Трое

      Солдат кончает так тихо, будто это он, а не Стив сжимает зубами подушку, пытаясь не кричать. Спустя секунду они оба падают на кровать, тяжело дыша и стараясь не коснуться друг друга, отодвигаясь в поисках свободного пространства. И Стив, наконец, идентифицирует тот странный раздражающий звук, что мешал сосредоточиться последние три минуты: кофеварка.       -Командир любит кофе, - зачем-то говорит Зимний и вдруг, впервые с момента встречи, улыбается Стиву. За одно это он готов зацеловать до смерти и Рамлоу, и кофеварку, которая, издав короткий сигнал, перестаёт шуршать. Ругань терпеливо ждавшего свой напиток мужчины разносится по этажу. – Но совершенно не умеет справляться с устройствами, которые его готовят.       Солдат поднимается на ноги одним движением, натягивает штаны и, вжикнув молнией, исчезает за дверью. У Стива просто нет сил, чтобы подняться и идти за ним, хотя, по идее, надо. Наоборот, ему больше всего сейчас хочется свернуться клубочком, и чтобы никто не пытался трогать или не домогался, но…       -Итак, второй акт трагедии?       Рамлоу. Разумеется, он не мог не прийти. И что ему вообще тут надо…       -Роджерс, я отлично понимаю, что не к месту. Меня в вашей постели вообще быть не должно. Но, раз уж ты был так любезен, что решил отмазать меня от былых заслуг, я позабочусь, чтобы Зимний не заездил тебя до смерти до момента получения бумаг. И вот не надо делать такое лицо… - какое конкретно у Стива лицо, он не знает. Но догадывается, что не самое доброе. А вот как его увидел стоящий у двери Рамлоу – тот ещё вопрос. Особенно с учётом того, что Стив по-прежнему утыкается в подушку. – Роджерс, ты там не сдох ненароком? Солдат, мать твою, меня всего пять минут не было, как ты умудрился…       «Я жив» - пытается сказать Стив, но наружу вырывается только стон, к тому же – заглушённый подушкой и ватой, которой, кажется, забились изнутри уши. Мир вокруг стремительно уплывает и надо встать, отобрать у Рамлоу кофе и хоть немного подышать воздухом, прежде чем…       ***       Просыпается Стив резко, словно его окатили ледяной водой. Баки рядом, его спину с тускло блестящим плечом видно с другого края кровати, а вот Рамлоу нигде нет. Это настораживает. Что, если тот, наплевав на все уговоры, всё-таки ушёл? Как объяснить это Баки, который, проснувшись, первым делом ринется искать? Как найти, когда Рамлоу может годами прятаться по своим лежкам, носа не показывая из необжитых мест, где на сотни километров одна камера, да и та не работает? Что, если не получится… Шуршит слив в туалете и Рамлоу, облачённый в светлые домашние штаны, осторожно выглядывает из двери ванной. Обшарив глазами кровать и убедившись, что никто не проснулся от шума, направляется к входной двери. У неё мужчина снова останавливается, присматриваясь, но ничего не замечая: оба оставленных человека лежат в тех же позах. И, едва за ним закрывается дверь, Стив подрывается, но тормозит у края кровати. В неярком свете ночного города свернувшийся калачиком Баки выглядит просто потерянным, но уж никак не опасным. Решив, что даже едва проснувшийся Солдат вряд ли сразу бросится убивать, он выскальзывает из комнаты и прикрывает за собой дверь.       В небольшой гостиной работает телевизор, сообщая свежие новости, негромко бурчит начавший закипать чайник, Рамлоу нигде не видно. Судя по всему, он либо ушёл, либо просто спрятался, не желая ни с кем общаться.       -Рамлоу, - наобум зовёт Стив и оглядывается по сторонам.       -Вот, что я могу сказать тебе прямо сейчас, Роджерс, - над спинкой дивана поднимается загорелый кулак с отогнутым средним пальцем. – За остальным к Зимнему, только будь осторожней: глубокой ночью он обычно тоже… не слишком разговорчивый.       Стив подходит ближе. Рамлоу вытянулся на диване, закутанный в плед и расслабленно-размякший. Из-под клетчатой ткани торчат большие пальцы ног, но мужчину, это, кажется, ничуть не беспокоит.       -Рамлоу, - снова привлекает его внимание Стив. - Почему ты ушёл?       -Не хочу об этом говорить.       -Чт… Почему?       -Вот именно поэтому, - отмахивается Рамлоу. – Дурацкая привычка во всём разбираться, докапываясь до сути, когда это никому не нужно, однажды сведёт тебя в могилу.       -Я не понимаю… Мы же… Я уже спал, так что мешало…       -Что? Поиметь его?       -Ну… мне казалось, что тебе хотелось…       -Да, но не его. Мне хотелось трахнуть тебя, понял? – неожиданно вспухает мужчина. – А теперь, раз уж мы во всём разобрались, не будешь ли ты так любезен, чтобы отправиться в постельку смотреть сны про розовых единорогов, которым рога даны не только для красоты, но и чтобы иметь ими друг друга задни…       -Командир? – появившийся на пороге комнаты Зимний не сомневается: залезает на диван прямо поверх Рамлоу и уже навалившись на него всем весом, принимается сонно тереть глаза. – Что-то случилось?       -Да, решил новости глянуть. Иди к себе, Солдат, надо спать в постели, чтобы хорошо высыпаться, - по тому, как Баки недовольно морщится, становится ясно, что уходить он не хочет. Чтобы как-то помочь ему подольше остаться рядом, Стив подаётся вперёд, неловко касаясь волос, легко гладит, смотря в упор. – А, нет. Зимний, мы идём в спальню вместе: время для второго акта трагедии всё же наступило, хоть я и не надеялся. И это… Солдат – мыться, Роджерс… ради бога, не надо делать такое лицо, я просто пытаюсь сделать так, чтобы вы друг друга не убили!       -Ему была нужна помощь, а я могу сам…       -Поверь, сам ты можешь только сделать что-то не то и получить металлическим кулаком в ухо. С Солдатом надо быть предельно осторожным, когда он близко. Даже смотря на тебя через прицел снайперки, он не столь опасен.       -Не обостряй.       -И не собирался, - Рамлоу вдруг садится и, чуть отодвинувшись, хлопает по диванной подушке. – Я могу попробовать сделать всё дистанционно, но тебе придётся слушать и слушаться. Для начала: иди сюда и удобно устройся.       Стиву не нравится предположение, будто они с Баки могут в постели нанести друг другу травмы, но это, судя по их прошлому опыту, вполне возможно. Без Рамлоу Зимний мог бы слететь с катушек и банально изнасиловать, или не растянуть как следует и порвать. Или у них бы просто ничего не дошло до секса, ограничившись дружескими похлопываниями по плечу. Что более вероятно, если подумать... Так что Стив усаживается и готовится внимать.       -Значит так, зоны, до которых нельзя дотрагиваться: шея, прямо под сосками, запястья, член, глаза, - тёплые пальцы медленно очерчивают нужное прямо на Стиве, который теряет дар речи. – Зоны, дотрагиваться до которых надо осторожно и недолго: сосок, плечо где рука, голова, колени. Если и решишь потрогать, следи, чтобы он понял тебя правильно и ни в коем случае не сдавливай слишком сильно, иначе можешь пострадать. Теперь зоны, которые можно трогать: всё остальное. Что ж, брифинг закончен, вперёд в бой! Если что – кричи!       -Эм… - пытается обратиться к нему Стив, но Рамлоу уже увлёкся телевизором, потеряв всякую связь с реальностью. – Спасибо.       -Не за что, - доносится ему вслед, когда дверь за спиной уже почти закрылась. – Не навреди ему, ладно?       ***       То, что Рамлоу однозначно стоило дать ему более чёткие инструкции, а лучше – и вовсе оказаться здесь, Стив понимает, когда Баки, стоит коснуться его лица, тут же отворачивается, ложась на живот. Он словно запирается где-то внутри, переставая реагировать на раздражители в виде касаний и поцелуев. Почти десять минут Стив отчаянно пытается его расшевелить, но добивается только сжатых в кулаки рук и члена, не проявляющего никакого интереса. Истеричную мысль о том, что ему срочно требуется помощь, удаётся запихнуть куда-то в печёнки до того, как она облачается в слова. В конце концов, это же просто, они уже много раз делали это раньше, неужели он не справится?       -Перевернись.       Команда звучит уверенно, но, видимо, недостаточно понятно. Приходится повторить ещё раз, прежде чем Зимний, весь сжавшись, приступает к выполнению. Оказавшись на спине, он отворачивает лицо и зажмуривается, словно маленький ребёнок. Да что за…       -Тебе что-то не нравится? – в последней попытке хоть что-то исправить спрашивает у него Стив, но Солдат молчит, упорно предпочитая тактику взятого в плен партизана. К сожалению, в их ситуации «сдохни, но молчи» не работает, к тому же – никто не собирается наставлять на партнёра автомат. – Эй, Бак… - несмело зовёт Стив и, когда Зимний покорно – «новый позывной, отзываться!» - открывает глаза, уточняет: - Что бы ты хотел, что б я сделал?       -Командир.       -А если без него?       -Командир! – громче повторяет Солдат и в третий раз уже почти кричит: - Командир!       Стив не успевает подумать о том, что Рамлоу не должен отозваться, если он, конечно, взрослый воспитанный человек, как тот нарисовывается на пороге. Разумеется, кроме воспитанности ему не хватает ещё и вменяемости, так что он тут же оказывается на краю кровати, по-королевски устраиваясь рядом со своим подопечным.       -И чего мы кричим? – хитро интересуется он у Зимнего и тот закусывает губу. Следующая фраза достаётся уже Стиву и от неё почему-то хочется зарыться лицом в подушку. – Роджерс, я думал ты его тут уже вовсю пялишь, а вы даже не приступили! Я до утра, что ли, ждать должен, пока кровать освободится?!       -Рамлоу…       -Зимний, ну-ка освободи ему место, пусть устроится. Кэп, на спину! – Стив хочет возмутиться, но Баки на удивление спокойно воспринимает такое положение дел, при которой и второй раз пройдёт под чутким контролем «командира». Стив обещает себе перестать произносить это слово в голове с демоническим оттенком, но… не сегодня. Сегодня «командир» снова забрался к нему постель и, раз уж так сложилось, то можно… - Эй, ты что творишь? – мгновенно возмущается Рамлоу, и голова Стива за волосы оттягивается от члена испуганно замершего Зимнего. – Этой зоны нельзя касаться, помнишь? Зря, что ли, проводил обучение?       -Я думал, раз ты здесь…       -Нет, нет, нет и ещё раз нет! Никакого нарушения установленных правил, пока он окончательно к тебе не привык! Если он сам так не сделал, держи руки при себе, потому что иначе лишишься зубов. Не думаю, что шепелявящий во время очередного интервью Капитан Америка – мечта всей страны. Так, слушай и запоминай: это, - его пальцы касаются шеи и Зимний вздрагивает, инстинктивно опуская подбородок. – Это, - он уходит от касания за запястье. – И это. – пальцы обрисовывают небольшую область под соском. – Нельзя.       -Командир… - требовательно теребит его за колено Солдат.       -И член, - коротко добавляет Рамлоу. – А теперь ложись, будем учиться трахать Зимнего, так сказать, на практике. Отлично. Ноги вместе, руки вверх, за голову, шею расслабь, а то мышцы сейчас кожу порвут. Ничего я тебе не сделаю, всё будет нормально, - Стив мог бы поспорить. Чужие руки, торопливо поправляющие неправильно лежащее – как вообще можно «неправильно» лежать?! – тело, отвлекают, мешая сосредоточиться на Баки, взирающем на своего командира как на сошедшее с небес божество. К тому же, Рамлоу принимается сам, умело и быстро, растягивать расслабляющегося под его ласками Зимнего. Что бы с Солдатом ни творили раньше, своему командиру он доверяет безоговорочно и ведёт себя довольно открыто. – Так, приласкай его, что ли, а то совсем интерес потерял, - то, что этой фразой Рамлоу фактически приказывает Баки отсосать полузнакомому мужчине, неожиданно злит. Стив представляет, как ровно таким же тоном тот мог отправить своего подопечного в бордель, потому что «срочно нужны деньги», подставив его задницу или рот тому, кто больше заплатит, но потом головку члена обхватывают горячие губы и… Это точно не Баки. Стив может поклясться, что никогда ещё любовник ему так самоотверженно не сосал, никогда не набрасывался с таким аппетитом на яйца, бешено вылизывая их широким языком, никогда не принимал в горло, позволяя поднимать бёдра как нравится, ничего не боясь и не стесняясь. – О, ты ему нравишься, - комментирует происходящее Рамлоу. – Ну, не то чтобы весь, но… Скажем так: местами ты ему очень, очень привлекателен. Даже сильнее, чем я. Обидно. Зимний, не отвлекайся! – торопливо ловит от вознамерившегося прекратить Солдата и за загривок опускает обратно. – Можно, можно, я это несерьёзно. Просто делай что хочешь, ему нравится, - Стиву и правда нравится. И то, как Баки судорожно заглатывает, иногда немного давясь, и то, как он оглаживает металлическими прохладными пальцами у основания, помогая себе, когда резко насаживается, и то, как стонет на выдохе, вибрируя горлом. – Смотри, чтоб он там не кончил, впереди ещё самое интересное, - чужие пальцы, лишние, отвлекающие, снова появляются, пережимая основание члена и не давая кончить. Стив почти кричит, ему не хватает воздуха и хочется выдавить кому-нибудь глаза от разочарования, но Рамлоу медлит, что-то там делая у Зимнего в заднице, отчего он жалобно стонет и настолько явно ведёт бёдрами, насаживаясь на пальцы, что его просто жалко. – Отлично, теперь должен без вопросов войти. Солдат, пробуй!       И тот пробует.       Сразу, во всю длину без «вперёд и сразу чуть назад», отпечатавшегося где-то на подкорке вместе с «культяпками» и «за жопу», которые были отложены и навеки запечатлены суперсолдатской памятью. Стив воет, его руки вцепляются в чужие бёдра – напряжённые, покрытые ледяным потом и равномерно движущиеся. Баки никогда так не делал. Баки никогда не насаживался настолько резко. Баки никогда…       -Пожалуйста, - просит Стив и крепкие мышцы под руками поддаются, позволяют собой управлять, подмахивая и чуть меняя наклон. – Тебе ведь… тебе ведь хорошо?       Солдат не отвечает, но откидывает голову, демонстрируя шею. И Стива выносит. Он словно со стороны видит, как вцепляется зубами в сосок, как переворачивается, подминая замершее тело под себя, кусает за подбородок, покрывает мелкими и быстрыми поцелуями шею, плечо, самый край металлической руки, прямо под сосками, верхний край живота, снова шею. И долбит-долбит-долбит, не обращая внимания ни на что вокруг…       Резкий удар по заднице, боль от которого прошибает до самого загривка, приводит в чувство. Зимний лежит на спине, знакомо зажмурившись и отвернув лицо в сторону своего командира, его лицо и грудь покрыты засосами, а вокруг правого соска – кровавый след от зубов. Он мелко, почти незаметно дрожит, возбуждения нет и в помине, а на щеке мокрая дорожка.       Чёрт.       Он полный идиот!       -Роджерс, чёртова тварь, пошёл вон отсюда! – командует Рамлоу и у Стива впервые нет злого «Да как ты смеешь?!» в арсенале. Он виноват и, возможно, действительно «чёртова тварь». – Ну, что замер! Выходи из него! Осторожней, мать твою, - чужие руки касаются повреждённой кожи, новая волна боли отрезвляет. Стив старается действовать не слишком резко, но в итоге, судя по всему, снова приносит только боль. Освобождённый Зимний откатывается на самый край и обнимает себя руками, словно обидевшийся ребёнок. – Роджерс, вали в душ, я тут сам разберусь!       Уже у самой двери он оборачивается, но Солдат приник к устроившемуся в самой середине кровати Рамлоу, подкатившись к нему под бок и что-то тихо нашёптывая. «Жалуется» - подсказывает детская память о моментах, когда так действовал Баки…       ***       Ледяная вода отрезвляет. Голова сразу становится ясной, а тело – гибким и готовым к следующему раунду. То, что случилось в последний раз, волнует мозг, члену же совершенно наплевать. Даже то, что Зимний Солдат сейчас свернулся клубком и жалуется (или плачется) своему командиру, никак не влияет на ситуацию. Потому что, как ни крути, Стив хочет повторить. Может, позже, когда партнёр будет готов и тоже получит удовольствие, но обязательно.       Открытая дверь роняет лучик света на расположившуюся в кровати пару, и он замирает на пороге, не в силах отвести глаз. Рамлоу раскинулся на кровати с раздвинутыми ногами, его штаны чуть стянуты, а там… Зимний Солдат, абсолютно голый, с отставленной задницей и прогибом спины, с наслаждением сосущий член. Готовый.       Стив сглатывает.       Что ж, это была хорошая минута, а теперь ему срочно надо снова в душ, иначе…       -Роджерс, - манит к себе пальцами Рамлоу. – Мы тут с Агентом посовещались и решили дать тебе ещё один шанс. Крохотный, совсем малюсенький. Правда, сладкий? – Солдат поднимает голову, отрываясь от своего занятия, и издаёт короткий, согласный стон. – Вот тебе правила: держишь за бёдра, на себя сильно не тянешь, больно не делаешь, двигаешься осторожно. Рискнёшь снова «показать свою силу»: Зимний вцепится зубами в меня, а я засвечу тебе по яйцам. Этакий «паровозик отложенной яйцеболи», который гарантирует его покой и безопасность. А то после случившегося недавно Агент немного нервничает, подставляя тебе зад. Всё понял?       Стив кивает. Задница Зимнего манит его одним своим видом, ради неё можно согласиться на любые условия, даже на «паровозик удара по яйцам» или как он там называется? За три шага до кровати Стив успевает забыть не только условия, но и собственное имя. Задница, которая нервно дёргается от первого же прикосновения, идеально ложится в руки, позволяя согреть себя ладонями. Не в силах удержаться, он наклоняется и, раздвинув половинки, проходится языком от яиц до самого входа. Солдат вздрагивает.       -Я могу, конечно, засветить ему сейчас в челюсть ногой, но это будет немного нечестно, не находишь? – комментирует происходящее Рамлоу. – У меня, между прочим, тоже глаза есть: ещё раз вцепишься просто так, член больше не получишь ни-ког-да.       И Зимний, ещё секунду назад напряжённый как струна, осторожно расслабляется. Стив, польщённый таким доверием после случившегося, лижет вход, всё ещё скользкий и не сжимающийся до конца. Он отстранённо думает о том, что, будучи снизу, тот совершенно не сопротивлялся, хотя в бою без проблем проламывает стены. Жалел или, в отличие от Стива, слышал приказы командира и не дёргался, чтобы не множить ущерб?       -Вот так, хороший мальчик, - хвалит Рамлоу и его хриплый, будто сорванный голос, уходит в глубокий стон. Тёмные пальцы зарываются в волосы, лаская и поощряя, но не давя. – Кэп, не спи, у тебя не так много времени, чтобы медитировать над этой задницей! Давай, осторожно и плавно, без резких движений и доказательств, что ты – альфа-самец! Мы и так в курсе, а врачам Старка не обязательно знать, что ты любишь «пожёстче»!       Прихватив Зимнего за бёдра, чисто чтобы убедиться, что он не сбежит, Стив ищет глазами банку со смазкой и, когда она, уже почти пустая, катится к нему по кровати, не находит сил даже удивиться. Рамлоу со своей «половины Солдата» салютует ему бровями и довольно улыбается. Его, видимо, данная ситуация полностью устраивает.       Стив трахает медленно, осторожно, стараясь не делать слишком глубоких рывков, не раздражать, не навредить, не злить… и ещё много всяких «не», без которых обычные люди легко обходятся в постели, даже не подозревая об их существовании. В итоге в какой-то момент Зимний начинает подмахивать. Сначала несмело, тоже осторожно, будто прощупывая границы возможного, мигом прекращая, когда это становится слишком – по его мнению – заметно. А потом всё сильнее. Через десять минут Стив обнаруживает себя лежащим поверх содрогающегося в рывках тела, сжавшим зубы на загривке и кончающим, пока Солдат пытается насадить, бешено рыча…       ***       -Он будет трахать тебя три раза в день, - за завтраком объявляет Рамлоу, и Стив от неожиданности давится кофе, которым пытался залить свою сонливость. Утро началось очень неплохо, ему даже перепало вежливое поглаживание в честь признания «ночных заслуг». Портить едва наладившиеся отношения скандалом не хочется, но у Рамлоу, как всегда, своё мнение. - За это три раза получишь и от меня.       -Рамлоу…       -Идёт, - не обращая никакого внимания на Стива, соглашается Зимний, и совершенно спокойно бросает в свою чашку ещё пять кусочков сахара.       -Баки…       -Если у вас с ним будет больше, то и от меня получишь больше, - продолжает вываливать «условия» Рамлоу. - Но он должен подтвердить. В полночь счётчик в любом случае обнуляется.       Стив думает, что вот сейчас-то Баки по-любому откажется, ведь не может же взрослый, разумный, вменяемый человек, согласиться на столь банальный «секс-обмен», причём – на высосанных из пальца условиях…       -Он часто врёт? – от внезапного вопроса Стив давится снова, но этот раз – кашей. Он кашляет, так что уточнение, которые Солдат добавляет к своему вопросу, пропускает мимо ушей.       -Никогда, - прямо отвечает Рамлоу. - Так что его слово против твоего выигрывает.       -Понял, - кивает Зимний. – А если это будет в рот или…       -«Раз» - значит «оргазм». В остальном правила как у семи-контакта: не бить по лицу, не давить глаза, не душить, не пытаться применить оружие или яды, при слишком активной… - видимо, Рамлоу собирался вставить свою любимую «еблю», но в последний момент передумал, судорожно подбирая более нежное слово. - … любви, - наконец, выдавливает он, - можно применить классический приём «три удара». Три удара по любой поверхности – просьба остановиться. Если второй партнёр не тормозит и начинает причинять боль – можно врезать, но без фатальных повреждений…