ДРУЗЬЯ МОРЯ. Часть первая. ЭАРНИЛ

Вскоре после того, как Фэамиру исполнилось два года, в начале весны, к Эарнилу в кабинет пришел отец. Обычно Принц не беспокоил сына за работой, и тот сразу подумал, не произошло ли что-нибудь серьезное. — Сиди, — сказал Фарамир сыну, когда тот хотел встать и поклониться. Эарнил пристально посмотрел на него. Последние два года выдались относительно спокойными, и ему очень не хотелось новых потрясений. — Прибыл посыльный из Рохана. Умерла Эовин, — произнес Принц, садясь напротив сына. Блюститель не знал, как ему принять это событие. Простить роханскую леди за ее варварский поступок с отцом он не мог, хотя уже много лет почти не вспоминал и не думал о ней. Сейчас он пытался понять, как случившееся воспринял Фарамир, и ждал, когда тот заговорит вновь. Но отец молчал. — Сколько ей было лет?.. — наконец спросил Эарнил. — Дай подумать… Мне уже девяносто пять… а она на одиннадцать с половиной лет моложе. Значит около восьмидесяти четырех. — Нельзя сказать, что рано… — Да, — согласился Принц, — она лишь на четверть из дунэдайн, и это почти не сказалось на ней. Преждевременной ее смерть не назовешь, — он вспомнил мать и вздохнул. — Вас известили, так как Вы по прежнему считались ее мужем? — Да, как это ни нелепо. — Человек должен иметь возможность исправлять ошибки молодости, — произнес Эарнил. — Молодые люди часто недостаточно знают себя, поэтому легко ошибаются. Должны ли они страдать и жить вместе с нелюбимым и, что еще хуже, с нелюбящим человеком?.. — Я согласен с тобой. Тем более, когда у обоих супругов нет чувств друг к другу. — Да... Я не могу сказать, что любил Фириэль, когда женился, но она была так предана мне, что я не смог не ответить взаимностью… — Что ж… Теперь, спустя столько лет я свободен, — произнес Принц, откидываясь на спинку кресла. Сын снова внимательно посмотрел на него. — Простите, отец, но какой смысл в этой свободе теперь? Вы и так не были обременены этим браком последние шестнадцать лет… — Ты прав. Если бы мы могли расстаться еще молодыми и попытаться заново построить свою жизнь… А еще лучше, если бы я не совершил тогда эту глупость… Но увы, многое нам не дано исправить, как и начать жизнь с «чистого листа». Прошлое можно перечеркнуть, но не переписать начисто. Эарнил молчал. — Не буду больше отвлекать тебя, — произнес Фарамир, — но мне бы хотелось, чтобы ты зашел ко мне вечером. — Конечно, — улыбнулся сын. Принц поднялся и пошел к себе. Если бы… Если бы не погиб отец… Если бы он не поддался великодушному, но неразумному порыву… Если бы еще раньше он не наговорил глупостей Анкалимэ… Ведь оставь он ей хоть какую-то надежду… Она была готова ждать. Если бы Альмариан так умело не скрывала от него свои чувства, а он был немного внимательнее… И увидел в ней любящую девушку, а не только друга и внучатую племянницу отца. У них могли бы быть замечательные дети. И бедный Эарнил с самого начала был бы его сыном, а не сиротой и изгоем при живом отце. Если бы… Фарамир пришел к себе и взял книгу, но скоро отложил ее. Вернувшиеся воспоминания не отпускали его. Детство. Такое светлое вначале, но так скоро омраченное преждевременной смертью матери. Юность, принесенная в жертву войне. Молодость и победа над Сауроном, обернувшаяся гибелью отца и брата. А потом глупый брак и десятилетия тоски… И наконец, Эарнил избавивший его от одиночества. Эарнил… Фарамир встал и вышел из комнаты. Он прошел по коридору, поднялся лестнице, подошел к одной из комнат и постучал. Ему ответили, и он вошел. Няня Альмариан сидела у окна с Фэамиром на руках и читала ему. Она хотела было встать и поклониться, но он остановил ее. — Не нужно, пожалуйста, читай дальше, — сказал он и сел неподалеку. Слегка удивившись, она продолжила читать. Через четверть часа в комнату пришла Эрендис и забрала мальчика, чтобы показать ему щенка, только что присланного Кириону Минастаном. Женщина поднялась и хотела было идти. — Подожди… — попросил он. Она снова села и теперь спокойно и даже сочувственно смотрела на него. — Умерла Эовин, — произнес он. Альмариан вздохнула и покачала головой. — Что ж... Скажу правду, она мне никогда не нравилась… И меня не трогает это известие, прости. — Теперь я свободен… Хотя прошлого не вернуть… и не изменить. Ты — мать моего любимого сына. Не будем вспоминать, что привело к его появлению на свет. Без него и его детей моя жизнь была бы сейчас бессмысленной. Я очень жалею, что был слеп и не разглядел твоих чувств. И Эарнил родился не в законном браке, не в любящей семье. Это не изменить… Но возможно хотя бы отчасти исправить. Альмариан внимательно смотрела на него. — Я хочу, чтобы ты стала моей женой. — закончил он. Она вздрогнула, мгновение смотрела на него широко раскрытыми глазами, потом невидящим взглядом обвела комнату и застыла. — Ты до сих пор считаешься его приемной матерью и живешь в няньках у его детей. Став моей женой, ты получишь статус его матери и приличествующее уважение. Станешь бабушкой для своих внуков. А Эарнил, столько страдавший из-за своей незаконнорожденности, будет знать, что его родители — муж и жена. Ошеломленная женщина покачала головой и ничего не ответила. — Ты согласна? Мне хотелось бы, чтобы ты согласилась… Но я не смею неволить тебя. — Что скажет Элессар? Это ведь поддтвердит слухи, что я родная мать Эарнила… — Меня не интересует его мнение. Однажды я уже помог ему, когда отвлек на себя влюбленную в него Эовин и дорого заплатил за это. Что же до слухов, уже мало кто сомневается, что ты — мать Эарнила. — Я не имею права отказать тебе… — прошептала она. Он подошел к ней, взял за руку и поцеловал. — Ни о чем не думай. Я все устрою. Церемония будет очень скромной. Только для самых близких людей. Она заставила себя кивнуть. Фарамир поклонился и вышел. Когда его шаги стихли, Альмариан опустила голову и тихо заплакала. Что бы она отдала, ради того чтобы услышать эти слова в двадцать, тридцать, даже сорок лет… И вот, наконец, это случилось. В восемьдесят девять. «Что ж… Если это хоть сколько-то порадует Эарнила…» — наконец вздохнула она, пытаясь взять себя в руки. «Но, Небо, какая из меня теперь леди? Да еще и супруга Принца?.. К тому же Эрендис столько лет была хозяйкой в доме, а теперь внезапно получит свекровь». Дверь тихо скрипнула, и в комнату вошла Эрендис. — Что случилось?! — встревоженно спросила она и обняла Альмариан за плечи. — Принц Фарамир сказал, что хочет жениться на мне, — честно ответила женщина. — Так это же замечательно! Альмариан взглянула на нее, но ничего не сказала. Вечером Эарнил отправился к отцу. Тот встал ему навстречу, обнял и указал на соседнее кресло. Слуга налил вина. — У меня для тебя есть еще одна новость, — произнес Принц. — Я собираюсь жениться на госпоже Альмариан. Казалось, сын был поражен услышанным не меньше матери. — Наш брак с Эовин был ошибкой, а своим прощанием она избавила меня от чувства вины за него, — сказал отец, — и горевать я точно не собираюсь, хотя мне, конечно, жаль ее. Твоя мать — достойная и незаурядная женщина, и, признаю, у нее получилось лучше воспитать сына, чем у меня. Я хочу, чтобы вы наконец перестали скрывать, что вы на самом деле родные мать и сын, а твои дети узнали, что она их бабушка. — Матушка… она согласилась?.. — помолчав, спросил потрясенный Эарнил. — Да. — Я… не знаю, что сказать, — признался сын. — Жаль только, что это стало возможным лишь сейчас… — Фарамир сжал его ладонь. — Король?.. — Это не его дело. Детей в этом браке быть не может. На расстановку сил в стране этот союз никак не повлияет. — Эльборону это очень не понравится, и, боюсь, когда он узнает, он возненавидит Матушку. — Пусть это тебя не тревожит, я смогу защитить ее. Эарнил покачал головой. — И уж не Эльборону судить меня после истории с Вэаннэ, — добавил отец. — Ты очень бледен, иди отдыхай. В день свадьбы Альмариан не находила себе места. Все казалось ей странным сном. В полдень перед Создателем и людьми она станет женой человека, которого любила всю жизнь. Но ей вновь хотелось плакать или даже убежать и спрятаться. Слишком долго была она в тени, слишком долго боялась разоблачения. Брак с Фарамиром теперь — это дар ей или наказание?.. В комнату вошли две горничные и помогли ей надеть сшитое к событию серо-голубое, отделанное серебром платье. Потом пришла нарядная Эрендис и начала заплетать ей косы. Альмариан была очень признательна невестке, которая с воодушевлением помогла ей выбрать платья, готовить новые комнаты и, вообще, старалась поменьше оставлять ее одну. Женщина посмотрела в зеркало. Эрендис аккуратно закрепляла в волосах маленькую диадему. «Через какой-то час я стану леди Итилиена… — подумала она, — хотя я никогда не была там и, наверное, никогда не буду». К полудню они спустились в главный зал, где все было подготовлено для бракосочетания. Альмариан посмотрела на задумчивого Эарнила, который, увидев мать, улыбнулся ей, на юных красавиц Эарвэн и Фириэль, на Кириона… Принц встретил ее, поклонился, взял ее руки в свои и скоро, после произнесения Клятвы, они стали мужем и женой. Когда обряд закончился, все отправились в трапезную, где был накрыт праздничный обед, после которого Фарамир пригласил сына с женой и детьми в свою гостиную. — Отныне госпожа Альмариан стала вам бабушкой, — сказал Принц. — но она всегда была ей, потому, что она родная мать вашего отца, — объявил он. Услышав это, Фириэль и Эарвэн немного смутились, а порывистый Кирион, обожавший свою няню, бросился к ней и обнял. — Отец — смелый человек, — усмехнулся Эарнил, когда они с Эрендис вернулись в свои покои. — Что ты имеешь в виду? — поинтересовалась она, усаживаясь рядом и кладя ему голову на плечо. — Теперь Матушка получила возможность и законное право следить за его здоровьем. Эрендис засмеялась. Эарнил посмотрел на нее и поцеловал. В мае перед днем Коронации состоялось очередное посвящение гвардейцев. Эарнилу, жившему в Столице, полагалось неизменно присутствовать на всех торжествах, и они давно стали для него скучной рутиной. Но на этот раз случай был особенный, так как присягу должен был приносить Хирлуин, старший сын Гвиндора. Зал, по обыкновению, был украшен к завтрашнему празднеству. Не менее тридцати юношей с волнением ожидали своей присяги. Эарнил пытался разглядеть среди них Хирлуина, но в этот момент появился Король. Элессар прошествовал к Трону, и скоро один за другим новые гвардейцы стали подходить к государю, чтобы произнести клятву верности. Наконец мимо Блюстителя к Королю стремительно прошел взволнованный Хирлуин. Эарнил ясно вспомнил день своей присяги и вдруг понял, что минуло уже тридцать лет. Целых тридцать лет! Он вспомнил капитана Кемендура и покойного Минардила. Мог ли он тогда себе даже во сне представить, что окажется лордом и станет Блюстителем Гондора… И даже Матушка превратилась в леди Альмариан… Эарнил едва заметно улыбнулся. Когда последний юноша принес присягу, Король обратился к новобранцам. Эарнил слушал его напутствие в восемнадцатый раз и подумал, что эти слова из года в год почти не меняются. Как и Элессар. «Интересно, сколько он еще проживет?.. — подумал Блюститель. — Отцу уже за девяносто. Мне — сорок девять… Похоже, он нас всех еще переживет». Церемония закончилась, все оставили Тронный Зал, и к нему подошел Гвиндор. — Я волновался больше, чем на собственной присяге, — сказал он. — Не удивительно. За детей переживаешь больше, чем за себя. — Согласен. — Хирлуин зачислен в Первый или во Второй Отряд? — В Третий, — признался Капитан Третьего Отряда. — Попроси Суриона перевести его. Тебе будет трудно относиться к Хирлуину не как к сыну. — Ничего, он у меня не избалованный, в отличие от твоих. — Мы сейчас говорим не о моих, — напомнил Эарнил. К ним подошел сияющий Хирлуин в новом обмундировании. — Поздравляю, — улыбнулся Блюститель. — Спасибо, милорд! — с поклоном ответил юноша. Эарнил задумчиво смотрел на него. Хирлуин вырос у него на глазах. Внезапно он вспомнил объяснение с Фириэль, случившееся как раз вскоре после рождения этого мальчика. Как быстро пролетело время. Фириэль давно уже нет. А его маленькая крошка Фириэль превратилась в семнадцатилетнюю девушку. Через несколько лет она выйдет замуж и, скорее всего, оставит его. Кирион превратится в юношу… А потом и малыш Фэамир. Родители уйдут… Он вздохнул и отправился домой. Светило весеннее солнце, небо было чистым и ярким. Его охватило странное чувство тоски и щемящей радости. Люди приходят в этот мир и уходят. А весна будет всегда. (C) 2020 murzwin