ДРУЗЬЯ МОРЯ. Часть первая. ЭАРНИЛ

Утром на рассвете Принц, Минастан, Эарнил, Кирион и Гвиндор выехали из резиденции Наместника и направились в поместье. Чтобы не подстраиваться под пони, Эарнил взял мальчика к себе в седло. — Куда мы так рано все едем? — спросил ребенок. — В поместье с бухтой, — ответил ему отец. Тот немного смутился, но скоро опять ожил. — А когда я подрасту, я смогу доплыть из этой бухты к дедушке? — Наверное, да, но, пожалуйста, не плыви один. Гвиндор покосился на друга. Он давно не видел его в таком добром расположении духа. Спустя полтора часа они подъехали к усадьбе и спешились. Навстречу к ним немедленно вышел слуга, поклонился и с удивлением воззрел на прибывших господ. Внезапно он узнал среди них своего нового хозяина, за пару недель превратившегося из уставшего молчаливого человека в молодого элегантного лорда. Два грума увели коней, и они прошли в дом. Услышав, что приехал новый господин, сбежались остальные слуги. Эарнил приветливо поздоровался и отпустил их, но многие задержались и теперь с любопытством рассматривали прибывших. — О Небо… Какой красивый ребенок!.. — пробормотала одна из женщин. — Я и не думала, что бывают такие глаза… Эарнил со спутниками осмотрел Усадьбу, затем они вышли в тенистый сад, разбитый над морем. — А мы пойдем в бухту? — тихо спросил у отца мальчик. — Обязательно пойдем. Наконец, осмотрев все поместье, они подошли к краю обрыва, где начиналась лестница, спускавшаяся к бухте. — Тебе нравится здесь? — спросил у сына Эарнил. — Очень… Мы пойдем в бухту? — Да. Это твоя бухта. Кирион поднял голову и удивленно посмотрел на него. — Твой дедушка был настолько добр, что купил это поместье для тебя. Вместе с бухтой, — улыбнувшись добавил он. — И когда ты вырастешь, ты станешь здесь хозяином. Мальчик восхищенно озирался по сторонам. — Как здорово!.. И Дом, и бухта, и сад?.. — Да. Он подбежал к Принцу и крепко обнял его. Тот наклонился и поцеловал мальчика. — Пойдем купаться? — спросил его отец. — Да! — и Кирион побежал вниз по лестнице. Эарнил, Принц, тесть и Гвиндор начали спускаться следом. Когда они достигли маленького пляжа, ребенок успел стянуть одежду и теперь бежал к воде. «Дорогой мой малыш, — подумал Эарнил, — ты мог стать принцем и властителем провинции, которая больше иных королевств… Но княжества еще никого не сделали лучше. Надеюсь, ты вырастешь благородным и добрым и не разучишься радоваться…» Гвиндор внимательно смотрел на него. — Не вздумай лезть в воду. — Оставь, Гвиндор. Капитан увидел, что Минастан и Принц начал раздеваться, чтобы присоединиться к внуку, и махнул рукой. Через пару минут они с Эарнилом зашли в воду. Мальчик заметил их, подплыл и начал брызгаться. — Вот ведь разбойник, — хмыкнул Гвиндор, — ты и дедушек своих поливать будешь? — Зачем ты ему подсказал? — усмехнулся Эарнил, когда маленький “дельфин” тут же оставил их и поплыл в сторону дедушек. — Хотя не думаю, что они будут сердиться. — Слушай, — вдруг сказал Капитан, взирая на него с самым хулиганским видом, — а ты знаешь, как купается наш великий король? — А он вообще купается? По-моему, он слишком праведен для этого. — Купается, но про праведность ты прав. Он считает неприличным то, что гондорцы купаются нагишом. — А как, по его мнению, надо? — поинтересовался Блюститель. — В рубашке или хотя бы в штанах. — Пусть хоть в мантии купается, — отмахнулся Эарнил, — он же северянин. У них вода холодная. — Просто я подумал, что тут творится полное безобразие. Несколько ключевых членов Совета пребывают в море в совершенно неблагопристойном виде. Принц Итилиена, наместник Пеларгира, Блюститель… — Слушай, ключевой член Совета капитан Гвиндор, — улыбнулся Эарнил и вдруг рассмеялся. — Да… Я представил, что будет, если собрать Большой Совет Гондора летом в Пеларгире. После которого все пойдут купаться... Внезапно он схватил Гвиндора за плечи и с помощью подсечки уложил почти на дно. — Ах ты! — воскликнул Капитан, выныривая и отплевываясь. В ту же секунду он бросился на Эарнила, который нырнул, пытаясь увернуться от рук приятеля, но тот оказался проворнее и поймал его в воде. Заметив их возню, к ним немедленно подплыл Кирион и восторженно считал, сколько раз кто кого утопил. Поединок закончился со счетом тринадцать-десять в пользу Гвиндора. — Какие удобные камни, можно погреться на солнышке, — заметил Капитан, когда они вышли на берег. Правда, Кирион в этот раз греться не собирался и вскоре опять удрал к воде. Он выкопал колодец, соединил его с морем проливом, а потом еще и зарылся в песок. В конце концов Эарнил поймал его, выполоскал в море и усадил рядом с собой, обхватив руками. Мальчик смирился и теперь озирался вокруг с самым невинным видом. Когда они отправились в обратный путь, солнце было высоко, и стало очень жарко, так что в конце пути Эарнил сильно устал. К тому же наигравшийся Кирион заснул, и отцу пришлось придерживать ребенка и ехать аккуратно, чтобы не разбудить его. Но стоило им приехать, как мальчик проснулся и стал просить Эарнила искупаться еще. — Гвиндор, ты не можешь спуститься с этим дельфином на берег? — спросил Эарнил. — Неужто ты сам устал от моря? — поразился Капитан. — Я устал от дороги, на море у меня просто нет сил. — Ладно. Идем, морской обитатель, — позвал он Кириона. Эарнил поднялся к жене. — Понравилось ему? — спросила Эрендис. — Да, особенно бухта. — Из которой ты тогда приплыл? — Да, — признался он и вздохнул. Эрендис вопросительно посмотрела на него. — Скоро уже надо уезжать отсюда... — объяснил он. — Тебе, наверное, пока лучше остаться здесь... — Нет. Я поеду с тобой. — Зачем, Эрендис? Дети с удовольствием еще поживут в Пеларгире. Кириону так хорошо у моря. И тебе опасно путешествовать в нынешнем состоянии. — Тебя нельзя оставлять одного. Я могу доехать до гавани в паланкине. На корабле по реке особой опасности нет. А из Харлондской гавани — снова в паланкине. — Отец присмотрит за мной. — Нет уж. Не надейся. Больше не выйдет пить по ночам. — А я и не собирался. Эарнил оттягивал возвращение в Столицу как мог, но примерно через две недели ему все же пришлось покинуть Пеларгир. Отец и Эрендис с детьми отправились вместе с ним, и спустя несколько дней все благополучно прибыли домой. Узнав, что Принц вернулся в Минас-Тирит, в Город приехал Эльборон. Когда Эарнил возвращался из Дворца, они почти столкнулись в холле Дома Блюстителей. — Отец у себя? — холодно спросил у него старший брат. — Да, у себя, Эльборон, — довольно приветливо ответил Эарнил. Он несколько удивился, увидев брата в Доме Блюстителей — обычно тот предпочитал останавливаться в Доме лордов Лоссарнаха — но быстро вспомнил причину этой перемены. Эльборон окинул его взглядом, не без удовлетворения отметив поседевшие виски и вертикальную морщину на лбу. “Все-таки стареешь, хоть мать у тебя и гондорка”, — про себя подумал он, поднимаясь наверх. Увидев Кириона в покоях отца, Эльборон сделал знак рукой, чтобы тот ушел. — Иди, Кирион, — ласково сказал Принц, сжав ладонь мальчика. Тот покосился на дядю, поклонился и вышел. — Случилось что-нибудь? — спросил Фарамир у сына. — Отец, я, конечно, все понимаю, но это переходит все границы. Принц откинулся в кресле и внимательно смотрел на Эльборона. — Я понимаю, что этот ламедонец… давно стал вашим любимым, если не сказать, единственным для вас сыном. Но все же опустошать казну Итилиена, чтобы обеспечить его и его потомство — это уже слишком. Я не посмел нарушить Ваш приказ, и Король получил деньги в полном объеме, но Вы знаете, сколько осталось в Эмин-Арнен? — Знаю и не вижу в этом трагедии. — А если что-нибудь случится? — Одолжим денег у Элессара. И почему что-то должно непременно случиться? — Ну, хотя бы может понадобиться приданое для Глорэдель. Достойное старшей дочери принца Итилиенского. Ей уже почти семнадцать. — Приданое ей не понадобится еще минимум лет пять, — заметил Фарамир. — Ко времени ее замужества, не думаю, что казна княжества будет по-прежнему пуста. И пока что принц Итилиена все же я. — Я это помню, отец, и, надеюсь, Вы еще долго им останетесь. Но не могу не радоваться, что не в вашей власти — и даже не во власти Короля — изменить порядок наследования. Иначе следующим принцем Вы бы сделали своего любимчика. Он и так уже несколько лет управляет княжеством, хотя было бы куда естественнее, чтобы это делал я, Ваш старший сын и следующий принц Итилиена. — Мне казалось, что с рождением и, тем более, признанием твоего мальчика ты стал добрее. — Я действительно счастлив, что у меня, наконец, родился сын, и этот провинциал вместе со своим глазастым отпрыском перестал быть моим наследником. — Ты только поэтому хотел сына? — Разумеется, нет… — Знай же, что именно этот провинциал, в котором ты видишь расчетливого и амбициозного хищника, уговорил Элессара признать Эктелиона в ущерб своему сыну. Если бы не он, тебе пришлось бы расстаться и с ребенком, и с Вэаннэ. Пораженный Эльборон застыл и в замешательстве не знал, что сказать. — Что ж, — наконец произнес он, — признаю, какая-то совесть у него все же есть… Он сделал то, что должен был сделать, и теперь мне стало понятно, почему Вы так поспешили утешить это семейство, — с этими словами старший сын поклонился и вышел. — Зачем приезжал Эльборон?.. — спросил у отца Эарнил, когда пришел проведать его. — Он не доволен покупкой имения. — В итилиенской казне действительно осталось совсем немного средств. — Ни у нас, ни у Эльборона, ни у княжества сейчас нет особой нужды в них, — заметил Принц. — Если позволите, я бы мог отдавать доход от поместья в казну Итилиена… — Это благородно с твоей стороны, но кроме Кириона у тебя есть две дочери и довольно скоро будет еще один ребенок. — Но я сейчас не нуждаюсь в деньгах. А Эльборону станет легче, если казна пополнится. Ведь все эти годы наша семья и так жила за счет доходов Итилиена. — Пока я жив, ты и твои дети имеют такое же право на доходы Итилиена, как и Эльборон. — Есть же еще и моральное право. — Ты мой сын, и этого достаточно. Забудь об остальном. Если у княжества или у меня возникнет необходимость в средствах и казна Итилиена не сможет покрыть эти расходы, я сообщу тебе. А пока — довольно об этом. Прошло еще несколько месяцев. Эрендис удалось доносить малыша, и приближалось время родов. — Интересно, почему у тебя все дети рождаются зимой, в январе? — поинтересовался у друга Гвиндор. — Вот уж не знаю, — усмехнулся Эарнил. — Кстати, Кирион родился в конце декабря. — А-а-а, правда. Но невелика разница. Эарнил отправился к жене. Впервые беременность давалась ей непросто, так что последние дни она не покидала покоев и либо отдыхала, либо рукодельничала. Когда он вошел, Эрендис сидела в кресле. Ее живот под складками шелкового лилового платья казался огромным. — Не оставляй меня… — попросила она. — Если тебя не запрут, как в прошлый раз, — ответил он, наклонился и поцеловал ее. — Тогда не уходи. — Я не могу все время находиться здесь, как бы мне этого ни хотелось. У меня есть обязанности. — Значит, отложи их… Я не каждый год рожаю и, боюсь, это наш последний ребенок. — Откуда ты знаешь? — улыбнулся он, но почувствовал, что Эрендис права, и ему стало грустно. — Знаю. Я семь лет не могла понести снова и уже не ждала, что получится. — Ты боишься? — вдруг спросил он. — Если я скажу “да”, ты же умрешь от переживаний… — Я стал старше и не имею на это права. — Я не боюсь, но хочу, чтобы ты был рядом. — Что ж, тогда предупреди повитух, что если они опять вздумают запереть дверь во время твоих родов, я ее просто выломаю. Тем более, что опыт у меня есть… — Правда? — в ее глазах вспыхнули огоньки. — Да, в Кир-Лантире мне пришлось выломать дверь, чтобы попасть в дом кузнеца и спасти Эделиона, а дверь там была сделана на совесть. Эрендис поднялась, но тут же села обратно. — Похоже, ломать дверь тебе не придется… Хотя… мне было бы интересно посмотреть на это… — Уже начинается? Она кивнула. — Позвать кого-нибудь? — Пока не нужно. Я скажу когда. — А если будет поздно? — Тогда позовешь свою Матушку. Он помог ей снять платье и уложил на кровать, затем скинул камзол и сел рядом. — Знаешь, чего бы я хотела? — прошептала она. — Чего? — спросил он. — Умереть с тобой вместе, чтобы мы никогда не расставались. — Сейчас тебе лучше думать о жизни, — он привстал и поцеловал ее в живот. Они долго молчали. Эрендис периодически жмурилась от боли и стискивала его руку. Это происходило все чаще. — Позвать повитух? Она не ответила. — Эрендис?.. — он наклонился к ней. — Позови… Матушку. Эарнил вскочил и вышел из спальни. — Берегар! Немедленно попроси прийти госпожу Альмариан! Через несколько минут в комнату ворвалась Матушка. — Ну вы и затянули! — воскликнула она, осмотрев невестку. — Позвать еще кого-нибудь? — Поздно. Через час Эарнил держал на руках новорожденного сына. Измученная Эрендис отдыхала. — Это ведь мальчик? — вдруг спросила она. — Да. — Он похож на тебя? — Это надо спросить у Матушки. Но глаза у него темные, — усмехнулся он. — Матушка, малыш похож на меня? — Выдрать бы вас обоих… — проворчала в ответ Альмариан. — Хоть бы предупредили, что мне придется принимать роды. Я ведь уже не девочка. В дверь постучали. — Лорд Эарнил, Вас хочет видеть принц Фарамир, — сообщил Берегар. — Сейчас. Передай ему, что у леди Эрендис родился мальчик. — Уже?! — спросил отец, когда Эарнил вышел к нему. — Да. — Все прошло нормально? Почему вы не позвали лекаря и повитух из Врачебных Домов?.. — Не знаю. Это было желание Эрендис. — Принеси посмотреть, — улыбнулся Принц. — Через несколько минут Эарнил вернулся с малышом. — Мне кажется, он очень похож на тебя… — сказал Фарамир бережно принимая младенца на руки. — Трудно сказать, пока они такие маленькие. Но глаза, должно быть, мои, — усмехнулся Эарнил. На следующий день утром остальные дети знакомились с новорожденным братом. — Какой миленький! — сказала Эарвэн. — Отец, можно я возьму его? Эарнил аккуратно передал сверток дочери. — Пушистый, — сказал Кирион, потрогав черные волосы на головке братика. — Он ужасно славный, но он не игрушка, — наставительно сказала Фириэль. — Надо же, какой крошечный, — пробормотал уже почти сравнявшийся ростом с Эарнилом Эделион. — А как его зовут? — спросил Кирион. — У него еще нет имени, — ответил Эарнил. — Его можно назвать… Глорфинделем, — сказала Эарвэн, — очень красивое имя. — Да, красивое, но оно ему не подходит… — ответил отец. — Почему?.. — Оно означает “золотоволосый”. Не слишком на него похоже, — улыбнулся Эарнил. — Его нужно назвать в честь одного из Блюстителей, — с важным видом заметила Фириэль. — Эгалмот, — сказала Эарвэн и захихикала. — Дедушка, отец, а может быть назвать его Дэнетором? У него глаза темные, как у нашего прадедушки, — предложил Кирион. Эарнил и остальные взглянули на Фарамира. — Я уже думал об этом… — ответил Принц. — Мой отец был великим человеком, и мне очень дорога память о нем… Но судьба его была самой страшной в нашем роду. И хоть я и не суеверен, я бы не стал так называть малыша, — он взглянул на сына. — Эрадан? Так звали сына Мардила, второго правящего Блюстителя, и младшего братика мамы Эрендис, — сказала старшая девочка. — Имя хорошее, но, боюсь маме и особенно дедушке Минастану оно будет причинять боль, — объяснил Эарнил. — А можно только в честь Блюстителей? — вдруг спросил Кирион. — Почему? Не обязательно, — ответил Принц. — Я ношу имя одного из королевских сыновей в Гондоре. — А у Вас, отец, вообще имя как у короля… — добавил мальчик, взглянув на Эарнила, — Может быть назвать малыша Эарнуром? — Король Эарнур был не очень умным человеком, — заметил Фарамир. — И как ни отговаривал его Мардил, наш предок, от поездки на поединок с Королем-Колдуном, он не внял ему. И погубил себя и рыцарей свиты. — А если назвать его в честь Вас, Фарамиром? — вдруг спросила Фириэль, глядя на деда. Тот улыбнулся ей. — Благодарю, дитя мое, но в Гондоре не принято называть младенцев именами еще живых родственников. Наверное, чтобы не было путаницы, — ответил Принц. — А давайте назовем его Фэанором! — предложила Эарвэн. — Слишком громко. Фэанор был великим эльфом и… пожалуй, слишком великим, — сказал Эарнил. — Он у Вас так без имени останется! — возмутилась девочка. Малыш начал кряхтеть и заплакал. — Нужно найти что-нибудь красивое и необычное, а не Турина какого-нибудь, — продолжала настаивать Эарвен, глядя на братика. — Думаю, он проголодался, — сказал Эарнил, забирая мальчика у сестренки. Кирион вздохнул, но вдруг оживился. — А если соединить Фарамира и Фэанора? — предложил он. Остальные посмотрели на него. — Фэамир. Имя будет и редким, и… похожим на дедушкино, и красивым. — Сокровище души… — задумчиво произнес Эарнил и посмотрел на отца. Фарамир кивнул. — Ну, что ж. Значит, пусть будет Фэамиром. А сейчас ему надо поесть, — и он унес малыша к Эрендис. (C) 2020 murzwin