Точка опоры

      Если бы его спросили, как бы он сейчас описал свой мир, ответ был бы прост и сложен одновременно. Потому что весь его мир — один человек. И потому что этот самый человек игнорирует все мировые законы. Как человеческие, так и природные. Возвращается раз за разом с границы жизни и смерти, вытаскивая оттуда и Питера, потому что фраза, сказанная Дедпулом другого мира все ещё свежа в памяти, да и навряд ли когда-нибудь забудется. Потому что из-за нее вся хрупкая, только возведённая, жизнь грозилась разлететься хлопьями пепла.       Болтливый наемник смертен. К счастью, попытки сбежать на тот свет стали не такими активными. То ли Уэйд осознал, что потащит за собой как минимум одного человека, то ли просто поумерил пыл, но Хранитель был этому только рад. Так у него хотя бы появилась возможность изредка высыпаться. Паучье чутье развилось сильнее, теперь почти не утихая, слух также улучшился. И это было вполне обоснованно, с точки зрения самого Питера. Условия изменились и он адаптировался. Чуткий сон превратился в не менее чуткую дрёму, а в моменты ощущения безопасности — почти в потерю сознания. Это было ненормально, опасно и, тем не менее, как все исправить парень не знал. Да и не особо хотел узнавать, если уж на чистоту. С его точки зрения, ему просто следовало привыкнуть.       С точки зрения Николаса Фьюри, лучше бы все вернулось на круги своя. Вот только Хранитель уже появился и никуда исчезать не планировал. Зато с маниакальной настойчивостью зарабатывал себе репутацию отличного наемника, хоть и абсолютно непредсказуемого. Впервые услышав от одного из информаторов, что дела куда охотнее ведут с Дэдпулом, чем с его защитником, директор Щ.И.Т.а подумал, что причина в известности и опыте.       На то, чтобы осознать, насколько он ошибся, потребовался месяц и непрерывная слежка за действиями дьявольского дуэта. У Дэдпула были только его сила, живучесть, азарт и груда оружия. Ничего лишнего. А вот у Тени обнаружились холодная голова, стратегическое мышление, невероятные скорость и гибкость, а также множество знаний и навыков. В том числе умение расставлять ловушки и недюжинные знания в области медицины и технологий. Малейший порез его оружием мог послужить причиной смерти. Но таскал он на себе такую груду железа, что пытаться обезоружить его было бессмысленно, а несколько подосланных недовольными отравителей покинули этот мир ни с чем: сопротивляемость ядам у парня тоже была на уровне.       Фьюри едва заметно ведёт плечами, прогоняя прочь пришедшийся по спине холод. Он видел этого человека один раз. Если учитывать только встречи вживую, разумеется. И такое давление одним своим присутствием не создавал даже Тор, в минуты злости. Возможно, потому что в отличие от бога грома, этот наемник ни секунды не раздумывая перебьет кучу народа, если того потребуют обстоятельства. И Николас это отчётливо понимает. Однако же ведётся на «уговоры» Мстителей и не лезет. Пока. Хотя тот факт, что Уилсон повадился подкидывать своего протеже в башню Старка, как котенка, до крайности раздражает директора Щ.И.Т.а. Но, видимо, только его. Потому что спустя пару-тройку подобных посещений, неизвестный проявил, наконец, интерес к чему-то помимо «молчаливого самокопания и попыток определить за что его бросили», как изящно выразился хозяин башни.       Первым ему, как ни странно, приглянулся доктор Беннер. Причем не своей «зелёной половиной», а исследованиями. После того, как Хранитель вдумчиво изучил придвинутые рассчеты, над которыми док без сна и отдыха бился третьи сутки к ряду, и указал на ошибки в записях, больше похожие на описки, позже воспринятые как должное и застопорившие весь процесс, в сторону того угла, где они расположились, старались даже не дышать. Впрочем, едва ли их заботило что-либо кроме описания результатов очередного эксперимента. Ровно до того момента, как шутливая пикировка Кэпа и Старка не переросла в шутливую потасовку. Все бы ничего, но Дубина 2.0 никуда не исчез, как и кружка с кофе из его механической руки. Как закономерный итог, кипяток отлетел в сторону и щедро залил руку Тени. Опустившаяся тишина довольно ощутимо давила на уши и первым ее решился прервать извинениями Роджерс, наблюдая за тем, как гость быстро, но без лишней суеты, расстёгивает множество ремешков, удерживающих перчатку на месте.       — Прости, мы не специально!        —Обижаться, все равно, что выпить яд, в надежде, что он убьет твоего врага. — Голос был спокоен, пусть и холоден, как льды Антарктики. Разоблачение занимает каких-то пол минуты и, тем не менее, этого с лихвой хватило, чтобы рука покраснела так, словно никакой защиты на ней не было. — Я не в обиде.        — У тебя сильные ожоги, их нужно обработать… — Отправившуюся было за аптечкой Наташу, останавливает сжавшаяся вокруг ее запястья рука. Рука того, кому, по идее, сейчас нужна срочная медицинская помощь.        — Не стоит. Заживёт.        — Такое будет заживать недели две. — Со знанием дела возражает Романофф и хочет продолжить движение и тираду о том, как важно себя беречь, но тут же осекается, когда парень вздыхает и, отпустив ее руку, выуживает из одного из креплений шприц. Одной рукой открывать его явно неудобно, но жест выглядит абсолютно привычным и это заставляет задуматься. Вколоть неизвестную дрянь ему не даёт уже Старк, проявляющий несвойственное ему человеколюбие. Вот только спросить они не успевают.        — Мистер Старк, это всего-навсего обезболивающее. К тому же вам нет смысла переживать о моей жизни и смерти. — Чуть большее усилие и он вырывается из разом ослабевшей хватки миллиардера и делает укол, после чего прячет шприц обратно в крепление и замирает, вцепившись здоровой рукой в подлокотник своего кресла. Спустя пару мгновений по его телу прошла крупная дрожь. А покраснение и наметившиеся волдыри стали на глазах тускнеть и исчезать.       — Скажите мне, что не только я это только что видел. Роджерс, ты у нас тут сверхчеловек, есть что сказать? — Молчание Капитана было красноречивым донельзя. В повисшей тишине, раздавшийся внезапно треск, прозвучал оглушающе. Лакированный подлокотник не вынес силы сжатия и по нему пошла продольная трещина. Тень выглядел не самым лучшим образом, но длилось это всего несколько минут, после которых о случившемся напоминало только изувеченное кресло. — Почему тебя так сильно обожгло?        — Исходя из моих расчетов, здесь мне требовалось снаряжение с повышенной прочностью, поэтому показателем теплопроводности я решил пренебречь. Как оказалось — зря. — Перчатка вернулась на свое законное место, но от окружающих не ускользнула ни дрожь конечности, ни посиневшие, словно от холода, ногтевые пластины.  — Ты хочешь сказать, что знал, что окажешься здесь снова? И знал когда? — Наемник пружинисто поднимается из кресла и, повернув голову к ожидающей ответа Наташе, окончательно переворачивает мировоззрение собравшихся.        — Уэйда легко предсказать. — Говорит, будто озвучивает сам собой разумеющийся факт. И, чуть помедлив, добавляет. — Мне, во всяком случае. А сейчас, прошу меня простить.       Окно брызнуло осколками стекла и темная фигура почти смазалась в воздухе, исчезая в ощерившемся острыми гранями проёме. На столе у Тони коротко пиликнул таймер. Три дня истекли и Хранитель отправился за своим хозяином. Было в этой преданности нечто жуткое и притягательное одновременно. А ещё было предельно ясно, что изменить подобный уклад не выйдет, что бы там себе не понапридумывал болтливый наемник. Бежать от собственной тени глупо и бесполезно. И не важно, что эта конкретная из плоти и крови. Это, наоборот, все усложняет. Потому что от нее, в отличие от обычной, не скрыться в темноте.