ДРУЗЬЯ МОРЯ. Часть первая. ЭАРНИЛ

На корабле Эарнил почти не разговаривал и, в основном, сидел в каюте и читал. Они благополучно прибыли в Пеларгир, и на следующий день Блюститель передал деньги, став новым владельцем поместья. — Какая красота!.. — сказал Гвиндор, когда они прошлись по угодьям. — Не княжество, конечно, но, надеюсь, Кириону будет хорошо здесь. Ты помнишь? — Что?.. — осторожно спросил Капитан. — Никому ничего не говори. О покупке знают только Эрендис и Минастан. Ну, и Элессар. Но тот точно болтать не станет. — А мальчик? — Я не хочу говорить ему раньше времени. Сейчас поместье принадлежит мне только на бумаге. Пока оно — собственность казны. Когда оно станет моим на самом деле, тогда я ему и скажу. — Так это произойдет только через много лет… — Значит, узнает через много лет. — А все эти годы? Кирион будет считать, что у него ничего нет, и переживать. Он уже все понимает. — Будет намного хуже, если я расскажу ему, а потом что-нибудь случится, и имение придется вернуть. Эарнил остановился у куста с розами редкого сиреневого цвета и наклонился к цветку, вдыхая аромат. — Я и сам не считаю все это своим… Давай вернемся в Пеларгир. На следующий день Эарнил все же свозил Кириона в поместье, но ничего не рассказал ему. Они проехались верхом вдоль моря — мальчик уже умел хорошо ездить на пони — и остановились у небольшой уютной бухты. — Хочешь искупаться? — Конечно, хочу! Они привязали лошадь и пони в тени, сняли обувь и пошли по горячему песку. Кирион побежал вперед и добрался до кромки воды. — Горячо! — сказал он. Эарнил подошел к большому камню и начал раздеваться, сын последовал его примеру. Дно оказалось песчаным и пологим, и скоро ребенок радостно резвился недалеко от берега, осыпая Эарнила снопами брызг. Потом они выплыли из бухты, вдали показался Пеларгир. — Отец, а Вы могли бы доплыть отсюда до дома дедушки Минастана? — Наверное, да, если море спокойное и вода теплая. Но нужно несколько часов… — Давайте попробуем?! — Представляешь, что подумают, если найдут наших лошадей возле бухты и одежду на берегу? И как будет переживать мама, пока мы не объявимся?.. Кирион вздохнул. — А так было бы здорово выплыть и подняться по лестнице в купальне, когда нас никто не ждет… — сказал мальчик. — А что это за усадьба? — спросил он, поворачиваясь к берегу. — Там живут владельцы поместья. — Бухта принаждлежит им?.. — Да. — А они не будут возражать, что мы купаемся здесь?.. — Нет, они позволили. — Потому, что Вы Блюститель, отец?.. — Может быть. Через час они вернулись на берег. Полотенец у них не было, и они забрались на большой теплый камень, чтобы обсохнуть. Эарнил задумчиво смотрел на спокойное лазурное море. Кирион устроился рядом и, заглядывая ему в лицо своими огромными сиреневыми глазами, стал рассказывать что-то о том, как, катаясь в лодке с дедушкой Минастаном, они встретили целую стаю дельфинов. Солнце тем временем скрылось за большим облаком, и Эарнил поднялся. — Давай возвращаться, пока не так жарко, — он погладил мальчика по взлохмаченным после купания волосам и поцеловал в макушку. Вернувшись в город, Кирион узнал от Минастана радостную новость: Принц сообщил, что собирается приехать в Пеларгир погостить. Через несколько дней Эарнил с мальчиком уже встречали его на набережной. Сын поклонился, а соскучившийся внук бросился дедушке на шею. — Сколько месяцев ты не приглашал мастера Иорласа? — спросил Фарамир, когда они вошли в дом Наместника. — Нельзя так себя запускать. Ты же Блюститель. Он смотрел на отросшие волосы Эарнила, кое-как собранные кожаным шнурком. — Я обязательно приглашу его, когда вернусь в Цитадель, милорд. Простите. Фарамира окружили внучки, и Эарнил, поклонившись, оставил их. На следующий день после завтрака Минастан пригласил Принца и Эарнила к себе. Но зять, попросив прощения, отказался, сказав, что обещал Кириону утро провести с ним. Хозяин и гость пришли в галерею над морем и сели. Скоро снизу донеслись детский смех и радостные крики. Эарнил вместе с Кирионом и Эделионом отправились купаться. Минастан из вежливости начал расспрашивать Принца о последних событиях и маленьком внуке, а также о делах княжества. Через какое-то время дети вышли из моря и вернулись в дом, и ребячий шум стих. Минастан помолчал. — Я хотел бы поблагодарить Вас, милорд… — произнес он. — За что? — не понял Фарамир. — За то, что Вы в свете последних событий подумали и позаботились о Кирионе. Принц смотрел на него. — Купить для мальчика такое замечательное поместье было очень любезно с Вашей стороны. И я понимаю, что даже для Вас это было непомерной тратой, — продолжил хозяин. — Простите, лорд Минастан. Купить мальчику поместье — мысль замечательная, но я ничего не покупал. Теперь уже Минастан удивленно взирал на него. — Но Эарнил купил имение для Кириона не далее как неделю назад… — произнес он. — Разве это не Вы выделили средства?.. — Нет, — уверенно произнес Фарамир. Минастан на какое-то время растерялся. Его зять был меньше всего похож на человека, который мог свободно распорядиться такой огромной суммой. Похоже, подобные мысли пришли и в голову Принца. — Вы позволите? — обратился Фарамир к Минастану, поднялся и оставил его. Сын нашелся в комнате у Кириона. Они по очереди с Гвиндором играли с мальчиками в шахматы, и сейчас была очередь Эарнила и Кириона, а Эделион и Гвиндор наблюдали за партией. Когда Принц стремительно вошел в комнату, все немедленно встали и поклонились. Эарнил случайно задел рукой несколько "съеденных" фигур, и они с грохотом упали на пол. Эделион бросился и поднял их. Фарамир сделал мальчикам знак, и они покинули комнату. — Что случилось?.. — спросил Эарнил. — Откуда у тебя деньги? — Какие? — не сразу понял он. — На покупку поместья. — Из казны. — Как ты собираешься возвращать их?! — Я взял эти деньги, я сам их и верну, целиком отдавая доход от поместья в казну, пока полностью не расплачусь. И тогда передам его Кириону, — устало объяснил Эарнил. — Зачем ты так поторопился? Я понимаю, что ты очень расстроен из-за того, что Кирион перестал быть наследником Итилиена. И по-человечески тебя можно понять. Но Король узаконил Эктелиона, как когда-то узаконил тебя. И только благодаря этому ты лорд, а твой сын принадлежит Дому Хурина. А раз уж ты лорд, ты и вести себя должен соответствующим образом, не впадая в панику и спокойно принимая изменения в наследовании. — Простите, милорд, я не думал, что это так огорчит Вас. Вы позволите мне продолжить игру с детьми? — спросил сын. Принц вышел, почти столкнувшись со стоявшим у дверей Гвиндором. Следом за Капитаном в комнату весело влетели мальчишки. — Что-то случилось? — спросил Гвиндор. — Да нет, ничего. Кирион снова сел напротив отца. — Шах и… мат! — радостно воскликнул мальчик спустя несколько минут. — Я все-таки выиграл у Вас! — И правда… — сказал Эарнил, глядя на доску. — Молодец! — он улыбнулся. — Я пойду скажу маме? И дедушкам? — Конечно!.. Кирион, а за ним и Эделион выбежали из комнаты. — Что все-таки случилось? — спросил Гвиндор. — И не отпирайся. Чтобы ты проиграл в шахматы семилетнему ребенку?! Да и в глазах у тебя все написано. — Вот видишь, ты и так все знаешь, — Эарнил встал, потрепал Гвиндора по плечу и вышел. Гвиндор тоже покинул комнату. Некоторое время он стоял, задумчиво глядя на море, а потом направился к спальне Принца и постучал. Фарамир пригласил его войти и предложил сесть. — Что ты хотел? — приветливо спросил он. — Чтобы Вы знали одну вещь… — И какую же? — улыбнулся Принц. — Может быть, Эарнил и расстроен, что Кирион перестал быть наследником Итилиена… Но именно он упросил Элессара признать сына Эльборона. — Откуда тебе это известно? — Фарамир изменился в лице. — Гвардейцы дежурят во Дворце… И все слышат, — он развел руками. Если Вы не верите мне, милорд, то спросите у Элессара. Думаю, такое он не забыл. И да, я считаю, что Эарнил совершеннейший осёл после этого. Простите. Капитан поклонился и вышел, оставив обескураженного лорда. Вечером Гвиндор увидел Эарнила, поднимавшегося по лестнице из моря к дому, и поспешил к нему навстречу. — Ты где пропадал? Тебя и в библиотеке искали, и в море… Где, кстати, твоя одежда? В купальне ее нет. — В бухте поместья. — Где-е?! — Я ходил прогуляться, а потом решил поплавать. Гвиндор покачал головой, глядя на нагого друга. — Кирион спрашивал у меня, можно ли доплыть от бухты в имении до дома Минастана… Теперь я знаю, что можно, — Эарнил отжал волосы. — Принеси что-нибудь накинуть. Эарнил поднялся к себе, оделся, взял книгу и начал читать. В дверь постучали, и вошел Принц. — Почему ты не сказал?.. — Я боялся, Вы подумаете, что я вынуждаю вас купить поместье. — Я не про это. Сын посмотрел на него. — Почему ты не сказал, что уговорил Короля признать мальчика? — Мне было неловко… не хотелось, чтобы меня благодарили и, тем более, считали, что обязаны мне. Фарамир сел рядом и обнял его. — Прости меня, сын, я должен был знать тебя лучше… Эарнил поцеловал ему руку, встал и поклонился. — Вам не за что просить прощения, милорд, я действительно так и не научился вести себя с достоинством, подобающим титулу, который Вы были так добры даровать мне, признав и узаконив меня. Мне жаль, что я огорчил Вас тем, что поспешил обеспечить будущее Кириона. Но леди Эрендис была очень расстроена из-за того, что, я, по ее мнению, пренебрег благополучием нашего сына, когда счел возможным вмешаться и переубедить Короля. Что, впрочем, я считал своим долгом. И хотя она, в конце концов, простила меня, я не могу не чувствовать свою вину перед женой и детьми и, признаться, все же не хочу, чтобы их судьба, если меня вдруг не станет, зависела от милости человека, который не слишком расположен к нам. Фарамир встал и положил руку ему на плечо. — Прости, — сказал он снова. — Теперь я понимаю тебя. Но ведь и ты не должен был сомневаться во мне. Я люблю твоих детей, как своих, и никогда бы не оставил их. — Вы, разумеется, правы, милорд. Выйдя от сына, Фарамир спустился на террасу, ведущую к морю. На душе у него было скверно. Он опять обидел этого благородного преданного мальчика, попрекнул титулом, заподозрил в малодушии. «Напыщенный индюк, — корил он себя. — Старый, ничему не научившийся напыщенный индюк… “Ты лорд и должен вести себя соответствующе…” Какой же ты болван, — с горечью думал он, — в этом мальчике больше благородства, чем у всех наших лордов вместе взятых, включая тебя. Таким же бескомпромиссным был отец… что же, значит, он похож на своего деда, а не на меня». Он вспомнил отстраненный взгляд Эарнила и появившиеся на его лице скорбные складки. Как можно было снова обидеть его? Сокрушенно покачав головой, он решил, что больше никогда не позволит себе сомневаться в младшем сыне и сделает все, чтобы вернуть дружеское тепло и доверие между ними. — «Я должен был сам предложить сделать что-то для Кириона, успокоить Эарнила, а вместо этого…» Пробил колокол, возвещавший начало ужина. Принц нехотя поднялся и направился в трапезную. Эарнила и Эрендис в зале не было, как, впрочем, и Гвиндора. — Лорду Эарнилу нездоровится, и его не будет вечером, — сказал Минастан. «Раз нету Эрендис и Гвиндора, значит, что-то серьезное», — расстроенно подумал Фарамир и с трудом дождался окончания ужина. Он немедленно поднялся к комнатам Эрендис и тихо постучал. Гвиндор открыл ему. «Сильный жар. Докупался…» — шепотом сказал он, качая головой. Эарнил лежал в постели с влажным полотенцем на лбу. Эрендис повернулась и приложила палец к губам. Скоро пришел лекарь. Он велел Гвиндору полностью раздеть больного и осмотрел его. Кожа была чистой, если не считать старых шрамов и злополучного клейма. «Сыпи нет, уже хорошо…» — пробормотал лекарь. Гвиндор хмуро посмотрел на него. Берегар по распоряжению врача принес воды с уксусом и обтер своего господина. «Обязательно давайте ему пить. Жар сильный. Не сможет — вливайте с ложки. Если станет хуже — зовите», — сказал врач и оставил их. В дверь снова очень тихо постучали. Фарамир встал и открыл. Перед дверью стояли расстроенные Альмариан с Эделионом и заплаканный Кирион. Принц вышел из комнаты и обнял внука. — Это я виноват… Спросил, можно ли доплыть из бухты сюда… — Ты ни в чем не виноват… Он взял мальчика на руки и отнес в его спальню. — Отец не умрет? — Нет, — Принц погладил Кириона по густым волнистым волосам и поцеловал в лоб. — Почему меня не пускают к нему?.. — Он очень устал, и ему нужен покой. Так он скорее поправится. «Мне самому хотелось бы в это верить…» — подумал он. Когда мальчик все-таки уснул, он вернулся к сыну. Эрендис сидела рядом с мужем и держала его за руку. Эарнил лежал в забытьи. Мрачный Гвиндор сидел в кресле. Берегар дремал на скамье. Ночь и следующий день были тяжелыми. Эарнил лежал в полубессознательном состоянии. Врач пришел снова и долго слушал больного. — Только бы не воспаление легких… Он не перенесет этого, — пробормотала убитая Альмариан. — В легких чисто, — сказал лекарь. Присутствовавшие вздохнули с облегчением. Эарнила напоили и он снова забылся. Вдруг Эрендис замерла с широко открытыми глазами. — О нет… — прошептала она. Взоры собравшихся немедленно обратились к Эарнилу, но, казалось, ничего не изменилось. Гвиндор встал и пощупал больному пульс. — Что случилось?.. — ласково спросил он у побледневшей женщины. Эрендис помотала головой — казалось, она вот-вот заплачет. Капитан растерянно посмотрел на Принца, а потом на Альмариан. Пожилая женщина подошла и обняла невестку за плечи. — Что, моя хорошая?.. Иди, отдохни… Она помогла ей встать и вывела в соседнюю комнату. Фарамир сел на ее место у постели сына. Через несколько минут Альмариан вернулась. — Берегар, быстро позови Гильмит и верни лекаря. Принц и Гвиндор переглянулись. Скоро прибежала взволнованная Гильмит и скрылась за дверью, а спустя примерно четверть часа вернулся лекарь. — Час от часу не легче, — пробормотал Капитан. Отец смочил полотенце и положил больному на лоб. Скоро Эарнила начал бить озноб, Гвиндор взял покрывало, и они укрыли его Через какое-то время показался врач. Он подошел к постели Эарнила и покачал головой: «Опять?» — Что случилось с леди Эрендис? — Кровотечение. Она может потерять ребенка. — Она ждет ребенка?! — поразился Принц. — Вы не знали?.. Ждет. И, надеюсь, все же сможет его выносить. Фарамир тяжело вздохнул. Спустя какое-то время Эарнил открыл глаза. — Эрендис?.. — почти беззвучно прошептал он. — Она отошла отдохнуть… — сказал отец. Гвиндор подошел, налил воды в серебряную чашу и протянул Принцу. Тот аккуратно приподнял сыну голову и поднес чашу ко рту. Когда Эарнил напился, отец смазал ему маслом спекшиеся губы. Больной закрыл глаза и снова провалился в беспамятство. К утру лихорадка немного отступила, и Эарнил очнулся. — Эрендис? — позвал он. — Она отдыхает… Казалось, ответ устроил Эарнила, но скоро скрывать ее недомогание стало сложно, и Принц велел Гвиндору позвать Альмариан. Та подошла и обняла сына. — Где Эрендис?.. — Она… немного нездорова. Ей нужно лежать. Эарнил изменился в лице. — Что с ней?! — Тс-с-с, — прошептала мать, — она чувствует себя лучше, чем ты. Он попробовал приподняться, но Принц безжалостно уложил его назад. — Успокойся, пожалуйста. — Что с ней?! Гвиндор?.. Друг приблизился к постели. — Гвиндор, я им не верю… Что с ней? — Госпожа Альмариан… — произнес Капитан, — пожалуйста, скажите ему… Правда не так уж и ужасна, а неизвестность будет мучить его куда больше. Женщина погладила сына по руке. — Она ждет малыша. Ты знал?.. — Нет… — прошептал он. — У нее вчера началось кровотечение, и ей пришлось лечь, чтобы не потерять ребенка. Кровотечение быстро закончилось, и ребеночек с ней. Но пока опасность не пройдет, ей лучше не вставать. — Это правда? — глядя на Гвиндора спросил Эарнил. Фарамир и Альмариан переглянулись. — Да, правда, — ответил друг. Скоро Капитан отлучился. Внезапно боковая дверь открылась, и показался Гвиндор с Эрендис на руках. Он подошел и положил ее рядом с Эарнилом. — Вот, держи свое сокровище. Молодая женщина, аккуратно перевернулась на бок, приподнялась на локте и поцеловала мужа. Он обнял ее и закрыл глаза. Через день Эарнил начал вставать с постели и, в основном, сам ухаживал за женой, а через неделю более-менее оправился от болезни. Гвиндор отыскал выздоравливающего друга в галерее. Тот сидел с Кирионом на руках; они о чем-то оживленно беседовали и не сразу заметили его. «Надо же, какой все-таки красивый мальчишка… — подумал он, глядя на них. — Такие глазищи». Эарнил заметил Гвиндора и улыбнулся. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Капитан. — Спасибо, неплохо. — Я бы на месте твоего отца или лорда Минастана… Посадил бы тебя под замок. Ты когда видишь море… Напрочь теряешь голову. — Мне так хорошо в море… — Особенно хорошо было, когда ты сломал ногу... Или когда весь исцарапался... или когда потом валялся в жару, не далее, чем неделю назад?.. — фыркнул Гвиндор. — Сломал ногу или поцарапался я, выходя на берег. А в самом море... — Тогда отращивай жабры и плавники... или чего там нужно?.. — Вот было бы здорово, если бы мы могли превращаться в дельфинов!.. — вдруг воскликнул Кирион. — И часть времени жить на берегу с людьми, а часть в море. — Но пока вы не дельфины… — сказал Капитан. — А жаль, — улыбнулся Эарнил. Колокол пробил очередной час, и мальчик, обняв и поцеловав отца, нехотя оставил его. Эарнил с нежностью смотрел ему вслед. — Это, конечно, не мое дело… Я не знаю, как воспитывают лордов… Но, по-моему, ты его жутко балуешь… — Разве? — Конечно. Он без разрешения влезает в разговор взрослых. — Ну и что… Неужели лучше несчастные дети, которые слова не смеют сказать без позволения старших? — Мои мальчишки не перебивают взрослых, и они совсем не несчастные. Эарнил молчал и смотрел на море. — И разве вы с Принцем не собираетесь делать из Кириона воина? Эарнил вопросительно взглянул на него. — Он, чуть что, забирается к тебе на руки, как маленький. — Он и есть маленький, ему всего семь. И он такой ласковый… — Ничего, скоро у вас будет еще малыш. И ты поймешь, что семь лет — это немало. — Это мало, Гвиндор, и это самое золотое время в жизни… Пусть его детство будет счастливым и радостным. Потом это будет давать ему силы… когда он вырастет. — Мое детство было вполне счастливым, — возразил Капитан, — и, конечно, память о нем и об отце очень дорога мне. И, пожалуй, действительно помогает в тяжелую минуту… Но мой отец никогда меня так не баловал. Смотри, чтобы Кирион потом не начал помыкать тобой. — Гвиндор… Мы не знаем, что будет потом… И сколько мы еще с Кирионом будем вместе. — Выкинь подобные мысли из головы. Вы будете вместе еще лет шестьдесят, а то и семьдесят. Понятно? — Надеюсь, ты прав, Гвиндор… В Галерею вышел Принц, и Капитан, поклонившись, оставил их. — Сиди, — сказал Фарамир сыну, присаживаясь рядом с ним. — Я слышал, приехал Борлас… Надеюсь, в Эмин-Арнен ничего не случилось?.. — Нет. Он привез один важный документ… — Принц протянул сыну бумагу с гербом. Эарнил взял ее и начал читать. Отец внимательно смотрел как выражение его лица меняется от встревоженного к изумленному. — Но… Но зачем Вы это сделали?!. Вы же отдали все деньги из казны Итилиена... — Не страшно. Теперь поместье принадлежит тебе, и ты можешь не опасаться, что его придется вернуть. — А если и в самом деле в княжестве что-то случится?.. И людям понадобится помощь?.. — Значит, попрошу денег у Элессара. В конце концов, жители Итилиена — и его подданные, — невозмутимо ответил Принц. — Их тоже придется отдавать… — Княжеству намного проще рассчитаться с долгами, чем поместью. К тому же, надеюсь, в ближайшее время деньги Итилиену не понадобятся. Эарнил встал, поклонился и хотел поцеловать ему руку, но тот не позволил, усадил его назад и обнял. — Спасибо… — прошептал сын. — Пока ты болел, Гвиндор мне столько всего про тебя рассказал… Начиная со времени вашего знакомства, — усмехнулся отец. — Как ты мог подумать, что ты мне менее дорог, чем законные дети?.. В том и дело, что я люблю тебя больше, чем даже Морвэн, не говоря уж об Эльбороне… Я даже чувствовал себя перед ним виноватым, поэтому так обрадовался, когда мы наконец смогли помириться. К тому же я столько лет не был в Итилиене, и надо было все же разобраться, как там идут дела не на бумаге. Думаешь, мне хотелось оставлять тебя одного, да еще и в непростое для тебя время? А ты взял и совсем «одичал» за эти недели... — Простите, отец… — Все же нельзя было надолго бросать тебя, теперь я это понимаю… Мне так жаль, что ты вырос не рядом со мной… и я не знал, кто ты, когда мы встретились. Бедный мой мальчик, в глубине души ты так и остался ребенком, которого приручили, а потом предали. И теперь ты невольно ждешь и боишься очередного разочарования. Жизнь приучила тебя ждать не радостей, но испытаний, и тебе трудно быть счастливым. Если бы было возможно изменить прошлое… Я бы столько отдал, чтобы вернуть минувшие годы, не отсылать тебя, а еще лучше — вырастить с младенчества. Глядя на Кириона, я вижу, сколько потерял, но ты потерял куда больше... Не плачь, — отец потрепал его по спине. — Пообещай мне одну вещь… Сын поднял глаза и посмотрел на него. — Если решишь снова обидеться, то прошу тебя, не страдай молча, а скажи мне все, что ты думаешь. Мы могли давным-давно объясниться и все обсудить. Не скрывай от меня ничего. Я очень тебя люблю и сделаю все, чтобы помочь. — Врач велел мне беречь и не расстраивать Вас… — попробовал улыбнуться Эарнил. — Разве ты расстроил бы меня, если бы рассказал, что попросил за Эльборона? А о том, как ты благороден, я знаю давно, и тебе нечего стесняться. Эарнил смутился. Принц вытащил носовой платок и протянул ему: — Скоро у Кириона закончится урок, он может прийти и увидеть тебя с красными глазами. Фарамир оказался прав: через несколько минут мальчик прибежал к ним. — Что случилось?.. — встревоженно спросил он, глядя на лицо Эарнила в красных пятнах. — Отец еще не совсем здоров, — ответил Принц, — отведи его к маме. Взявшись за руки, они пошли к Эрендис. У дверей в ее комнаты Эарнил отпустил мальчика и вошел к жене. Она полулежала на постели и читала. — О Небо… — сказала она, поднимая глаза. — Что-то опять случилось? — Да, но все хорошо. — Ты поэтому плакал?.. — она отложила книгу и аккуратно села. — Отец выкупил у Элессара имение для Кириона. Полностью. — Правда?! — поразилась Эрендис. — Как замечательно!!! Эарнил сел на постель и положил руку ей на живот. — Это мальчик или девочка? — Мальчик, — усмехнулась она. — Надеюсь, ты рад?.. — Ты сомневалась? — он улыбнулся и лег рядом. — Вот что… — она провела рукой по его волосам. — Давай ты опять станешь похож на человека? Я попрошу отца позвать своего цирюльника. — Хорошо. — пробормотал он, целуя ей руку. — Так и быть. Я стану похож на человека, раз ты этого хочешь. Вечером, когда Эарнил спустился к ужину, к нему немедленно подошел Гвиндор. — Другое дело, — одобрительно заметил он, взирая на аккуратно подстриженные волосы друга, — только не слишком ли много срезали? Обычно так коротко стригутся пожилые люди. — Я не люблю длинные волосы, они часто мешают. И сохнут долго. — Если ты опять полезешь купаться, я тебя выдеру, — пообещал Гвиндор. — Это надо было сделать еще тогда, в Харондоре… — Ты же знаешь, что полезу. — Значит, попрошу Принца установить за тобой надзор… Или нет. Я лучше сам буду следить за тобой. Слушай, все же имена влияют на людей, и ты меня не разубедишь. Твое имя означает "друг моря", и ты ведь просто помешан на нем. — Это совпадение, Гвиндор. — Хорошенькое совпадение. Я таких ненормальных больше не встречал. — Гвиндор, имя моей матери значит "увенчанная радостью"... А много ли радости у нее было в жизни? Одни скорби. Только когда я родился, она была какое-то время счастлива... — Эарнил внезапно умолк, понимая, что проговорился. — Та-ак, — произнес Гвиндор. — Значит, это все-таки правда. — Да, правда. Только не говори никому... — Зачем? В этом уже мало кто сомневается. Интересно... — Ничего интересного, — прервал его Эарнил. — Ладно, молчу, милорд, молчу, — усмехнулся Капитан. В трапезную вошли Минастан и Принц, друзья поклонились. — Я хотел бы завтра с тобой и Кирионом поехать в поместье, — сказал Фарамир вполголоса сыну. — Разумеется, отец. — Ты уже достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы поехать верхом? Сейчас все же еще довольно жарко. — Можно выехать рано утром. После трапезы Эарнил проводил Принца до дверей спальни. Отец провел рукой по его усмиренным волосам. — Так намного лучше. Спи крепко. Сын обнял его и послушался. (C) 2020 murzwin