ДРУЗЬЯ МОРЯ. Часть первая. ЭАРНИЛ

Следующие несколько дней друзья общались мало. Становилось все жарче, и воины все сильнее изнывали от зноя. Наконец армия свернула с основного тракта и повернула к юго-западу. Еще через неделю пути показалось море. Сине-голубое, безбрежное, ослепительно сияющее, оно особенно восхищало взор после блеклых степей Харондора. — Не смотри слишком долго, — сказал Эарнилу подъехавший Гвиндор. — Глаза заболят. Юноша надеялся, что им хотя бы иногда позволят купаться, но ошибся. — Хочешь напугать врага своим голым задом? — ехидно поинтересовался Гвиндор, узнав, что друг мечтает искупаться. — Нет, но от этой жары мы едва живы, а аромат от нас скоро будет такой, что умбарцы и без разведчиков узнают о нашем приближении. По запаху, — усмехнулся Эарнил. — Король и генералы знают, что делают, — заявил Сотник. — Король Кириандил тоже так думал, но умбарцы убили его… — возразил Эарнил. — Ты слишком много читаешь. Думаю, это вредно для солдата, — заметил Гвиндор. — Знания никогда не бывают лишними. — Как говорят в народе: «Меньше знаешь — крепче спишь». — Недостаток знаний может привести к тяжелым последствиям! — Для Короля и генералов. А ты к ним не относишься. Ладно, — сказал Гвиндор, — я пришел к тебе по делу. Генерал Фингон и капитан Аксантур хотят послать разведчиков, чтобы убедиться в том, что умбарцы не знают о нашем приближении. Я вызвался пойти. Пойдешь со мной? — Пойду, — ответил Эарнил. — Тогда попробуй отоспаться, хотя это и не просто днем… Вечером выходим. Когда спустились сумерки, Гвиндор, Эарнил и еще несколько воинов покинули лагерь. Разделившись по двое, они разошлись в разных направлениях. Друзьям, к радости Эарнила, досталась дорога вдоль моря. Юноши пересекли Харнен по небольшому мосту, неслышно шли всю ночь, но не заметили ничего подозрительного. — Вот и польза от летнего похода, — прошептал Гвиндор. — Они не ждут нас. — Я бы не был так в этом уверен, — ответил Эарнил. Вскоре рассвело. — Надо найти укромное место и по очереди подремать, — сказал Гвиндор. — Ты как хочешь, а я пойду купаться, — объявил Эарнил. — С ума сошел?! А если тебя увидят?! — Думаешь, умбарцы не купаются? Я же не в кольчуге купаться буду. — Хочешь, чтобы тебя выпороли за неподчинение? — Не донесешь — не выпорют. — А если это принесет вред нашему войску? — Значит, я расскажу всё сам, и меня казнят. — Кому будет легче от того, что ты потеряешь голову? — Успокойся Гвиндор, ничего не случится. Эарнил спустился к берегу, разделся, спрятал оружие и одежду в небольшом гроте и скользнул в воду. Как он ждал этой минуты... Юноша прекрасно плавал и скоро скрылся за ближайшим мысом. Вернулся он только через два часа. — Все-таки вернулся? — мрачно спросил товарищ. — Я уже не знал, что и думать. Или ты утонул, или тебя поймали умбарцы. Сам бы тебя выпорол... — Там впереди довольно большая бухта, а в ней — умбарский корабль. — Ценная информация, — ответил Гвиндор. — Тебя не видели? — Не думаю, — сказал Эарнил, выжимая волосы. — Сможешь показать? — Надо плыть… Или… Покажи карту. О Небо, кто ее перерисовывал? — вырвалось у него. — Капитан Халлатан. — Да уж… — Один корабль? — Один. — Военный? — Вполне возможно. — Нас ждут? — Кто ж их знает. Когда они вернулись в лагерь, Гвиндор доложил об обнаруженной бухте с кораблем, умолчав, каким образом она была замечена. Фингон, выслушав его, задумался. — Похоже, что бухта имеет доступ только со стороны моря, господин Генерал, — сказал Эарнил. Причинить нам вред они не смогут, а вот заметить на берегу — запросто. И донести в Умбарскую гавань. — Плохо, — сказал генерал. — Дорога идет вдоль моря, и мост через Харнен поблизости есть только здесь. Если идти другой дорогой, то получится крюк не меньше сотни миль. Мы можем опоздать к прибытию королевского флота. — Мост очень плохой: деревянный и довольно узкий, — сказал Эарнил. Переправа через него займет много времени. Надо предупредить наш флот. — Я выпустил почтовых голубей, когда мы дошли до Харондора и когда достигли реки Харнен, — сказал Фингон. — Король должен был получить известие, и флот уже наверняка покинул Пеларгир. Обратной связи нет. — Надо увести войска от побережья и выманить корабль из бухты. Когда он уйдет, можно попробовать пройти… — сказал Эарнил, когда они вышли от генерала. — И как ты его выманишь? — фыркнул Гвиндор. — Надо подумать. Эарнил вернулся в свой шатер и провалился в сон. Проснулся он среди ночи и долго не мог уснуть. — Я знаю, что делать, — сказал он утром Гвиндору. — Идем к Фингону. Гвиндор с сомнением посмотрел на друга. — Вчера поздно вечером был военный совет капитанов. Думаю, они и без тебя что-нибудь придумали. — И все же я пойду к Генералу. — Ну, иди, неугомонный, — сказал Гвиндор, но ради интереса последовал за другом. — Господин генерал, — начал Эарнил, — я хотел бы предложить Вам свой план. — Слушаю, — довольно прохладно произнес Фингон. — Вы отведете армию от берега так, чтобы ее не было видно с моря. А я отправлюсь к Умбарцам и расскажу, что сюда идет гондорское войско, но оно еще далеко… — Что?! — переспросил Фингон. — Пожалуйста, господин генерал, дослушайте меня, — попросил юноша. — Они отплывут в сторону Гондора, и армия спокойно пройдет берегом. А когда выяснится правда, вы уйдете вперед и выиграете время… Мне придется изобразить перебежчика, — закончил он. — А что будет с тобой, когда все выяснится? — спросил Генерал. — Я попробую бежать, когда разоблачение будет близко. А если не получится… Что ж, меня убьют. Я прекрасно понимаю, на что иду. — Умбарцы жестоки. Ты уверен, что под пытками не расскажешь все как есть? — Надеюсь, что не расскажу... В любом случае, вы выиграете время. А королевскому флоту этот корабль не соперник, господин генерал. — Почему я должен доверять тебе? Как я могу быть уверен в том, что ты не предатель? — Если бы я захотел предать Гондор, то не спрашивал бы у Вас позволения. Фингон задумался. — Риск велик, — наконец произнес он. — Если у тебя не получится обмануть их... Генерал снова задумался, затем пристально посмотрел на Эарнила. «Деруфин», — позвал он одного из воинов, что-то вполголоса ему сказал, после чего тот покинул генеральский шатер. — Я могу идти, господин генерал? — спросил Эарнил. — Вы подумаете над моими словами? — Подожди, — ответил Фингон. — Сними пока кольчугу и рубашку, — приказал он. Юноша удивился, но повиновался. Вскоре появился Деруфин. Эарнил увидел у него в руках раскаленное клеймо. — Чтобы твоя история выглядела более правдоподобной и у умбарцев не возникло сомнений. Ты согласен? — спросил Генерал. Юноша обреченно кивнул и закрыл глаза. Чьи-то руки крепко сжали его плечи, и Деруфин прижал клеймо. Эарнил дернулся, стиснув зубы, из глаз брызнули слезы. «Готово, господин генерал», — произнес Деруфин, убирая железо. Юноша пошатнулся от страшной боли. «Гвиндор, помоги ему и отведи к врачам, пусть обработают ожог», — велел Фингон, и друзья покинули палатку генерала. — И зачем ты это все придумал, Эарнил? — спросил Гвиндор, провожая друга к шатру лекарей. — Какая жестокость!.. — Переживу, — тихо ответил Эарнил. — Только если я вернусь, не слишком хочется жить с клеймом военного преступника. В течение дня войско быстро свернуло лагерь и отошло от берега. Гвиндор и еще пара воинов были с Эарнилом до последнего, так как друг вызвался остаться на берегу и следить за выходом корабля из бухты. — Что с тобой будет? — спросил Гвиндор, на прощание крепко обнимая товарища. — Не знаю... Попробую сбежать с корабля и спастись вплавь. — И что? Ты погибнешь на пустынном берегу. — Попробую выжить, — Эарнил грустно улыбнулся. — Если мы больше никогда не встретимся… Вспоминай иногда обо мне. — Не говори так! Через минуту Эарнил, не оборачиваясь, шел к бухте. Вскоре юноша достиг маленького залива, где купался пару дней назад. Он с сожалением снял кольчугу и спрятал ее среди камней. Особенно ему было жаль оставлять меч. Но плыть надо было налегке. Когда начало темнеть, он зашел в воду и поплыл. Прошло более часа, прежде чем он достиг умбарского судна. «Хорошо — на море волны, — подумал юноша. — Они не услышат и не заметят меня раньше времени…» Он неслышно подплыл к якорной цепи, схватился за нее и несколько минут отдыхал. «Что ж, назад дороги нет». Передохнув, он начал карабкаться вверх. Очутившись на корабле, он подошел к ближайшему человеку. — Я хочу говорить с вашим капитаном, — отчетливо произнес он. Моряк вздрогнул от неожиданности. — Кто ты?! — Я гондорский воин и хочу говорить с твоим капитаном. Это важно. — Ты без оружия? — спросил умбарец. К нему подбежало еще двое моряков. — У тебя есть оружие? — Нет, — честно ответил юноша. Они бесцеремонно ощупали его. — Нету, — сказал один из них. — Идем, — приказал тот же моряк и подтолкнул Эарнила. Они прошли в корабельную надстройку. Там сидело несколько мужчин. Один из них — умбарец средних лет с довольно умным лицом — внимательно посмотрел на гондорца. — Кто ты и зачем хочешь говорить со мной? — Я гондорский воин и могу рассказать вам много интересного, — ответил Эарнил. — Ты намекаешь на то, что ты… перебежчик? — спросил капитан умбарцев. — Можно сказать и так. — Давно у нас не было людей из Гондора… Что заставило тебя прийти к нам? — Я гондорец очень знатного происхождения, мой отец многое потерял с приходом этого северянина. И нынешний Гондор — не мой Гондор. «И ведь я почти не солгал», — пронеслось у него. Умбарец встал, взял со стола лампу и подошел к Эарнилу. — По поводу происхождения ты, похоже, не лжешь, — медленно произнес он, внимательно рассматривая юношу. — Что же ты хочешь нам рассказать? — В нескольких днях перехода отсюда к северу — гондорское войско. Оно идет к вашей главной Гавани. — Почему мы должны верить тебе? И если они идут на юг, то мимо нас они все равно не пройдут. — Вы могли бы выиграть время и предупредить своих заранее. Если не верите — можете выйти из бухты, пойти на север и убедиться. — Зачем? Мой корабль быстроходен, и нам хватит времени опередить вас. У Эарнила оборвалось сердце. — Сюда идет еще и гондорский флот! И насколько он далеко, я точно не знаю. Но если вы останетесь ждать в бухте, то ваше судно может быть попросту блокировано. — Хочешь заманить нас в ловушку?.. — спросил капитан. — Гирун! — позвал он. — Давай, поговори с ним. Гирун умеет развязывать любые языки, — усмехнулся капитан. — Вот и узнаем, правду ли ты говоришь… Раздевайте! Эарнил спокойно дал сорвать с себя рубашку, хотя сердце у него колотилось. «Капитан!» — воскликнул матрос, поворачивая юношу заклейменным плечом. Капитан взглянул на клеймо. — Откуда это у тебя? — От моего генерала, — с искренней неприязнью ответил юноша. Капитан кивнул. — Хорошо. Дайте ему еды и вина, чтобы он согрелся. Кто-то из моряков принес Эарнилу чашу с вином, кусок вяленого мяса, а также видавшее виды одеяло. Он поел, выпил вина, завернулся в одеяло и заснул прямо на палубе под небольшим навесом. Сон его был тревожным; несколько раз он просыпался в холодном поту, не сразу понимая, где он, пока громкие команды и топот ног не пробудили его окончательно. Корабль снимался с якоря и вскоре, к его ужасу и отчаянию, вышел из бухты и повернул на юг. Юноша отправился к капитану. — Вы не будете проверять?.. — стараясь не выдать волнения, спросил он. — Зачем. Судя по твоим по словам, на нас готовится серьезное нападение, и дорога каждая минута, чтобы успеть подготовиться, — ответил капитан. От услышанного у Эарнила подкосились ноги, и он пошатнулся. Но из-за качки капитан не обратил на это внимания. — Не привык? — усмехнулся он. Эарнил заставил себя улыбнуться и кивнул. — Привыкнешь. Юноша подошел к бортику и сел в тени. «Что же делать?! Что я натворил…» Когда он немного успокоился и попробовал взять себя в руки, то сообразил, что в любом случае корабль увидел бы их войско и повернул в сторону Умбара. И реального вреда Гондору его бестолковое геройство все же не принесло. Это его немного утешило. Но для Фингона и всей гондорской армии он теперь предатель. Эарнил осторожно потрогал саднившее клеймо. Выходит, он заслужил его. Теперь при встрече с гондорцами его будет ждать топор палача или даже петля. И позор навеки. — Морская болезнь? — усмехнулся один из матросов, проходя мимо. — Да-а, — морщась, протянул Эарнил, радуясь, что его потерянный вид не вызывает подозрений. — Выпей рома — полегчает. Там, в бочках, — он махнул рукой в сторону люка в трюм. Эарнил встал и спустился вниз. В трюме было невыносимо душно. Юноша подошел к бочкам с ромом, налил темную жидкость в чашку и сделал глоток. Ему обожгло горло. «Нет, такое мне пить нельзя, не то вообще перестану соображать…» Он прополоскал рот и выплеснул содержимое чашки за бочки. К счастью, никто этого не заметил. «А ведь эта дрянь должна хорошо гореть», — подумал он, когда выбирался наружу. Эарнил посмотрел на просмоленные борта парусника. «Они тоже должны очень хорошо гореть…» На рассвете Гвиндор и его товарищи с замиранием сердца смотрели, как корабль снялся с якоря и двинулся к выходу из бухты. Но увы, покинув ее, умбарский парусник повернул к югу. «Нет, нет, нет!» — в отчаянии прошептал он. Неужели у Эарнила не получилось? Однако на его глазах корабль шел к Умбару. «Возможно, они пытали его, он не выдержал и все рассказал… Зачем он к ним пошел?!» — с горечью подумал он. Тем не менее, нужно было действовать. «Охтар! — Гвиндор повернулся к одному из воинов, — немедленно скачи к генералу Фингону и сообщи ему, что корабль повернул к Умбару. Надо торопиться!» «Едем за кораблем!» — крикнул он второму воину, и они вскочили на коней. В течение дня Эарнил еще не один раз спускался в трюм. Каждый раз он делал небольшой глоток, полоскал рот, а остальное выливал за бочки. «В трюме пахнет ромом — наверное, одна из бочек подтекает… Надо будет проверить», — спустя некоторое время услышал он слова одного из моряков. Юноша встал и подошел к борту. Освежающий западный ветер трепал ему волосы. Сияющее солнце пронзало своими лучами сапфирово-изумрудную глубину. «Как красиво!» — восхищенно подумал он. Вдруг из воды выпрыгнул дельфин… Спустя несколько часов Охтар достиг гондорского лагеря. Узнав, что корабль отправился в сторону Умбара, Фингон пришел в ярость: «Морготов ублюдок, он все же предал нас! И мы сами дали ему спокойно покинуть лагерь, даже бежать не пришлось! Хорошо, что я хотя бы приказал заклеймить его. Пусть только попадется!.. Немедленно выступаем!» Эарнил сидел, прислонившись к борту корабля. Никто из видевших его не сомневался в том, что гондорец страдает от морской болезни, да и пьян в придачу. Наконец стемнело, и на корабле зажгли несколько масляных фонарей. «Хочу еще выпить, посветишь мне?» — обратился он к одному из матросов. Тот взял фонарь, и они подошли к трюмному люку. Эарнил, шатаясь, спустился вниз, снова сделал глоток и как бы случайно разлил остальное. «Ты смотри, поосторожнее», — рассердился моряк. Юноша полез наверх. «Прости», — едва ворочая языком произнес он. Оказавшись наверху, гондорец выпрямился, внезапно пошатнулся, схватился за матроса и столкнул его в трюм вместе с лампой. Чертыхнувшись, моряк полетел вниз. Стекло разлетелось вдребезги, и в трюме вспыхнуло пламя. Ближайшая бочка, в которой ром оставался на дне, но которая была полна его испарений, оглушительно грохнула и загорелась. «Ах, ты... Чтоб тебя!..» — закричал умбарец, хватаясь за канатную лестницу, которая уже занималась огнем. Тем временем Эарнил бросился к борту и прыгнул в море. Когда матрос в дымящейся одежде выбрался на палубу и завопил о пожаре, в трюме гудело пламя, погасить которое было уже невозможно. На корабле началась суматоха, огонь вырывался из трюма, освещая искаженные лица моряков, мечущихся на палубе. Постепенно парусник превращался в факел. Юноше, который теперь изо всех сил плыл от корабля к темневшему вдали берегу, были слышны отчаянные крики людей; часть из них пыталась спустить шлюпку, другие, спасаясь от смерти в огне, бросались в море. Зарево пожара освещало ночное море на много миль, и его отблески в волнах слепили глаза. Эарнилу все же удалось остановить корабль, но на душе у него было неспокойно. Люди на корабле были врагами, но не причинили ему зла, и сейчас он не мог не испытывать к ним жалости, хотя и понимал, что, попадись он к ним в руки, его ждала бы мучительная смерть. Но и сейчас опасность еще не миновала: ему предстояло доплыть и выбраться на берег, смутные очертания которого едва угадывались в черноте ночи. Гвиндор и его спутник пытались следовать за кораблем, но спустя несколько часов серьезно отстали. — Зачем мы гонимся за ними?.. — спросил у него товарищ. — Там Эарнил. — Даже если он еще жив, как мы сможем ему помочь? Гвиндор не ответил. Он смотрел, как парусник исчезает за мысом вдали. Гвардеец взглянул на карту. — Придется срезать путь. Вдоль берега нам за ним не угнаться. Когда спустя какое-то время они снова выехали к морю, почти стемнело. Гондорцы остановились чтобы дать лошадям отдых и передохнуть самим. Внезапно они увидели вдали красноватую точку. Через какое-то время точка превратилась в язычок пламени. «Корабль горит!» — хором воскликнули они. «Как только конь отдохнет, немедленно скачи к Генералу и скажи, что Эарнил остановил корабль! — сказал Гвиндор. — А то Фингон уже наверняка вынес ему смертный приговор! Я останусь и попробую отыскать его...» В темноте Эарнил не смог найти удобное место, чтобы выбраться на сушу, и изодрал в кровь руки и ноги об острый ракушечник. В конце концов, смертельно уставший, избитый о прибрежные камни волнами, исцарапанный он выбрался на берег, взглянул на догоравший вдали парусник и потерял сознание. Очнулся он, когда начало светать и с моря подул прохладный ветер. Ему безумно хотелось пить. Эарнил попробовал подняться и в конце концов с трудом встал и побрел вдоль берега. Корабля не было видно. Слепя и обжигая, появилось безжалостное солнце. Вскоре юноша был вынужден искать убежища в тени, которую оказалось не так просто найти. «Придется идти вечером и ночью…» — подумал он, снова проваливаясь в забытье. Когда, ближе к вечеру, Эарнил проснулся, он осознал, что Гвиндор был прав и конец его близок. Поблизости не было никакой еды и, что еще хуже, питьевой воды. Армия, вероятно, ушла на юго-восток, чтобы кратчайшим путем выйти к умбарской столице, и догнать ее по каменистой дороге босиком, без воды и пищи было невозможно. Юноша не пил уже сутки и еще дольше — ничего не ел. Болели ушибы, саднили порезы и разъеденный морской водой ожог. Смерть обещала быть небыстрой и мучительной. И все же он встал и медленно пошел к югу. Идти по камням было тяжело, и он часто падал. Наконец он упал и уже не смог подняться. В забытьи ему виделся прохладный ручей с вожделенной водой, она текла и остужала его лицо и измученное тело. Через какое-то время он увидел сквозь пелену склонившегося над ним человека. «Гвиндор?.. Я брежу…» «Эарнил», — послышался знакомый голос. «Гвиндор?!» — неслышно прошептал он. «Ты жив!» — друг приподнял и усадил его, после чего откинул с лица волосы и поднес к спекшимся губам флягу с водой. У Эарнила настолько пересохло во рту, что он не сразу смог начать пить. Идти юноша уже не мог, и Гвиндор аккуратно взял его на руки. Конь стоял неподалеку. Сотник перекинул обессиленного товарища поперек лошади, после чего сел верхом сам и усадил перед собой Эарнила. Тот в изнеможении опустил голову другу на плечо, и снова забылся. После нескольких часов утомительного пути Гвиндор принялся искать место для отдыха. «Наши, наверное, хорошо продвинулись вперед, — сказал он, пытаясь хоть как-то устроить больного друга. — Слышишь меня?» Эарнил лежал в полузабытьи и погасшим взором смотрел куда-то перед собой. «Ему нужна нормальная постель… И лекарь», — расстроенно подумал Гвиндор. Когда, спустя какое-то время, они все же догнали войско, Эарнил бредил, а Гвиндор едва держался в седле от усталости. Сотник передал друга врачам и пошел за ними следом. По распоряжению Фингона Эарнилом занялся лучший войсковой лекарь. Юноша был истощен и сильно обезвожен. Изодранные руки и ноги во многих местах воспалились и местами загноились. «Нет смысла тащить его дальше в Умбар, — сказал Фингону Элатан, старший лекарь, лечивший юношу. — Надо отправить его в Пеларгир. Там его выходят». По распоряжению Генерала Эарнилу выделили крытые носилки, лекаря и нескольких сопровождающих, включая Гвиндора, попросившего не разлучать его с другом. Так началась дорога Эарнила домой. Через десять дней они вернулись в Гондор, а еще через день юноша оказался в руках искусных и заботливых целителей Пеларгира. (C) 2020 murzwin