Больно.

Уходя из дома, Том сообщил Биллу, что вечером придут гости и он должен прибраться дома. Билл мог свободно выдохнуть и позволить себе немного порадоваться. Он любил, когда дома были гости, ведь тогда Том не так сильно издевался над ним. Но юноша знал, если все пройдет идеально, Том все равно найдет к чему придраться. Билла это невыносимо бесило. Но он боялся возразить... Нет, он не боялся возразить, он боялся Тома, он боялся последствий своих возражений. Старший настолько довел его, что младший боялся вздохнуть лишний раз, посмотреть как-то не так. Но Билл продолжал любить Тома всем сердцем, несмотря ни на что, ведь Том оставался для него самым родным и близким. Подумать только, еще год назад они могли сидеть на лавочке в парке, пить пиво и обсуждать проходящих мимо девушек, а теперь Билл не то, чтобы предложить Тому прогуляться в парке вместе, он боялся ему лишнее слово сказать. У Билла нет друзей. Почему? Потому что он похож на девчонку. Мягкие черты лица, пухлые губы, аккуратный прямой, тонкий нос, раскосые шоколадные глаза. Длинные черные волосы по плечи неплохо сочетались с бледной кожей. Очень худое и хрупкое телосложение. В школе над ним часто издеваясь, любили спросить: "Сколько в час берешь, сучка?", но особое удовольствие сверстникам приносило избивать Каулитца-младшего. Раньше за него заступался Том, но теперь ему наплевать, как понял для себя Билл. Но у старшего была обычная депрессия после смерти родителей. Том стал много пить, малообщительным, озлобленным, он не мог справиться со своей внутренней яростью, поэтому срывал ее на младшем. Билл успел уже почти все сделать. Он помыл полы, вытер пыль, прибрал где-что валялось и спокойно намывал тарелочки, напевая мотив какой-то грустной песенки. В то время Том сидел на скамейке и курил. Он смотрел на проходящих мимо людей, спешащих по своим делам, думал, как ни странно, о погоде, но его мысли все равно вернулись к Биллу. "Интересно, он там все уже сделал или снова возится, как черепаха? Ему ведь и не доверишь ничего, все контролировать надо", - раздраженно думал старший Каулитц, чувствуя, как его начинает накрывать злость на брата. Он резко подскочил и направился домой. Билл, увлеченный мытьем посуды и напеванием, даже и не заметил, как входная дверь открылась и его брат вернулся домой. Том прошел в свою комнату, переоделся и спустился обратно вниз, намереваясь проверить работу брата. Билл продолжал стоять возле раковины, только напевал он мотив повеселее. Он отклянчил попу, словно шлюха, полностью погружаясь в атмосферу песни, чувствуя себя словно в клипе. Том облизнул пересохшие губы и бесшумно подошел к младшему. Его ярость немного ослабела и начала уступать место другому чувству - нарастающему возбуждению. Оказавшись рядом с младшим, Том прижал Билла к раковине, шлепнул его по упругой ягодице и сжал ее в своей широкой ладони, поджимая от приятных ощущений губы. Билл вздрогнул, с силой схватившись за край раковины, но не повернулся. Он чувствовал себя двояко. С одной стороны ему нравилось то, что он чувствовал. Ему нравилось ощущать эту властную ладонь брата, так крепко сжимающую его, тело Тома, прижимающее его собственное, упирающееся в него достоинство старшего... Но в то же время, на краю сознания ярко вертелись остатки разума, напоминающие, что все это с ним делает его брат. Билл почувствовал горячее дыхание над своим ухом. Рука Тома продолжала сжимать его ягодицу. Билл не сдержался и тихо в голос простонал, прогоняя эти остатки здравого смысла. Ему нравилось это. Том ухмыльнулся и прошептал, обжигая своим дыханием кожу на шее и ухо Билла: - Что, не встретил даже, гаденыш?