***
Где-то минут через тридцать, когда я успел задремать, с улицы донеслись возмущенные крики Уизела. — Не доверяю я его мешкам, Гарри! Выбросить, а еще лучше спалить инсендио! Черт его знает, что оттуда может вылезти! — орал он. — Рон, успокойся, — спокойно отвечал избранный, — сейчас разберемся, что оттуда может вылезти, а что нет. С этими словами гриффиндорцы зашли в палатку. Уизел гневно зыркал, Поттер, бросив уменьшенные мешки и чемодан на стол, уселся за него и уставился на меня. Я вопросительно поднял бровь. Ну и чего молчать? — Что там, Хорек? — спросил рыжий. — Черепушки грязнокровок, у Лорда спер, теперь он бесится, поэтому я и сбежал, — с ехидной улыбочкой проговорил я, глядя в потолок. — Перестань паясничать, — посмотрел на меня шрамоголовый грозным взглядом. — Ууу, Потти, боюсь-боююююююсь, только в угол не ставь. Хотя, о чём это я, я и так связан. — Малфой, что там? — остановила меня Грейнджер. — Еда там, — сдался я, — вкуснейшие творения эльфов Малфой менора, которые я для вас, идиотов, притащил. Ясно же было, что вы не… Они молча переглянулись. — Ну, переста-аньте, — простонал я, — Если бы я хотел вас убить, я бы это сделал сразу, как только нашел вас. Кстати, Грейнджер, — усмехнулся я, — больше никогда не ставь Поттера на дежурство, он на нем спит. Вас могли уже сварить и скормить Троллям, пока это шрамоголовое недоразумение выспалось бы. Магией и воздухом сыт не будешь, на продуктах стазис, на пару недель хватит. Пожирательская братия во главе с Лордом, наверное, сутки голодала, когда я это все стащил, — гордо закончил я. — Гарри, ты меня не заставишь, — начал рычать Уизли, но Поттер решительно выставил его за дверь. — Я разберусь, — решительно кивнув, грязнокровка отправилась вслед за своими друзьями. — Да мне то пофиг, не хотите — не ешьте, мне больше достанется.***
С едой, конечно, они вопрос решили, для начала скормив мне понемногу из каждой коробки. Веритасерум все не варился, и я валялся связанный уже четвертый день. Гриффиндорцы всё это время вели себя, как… как гриффиндорцы. Грейнджер где-то пропадала, появляясь только на ночь. Да, сложно, наверное, найти ингредиенты для зелья, будучи в бегах, и не имея возможности зайти ни в одну магическую аптеку. Уизел безостановочно жрал, уничтожая кулинарные шедевры, искусно приготовленные талантливыми эльфами Малфой Мэнора. Ну ладно, не безостановочно. Периодически прерывался на сон, чтобы переварить слопанное. Поттер… Поттер большую часть времени сидел за столом, что-то записывая, чертя и рисуя, время от времени бросая на меня непонятные взгляды. Меня не беспокоил никто, и я успешно продолжал вариться в своем котле из боли, отчаяния, ненависти и презрения. Когда Дамблдор передал мне координаты для аппарации, я воспрял духом, совершенно уверенный, что месть свершится. Я смогу, потому, что у этой троицы всегда каким-то непонятным образом всё получается, будто и сама магия, и удача всего мира на их стороне. Но, проведя с ними четыре дня, я понял одно — они сами не знают, что им делать. Было ощущение, что они просто бездумно и бесцельно бродили по Англии, стараясь хотя бы не попасться егерям. А про свою высокую цель вообще забыли. На исходе четвертого дня, когда мои конечности уже задеревенели, шея не поворачивалась, а от очищающих заклинаний кололо и жгло кожу, Грейнджер, радостная и уставшая, ввалилась в палатку, сжимая в руках небольшой сверток. Ну наконец-то! Сейчас она сварит это дурацкое зелье и я хотя бы приму душ. Сил уже нет тут болванчиком валяться. Да и встряхнуть нужно этих оболтусов, я ж сюда с риском для жизни пробирался не бесцельно бродить по Англии, а бороться. Время уходит, Волдеморт не дремлет, а гриффиндорцы, как на курорте, честное слово, сидят в этой палатке. Одновременно с облегчением, накатил страх. Как всё пройдет? Нет, я не сомневался в исходе, я же знал, что не вру, я честен и перед собой и перед ними, но… Мой слизеринский мозг работал во всю, рассматривая возможные варианты развития ситуации. Напрягало два момента. Что может спросить у меня очкарик, когда я буду абсолютно уязвим? Воспользуется положением и выведает все секреты, или уж проявит хваленое гриффиндорское благородство? В моей памяти хранится слишком много всего того, что ему знать не нужно, да и опасно. Так насколько Поттер порядочен? Я усмехнулся. Он прямой и бесцеремонный, как гиппогриф. Попал я, похоже. И второе. Мне необходимо любыми путями оставить козырь в рукаве, мое преимущество. Он не должен сегодня узнать, что он не доживет до победы. Не должен, не должен, не должен! Как и не должен догадываться, что я пытаюсь что-то скрыть. Сопротивляться зелью правды… Какое там, ничего у меня не выйдет. Если он задаст хотя бы один правильный вопрос, то… Надеяться стоит только на его непроходимую тупость. Так что, когда герой присел на стул возле меня со склянкой в руках, я уже накрутил себя больше некуда. — Малфой, сейчас мы с Роном… — Ты, Поттер, — перебил я, — после того, как я выпью зелье, здесь останешься только ты. Или так, или сразу убивай. Поттер оторопело уставился на меня, а Уизли протестующе зарычал. — Ну уж нет, Хорек, а вдруг ты Гарри империусом, или чем похуже приложишь? — Чем, придурок, ушами что-ли??? Палочка моя до сих пор где-то у вас, да я даже руками пошевелить не могу, не волнуйся ты, все будет нормально с твоим драгоценным избранным. — Гарри, ты же не… — Рон, Гермиона, оставьте нас, — тихо, но уверенно скомандовал Поттер, — все будет в порядке. — Гарри, — Уизел, похоже, готовился сопротивляться до конца. — Пойдем, Рональд, — вмешалась грязнокровка, и утащила вырывающегося рыжего из палатки. Резко стало как-то неловко и неуютно. Мы впервые за все это время остались с Поттером одни на таком близком расстоянии. Что-то липкое и противное разливалось внутри меня… Страх, робость, нерешительность? Переборов эту странную липкость, я поднял на него глаза. — Помоги мне хоть сесть, чтоли. Или ты и допрашивать меня лежа будешь? — А, да, ага, — заерзал явно смущенный герой. Встал со стула, он неуверенно потоптался и двинулся ко мне. На миг меня обволокло теплом и хвойным запахом с ноткой горького шоколада… Слабый аромат расслаблял и странно успокаивал, в то время, как притихший герой усаживал меня на кровати, почти обнимая… Легкое касание моей щеки отросших, черных, как смоль волос, заставило вздрогнуть. Парень нервно выдохнул и быстро ретировался на свой стул, оставив после себя еле уловимый запах. Он заставлял вспоминать о чем -то хорошем и радостном, внутри меня зашевелилось что-то светлое, что-то пахнущее, как елка в Рождество, что-то невыносимо счастливое, что-то, что пахло Поттером… Сознание поплыло, захотелось дернуться вслед за очкариком, чтоб еще раз почувствовать… Бр-р! Я закрыл глаза и резко встряхнул головой, прогоняя наваждение… Еще чего не хватало! Шрамоголового придурка, видите ли, понюхать захотелось! Совсем я тут одурел уже. — Ну, что, Малфой, готов? — тихо проговорил брюнет. — Давай уже сюда ваше зелье. — Уверен? Малфой, если ты нам хоть в чем-то соврал… — Уверен, — перебил я, — я не обманывал вас и докажу это. Давай зелье. Поттер отлевитировал ко мне склянку, я глубоко вздохнул и… — За скорейшее попадание в ад моего хозяина и повелителя — безносого чекнутого ублюдка, — и уверенно выпил все до капли. Будь что будет. Хватит, я уже набоялся. Мы помолчали несколько минут, собираясь с мыслями. — Поехали, Малфой, начинаем, — глубоко вдохнув, прервал тишину шрамоголовый, — Как тебя зовут? — Драко Люциус Малфой, — произнес я автоматически. Никогда такого не испытывал!!! Ответ сам вырвался из моего рта, я даже и не обдумал его. Как будто мозг совершенно не участвовал в процессе речи. — Сколько тебе лет? — Семнадцать, — эти ощущения были похожи… Да ни на что они не были похожи. Я мог думать о чем угодно, в моей голове могли танцевать танго соплохвосты, а рот и губы говорили Поттеру правду. — Где ты учишься? — В школе Чародейства и Волшебства Хогвартс, — контролировать свои ответы я не мог абсолютно. — Кто я? — задал он очередной вопрос. — Шрамоголовый придурок, — с удовольствием ухмыльнулся я. — Малфой… — Вопросы задавай нормально. — Как меня зовут? — Гарри Джеймс Поттер. Гриффиндорец на несколько секунд прикрыл глаза, резко выдохнул и выдал: — Кто проклял Кетти Белл и отравил Рональда Уизли на шестом курсе? — Я, — Блядство! Черт! Дьявол разбери это пойло! — Кто впустил пожирателей смерти в Хогвартс в ночь смерти Дамблдора? — Я, — бессильная ярость клокотала во мне, а рот продолжал выдавать ответы. — Ты сдавал меня Рите Скиттер во время турнира Трех Волшебников? — Да, — о, за чтооооо? — Интересная информация. Хотя, я в этом во всем, в общем-то, и не сомневался, — проговорил задумчиво избранный, — а вот скажи мне, Малфой, на третьем курсе, когда на тебя напал Клювокрыл, кто был виноват в произошедшем? — Я, — блиин, побиться бы сейчас обо что-нибудь головой, ну пожаааалуйста!!! — Гиппогриф заслужил наказание? — Нет. — Ты ныл после ранения тогда почти три недели, было реально так больно? — глаза Поттера сузились и в них мелькали смешинки. — Нет, я притворялся, — чем дальше, тем веселее, мать твою… — Ты хотел подружиться со мной на первом курсе? — Да. — И все еще хочешь? — Да, — когда этот кошмар закончится… — Хах, — усмехнулся этот лохматый придурок, — а зелье действительно работает. Тогда перейдем к сути. Ты прибыл сюда, чтобы убить кого-то из нас? — Нет. — Чтобы сдать кого-то из нас Риддлу? — Кому? — удивился я. — Ты что, Малфой, не знаешь настоящего имени своего повелителя? — Нет, — автоматически ответил за меня веритасерум. — Он же полукровка, — ухмыльнулся герой, — Том Марволо Риддл. Отец Темного Лорда был магглом и выгнал из дома его мать, когда узнал, что женился на ней под воздействием амортенции. Позже Том жестоко убил своего отца и принял свое нынешнее имя. Полукровка, Малфой, владеет вашими чистокровными душонками и твоим фамильным поместьем. Как тебе, а? — Твою мать, какой же он гребаный подонок! — в этом выражении я был полностью согласен с веритасерумом. Полукровка! А мы ему руки целовали, все свои богатства к его ногам сложили… А его папаша грязный маггл… Казалось, ненавидеть Лорда сильнее невозможно, но я попробую… — Ладно, Малфой, радоваться потом будешь, — злорадно улыбался Поттер. Счастлив, наверно, идиот лохматый, что так унизил, — едем дальше. Так ты пришел сюда, чтобы сдать кого-то из нас Тому Риддлу? — Нет. — Для чего ты нас нашел? — Я хочу с вашей помощью отомстить Темному Лорду. — Как ты узнал, где нас искать? — Призрак Дамблдора передал мне координаты для аппарации в тот день, когда я здесь появился. — Откуда ты узнал про крестражи? Мое сердце сковал холод..... Только бы он не задал нужный вопрос. Я должен скрыть от него, что он крестраж, всеми правдами и неправдами должен. Пока я думал, мой рот уже правдиво ответил. — Дамблдор во сне напоил меня чаем и рассказал. Поттер, кажется, начал понимать, что я не вру. А я начал понимать, что сейчас начнутся самые неудобные и нежеланные вопросы. О причине моего желания отомстить зеленомордому. — Где твои родители, Малфой? — Понятия не имею, — дебил избранный, это ж над о! — Не понял, — опешил он. — Потти, ты же вроде в аврорат собирался после школы, а вопросы правильно задавать не научился. Откуда я знаю, куда их тела девал этот красноглазый грязнокровый урод? Может похоронил, а может собакам скормил, своим прихвостням на потеху, — сейчас мне придется еще раз пережить этот страшный, неописуемо жуткий вечер, когда я… — Что случилось с твоими родителями? — тихо, неуверенно спросил гриффиндорец. Было похоже, что ему и самому было тяжело задавать этот вопрос. Поверил! — Темный Лорд убил их. — Как это случилось? — Он хотел наказать меня, за то, что я не смог убить Дамблдора. Наказанием он выбрал смерть моей матери, — как можно более бесцветным голосом, ответил я, — отец захотел спасти ее, отдал свою жизнь, защищая жену, но этот… Риддл все равно убил ее. И моего нерожденного брата. Держаться, Драко, держаться. Только не подпускай эти воспоминания близко, не позволяй снова наполнить себя этой болью, не позволяй себе снова расплакаться перед Поттером. Только не снова! — Ты планируешь предать нас? — тихо, опустив взгляд в пол, пробормотал шрамоголовый. — Нет. — Ты планируешь убить кого-то из нас? — Нет. — На что ты готов ради мести? — На все, Поттер. — Ты готов ради этого умереть? — Да, Поттер, я готов умереть ради своей мести, — твердо, уверенно ответил я. Я закрыл глаза и ни о чем не думал. А вот шестерёнки, в голове Поттера, похоже, вели отчаянное сражение с его идиотизмом. — Тёмный Лорд знает, что ты здесь с нами? — Нет, — не открывая глаз, ответил я. — Тёмный Лорд знает, где мы? — Нет. — Он знает, что мы ищем крестражи? — Нет, Поттер, ничего он не знает! — Он знает, что ты сбежал к нам? — Нет, может хватит уже? — Хорошо, Малфой. Ты говоришь правду, я убедился, — с хитрой ухмылкой произнес брюнет, — а теперь… Щас что-то будет! Все таки этот гад воспользуется своим положением, не будет все так просто. — Малфой, — почти промурлыкал герой, — А как ты относишься к Гарри Поттеру, Рональду Уизли и Гермионе Грейнджер? Ну неееет, ну зачееем? — Поттер, зачем тебе это, — отводя взгляд, простонал я . — Здесь я задаю вопросы, отвечай, гаденыш слизеринский, — веселился шрамоголовый. — Играешь в аврора? — видимо, зелье начало немного отпускать, по крайней мере, иронизировать я уже мог. — Даже под веритасерумом не можешь не паясничать? — Зелье правды, что ты хотел? Я такой, какой я есть. — Не тяни резину, отвечай. — Я ненавижу тебя, Поттер, всей душой ненавижу, — выдавил я, глядя ему в глаза, — а твоих дружков презираю. — Интересно, — хмыкнул гриффиндорец, — а в чем для тебя принципиальная разница между ненавистью и презрением? — Поттер, отвали, а? Может, закончим? Все по делу ты уже узнал. — Нихрена, Малфой, отвечай! — Понимаешь, какая штука, Потти. Твои дружки, они. Уизел ничтожество, он никто и ничто, рыжий мазок краски на холсте жизни, тупой и бесполезный. А Грейнджер — грязнокровка. Оба не заслуживают ничего, кроме презрения, — как только мне в челюсть не прилетело после таких слов. Терпения где-то набрался что-ли? — А я? — сквозь зубы прошипел Поттер. — А ты?.. Тебя я ненавижу, как же сильно я тебя ненавижу… Ненависть слишком сильное чувство, чтобы испытывать его к кому попало. Только самый достойный волшебник сможет вырастить это в душе чистокровного, гордого, богатого наследника древнего рода Малфой. Это..... это чувство сродни любви, понимаешь, а может даже и сильнее. Поттер кивнул и продолжал пялиться на меня. А я продолжал говорить то, что чертов избранный никогда не должен был узнать. То, самое унизительное, самое тайное, то, что росло в моем сердце лет с пяти, когда я узнал о Мальчике-который-выжил. То, что взорвалось и запылало внутри меня, когда маленький растрепанный, одетый в растянутые маггловские шмотки несуразный парнишка со шрамом не подал мне руки. — Малфои эмоциями не разбрасываются, знаешь ли. Я с вызовом смотрел в его зеленющие глаза, пытаясь взглядом выжечь душу из этого чертового героя, сжечь своей безграничной ненавистью. Ведь, после того, что я сейчас ему скажу, я стану ненавидеть еще сильнее. — Ты, дьявол тебя подери, достоин ненависти. Из всех, хренов герой, ты один, только ты всегда обходил меня во всем, всегда был впереди. Все, что бы я ни делал, в итоге становилось ничем, на фоне твоих подвигов, — почти выплюнул я ему в лицо, уже теряя весь запал, и понимая, что скажу ему сейчас. — Я безмерно тебя уважаю, Поттер и до ужаса завидую… И поэтому ненавижу! Я поник. Нет-нет-нет, он не мог об этом узнать, только не Поттер. — Заобливиэйть себя сам, Потти, я не очень силен в ментальной магии, включи грифиндорское благородство, прошу, — простонал я. Блять, как же стыдно, обидно, унизительно… А-а-а, чертов Поттер, чертов Веритасерум, чертов Волдеморт! Ненавижу, всех ненавижу! Признаться шрамоголовому в том, что я его уважаю и завидую… Жуть полная. — Я не буду обливиэйтить ни себя, ни тебя, — отмер брюнет, своими словами вбивая последние гвозди в крышку гроба моего самолюбия, — я хочу запомнить тот день, когда Драко Малфой сказал правду Гарри Поттеру. — Да, день, когда Драко Малфой пал ниже некуда. — А сейчас последний вопрос. По теме, Хорёк. Нет, нет, нет. Он щас из меня вытянет то, что я пытаюсь скрыть и козырей не будет, никаких. — Есть что-то ещё, чего я не знаю? Господи, спасибо тебе за тупых гриффиндорцев, не способных задавать правильные вопросы!!!!! Да, дофига, Поттер, есть того, что ты не знаешь! Рецепт Зелья жидкой смерти, как зовут любимого павлина моего papa, в каком из залов Менора я впервые целовался. Но… Я решил шокировать героя, чтоб он и не подумал спрашивать о чем-то ещё, выдав ему реальную сенсацию. — Забини влюблен в Грейнджер, - лицо Поттера обалдело вытянулось. — Кто, что??? Забини???? — Ага, — ухмыльнулся я, — дрочит на неё каждый вечер в душе уже года два. — Фу, Малфой, — скривился избранный, — мне не нужно было этого знать. На секунду наши взгляды встретились и..... Мы покатились со смеху. Оба. Ржущие на пару Поттер и Малфой после допроса с зельем правды. Жесть, кто бы мог подумать! — Может, ты меня уже развяжешь, — просмеявшись, спросил я. — Фините, — все ещё посмеиваясь, распылил на мне верёвки движением палочки брюнет. — Проверку ты прошёл, Хорек, но учти. Я за тобой слежу, — навис он надо мной растрепанной горой, буравя зелёными глазами, блестящими за стёклами идиотских очков, — малейший косяк, и я… — Страшно, Поттер? — Не дождёшься, Малфой, — усмехнулся шрамоголовый и куда-то убрел.***
После четырех дней неподвижного лежания, еще и стянутый веревками, я не чувствовал ни ног ни рук. Прежде, чем встать, необходимо было как-то восстановить подвижность и кровоток. Осторожно подвигав кистями и ступнями, я с облегчением выдохнул, ощутив легкое покалывание в мышцах. Эх, палочку бы сейчас, я бы мигом пришел в форму. Но, что-то меня берет сомнение в том, что грифы мне прямо сейчас ее вернут. Вставать было страшно — как заново учиться ходить, не шлепнуться бы. Для начала размяв руки, я с наслаждением потянулся, растягивая позвоночник до хруста в суставах… Какое же удовольствие… Теперь ноги. Колени не гнулись совершенно, пришлось разминать мышцы только отмершими руками. Как же хочется принять душ!!! Вставай, развалина слизеринская, шевелись! Опираясь трясущимися руками на кровать, я поставил непослушные ноги на пол. Первая попытка встать не удалась. Зато вторая увенчалась успехом. Неуверенный шаг, затем второй, третий. Колени подогнулись, стены палатки закачались… Черт, я же сейчас упаду. — Малфой, вот твоя палочка, — откуда-то слева раздался голос Поттера. И, одновременно с этим, ослабевшие ноги окончательно потеряли связь с полом, и я стал заваливаться на бок. На что-то мягкое и теплое, что-то, пахнущее хвоей и немного горьким шоколадом. ПОТТЕР! Я рухнул ему прямо в руки, а зеленые глазищи, не мигая, пристально зыркали на меня. Руки избранного обвили меня, подняли и поставили на место. Но не отпустили. Аромат кружил голову, закручивал вихрем, плавил мозг и заставлял шевелиться внутри что-то мягкое… Да что ж такое то! В ближайшее время срочно нужно посидеть под елкой и сгрызть шоколадку! — Поттер, убери от меня свои ручищи, а то в глаз получишь. — Вряд ли ты сейчас сможешь мне врезать, Хорек, — буркнул шрамоголовый, но руки разжал и отошел на безопасное расстояние. — Палочку, вот, твою принес. — Давай сюда. Простой энервейт привел мои конечности во вполне боевое состояние. — Всё, я в норме. Пошли, герой, доложишь о результатах допроса своим бестолковым дружкам. И, с гордо поднятой головой, я прошествовал мимо брюнета в сторону выхода из палатки. Хватит изображать из себя жертву и вселенского страдальца. Хватит ныть и жалеть себя. Наступило время бороться! Наружу я вышел первым, с палочкой в руках и свободный от магических пут. Уизел вскочил и уже приготовился нападать, когда Поттер, наконец-то закончив тормозить, выскочил из палатки. — Рон, Гермиона, — обвел взглядом заучку и рыжего избранный, — никогда не думал, что скажу что-то подобное, но Малфой говорит правду. — Гарри, ты уверен? — ошалевший Уизел уставился на своего друга, как на привидение. — Уизел, ты предлагаешь Поттеру тоже выпить веритасерума? Так я тебя огорчу, я не оставил, — фыркнул я, — Грейнджер, свари еще. — Гарри, ты абсолютно уверен? — продолжал сомневаться нищеброд. — Ну ладно, вы тут разбирайтесь, а я в душ. Сбор через полтора часа в столовой. И, под гневное: «Раскомандовался», я удалился приводить себя в порядок.