Трое

      Несмотря на данное самому себе обещание, Брок устраивается в стороне от потенциальных конфликтов, выбрав другую сторону озера, с которым всё никак не может расстаться. Теперь прежние домики напоминают точки в отдалении, а к его услугам небольшая пристань, скрытая ото всех пышными кронами деревьев. Разумеется, даже оказавшись ближе к городу, чем в прошлые разы, он не стремится приобщаться к цивилизации, предпочитая заказывать доставку в небольшой одноэтажный домик, единственным достоинством которого является внутренний душ. Выложенный из камня в начале прошлого века серый дом чем-то напоминает самого мужчину: крепкий, спокойный, практичный и абсолютно никому не нужный. Но Брок отмахивается от ассоциаций, прикупает шезлонг, который затаскивает на крышу, и вечерами загорает голышом, пользуясь тем, что в такую глушь никто в здравом уме не сунется. Он ходит купаться, иногда рыбачит и периодически бегает в горы – поохотиться и размяться, больше для собственного удовольствия, чем по необходимости.       На третью неделю становится немного скучно и Брок, обычно не грешащий подобными «женскими» штучками, решает потратить немного денег на «что-то для дома». Умиляясь самому себе, он пролистывает сайт ближайшего магазина бытовой техники и натыкается на «Усовершенствованный, модный и просто необходимый любому дому Комбайн «Зверь-1256». Чем конкретно хитрая штука отличается от предыдущей модели, установить невозможно, но он решает немного выпендриться и купить то, к чему больше лежит душа. А душа лежит к более дорогому, но чёрному варианту. Потому что от вида розовой хрени, больше напоминающей фалоиммитатор, нежели полезный в хозяйстве прибор, Брока даже немного мутит.       Того, что и от новой игрушки затошнит уже через три минуты, он изначально не предполагает, но комбайн упорно не желает собираться в нужную конструкцию, игнорируя все потуги что-то подправить или подкрутить. За полчаса Брок успевает порезаться, обжечься о деталь, которая вообще не должна отвечать за нагрев, перемолоть в труху мобильник, непонятно как оказавшийся внутри прибора и порвать рубашку. Решив, что пока не готов идти на такие жертвы, он отправляет комбайн в угол, где смерти от времени уже ожидают две кофеварки и чайник. Разумеется, тоже «просто необходимые в быту». А еда продолжает готовиться в обычной кастрюле, благо – она разваливаться не торопится.       За этим занятием его и застаёт заполошный стук в дверь, больше напоминающий бой в боевой барабан. Кое-как оттерев руки от рыжего соуса – кетчуп и майонез, добавить сливки по вкусу, что может быть проще? – Брок идёт к двери и замирает на полпути. Мысли крутятся в голове под аккомпанемент стука, раздумывая над тем, действительно ли он хочет узнать, кто с той стороны, или вполне может без этого обойтись? Ведь если там Роджерс – или Солдат, но думать об этом больно и неприятно – то придётся опять куда-то бежать и что-то делать, играя роль третьего лишнего. А если нет – то… По всему выходит, что ничего хорошего в любом случае не ждёт. Так что, может открывать и не стоит?       -Рамлоу, я знаю, что ты там, - говорит гость грозным голосом Капитана Америки и теперь вариант «открыть» вообще не рассматривается. – Открывай чёртову дверь или я её сломаю!       «Попробуй, - мысленно предлагает ему Брок, самолично укрепивший косяк сразу после въезда, - Ты будешь очень удивлён…»       На самом деле дверь не такая уж и крепкая, если взяться за неё с правильной стороны. Но Роджерс ударяет чуть левее середины, привычно надеясь на слабые петли, обычно сдающиеся после первого же удара. Полотно даже не прогибается. Успех. Он в безопасности.       -Это не праздный визит, и я просто не могу уйти ни с чем, - сообщает ему «гость». – Что, даже не ответишь очередной гадостью?       Броку плевать. И, хотя он не желает Кэпу ничего плохого, а даже немного радуется, что тот до сих пор в добром здравии, встретиться сейчас лицом к лицу – определённо не лучшая идея. Погладив себя по подбородку и с грустью подумав о том, что забрасывать бритьё тоже было не самым удачным решением, он заползает в разобранную кровать и утыкается лицом в подушку. Роджерс больше не подаёт голоса, но его раздражённое сопение отлично проникает через дверь и в какой-то момент Броку даже чудится укоризненный взгляд. Он поворачивает, чтобы удостовериться и…       Чёрт.       Кэп и правда смотрит на него через кухонное окно, на котором тоскливо висит сорванная с крючков короткая занавеска. Брок собирался починить её, но потом ушёл в горы, а на следующий день выбрался на рыбалку, да и не очень-то она и мешает, в принципе, ну кто может прийти? Сейчас он искренне жалел о подобной непредусмотрительности, так что поднялся и, достав большой медный поднос, найденный под кроватью во время разбора старого хлама, водрузил его на подоконник, перекрыв наблюдателю обзор. И сразу почувствовал себя лучше.       Да, ему по-прежнему нужна нормальная занавеска, но, возможно, жалюзи тоже подойдут. Или металлические бронебойные ролеты. Да, ролеты. Определённо.       -Рамлоу…       «Я в домике» - успокаивает себя Брок и накрывает голову подушкой, устроившись на животе. Теперь, когда «надзиратель» уже не может полноценно выполнять свою функцию, думать о нём как о галлюцинации становится не в пример проще. И даже почти получается убедить себя, что Роджерса на самом деле тут нет, когда в крохотной спальне скрипит оконная рама. Но этого можно не бояться, потому что он точно запер бы задвижку после обеда.       «Запер бы».       Чёрт!       В спальне что-то падает, следом раздаётся глухой характерный удар и тихое шипение от боли. Судя по всему, Кэп тоже не слишком хорошо видит в полутьме, образовавшейся из-за маленького размера окна и покрашенных тёмно-зелёной краской стен, так что он ожидаемо попал в «капкан», побудивший Брока в своё время выволочь запасную кровать из кладовки в гостиную-кухню-прихожую: поддерживающая балка, нависающая на критически низкой высоте, уже на третий удар лишила какого бы то ни было желания использовать помещение.       -Да что за… - второй удар лишний раз подтвердил то, что Брок выучил после первой же миссии с Кэпом: «честь и совесть нации» совершенно не умеет учиться на собственных ошибках. – Какого… - от того, с какой силой произошёл следующий удар, мужчина даже сочувственно скривился, но потом в игру вступил стул и… - Этот дом пытается меня убить! – выдал лежащий поверх развалившегося под ним стула Роджерс и довольно мрачно осмотрелся: - Что за скворечник, Рамлоу? Неужели Гидра не расстаралась для своего бывшего сотрудника?       Смотреть на человека, которого мечтаешь трахнуть, и осознавать, что этого никогда не случится, более того: потеряв его из виду, Кэп, видимо, откатился к прошлым «настройкам», когда считать «предателем, истязавшим лучшего друга и любовника» человека, чей член держал в руках, было вполне нормально. С таким Роджерсом говорить не хотелось.       -Что, так и будешь молчать? – по-своему понял его безмолвие тот и, пройдясь по помещению, заключил: - И ради этого ты сбежал из Башни?       А вот на это у Брока было что сказать. Даже, наверно, не «сказать», а «закричать», но вариант предстать перед бывшим начальством в виде истерично визжащей бабы по-прежнему не привлекал, так что он только тяжело вздохнул и снова уткнулся в подушку, намереваясь притвориться трупом: тихим, мирным, не способным куда-то бежать и что-то делать, а также – абсолютно бесчувственным в отношении чужого счастья. Потому что в реальности это, к сожалению, было совсем не так и оттого осознание данного факта ежедневно било по мозгам.       Солдат был Роджерса, с головы до пят, всем нутром до основ, запрятанных глубже и надёжней золотого запаса. Также как Кэп, не способный надышаться на любовника, кажется, принадлежавшего ему ещё до своего рождения. Они идеальны, выносливы и почти бессмертны. В отличие от Брока, никаким боком не вписывающегося в понятие «правильности». Да, Зимний не вписывается в него тоже, но у него не было выбора, а значит – и вины за принятые посторонними людьми решения быть не должно. Брок решил всё сам, с него спрос больше. Признать это было почти физически тяжело, но за месяц всё же получилось.       Он им не подходит.       Только обдумав это и внутренне смирившись, он смог немного успокоить тот поток сознания, в который превратились чувства и стремления. И расслабиться. Теперь он стал немного рассеянным: незакрытое окно в спальне, забытый ремонт, чёртов комбайн, который, по идее, можно собрать одной левой даже будучи при смерти – все эти вещи не тянули, не заставляли напрягаться, ища глазами противника и ежеминутно ожидая нападения. Броку больше некуда было бежать, да и незачем. Он – старый, потрёпанный жизнью волк, ушедший в горы умирать и совершенно неинтересный охотникам своей рваной шкурой. Так что, если Гидра решит отомстить – может приступать прямо сейчас, никто не станет цепляться за жизнь. И, несмотря на странную, иногда пугающую своей серостью пустоту внутри, впервые с момента осознания себя как человека Брок не пытался вырвать что-то у судьбы. Потому что устал бороться.       Словно почуяв что-то не то, Роджерс присел рядом с кроватью на корточки. Ткань на его штанах с треском натянулась, дыхание обожгло бок. Брок поёжился: с момента ухода из Башни он старался не трогать никого руками, избегая малейшего контакта, и если Кэп сейчас его коснётся…       -С тобой всё в порядке? - кончики чужих пальцев пробежались по скрытому майкой боку и остановились на границе ткани будто в нерешительности. – Эй, Брок…       -Меня зовут Эндрю Мортэс, - глухо из-за подушки пробормотал Брок и постарался не реагировать на то, что кожа покрылась мурашками от горячей ладони, коснувшейся голого плеча. – Я не знаю, о каком «Броке» вы говорите. Кто бы это ни был, его тут нет. А теперь, пожалуйста, уйдите, или я буду вынужден вызвать полицию.       -Брок…       -Его тут нет! – вышло почему-то зло и немного растерянно, так что пришлось остановиться, тяжело дыша и собирая себя по кусочкам обратно. Думать о том, что ничего не получилось и уже никогда не получится, находясь на значительном расстоянии, было определённо легче. Теперь мысли сконцентрировались на небольшом клочке кожи, отогреваемом чужой ладонью, и упорно не желали выстраиваться в стройный ряд. Так долго добивавшийся внутреннего покоя Брок снова стал многослойным и сложным изнутри. Роджерс сломал его одним касанием. – Уходи! – подорвался Брок, отталкивая чужие руки и приваливаясь к ледяной стене. – Что тебе нужно, Роджерс? Снова быть наблюдателем ваших брачных игр, или посодействовать согласию Солдата на что-нибудь безумное? Ты и так забрал не только его, но и меня самого, что ты ещё можешь у меня взять?!       -Брок, у тебя истерика.       -Да, у меня истерика и это, мать твою, нормально! Я только-только сумел прийти в себя, собрать по с трудом сохранённым клочкам и ниткам, сшив заново, пусть и в крайне урезанном варианте! Я почувствовал себя лучше, почувствовал себя в безопасности, и вот – один из вас снова на пороге!       -Ты ведь понимаешь, что я бы никогда не пришёл просто так?       -Да. И от этого мне не легче, - Брок, наконец, смог спокойно вздохнуть, и отпихнул непонятно откуда взявшийся в руках у Роджерса стакан воды. Такая забота ввинтилась раскалённой спицей куда-то под рёбра и заставила снова вспомнить одинокие вечера перед телевизором, едва заглушавшим стоны из спальни. – Что случилось? Зимний снова сбоит или срочно нужны данные?       -Баки…       -Значит, Зимний, - обрывает собеседника Брок и устраивается на кровати так, чтобы видеть только потолок и даже боковым зрением не ловить расстроенное лицо Кэпа. – Ладно, садись, рассказывай, помогу чем смогу.       -Вообще, я думал, что в Башне…       -Нахуй Башню! – рычит он и, закрыв лицо руками, только беззвучно шевелит губами, силясь не закричать в голос от нахлынувших воспоминаний и одновременно задаваясь вопросом о том, почему же так больно. – Так… Симптомы?       -Ну, он сидит на полу, смотрит в одну точку, бормочет что-то вроде «миссия» и «командир», а в промежутках – воет и плачет, словно ребёнок. Мне не удалось расшевелить его ни словами, ни объятиями, ни… - Роджерс вдруг смущается и – Брок готов поспорить – заливается краской, - …ни сексом.       -Вопрос: он отпихивает тебя или позволяет что угодно, а потом снова замыкается?       -Эм… отпихивает. Он… ударил меня, но… промахнулся? – судя по тону, Кэп и сам не до конца уверен в том, что говорит. Это немного пугает. – А ещё он сказал твоё имя.       -Что? Моё имя? Так и сказал?       -Да. Пожалуй, это единственное, что он вообще внятно произносит в последнее время…       Брок холодеет. Судя по всему, Зимний, не получавший долгое время приказов и, соответственно, вынужденный самостоятельно оценивать свои действия, начал тормозить, а Роджерс, чёртов мечтатель, дрочил свою мечту о «великом светлом будущем», вместо того, чтобы показать его психиатру. Солдат, не получив квалифицированной помощи, чуть заглючил, но не понёс наказания, в результате чего его выстроенная на системе «подчинение-поощрение-наказание» психика дала конкретный сбой, выразившийся в необходимости прямых приказов для выполнения даже обыденных функций. Но Кэп не понял этого и вместо команд наверняка пичкал его своими «всё будет хорошо». Или обихаживал, не давая наказать себя…       Стоп.       Если Роджерс здесь, то Зимний…       -Ты ведь не бросил его одного? Кэп, скажи, что сейчас он не шляется по миру в гордом одиночестве и без малейшего понимания о происходящем вокруг!       -Он… - по лицу собеседника становится ясно, что он не подумал о необходимости личного присутствия, когда собирался «за помощью». – В Халк-камере.       -Что? Вы там все с ума посходили? Это же Зимний, он взбесится и рванёт следом, к тому же… Ох… - Брок встал, потому что сидеть на одном месте стало просто невозможно. – Скажи мне, Роджерс, ты ведь не обсуждал свою будущую поездку в непосредственной близости от места его заключения?       -Эм… Только с Наташей и Тони, но ведь там звуконепрони… - он замолк, о чём-то думая, а потом осторожно спросил: - Я ошибся, да?       -Да, ты ошибся, - кивнул Брок. – А теперь вали отсюда куда подальше. В таком состоянии Зимний не понимает слова и не желает ничего знать. Не представляю, как можно было не увидеть изменений, но… - он потёр переносицу, подбирая слова: - Мне правда жаль, что ты вынужден столкнуться с подобной проблемой. К сожалению, над изменением психики Солдата трудились разные врачи, каждый из которых имел собственные понятия «полезности» и «рациональности». В него вбили идею послушания, но мне лично не объяснили, как конкретно пользоваться данной властью над чужим телом. Пришлось доходить самостоятельно, путём проб и ошибок, которые не всегда благоприятно сказывались на его состоянии. Да, я бил его током, и просто бил, и лишал еды, сна и обычных человеческих ценностей вроде возможности иметь что-то личное. Не скажу, что горжусь этим, но притирка и не должна быть безболезненной.       -Ты истязал его…       -Да. Да, Роджерс, ты абсолютно прав: я его истязал. И мне не было особо приятно от осознания этой мысли. Сейчас, как ты понимаешь, ничего не изменилось. И, раз уж мы говорим честно: ты лично привёл Зимнего обратно к его «мучителю». Теперь, что бы ты ни сделал, как бы ни петлял, Солдат рано или поздно придёт сюда. Ему нужен человек, способный принимать решения и не боящийся нести ответственность, раз уж сам Зимний лишён этих волшебных навыков.       -Я…       -Ты не подходишь.       -Но, поче…       -Ты слаб, Кэп. Слаб, добр и излишне заботлив. Зимний не понимает этого, он прям как палка и убедителен на уровне заряженного ружья. Для него твои «человеческие условия» - как выстрел в голову, потому что для принятия подобных «благ» нужен приказ. А ты не приказываешь: просишь, уговариваешь или обещаешь. Солдат не поймёт. Он другой.       -Ты прямо настолько хорошо его знаешь? – взвился Роджерс и мышцы на его руках нервно вздулись. Брок, до этого старательно отводящий глаза и от губ, и от волнительно хлопающих ресниц, почему-то залип на плечах, которые, даже будучи скрытыми под двумя слоями ткани, всё равно выглядели довольно… впечатляюще. – Или ты заранее знал, что так и будет?       -Знал.       Брок ждёт, что собеседник снова взовьётся, начнёт кричать, но тот только поникает и, грустно вздохнув, опирается задом на кухонный стол.       -Этого нельзя было избежать, да?       -Нет, можно было.       -Тогда… почему?       -Потому что ты вряд ли бы согласился его заморозить или снова обнулить, а без этих двух вещей сохранять его в активном состоянии долгий промежуток времени сложно, тем более – когда рядом нет командира или кого-то его заменяющего, - говорить что-то подобное было тяжело, но он справился. Замерший напротив Роджерс только согласно кивнул. Скорее всего, он тоже думал над невозможностью заморозки, признавая своё бессилие. – Солдату нужна цель. После Барселоны он наверняка неплохо держался, но в какой-то момент начал сходить с ума.       -Он заявил, что он на самом деле – Зимний, и что «Баки», как его вторая часть сознания, рано или поздно слетит с катушек без наличия Командира. Возможно, поэтому я и… отпустил.       -Я тоже однажды был свидетелем «разделения». Страшное зрелище. Он действительно будто состоит из двух разных личностей, болезненно реагирующих на существование друг друга. Но на самом деле это – лишь иллюзия. У Зимнего проблемы с головой, нет тормозов и сложно с самоопределением, однако раздвоение личности… - Брок щёлкнул языком. – Нет. Скорее всего, такое поведение – последствия конфликта между изначальной программой и тем, что творится вокруг. Даже в Гидре ему частенько приходилось выполнять задания, которые никак не желали стыковаться с вбитой на подкорку «системой пользы». В такие моменты он сбоил, но не ломался, хотя я видел, как осторожно Солдат действует, как старательно подбирает слова, чтобы не влететь на очередное Обнуление.       -Это было больно? Ну, Обнуление…       -Наверно. Я не знаю. Честно говоря, никогда не спрашивал… - внезапно пришла мысль, что действительно стоило узнать, что именно так не нравится Зимнему в процедуре, но потом вспомнился дикий крик, обычно сопровождаемый скрежетом токовых разрядов и… - Да. Думаю, это действительно больно. Он кричал, а после на висках всегда оставались выжженные квадраты, с идеально ровными углами, но словно с вырезанной ножом кожей. Без крови, но всё равно…       -Он об этом не говорил, - сознался Кэп.- Ну, когда мы были вместе, после Барселоны. Он часто о чём-то рассказывал, закутавшись по горло в одеяло, но никогда про Обнуление. Словно одно упоминание этой темы уже пугает.       -Он говорил обо мне?       -Да. Много… много всего. Ещё до того, как вспомнил своего «розового человека», постоянно болтал о шоколадках и… - Роджерс опустил голову, отчего лицо скрылось в тени и голос начал звучать глухо. – Он сказал, что ушёл с тобой, потому что любит тебя. А вернулся потому, что любит меня. И, пока ты не рассказал о… - он сглотнул, - …странностях его поведения, я верил в то, что это просто две части Баки любят нас обоих, и что в этом нет ничего страшного. Потом, когда мы оказались все вместе, втроём, в какой-то момент он словно ожил и я… - первая капля со звоном разбилась о плитку пола. Не в силах удержаться, Брок подошёл ближе и, устроившись между разведённых коленей, притянул светловолосую голову к груди. – Я ведь правда думал, что смогу его вернуть, что надо всего лишь немного подождать и всё точно наладится. Так что, когда он внезапно сконцентрировался на мне, слетел с катушек и… Мне было просто хорошо от его присутствия рядом, даже без секса. Я и не заметил, что тебе плохо. Потом, когда смотрел записи, увидел, как старательно ты уходил от нас, отдалялся, иногда даже прятался, только бы не быть свидетелем…       -Да, - признал Брок. – Мне было не слишком приятно его отпускать. Но пришлось.       -Боже, я такой идиот, - пробормотал Кэп ему в живот и что-то внутри напряглось, горячей волной окатывая от паха до пальцев ног, а потом поднимаясь вверх и ударяя в виски. У Брока встал. На плачущего Роджерса, трогательно уткнувшегося мокрыми щеками в майку во время повествования о Зимнем Солдате. «Совсем тронулся» - признал он и, прихватив собеседника за затылок, чуть оттянул в сторону. – Так мне и надо, постоянно лезу куда не следует, а огребают остальные. К тебе вот полез, а потом забросил, заставив почувствовать себя лишним. К Баки полез со своими чувствами, пытаясь помочь, но в итоге – лишь доломав его окончательно. Не представляю, что теперь делать, если ты откажешься помочь… - он всхлипнул. – Мне правда нужна помощь, Брок. Очень.       Мысль предложить обмен обожгла. Желание, чуть присмирев после пары глубоких вздохов, стало не настолько ярким, но всё ещё ощущалось как что-то выбивающееся. За прошедшее время Брок сумел справиться с частью желаний, признанных им же «лишними» и «отвлекающими», так что неожиданное возбуждение было сродни взрыву фейерверка посреди густого леса: рассмотреть его можно было лишь с малого расстояния, да и то – не всегда. К сожалению, сложно покинуть собственную голову и, несколько раз прокрутив подходящие к ситуации фразы, он остановился на «Не переживай всё будет хорошо».       -Эй, Роджерс, давай трахнемся? – вместо этого выдали губы…