него насквозь вымокшую тунику, мальчик застонал. Вошел Ардамин, лекарь. «Стой», — приказал он Борласу, и принялся ощупывать Эарнила. Когда очередь дошла до левой руки, паж закричал от боли. «Тише», — произнес лекарь и погладил его по влажной от дождя голове. «Похоже, рука сломана. Сначала снимай одежду со здоровой руки, затем вытаскивай голову, а потом уже аккуратно — с больной», — распорядился он. Эарнила полностью раздели. «Выжимать можно...» — расстроенно произнес Борлас, бросив одежду мальчика к камину. «Сломана рука, большая шишка на голове и сильно ушиблено бедро», — закончив осматривать Эарнила, сказал Ардамин. «Укрой его», — велел он, глядя на дрожащего ребенка. Затем в комнату зашла женщина, к его губам поднесли чашу с каким-то напитком, обжигавшим горло, и заставили выпить. Все окончательно поплыло перед глазами, и Эарнил провалился в забытье. Когда, наконец, сознание начало возвращаться к мальчику, он лежал у себя в постели. Поверх одеяла покоилась рука с наложенной шиной. Осторожно повернувшись на здоровый бок, он попробовал сесть. «Немедленно ложись», — послышался голос за спиной. Эарнил повиновался. К нему подошла старуха Иорет. — Тебе нельзя вставать, — строго сказала она. — Болит голова? — Нет, — тихо ответил мальчик, — кружится. — Лежи. — Старуха положила ему на голову кожаный мешок со льдом, посмотрела на лиловые синяки вокруг глаз и покачала головой. — Госпожа Иорет... — Чего тебе? — А Маллос вернулась? — Кто?! — не поняла старуха. — Маллос, лошадь... — Вот уж чего не знаю — того не знаю, — сказала она щупая ему лоб. «Лихорадит, — отметила про себя сиделка. — Надо будет сказать мастеру Ардамину». «Если Маллос не нашлась, мастер Хельм убьет меня», — с тоской подумал паж. Вскоре пришел Лекарь. Он осмотрел Эарнила, запретил ему думать о лошадях, а затем вновь напоил его обжигающим снадобьем, от которого мальчик заснул. Шли дни. Первую неделю Эарнилу не позволяли даже садиться. Он лежал в полутемной комнате, и его по очереди опекали старуха Иорет, Хэллас, а иногда супруга лекаря Ротинэль. Утром и вечером приходил Ардамин. Мальчик не знал, сколько лет было старой сиделке, — казалось, что ей не меньше века. Волосы ее были белоснежными, множество морщин прорезали лицо, но она еще не утратила ни бодрости, ни относительной ясности ума. Иорет была болтлива, и ее разговоры были едва ли не единственным развлечением мальчика в его болезни. Когда же ей было не с кем поговорить, она негромко разговаривала сама с собой. Эарнил был терпелив и не докучал ей капризами. Усевшись в кресло с вязанием, она одновременно считала петли, вспоминала свою жизнь и сокрушалась по поводу того, что происходило в Замке. Как и мальчик, она с нетерпением ожидала возвращения Принца. Из разговоров со старухой Эарнил узнал немало для себя интересного. Оказывается, Иорет когда-то была одной из лучших повитух Минас-Тирит, и в свое время ей доверили присутствовать при рождении лорда Фарамира. Также он узнал, что в детстве Принц не отличался крепким здоровьем, которое ухудшилось после ранней смерти матери. Несмотря на весьма преклонный возраст и минувшие с тех пор полвека, Иорет хорошо помнила последнюю Госпожу Минас-Тирит. «Это была настоящая леди — кроткая и нежная... — Иорет насупленно помолчала. — Всегда находила доброе слово. А уж какая была красавица!.. — вздохнула старуха. — Больше я такой не встречала». «А как же Королева?» — спросил мальчик. «Что Королева? Она — эльф, они не знают ни старости, ни болезней. Что ей до простых людей и их нужд. Ей не понять нас. Не нашего она племени, да и чужестранка впридачу, — ворчала сиделка. — Королю следовало жениться на гондорской девице. Хотя бы и на кузине нашего Господина — леди Лотириэль...» Эарнил промолчал. Старуха продолжила “воевать” с вязанием. Видела она уже не очень хорошо и вязала практически на ощупь. «А каким человеком был лорд Дэнетор?» — спросил он. Мальчик помнил, что Матушка всегда отзывалась о последнем правящем Блюстителе Гондора с исключительным уважением, чего нельзя было сказать об учителе Диоре. — Это был великий властитель, милорд очень похож на него, — ответила Иорет. — Останься он жив — многое пошло бы иначе... — добавила она. — И зачем только он?.. — Иорет внезапно умолкла. — Кто зачем? — переспросил мальчик. — Лорд Дэнетор или лорд Фарамир?.. — Отстань, — проворчала старуха, — петлю опять спустила... Эарнил послушно умолк. Вскоре, подцепив “беглянку”, старуха начала рассуждать снова. Из разговоров с сиделкой Эарнил понял, что та не слишком любит нынешнюю госпожу леди Эовин, считая ее недостаточно деликатной и воспитанной. «Короля-колдуна она победила? И что? Разве это достоинство для жены или матери? Это достоинство для воина. Женщина должна быть терпеливой и ласковой, — ворчала Иорет. — Я ее капризы еще из Врачебных Домов помню». Паж молчал и слушал. И про себя отчасти соглашался со старухой. Леди Эовин ему тоже не слишком нравилась. Она редко улыбалась, была по большей части холодна, и мальчик ни разу не слышал от нее доброго слова. — А леди Лотириэль — кузина лорда Фарамира? — уточнил паж. — И она замужем за королем Эомером Роханским? — Да, за этим “лошадником”, — пробурчала старуха. В комнату зашла Ротинэль с подносом в руках. — Иорет, мальчику нужен покой, а не твои бесконечные разговоры и сетования, — сказала она. — Как ты? — обратилась женщина к Эарнилу. — Благодарю, госпожа, много лучше, — ответил паж. Женщина поставила поднос, аккуратно приподняла голову мальчика, подложила еще одну подушку и стала кормить. «Когда мне можно будет сидеть?» — спросил Эарнил. «Если тебе нужна твоя голова — терпи, — строго ответила Ротинэль. — Иорет, ты, наверное, устала. Иди к себе, я побуду с ним». Супруга лекаря была молчалива, и, поев, мальчик погрузился в сон. Проснулся он от какого-то шума и суматохи, доносившихся снизу. «Интересно, что происходит?» — подумал Эарнил. Ему очень хотелось разузнать у Иорет или Ротинэль, что случилось. Но, как на зло, обе дамы не спешили к нему. Наконец появилась Ротинэль с ужином. «Лорд Фарамир вернулся», — объяснила она. И словно для себя тихо добавила: «Теперь будет легче». (C) 2019 murzwin