Точка опоры

      Просыпаться без «Доброе утро!». Жить с осознанием того факта, что тобой никто не гордится. Потому что, в конце концов, у тебя есть только ты сам. Не на кого надеяться. Но и винить тоже некого. Разве что себя самого. Но кому и когда помогало самобичевание? Пустая трата времени. Для Уэйда Уилсона это были очевидные факты, прописные истины, которые диктовала чертова реальность. Так было с самого начала. Да, в какой-то момент, появилась Ванесса и все словно вошло в колею, но… Ненадолго. А потом вновь сплошная рутина. Слежка, убийства, допросы. Очередность не та, но какая к чертям разница?       Наблюдение за героями становится своеобразной отдушиной. И он даже находит себе любимчика. Дружелюбный сосед Человек-Паук. Красно-синий костюм, собранные из чего попало устройства и, тем не менее, пользы от него было намного больше, чем от других разодетых суперов. Наверное, этим парень и подкупал. А ещё своими честностью и самоотдачей. В какой-то момент интерес и уважение переросли в фанатизм, который и заставил явиться в центр города, чтобы закупиться плакатами и прочей атрибутикой с полюбившимся героем. И это не было банальным потаканием своим прихотям, что бы там не орал Желтый, используя ненормантивный лексический запас самого Уилсона. Хотя, ладно, да, черт возьми, и это тоже! Окей? Но также это было данью уважения чужим способностям. Что не помешало утратить самообладание и пришить чертова придурка прямо на глазах свышеупомянутого кумира и чуть не прирезав за компанию последнего. Тот тогда так отчаянно светился желанием спасать, защищать и жить, что Пул, наверняка, стал бы восхищаться им ещё больше, если бы был на это способен. И если он чего и не ожидал, так это того, что пай-мальчик Паучок продолжит воспринимать его нормально, вместо побега.       Бродить по крышам и закоулкам ночного Нью-Йорка в приятной компании, оказалось гораздо интереснее одиночного патрулирования и вырезания плохишей. А стоило немного привыкнуть и заскучать, как парень подкинул новый сюрприз. Оказался мальчишкой, чуть ли не вдвое младше самого Уэйда. И на этом не остановился. С ним наемнику было интересно, он даже вспомнил каково это, быть нормальным. Разумеется, в том виде нормальности, который всего лишь на пол шага отставал от его привычного безумия. Но и это было ново. Ин-те-рес-но.       А потом новый подводный камень: просьба убить. Нет, разумеется, парень прекрасно знал кто такой Уэйд и чем он на самому деле занимается. Вот только обычно эта тема не поднималась. Тем более она ни разу не звучала в подобном ключе. Питер устал, очень устал, и, тем не менее, не может оборвать жизнь самостоятельно. Значит шанс есть и, притом, немаленький. Нужно было всего-то отвлечь, переключить внимание. И он, кажется, сделал это слишком хорошо. Настолько, что, в какой-то момент, ощутил, что безумие Хранителя превзошло его собственное. Оно было ярче, концентрированней, целеустремленней и, что самое пугающее, продолжало развиваться, щерясь все новыми острыми гранями. Дэдпул бы соврал, если бы сказал, что не рад напарнику или недоволен им. Наоборот: о таком можно было только мечтать! Вот только, парня его безумие день ото дня корежило все сильнее.       Впрочем, он признавал это, его доля вины в случившемся присутствовала. Как-никак, именно его «безрассудные суицидальные выходки» привели к тому, что «и без того протекающая крыша» героя «окончательно съехала» и теперь «сносит бошки другим на бреющем полёте». Да, да! Белый и Жёлтый вспышками мелькали перед глазами, обвиняя его в этом, так что не запомнить их особо удачные выражения было попросту невозможно! Что примечательно, бастовать они начали только тогда, когда парень в третий раз чуть не помер, на этот раз, для разнообразия, вытаскивая Уилсона из чана с кислотой. Его собственные руки были в ожогах, он расстался с большей частью своей, пришедшей в абсолютную негодность, экипировки. И все равно тащил на себе уродливый кусок обожженного кислотой мяса без кожи. Зато с костями. И даже головой. Безглазой, с просматривающимся в дырах щек куском языка и ещё более жуткой, чем все остальное, но какая к чертям разница?       Как выяснилось — существенная. И, в первую очередь, потому, что чем дальше несло Питера, тем понятнее становилось, что конец будет один и он мало кому придется по вкусу. Уилсон стал меньше лезть на рожон, таблички перестали возникать столь часто и ярко, а Паучок постепенно «откатился» к более адекватной версии себя. Правда, не таким, как был изначально. Теперь он стал спокойным, но от этого обычным людям становилось только страшнее и беспокойнее при встрече с ним. Они не могли его читать. Да что про них говорить, если даже Мстители его опасались, а Таски сам пришел удостовериться в уровне угрозы и признал Хранителя крайне перспективным! Белый эту новость неделю смаковал, доведя даже Жёлтого до белого каления. Уэйд тогда знатно посмеялся над каламбуром. Когда восстановились собственноручно вышибленые мозги и Питер перестал напоминать призрака.       Уилсон задумчиво прослеживает взглядом собственную отрубленную руку и больше к предыдущему противнику не оборачивается. В основном потому, что его голова резво прокатывается мимо. Он тот ещё гад и сволочь и прекрасно это понимает. Его уже не изменить, как и произошедшего с Паучком. Сопротивление бесполезно. А значит остаётся только одно: отдаться инерции и посмотреть что из этого выйдет.