ДРУЗЬЯ МОРЯ. Часть первая. ЭАРНИЛ

Утром Эарнила разбудил грохот волн. Было пасмурно. Море стало свинцово-серым и мутным, но он все равно захотел искупаться перед завтраком. Преодолев гребни прибоя, он отплыл от берега и долго качался на волнах. Услышав звон колокола, он решил вернуться. Когда Эарнил уже доплыл до лестницы и, схватившись за поручень, начал выходить, его догнала большая волна и сбила с ног. Уходя, она потащила его назад за собой, но следующая снова бросила на ступени. Ему все же удалось добраться до верхней площадки, где волны уже не могли достать его, и теперь он отдыхал. Локоть был рассечен до крови, но больше Эарнила беспокоила нога. Он попробовал подняться, не смог и теперь сидел и смотрел на прибой, который то обнажал, то почти полностью закрывал ступени. — Нашелся, — услышал он голос жены спустя не менее получаса. — Если ты пропадаешь, то искать тебя нужно или в библиотеке, или в море. Ты бы хоть предупредил, что не пойдешь на завтрак… Мы ждали тебя. — Я не думал, что пропущу его. Кажется, я повредил ногу. Позови Гвиндора или Борласа... Вскоре пришел Борлас, и Эарнил с его помощью попробовал встать. Но наступить на больную ногу так и не смог. — Леди Эрендис, похоже, тут нужен врач… Боюсь, это перелом. Скоро Эарнила отнесли в дом. Пришел лекарь и подтвердил догадку Борласа. Ему зашили руку, и теперь врач возился с распухшей ногой. — Ну что, друг моря, опять наплавался? — сказал Гвиндор, входя в комнату. — Это же надо было полезть в такой шторм. Сильно? — Ничего страшного. Только руку неудобно сгибать из-за шва на локте. — А нога уже не считается? Теперь больше месяца не сможешь нормально ходить. — Вот и хорошо. Я с чистой совестью напишу Королю, что пока не могу приехать. — Ну, почему не можешь. Если отнести тебя в повозку, потом на корабль, а потом… — Молчи. Надеюсь, теперь он все же разрешит мне пока остаться в Пеларгире. По крайней мере, пока послание будет идти в Столицу и назад, я никуда не поеду. Когда лекарь закончил и откланялся, в комнату пришла Фириэль с шахматами. — Ты уже умеешь играть? — спросил племянницу Капитан. — Да, — с гордостью ответила Фириэль и начала расставлять фигуры. — Сыграй с ней, — попросил Эарнил, — я хочу написать Элессару. Гвиндор помог другу перебраться за стол. — Самая сильная и нужная фигура — это ферзь, или Блюститель, — услышал он голосок дочки. — А король? — спросил дядя. — От него никакого толку… — вздохнула она, — я не знаю, зачем он нужен. — Крамольные мысли царят у вас в семействе, милорд, — заметил Гвиндор. В дверях возникла Гильмит. — Лорд Эарнил… — Ведите его сюда, — обреченно ответил он. — Как ты только его терпишь?.. — вздохнул Капитан. Мальчик подошел к Эарнилу и встал рядом. — Вы болеете? — спросил он. — Я поскользнулся и упал. — Вы что-то пишете? — Эделион оперся на стол, пытаясь рассмотреть непонятные ему закорючки, и случайно опрокинул чернильницу. Эарнил мгновение смотрел, как строчки таяли в фиолетовом море. Гильмит ахнула и всплеснула руками. — Эделион не виноват, — остановил он ее, — мне нужно было догадаться отодвинуть чернильницу. Не плачь… — он взял мальчика за руку. — Он такой глупый и неуклюжий… — сказала Фириэль, когда Гильмит увела испачканного чернилами Эделиона переодеваться. — Почему ты так думаешь? — спросил отец. — Он не умеет читать и писать! И еще он все время ревет. — Тебя научил читать и писать лорд Фарамир. У Эделиона не было такого замечательного дедушки. И в простых семьях поздно учат грамоте. Возможно, если бы его начали учить читать в три года, он читал бы не хуже, чем ты. — Он некрасивый. — Неправда. Когда он привыкнет, перестанет плакать и всего бояться, то станет вполне славным. И внешность мы получаем в утробе матери. Твоей заслуги в том, что ты такая хорошенькая, нет. — Сколько уже можно реветь?.. — Думаю, ты бы тоже расстроилась, если бы вдруг навсегда осталась одна. Без меня, мамы Эрендис, Дедушки, дяди Гвиндора… Девочка нахмурилась. — Вы теперь весь в чернилах, отец… Эарнил посмотрел на нижнюю рубашку в фиолетовых брызгах. — Ничего страшного… Эделион не хотел этого и сам расстроился. — Слушай, где ты берешь терпение? — спросил Гвиндор. — Если бы это устроил кто-нибудь из моих ребят, то он бы получил... — И кому от этого будет легче? Чернила не соберутся назад в чернильницу. Письмо не перестанет быть испорченным. Рубашка не станет чистой. Ты бы просто выпустил свою злость и досаду на ребенка — и все… Появился Берегар и начал убирать последствия чернильного бедствия. Фириэль вскоре ушла, Эарнил смог переодеться и опять принялся за послание. Вечером к нему снова заглянул Гвиндор. — Здесь письмо Элессару с извинениями и подробный отчет о событиях в селениях Кирит-Лантир и Эллиант Долины Рингло. Отвезешь? Или отправить гонца?.. — Отвезу, — сказал Капитан. На следующий день Гвиндор, Борлас и гвардейцы уехали в столицу. Берегар и Хурин остались с Эарнилом. Через несколько дней Блюститель получил ответ из Минас-Тирит, где Король милостиво позволял ему дождаться выздоровления в Пеларгире. Из-за ноги у Эарнила освободилось много времени, и он решил научить Эделиона читать и писать. Поначалу он и вправду был готов поверить, что мальчик если и не глуп, то бестолков. Буквы упрямо не желали соединяться в слоги, а, когда тот все же начал читать, то читал очень медленно и часто ошибался. Но уроки письма были еще хуже. Через пару занятий Эарнил даже стал одеваться на занятия Эделиона в одну и ту же тунику, которую решил принести в жертву грамотности мальчика, так как в конце оба были в фиолетовых пятнах. Иногда Эарнилу стоило немалого труда сдержаться. Клякс было больше, чем букв, а содержимое чернильницы еще не единожды заливало учителя и ученика. Но, к приятному удивлению Эарнила, Эделион очень полюбил музыку, и когда Эрендис играла на арфе, Эарнил звал мальчика послушать. — Госпожа Эрендис… — однажды спросил Эделион, — она эльф? — Нет, — ответил Эарнил. — Но она такая красивая… и поет. — Этого недостаточно, чтобы быть эльфом. Мальчик помрачнел. — Значит, она умрет?.. — Когда-нибудь умрет. — И Вы... умрете?.. — Да. — Почему?! — Я не знаю, — честно ответил Эарнил.— Но души не умирают, и после смерти мы снова встретимся. — Мама говорила, что плохие люди мучаются после смерти… — Этого никто не знает… Я в это не верю. — Почему?.. — Это жестоко. Люди достаточно мучаются и страдают на этой земле. Зачем же их мучить еще и после смерти… Когда мальчик ушел, Эарнил доковылял до окна, открыл его и сел на подоконник. В лицо ударил ветер. Осень вступала в свои права, море часто штормило, приближался отъезд в Минас-Тирит. Как бы ему хотелось поселиться у моря и с какой радостью он бы променял блюстительство на должность наместника Пеларгира. Жить здесь, на побережье, просыпаться от шума волн, не иметь Короля над душой… Элессар так и не отпустил Принца к сыну. И если бы не скорая встреча с отцом, то мысль об отъезде была бы для Эарнила невыносимой. Потом он вспомнил последний разговор с Эделионом. Если души бессмертны, то там его ждет Фириэль. Наверное, все же есть смысл в том, чтобы больше не жениться… Но он теперь и представить себе не мог жизнь без Эрендис, Эарвэн и Кириона. И если бы они с Эрендис сразу поняли друг друга, то он никогда бы не женился на Фириэль… Но тогда бы страдала она, и не родилась бы крошка Фириэль. Эарнил понял, что запутался. В дверь настойчиво постучали. — Войдите… — Лорд Эарнил, к вам гонец из Столицы, срочно! — сказал Берегар. — Зовите. Через минуту вошел посланник и с поклоном протянул письмо. Эарнил начал читать и побледнел. — Берегар! Мы немедленно отправляемся в Минас-Тирит. — Собирать что-нибудь? — Ничего… Нужно успеть на ближайший корабль! Скажи Хурину. В комнату вбежала Эрендис. — Что случилось?! — Отец серьезно болен. — Напиши, как только увидишься с ним. — Попрощайся за меня со всеми, — попросил муж. — Конечно. Спустя четверть часа Эарнил в сопровождении Хурина, Берегара и Минастана сели на лошадей и собрались ехать в гавань. — Я распорядился задержать корабль до твоего прибытия, — сказал тесть. Вдруг они услышали отчаянный крик позади. — Что это?.. — удивился Наместник. Эарнил обернулся. За ними бежал Эделион. Он вздохнул, остановил коня и подхватил мальчика. На пристани Минастан обнял зятя, Блюститель поднялся на борт и корабль отчалил. На пути в Столицу Эарнил не находил себе места. Дул северный ветер и корабль шел медленнее обычного. Он часто выходил на палубу и смотрел на север, словно его взгляд мог приблизить далекие стены Минас-Тирит. — «Отцу всего восемьдесят пять… Это относительно немного для дунэдайн… Его дед принц Ангелимир Дол-Амротский прожил сто семнадцать лет… Неужели он уйдет?.. Я бы отдал ему свои годы, если бы мог...» Притихший Эделион сидел в каюте и не надоедал ему. — Куда мы едем? — на следующий день тихо спросил он. — В Минас-Тирит. — Зачем?.. — Я там живу… И там мой отец... — добавил Эарнил. — Вам худо? Эарнил стиснул руки и покачал головой. Когда они все же приехали, на причале их встретил Борлас. — Лорд Фарамир жив, ему лучше, — вместе приветствия сказал он. Эарнил дохромал до лошади, и Борлас помог ему забраться в седло. — Что случилось? — спросил у него Эарнил, когда они тронулись в Столицу. — Милорд вернулся из Дворца. Пошел к себе в покои и вдруг осел прямо на пол… Мы подбежали к нему, отнесли и уложили в постель. Лекарь сказал, что это сердечный приступ и все очень серьезно. Я немедленно послал за Вами. Когда Принц очнулся, он первым делом спросил про Вас. И потом тоже все время Вас спрашивал... Было холодно и ветрено. Когда они въехали в Город, пошел дождь. — Не холодно тебе? — спросил он у прикрытого полой плаща Эделиона. Тот помотал головой. Наконец они спешились. Эарнил пришел домой и очутился у отцовских покоев. К нему вышел лекарь и пригласил зайти. Бледный, заметно постаревший отец лежал в постели. Эарнил, стараясь не сильно хромать, приблизился к нему. — Как твоя нога? — спросил Фарамир. Сын поцеловал ему руку, а потом наклонился и коснулся губами лба. — Что ей сделается… Как Вы? — Устал, — усмехнулся Принц. — Мальчик мой… — он сжал его пальцы. — Как же хорошо, что ты жив… Я так боялся, что больше не увижу тебя… — Простите меня. Я никому не помог и только заставил Вас волноваться… — На твоем месте я бы сделал то же самое… — сказал отец. — Вы... все видели?.. — Многое. Я хотел поехать туда… Встретить… обнять тебя. — Я знаю. — Как дети?.. — Им хорошо в Пеларгире. Хотя Фириэль очень по вам скучает. — Мальчик остался с ними? — Нет. Увязался за мной, — усмехнулся Эарнил, — теперь это моя тень. — А ты говоришь — никому не помог… — Боюсь, что только ему… — Значит, ты пошел туда уже не напрасно. Через час вернулся лекарь и попросил Эарнила оставить отца, чтобы тот мог отдохнуть. — Когда лорд Фарамир уснет, подойдите ко мне… — попросил Блюститель. Эарнил пришел к себе. Нога от неожиданной нагрузки разболелась так, что хотелось выть. Берегар начал аккуратно переодевать его в домашнее. — Принести Вам умыться? — спросил он. Эарнил поднял на него удивленный взгляд. — Вы плакали... — объяснил слуга. Эарнил кивнул, почувствовав, что у него нет сил на путь до умывальника. Скоро в дверь постучали, и вошел лекарь. Эарнил показал на кресло, и тот сел. — Что случилось с принцем Фарамиром? — Сердце. Эарнил опустил голову. — Мне кажется, что опасность более-менее миновала, но пока ему нужен полный покой — и, упаси Небо, никаких переживаний. — Разумеется. — Да и от дел ему пора отходить. — добавил лекарь. — Когда поправится — свежий воздух, неутомительные прогулки… Чтение... Если хотите чтобы Ваш отец еще пожил — берегите его. — Конечно. — Что у Вас с ногой, милорд? — вдруг спросил он. — Перелом, примерно месяц назад. — Позвольте взглянуть. Осмотрев больную ногу, Лекарь велел принести лёд и обложить ее. Потом Эарнил выпил обезболивающее лекарство и уснул. Проснулся он уставшим и разбитым. В окно стучал дождь. К полудню надо было идти, а вернее, ползти во Дворец... (C) 2020 murzwin