Алфавит

      Проснувшись, Хибари повернул голову и посмотрел через сёдзи на улицу. Судя по свету, он проспал дольше обычного — где-то до восьми; может, до половины девятого. Сев на футоне, он потянулся, выпрямил руки. Когда он двигался, нижние ребра и немного под ними слабо покалывало; Хибари опустил взгляд и увидел на этом месте большое алое пятно. Он не удивился — кожу явно вчера разукрасил Мукуро — но перед тем, как отправиться в душ, остановился возле высокого зеркала.       Множество засосов складывались в залитое цветом довольно аккуратное сердце. Там, где следы наезжали друг на друга, оттенок получался слишком насыщенным, и ещё они с запасом огибали родинку, но в целом — учитывая скудный и неудобный инструментарий, Мукуро добился хорошего результата.       Делать ему было нечего.       Хибари не имел права его осуждать: однажды засос, который оставил он сам, выродился в тонкий, едва заметный шрам — светлую полоску кожи на левом плече. Мукуро отнёсся к нему с юмором, после Эстранео на его теле были, как он считал, следы пострашнее — но от чувства вины это спасало плохо.       Хибари провёл пальцами по сердцу из лопнувших сосудов, кожу приятно обожгло.       После этого он пошёл за телефоном и, чувствуя, как тупеет от одной этой идеи, во имя справедливости — Мукуро часто баловал его фотографиями — отправил ему небрежное селфи.