Трое

      Непонятно, почему, но Брок отпихивает соблазняющего незнакомца с телом Зимнего, который норовит если не потрахаться, то хотя бы отдрочить. Он почти стонет, вытягивая из штанов не сопротивляющуюся металлическую руку, и приказывает себе не размякать. Солдата нет, а этому типу явно требуется другой кандидат для "успокоения". И в случае чего этот самый "кандидат" легко открутит Броку голову и запихнёт ему же в задницу. Просто из вредности.       -Что-то не так? - спрашивает человек, всё ещё сидящий на нём сверху и обеспокоенно осматривает собственные ладони. - Я что-то не то сделал?       Что бы там ни варилось в восстановившей память башке, частичка Зимнего всё ещё чувствуется, словно уходя, тот оставил напоминание о себе в виде этой чисто детской растерянности. Смотря в такое лицо, на котором начинают дрожать губы, Брок борется с желанием прижать этого человека к себе, успокоить и приласкать, представив, будто в объятиях Солдат, привычный и безопасный. К тому же, незнакомец так же звучит и так же пахнет, то и дело запутывая мозг и не давая ему здраво оценивать обстановку.       Он представляет угрозу. Пусть уходит.       -Уходи.       -Я... я в чём-то виноват?       "Ой, да ни в чём ты не виноват. Просто вали"       Видимо, мысли отпечатываются на лице Брока, потому что собеседник поджимает свои яркие губы и, наконец, сползает на шкуру рядом, позволяя спокойно вздохнуть и немного успокоиться. Настойчиво требующий внимания член устремлён в потолок, но его можно игнорировать, если не думать о происходящем, посвятив мысли чему-то другому.       -Как он тебя называет? - Брок сам не знает, зачем спрашивает такую дичь, но данная информация почему-то кажется невероятно важной. И, получив вместо ответа короткий выдох, он только ещё больше верит в произошедшие изменения. - Прости. Это не важно. Если подумать, всё не важно. Будешь чай или так выйдешь в ночь?       -Уже не ночь.       Он косится за окно. И то верно. Но фраза пришлась к слову, а выглядеть полным идиотом не хочется, поэтому Брок поднимается и, поставив на плиту чайник, в очередной раз пытается начать разговор:       -Зачем ты пришёл?       -Что? - голос раздаётся слишком близко. Брок рывком поворачивается. Так и есть: навыки Зимнего на месте, осталось только перестать преследовать вышедших на пенсию наёмников Гидры, и станет Агент настоящим мальчиком. - Ой, ну... - собеседник снова теряет нить разговора и это почему-то настораживает. - Я, как бы, вспомнил часть происходившего в последние дни и решил...       -Отомстить?       -Нет. Поговорить.       -Зачем?       -Потому что... потому что... Потому что я не совсем понимаю, почему Зимний совершал те или иные действия и, думал, что...       -К сожалению, тут ничем помочь не могу. Потому что, во-первых, и сам не вдупляю о причинах многих его поступков, а во-вторых, слабо представляю чем эти знания могут помочь. Агент всегда творил полную херню, становясь послушным псом только на заданиях. В остальное время он либо лежал замороженным, либо подготавливался к заморозке, либо - насаживался на мой член.       -Ты... ты насиловал его?       -Хорошая мысль. Возможно, это бы многое изменило в нашем сегодняшнем разговоре. Но нет: данная идея пришла ко мне слишком поздно. Безусловно, раньше кто-то практиковал подобные методы, но мне больше нравилось торговаться.       -Торго... как это?       -Примерно "ты мне чёткие сроки по операции, я тебе - вот этот стакан кофе". Как-то так обычно и было...       -То есть... Зимний пришёл к тебе сам?       -Типа того. А с чего вдруг такой интерес?       -Потому что я не понимаю, ты ведь... Ты управлял им, приводил на Обнуления и к техникам, заставлял слушаться и наказывал, если не получалось... "договориться", - он хмыкает. - В общем, мне довольно сложно разобраться в тех обрывках воспоминаний, что иногда мелькают в голове.       -А что ты вообще помнишь?       -Какие-то отрывки, больше похожие на серии, надёрганные из произвольных мест длинного сериала, и при этом - перемешанные между собой в блендере. Зима, Обнуление, холод, Ревущие, Стив ещё мелкий, у него снова ангина, ты бьёшь меня шокером за попытку сломать шею члену группы поддержки, драка в подворотне из-за куска сыра, пристань с мешками, они тяжёлые, надо взять и оттащить в продуваемое здание, высокое здание, поручено пристрелить троих человек, получаю по лицу на ринге, получаю по лицу от Пирса, Старк-старший, Старк-младший, Романова-блондинка, Романова-рыжая, Романова-блондинка, четыре пули в центр мишени, Аззано, боль от сломанной руки, боль от сломанных рёбер, куча иголок, ты снова бьёшь шокером, потому что я снова попытался убить члена группы поддержки...       -Мэй. Ты пытался убить Мэй.       -Кто это?       -Снайпер. Она иногда ходила с нами, неофициально разумеется, чисто посмотреть как ты работаешь. Инструкция имеет чёткие рамки насчёт женщин. Но ей так хотелось "хоть глазком, хоть половиной", что она выспрашивала у Роллинза насчёт следующих точек отхода и пряталась там, пытаясь рассмотреть тебя через бинокль. Ты считал её опасностью и постоянно рвался устранить, - Брок моргает, и пелена, навеянная внезапным откровением собеседника, спадает, оставляя его стоять рядом со столом с чашкой в руках. - Будешь чай?       -Зимний любил тебя.       Мысль обжигает. Но Брок точно знает, что Агент не мог чувствовать эмоций классом выше "первобытная ярость" или "голод". Зимнему постоянно хотелось есть, он выпрашивал еду круглые сутки, ради этого был готов сосать член и подставлять задницу. И это холод и отсутствие одеяла заставили его каждую ночь вне криозамороки приходить к Броку в постель.       Агент не мог любить.       -Нет. Это невозможно.       -Ну, может, я нечётко выразился, - тут же уходит от конфликта собеседник. - Но он был сильно привязан к своему Командиру и всеми силами старался улучшить его жизнь. А ещё он боялся потерять тебя, однажды проснуться в одиночестве или - что ещё хуже - с другим человеком в роли Командира. И потому показательно работал только в связке с тобой, игнорируя боль и унижения от других, продолжая чудить, - от подобного проникновенного тона должно, наверно, пробрать до печёнок нежностью или любовью, но Брок чувствует желание повеситься. Уже не в первый раз за последние две недели. Как там пелось "Март богат на любовь, а Апрель - отличное время для самоубийства". - Ты был первым Командиром, к которому Зимнего действительно потянуло.       -Это неважно. Теперь ведь тут не Зимний, а ты. И тебе не надо искать пропитание или более тёплое место, так что и приползать ко мне под бок тоже не нужно. Иди к Роджерсу, он в состоянии о тебе позаботиться.       -Почему ты постоянно пытаешься отправить меня к нему?       -Потому что твоё место рядом с этим психанутым клоуном в трико, - тяжело вздыхает Брок. - Я не смогу помочь тебе с рукой, как это сделает Старк, не стану травить байки тридцатых годов, как Роджерс, не пойму всю ситуацию, как много лет занимающаяся выуживанием информации Романова. Я бесполезен для восстановления и совершенно непригоден для сосуществования. Плюс - через десять лет я окончательно состарюсь и даже трахнуть тебя как следует не смогу.       -Разве дело в этом?       По мнению Брока, последний вопрос говорит о нездоровой психике, но он удерживает эту информацию при себе. В конце концов, каждый имеет право заблуждаться в любви. Бывший Зимний выбрал его. Что ж...       -А в чём же?       -Я люблю тебя.       -А ты хоть помнишь, что это такое? - собеседник смущается, чуть алея скулами, поэтому Брок решает немного развернуть вопрос: - Я сейчас не про члены, задницы и рты говорю. Ты помнишь, как это "любить" или просто пытаешься повторить то, что откопал в покорёженных воспоминаниях Зимнего в надежде на временное облегчение?       -Откуда ты...       -Это ПТСР. С этим надо обращаться к профессиональному мозгоправу, а не заниматься поисками бывшего любовника, о личности которого у тебя крайне смутные представления. Ты мог нарваться на пулю или подставу от Гидры...       -Ты бы не стал! Ты не такой!       -Ох, детка, мы все "не такие", пока как следует не прижмёт, - Брок снова заглядывает в чашку, но та всё ещё пуста. Видимо, всё же стоит плеснуть туда заварки и кипятку. - И вообще: с чего ты взял, что можешь явиться без приглашения со своими заявлениями? Может, я тебе не рад.       -У тебя встал.       -Это животный инстинкт...       -Это - очевидный показатель того, что ты ждал Зимнего. К тому же, ты не испугался, хотя я навалился всем весом и неслабо сдавил. Ты... ты на самом деле ждал его?       -А разве это теперь важно? - жмёт плечами мужчина. - Может, я и надеялся, что он когда-нибудь заскочит, потому и остановился на старом месте, а может - просто хотел понаблюдать за восходом на озере. В любом случае теперь его нет, вместо него ты, и я не намерен ни в чём участвовать, пока не буду полностью уверен, что контролирую ситуацию.       Хорошо, наверно, верить в собственные слова. Брок отчаянно пытается, но не может: экс-Зимний облизывает губы и взгляд цепляется за этот вполне мирный жест, тут же вылавливая из памяти сотни моментов, когда Солдат делал также, прежде чем поцеловать. Возбуждение снова напоминает о себе, собеседник прищуривается и одним плавным движением оказывается рядом. Шаг назад стал бы отличным вариантом, но опередить Агента с его превосходными рефлексами - задача из области фантастики. От настойчивого поцелуя у Брока кружится голова и слабеют колени. Словно чуя это, человек напротив подхватывает его на руки и в два шага оказывается возле кровати, опуская ношу поверх одеяла.       -Ты...- слова путаются, но он так старается выговорить вопрос, что всё же добивается успеха. - Как мне тебя называть?       Наверно, звучит жалко. Они практически не знакомы, хотя провели бок о бок пятнадцать лет. В сознании Зимний всегда оставался "Зимним", или "Солдатом", или "Агентом", никогда не ассоциируясь с кем-то живым и реальным. Интересно, как называл про себя его подопечный? Впрочем, не важно. Экс-Зимний смешно хмурит брови, опускает левый край губы, но уверенно произносит:       -Меня зовут Джеймс Бьюкенен Барнс. Ты можешь звать "Джеймс" или "Солдат", как больше нравится. А как мне называть тебя? "Командир"?       -"Брок", - говорит он и считает себя просто обязанным добавить: - Я больше не твой Командир.       -Знаю, - отмахнулся от него "Джеймс" и, как бы ни было чуждо обращаться по имени к Зимнему, Брок пообещал себе впредь даже в голове называть его именно так. Чисто чтобы не сбиться. - Ты... ты позволишь мне... - белые как бумага пальцы коснулись резинки штанов и, не встречая сопротивления, медленно оттянули вниз. Взглянув на Брока, он чуть помедлил, но всё же продолжил, прилипнув взглядом к налившемуся члену, которому было откровенно наплевать на проволочки и нестыковки. - Спасибо.       Брок заржал. Не как обычно, когда находилось что-то, способное привести его в хорошее расположение духа, а издевательски. Почему-то Зимний, благодарящий за возможность потрогать за член, показался ему чьей-то шуткой, глупой до такой степени, что на мгновение стало страшно за шутника. А потом Зим... "Джеймс" коснулся кончиками пальцев головки и, с неприкрытым благоговением на лице наблюдая за крохотной капелькой, сбежавшей по стволу, низко, голодно зарычал. Брок испугался, дёрнул на себя штаны и, отчётливо услышав их треск, засветил партнёру по лицу. За следующую секунду он успел попрощаться с жизнью.       Вот сейчас, стоит только звукам и осознанию происходящего добраться до Джеймса - он мысленно поаплодировал себе за то, что применил правильное имя - и тот непременно захочет снова всё обсудить и тогда... Тогда Броку не останется ничего, кроме позорного побега на другую сторону озера, игры в прятки в кустах и торопливой попытки подготовить новые документы в кратчайший срок. Потому что навыки Зимнего всё ещё при нём и отпускать жертву без погони он явно не будет. Однако Джеймс его удивил: выпустив из рук порванную тряпку, он вдруг улыбнулся и ехидно уточнил:       -С характером, да? - металлическая ладонь ощупала щёку с отпечатком чужой пятерни, будто её владелец действительно намеревался что-то обнаружить, а в глазах зажглись сумасшедшие огоньки, от которых у Брока сладко заныло внизу живота. - Мне нравится.       Он бы ни за что не признал, что однажды действительно заведётся при виде того, как на лице у любовника появляется стремительно наливающаяся синевой отметка. Но это происходило: нанесённые повреждения - если они действительно заслуживают так называться, учитывая то, с какой скоростью всё обычно проходило у Солдата в прошлом - вызвали горячую волну, которая, сбежав по спине, заставила заёрзать в нетерпении.       -Оу, тебе настолько нравится? - приподнял бровь Джеймс и пальцы, мелькнув перед глазами, почти болезненно впились в лодыжку, заставляя подкатиться по кровати прямо к нему. - Не скажу, что грубость - мой самый любимый фетиш, но в такой реакции определённо что-то есть...       Брок собирался спросить, что вообще творится у бывшего Солдата в голове, если учесть, что удар по лицу он уверенно отнёс к сексуальным играм. Мелькнула даже мысль, что Роджерс - тайный любитель BDSM или жёстких ролевых, но Джеймс уже потянулся вперёд, снова творя свою магию "свести с ума, используя исключительно губы и язык", и все размышления как-то отодвинулись на второй план...       ***       Брок никогда не думал, что однажды будет хотеть кого-то до самого настоящего помутнения сознания. Но у лежащего рядом человека вся шея покрыта следами зубов и уже налившимися засосами, к тому же - из задницы вытекает сперма. Приходится признать, что секс был, даже если Брок этого и не помнит. Или не хочет обострять внимание.       -Нам всё ещё надо поговорить о том, что творится внутри тройки, - Джеймс опирается на металлическую руку и плавно поворачивается на бок, демонстрируя свежий синяк на заднице. Неясно, откуда он взялся, но в голове почему-то мелькают собственная рука и фраза "Терпеть!", больше похожая на приказ, нежели на просьбу к любовнику. Видимо, Брок увлёкся. - Ты слушаешь?       -Эм... что?       -Говорю: ты, я и Стив отлично ужились бы вместе. Может даже дом прикупить где-нибудь в тихом районе, с садом и бассейном. Собаку заведём... - пока Джеймс водит пальцами по чужой груди, старательно обводя соски, сам Брок пытается сообразить, как можно было вместить столько информации в три секунды, которые он находился в прострации. И неизменно увлекается снова, ловя внимательный взгляд. - Ты снова не слушаешь?       -Прости, никак не могу сосредоточиться. Ты... Ты думаешь, что стоит попробовать устроить весёлый тройничок и даже снять ради этого дом подальше от наблюдателей ЩИТа и всевидящего Старка?       -Нет, не "тройничок", а...       -Погоди-ка, - совершенно внезапно Брок вдруг понимает, о чём любовник ведёт речь и тут же кривится от нарисованной фантазией картины. - Ты хочешь взять Роджерса, всей душой ненавидящего Гидру и всю жизнь посвятившему борьбе с ней, меня, который долгое время на эту самую Гидру работал, причём - обманывал его в глаза и истязал тебя, поместить нас в один дом, где придётся постоянно держать себя в руках, чтобы не дотронуться до тебя лишний раз и... Полагаешь, обойдётся без пары трупов?       -Вы могли бы поладить...       -Что ж, давай прикинем варианты, - Брок чуть отодвинулся, чтобы было легче размахивать руками во время разговора и тут кожей ощутил разлившееся в воздухе напряжение. Но желание сострить было не оставить. Так что он набрал в грудь побольше воздуха и начал свой монолог, делая вдумчивые паузы на самых тяжёлых местах. - Итак, представь: мы в одном доме, как и было в твоём плане, никого лишнего в пределах досягаемости. Нас с Роджерсом связывает долгая череда взаимных упрёков, предательств и миссий, большую часть которых я выполнял по велению Гидры, о чём он прекрасно осведомлён благодаря Романовой. Как я уже сказал, никого рядом нет, мы совершенно одни и меня точно не будут искать. И Капитан Америка, вечный противник Гидры в борьбе за мир во всём мире и всеобщее равенство внезапно... воспылает ко мне неземной любовью, раскрыв свои объятия. Или же доблестный Капитан, увидев меня в дверях, сразу достанет щит и перейдёт к смертоубийству. Какой вариант более вероятен?       -Ты обостряешь... - Солдат сладко тянется, на его животе подсохшая сперма, наверняка стягивающая кожу, но Броку наплевать, он залипает на тонкой полоске волос, исчезающей под краем одеяла. Что-то в ней определённо есть такое... необычное и манящее... - Теперь понял? - вопрошает обладатель самых соблазнительных волос на теле и хмурит брови. Брок притягивает его к себе за подбородок и невесомо касается губ...       ***       Брок смотрит на то, как день медленно клонится к закату, а солнце опускается в озеро. Не то чтобы это происходило на самом деле, но на доставшейся в наследство от бывшего хозяина дома чашке написано "Великий философ не видит разницы между концом дня и смертью солнца", так что хочется немного соответствовать тому вычурному образу, что наверняка составил о нём Джеймс, изучавший личность любовника по обстановке дома. Ему отчего-то хочется казаться умнее, образованней и... лучше?       Брок уже в десятый раз задаётся вопросом о том, почему он здесь, почему здесь Джеймс Барнс, почему они занимались сексом и почему Роджерс ещё не снёс ему за это башку, но в десятый же раз отступается от темы, когда руки бесшумно появившегося за спиной любовника проходятся по плечам, оглаживая вздрогнувшие мышцы. Горячее дыхание опаляет шею, заставляя волосы на ней встать дыбом, а мозг превратиться в сладкую вату. Так что следующую фразу Брок едва не встречает недовольным возгласом.       -Надо поговорить, - уверенно произносит Джеймс, хотя его рука уже сползла вниз и мягко ощупывает задницу, отчего у Брока в предвкушении поджимаются яйца. - Нельзя больше засовывать голову в задницу и делать вид, будто всё в порядке.       О, не стоило этого говорить... Брок заводится ещё на слове "задницу", поэтому дальнейшее проходит мимо него. Он нащупывает руками край подоконника, ставит чашку с кофе в угол и опирается руками, оттопыривая зад. Жест предсказуемо привлекает внимание любовника и он, придвинувшись вплотную, притирается пахом. Пару минут они просто наслаждаются близостью друг друга, а потом распадаются на две едва дышащие части, одна из которых настолько слабо понимает, что происходит, что когда ей в шею вонзается дротик со снотворным, даже не успевает сообразить, куда пропал мир, а вторая - бросается вперёд, но не делает и пары шагов, прежде чем уткнуться носом в пол напротив тяжёлых тактических ботинок...       ***       Брок бредёт по дороге в сторону города. Огни, мелькающие вдалеке, манят его посильнее, чем мотылька, но с каждой секундой мужчина движется всё медленнее, потому что окоченевшее тело отказывается держать прежний темп. Но ему срочно требуется хоть какое-нибудь средство связи, чтобы получить помощь. Не важно, Старк или настырная Романова, кто-то должен что-то сделать, раз он сам не смог. Эта мысль гонит вперёд, заставляя переставлять ноги, которых Брок почти не чувствует. Он понимает, что нырять в воду и грести в темноту было не лучшим решением, но это стало первой пришедшей в голову мыслью после того, как стало ясно - церемониться с ним не будут. Пара наводящих вопросов расставила всё по своим местам. Ни один рассчитывающий на сотрудничество человек не стал бы узнавать, "есть ли в доме системы слежения и тревожная кнопка", и, хотя с ним обращались довольно вежливо, стволы в сторону так и не отвели. И он решился: с громогласным рыком сбил с ног единственного приставленного к медлительной после снотворного жертве охранника и рухнул в воду без надежды на выживание.       Совсем рядом гудит машина. Брок поворачивает голову: туристы. Молодая пара, явно рассчитывающая найти тихое местечко и случайно подавшая звуковой сигнал. Он обходит их по большой дуге и выползает прямо на заправку - небольшой освещённый участок, круглосуточно предоставляющий бензин, туалет и несвежие сэндвичи. За единственным прилавком скучает мужчина, при виде Брока достающий ружьё.       -Мне бы только... позвонить... - с трудом выдавливает он, облокачиваясь на стекло и стараясь не сильно капать на пол. - Меня ограбили, избили и бросили в озеро. Пожалуйста, телефон...       Несколько секунд продавец смотрит на внезапного посетителя и, наконец, принимает решение: не опуская оружия, указывает на таксофон в другом конце помещения. Брок внутренне выдыхает: сам он бы ни за что не поверил кому-то вроде себя, тем более - глубокой ночью, но итальянцы относятся к иностранцам с надменностью, присущей производителям элитного алкоголя, и потому не считают полноценной угрозой. Да и Брок действительно сейчас не способен даже муху обидеть. Замерзшие пальцы с трудом попадают по кнопкам, и он радуется, что в своё время назубок выучил номер, звонить на который можно совершенно бесплатно.       -Баки снова у Гидры, - говорит он вместо "алло" и, только услышав сдавленные ругательства Роджерса, продолжает: - Его усыпили, меня собирались пристрелить. Лови координаты...