Четыре Героя Второй Магической

       Проснулся утром я, на удивление выспавшийся и довольный. Спасибо Северусу и его зелью сна без сновидений! И, наверно, впервые за все время с ночи смерти Дамблдора, с удовольствием улыбнулся новому дню. Вчерашние события, которые я прокрутил в голове, медленно анализируя, наполняли меня какой-то легкостью, но в то же время, я чувствовал умиротворение и грусть. Я вставал как будто из облака, из мягких, пушистых комков ваты, тело было невесомым и каким-то чужим, что-ли. Внутри что-то пело и летало, журчало и переливалось, как золотые рыбки в любимых фонтанах Менора. Что это за ощущение? Не знаю. Никогда в жизни такого не испытывал! Зато я четко понимал одно. Вчерашние разборки с Поттером закрыли какую-то главу в нашей жизни, какой-то этап в наших отношениях. И привели к чему-то большому и новому. И хорошему, я надеюсь. Что это будет? Нейтралитет? Взаимопонимание? Уважение? Дружба? Не знаю… Ясно мне только то, что это была наша с избранным последняя драка.        С наслаждением потянувшись, я попытался убрать совершенно идиотскую улыбку со своего лица. Не получилось. Высунув ноги из-под теплого одеяла, я поморщился. Брррр, холодно. Скоро уже настанет настоящая зима, надо будет поговорить с соседями, чтоб как-то урегулировать ситуацию с температурой. Такая драгоценность, как я, даже в условиях изгнания, ни в коем случае не должна мерзнуть! Закутавшись в теплый халат из шерсти кого-то очень мягкого, подаренный мне матушкой на прошлое рождество, сунув моментально промерзшие до костей ступни в такие же теплые тапки, я прошлепал в ванную, по пути отмечая, что никого из львятника в палатке уже нет.        Зеркало подтвердило мои опасения, улыбка совершенно тупая. Не пристало Лорду Малфою расхаживать в таком виде. Полчаса ушло на укладку и уничтожение непонятного явления на моем лице. Улыбается он, видите ли! Драко, соберись! Улыбку уничтожить удалось, но вот глаза… В них, казалось, плясали чертята… «Что за хрень, » — устало сказал я зеркалу и отвернулся. Ну ладно, пусть так. Главное, я перестал выглядеть, как полный кретин.        Завершив все утренние процедуры и надев утепленную мантию, я прошествовал в гостиную, чтобы спокойно почитать и прогнать из головы неуместные мысли. Не тут то было. В комнате я наткнулся на накрывающую стол заучку.        — Это последняя еда из твоих запасов, — вздохнула она, — скоро снова придётся воровать в окрестных фермах. Ещё и холода наступают…        — Да, я наслышан о твоих кулинарных способностях, — устроившись в кресле ответил я.        — И ты туда же, — возмутилась она, — если ваше слизеринское величество что-то не устраивает, готовь себе сам, я не против.        — Ладно тебе ворчать, — ухмыльнулся я, взгромоздив ноги на стол, — тебе выпала такая честь, кормить самого лорда Малфоя. Радуйся.        — Заткнись, индюк. И убери ноги со стола.        — Зануда, — буркнул я. Но ноги убрал.        — И вообще, расселся тут. Сделай что-нибудь полезное, Малфой. Сходи за Роном и Гарри, позови их завтракать. Гарри ушёл звать Рона с дежурства уже полчаса назад.        — Не пойду я никуда. Буду я ещё бегать за этими остолопами. Да и холодно там.        — Отлично! Тогда, давай поговорим, — ответила она, удобно усаживаясь в кресло напротив и сверля меня взглядом, — расскажи мне, из-за чего вы вчера подрались с Гарри.        — Пойду я, пожалуй. — ну нет, не собираюсь я это с ней обсуждать.        — Да ладно тебе, расскажи, не думаю, что у вас появились какие-то новые причины для драки. Вряд ли ты меня чем-то удивишь.        — Грейнджер, я ушёл, — крикнул я, сбегая от трудного разговора. Я сам толком ещё не понял, какого хрена это вчера было, так теперь ещё и ей объяснять?! Пусть с Поттером разбирается. Снаружи меня встретило серое осеннее утро. Очередной лес, деревья, кусты… За это путешествие я на природу вдоволь уже насмотрелся… И сколько ещё увижу оврагов, речек, озёр, песчаных берегов, кустов. Конца-то нашим мытарствам не было видно совершенно. Да какого там конца, ещё даже начала-то не было никакого. Я посильнее запахнулся в тёплую горностаевую мантию. В воздухе уже чувствовалось приближение морозов - скоро, наверно, первый снег пойдёт… В Хогвартсе первый снег радовал, особенно в детстве. Здесь же… Угнетал. Время идёт, и кто его знает, что творится в мире. Сколько ещё погибло волшебников от руки Пожирателей, пока мы тут бродим?…        Пиная жёлтую жухлую листву, я медленно добрался до места, где вчера рыжий устраивался на дежурство. Караулили по ночам гриффы, мне пока не настолько доверяли, чтоб оставлять одного на страже. Да и куда лучше спокойно спать под одеялом, чем сидеть в темноте под дождём и ветром и пялиться по сторонам. В нескольких десятках шагов я, наконец-то, обнаружил шрамоголового и его бесполезный довесок. Поттер сидел на валуне, а Уизел, бешено жестикулируя, бегал вокруг него и что-то орал. Ругаются, что-ли? Интересненько… Стараясь не шуметь, я подкрался к ближайшему дереву и затих в надежде услышать…        — Гарри, я не понимаю… — как можно его не слышать, орёт, как…        — Рон, ну что ты ко мне прицепился, что непонятного???        — Просто объясни мне, пожалуйста, почему мне эту гниду даже обозвать нормально нельзя, а тебе можно бить ему морду?        — Роооон, — почти простонал герой, — тебе так сильно хочется набить ему морду?        — Мне хочется его на кусочки разорвать. Но делать это, видимо, можно только тебе! Нет, я правда не понимаю, — продолжал возмущаться нищеброд. — От вас только и слышно, что: "Рон, перестань; Рональд, хватит." А тебе, значит, можно ломать ему нос, так что ли?        — Просто он меня выбесил.        — Он меня постоянно бесит!        — Вот именно поэтому, Рон. Я могу держать себя в руках, а ты нет. У нас с Гермионой совершенно нет никакого желания разнимать вас двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. И слушать вашу ругань тоже. Не можешь ты сдержать себя, вот и ходим за тобой.        — А, вот, кстати, ещё один интересный вопрос, Гарри, — рыжий наконец-то перестал бегать и присел рядом с брюнетом, — как Ты его терпишь? За полторы недели ты сорвался на него лишь один раз, ещё и меня постоянно одергиваешь. А ведь раньше тебе и причины не надо было, чтоб его поколотить. Достаточно было только, что он в шаговой доступности. И не говори, что это из-за Дамблдора, не поверю. Так вот, Гарри, как ТЫ терпишь этого змееныша?        А ведь и правда, терпит. Полторы недели, в таких условиях, в ограниченном пространстве, между нами не было стычек, не считая вчерашнего. Да и то, вчера я сам сорвался, и если бы на него не напал… Я весь обратился в слух, почти дрожа от нетерпения.        — Я… Не уверен, что ты поймёшь, — тихо ответил герой.        — Попытаюсь, — усмехнулся нищеброд.        — Что-то в нем изменилось. Где-то внутри, что-то неуловимое. Он… Блин, я не знаю как объяснить, Рон. Я... я чувствую в нем… Человечность, что-ли… мне кажется, что вместе с его родителями, умер и тот самовлюбленный эгоистичный слизеринский подонок. Сейчас Малфой - просто парень. Запутавшийся, несчастный, потерянный, очень одинокий… Но, хороший, понимаешь?        Мои ноги стали ватными, желудок куда-то рухнул, а руки изо всех сил сжали чёртовы еловые ветки, не замечая острых игл.        — Гарри, — неверящим голосом проговорил шокированный Уизел, — только не говори мне, что ты хочешь с ним… ээээ… подружиться…        Мои ноги все-таки подкосились, я упал на колени под уже ставшей родной и самой любимой чёртовой ёлкой и с надеждой уставился на избранного. «Ну же, придурок, отвечай, отвечай уже, скажи это», — взмолился я про себя.        — Я… Не уверен… Может быть…        Да!!! ДА!!! ДА!!!        — Гарри, — пораженно выдохнул рыжий, — ты под зельем, под заклятьем, или просто сошёл с ума?        — Может быть и сошёл, Рон, но я готов дать ему шанс.        Да, да и ещё миллион раз да!!! У меня такое ощущение, что с моих плеч свалился хогвартс экспресс со всеми учениками школы… Я с наслаждением прикрыл глаза. Шанс подружиться… Может быть… Это сказал Поттер. Не Поттер из моих снов, не Поттер из моих фантазий, нет! Настоящий, живой Поттер. И кому сказал!!! Уизли, который и отобрал у меня геройскую дружбу тогда, в детстве. Я сидел с закрытыми глазами, очистив разум и просто наслаждаясь. Моментом триумфа. В который раз в голове мелькнула мысль, что не зря я его вчера поколотил. Может в шрамированной башке что-то на место встало? Открыв глаза, я огляделся. Палочка в моём кармане искрила, а вокруг меня метра на полтора земля была усыпана крохотными голубыми цветочками… Это что, я что ли? Моя стихийная магия? Да я настолько не терял контроль лет с одиннадцати. Пиздец!!! Завтра же начинаю варить успокаивающее. Это уже что-то на грани.        Лицо Уизли, тем временем, побагровело, наверное, еле-еле держится, чтоб не упасть в обморок.        — Гарри, ты, ты… — он стоял закрывал и открывал рот, как какой-то болванчик, — Я хочу сейчас тебя не видеть. И хочу поговорить с Гермионой по поводу проверки тебя на зелья.        — Рон, подожди, — крикнул Поттер вдогонку уже убегающему дружку.        — Сообщишь, когда к моему другу вернётся рассудок, — что есть мочи заорал он из леса. Поттер, тем временем, снова уселся на камень и уткнул голову в колени, что-то бормоча. Отдал бы половину своего Гринготтского сейфа за возможность читать мысли прямо сейчас. Неужели он действительно готов… готов… даже думать об этом трудно, но неужели он готов… П О Д Р У Ж И Т Ь С Я? «Друг» — еле слышно медленно прошептал я, наслаждаясь каждой буквой. Драко Малфой друг Гарри Поттера. Гарри Поттер друг Драко Малфоя. Надежда магической Британии и пожиратель смерти. Друзья. Бешеный стук моего сердца постепенно замедлялся, полянка цветов вокруг меня стала ещё немного больше, а искры от палочки, похоже, прожгли дыру в кармане моей любимой мантии. Хватит, Драко, возьми себя в руки: ты Малфой или тряпка половая? Я тряхнул головой, прогоняя наваждение. Вдох-выдох, вдох-выдох, непроницаемое лицо и вперёд. Слизеринская маска всегда срабатывала. Я пришёл сюда позвать идиотов завтракать. Один идиот сам ушёл. Второго надо все-таки позвать. Поднявшись с жухлой листвы, отряхнул брюки и решительно покинул свое укрытие.        — Эй, Поттер.        Он нехотя повернул голову в мою сторону и, внезапно, не мигая уставился на меня округлившимися глазами.        — Что? — в ужасе, как вкопанный остановился я. Что не так? Я грязный? Или на голове у меня, блядь, тоже долбанные синенькие цветочки?        — Малфой, с тобой все нормально? — медленно вставая, все ещё не отрывал от меня взгляда гриффиндорец.        — С чего ты взял, что что-то не нормально, — уже реально паникуя, ответил я.        Он неторопливо подошёл ко мне, рассматривая подозрительный взглядом.        — Поттер, мать твою, что не так, говори уже!        — Малфой, ты… Ты улыбаешься.        О НЕТ! Черт! Неужели, я опять выгляжу как полный кретин?        — В принципе, это нормально, когда человек улыбается, — тихо проговорил избранный, внимательно изучая моё лицо. — Люди вообще часто улыбаются. Люди, Малфой, но не ты. Это… Это как-то странно.        Дьявол! Докатился! Приехали… И вот что теперь ему сказать? Да, Потти, я улыбаюсь, более того, я неприлично счастлив. Из-за того, что ты готов стать моим другом. Да я не только улыбаться, я летать готов, Потти.        — Я… я просто. — ну не знаю что ему сказать, у меня нет достойного оправдания.        — Что ты мямлишь, как третьекурсница-хаффлпафка на первом свидании? — откровенно веселился герой.        — Иди в задницу, гриффиндурок, — буркнул я, пряча в рукав еще более тупую улыбку. Издевается, паразит. Моя школа!        — Вообще-то, Грейнджер попросила меня позвать вас с Уизли на завтрак. Пошли уже.        — Мне, если честно, как-то страшновато идти куда-то с улыбающимся Драко Малфоем, — лукаво ухмыляясь, продолжал издеваться избранный. — Кто знает, что там на самом деле внутри скрывается?        — Пошел ты, Поттер, не хочешь завтракать — не надо.        Ответа никакого не последовало. Что, реально боится? Ну и наплевать, не собираюсь я его уговаривать. Пойду лучше, вон, к ручью, умоюсь холодной водой, приведу свое выражение лица в нормальное состояние. На половине пути что-то все-таки заставило меня остановиться. Слишком уж тихо было сзади. Я, на месте Поттера, ни за что не оставил бы себя в покое и издевался бы до посинения. Слишком быстро он сдался.        — Потти! — крикнул я в ту сторону, где должен был остаться избранный. Ответом мне была лишь тишина. Что-то липкое и неприятное вдруг резко разлилось внутри.        — Шрамоголовый, ты где? — заорал я еще сильнее, уже уверенный, что ответа не будет. Вляпался, ох вляпался куда-то опять. Бежать, искать, спасать. Срочно. И я побежал.        Я несся в ту сторону, где оставил этого придурка, со скоростью ветра. Ну уж нет, не дам я тебе сдохнуть, скотина ты патлатая, ни за что. Не сейчас! Пока ты сам мне дружбу не предложишь, пока я не пожму, наконец, твою подлую руку, я не дам тебе сдохнуть и не дам никуда пропасть. Ты мне должен это, должен, придурок, только найдись, найдись, чертов герой!!! Бежал я пока не упал, споткнувшись об… Поттера!!! Дьявол!!! Он валялся на земле весь синий, зрачки закатились и только легкие подрагивания кончиков пальцев выдавали, что он жив. И какого хрена с ним делать то? Если бы это был нормальный, обычный волшебник, я бы знал что. А у этого… Может это какие-то индивидуальные шрамоголовые болячки, стандартный знак избранности или черт-его-знает-что-еще. Герой, тем временем, все больше синел, губы начали трястись. Блядь, я реально боюсь применять к нему стандартные заклинания, что ж делать то, кто бы знал… Грейнджер!!! Грейнджер знает, что с этим кретином!!!        — Грейнджер, — что есть мочи завопил я. Не услышит она, слишком далеко… А Поттер все синее и синее… Решение я принял моментально. Сгреб шрамоголового на руки, прижал покрепче и побежал. К девчонке, скорее, быстрее. Только бы успеть дотащить, только бы… Я не дам тебе сдохнуть на моих руках, ты слышишь, уродец? Не дам! Пулей влетев в палатку, все еще прижимая Поттера к груди, я опять заорал: «Грейнджер!»        — Чего орешь как будто тебя покусали, Малф… Что с Гарри? Вы что, опять подрались? — разозлилась девчонка. Сама меня побить сейчас готова, вот как взбесилась. Еще один повод для зависти. Его друзья за ним в огонь и в воду, любого ради него порвут.        — Ни при чем тут я, успокойся. Помоги ему лучше, он уже синий совсем, пока ты тут на меня наезжаешь, помрет ваша надежда магической Британии.        — Клади на кровать и говори, что случилось, быстро.        Я бережно положил свою ношу, куда сказано, и бухнулся в кресло. Руки дрожали, все еще ощущая тяжесть тела гриффиндорца, а внутренние органы прыгали от страха.        — Малфой, сука, ты что сделал с Гарри, да я тебя… — ну конечно, Уизел вошел в палатку в самый подходящий момент. И, как обычно, не включив то, что он называет мозгом, просто начал вопить.        — Рон, не сейчас.        — Заткнись Уизел. Я не знаю, что произошло, — объяснял я заучке, — мы шли в палатку, вдруг он упал, от чего не знаю, не видел. Нашел его вот таким. Синим и еле живым. Делать что-то сам я побоялся, притащил его сюда. Ты же ему поможешь?        — Понятно, — явно с облегчением вздохнула грязнокровка.        — Что? Что с ним?        — Он всегда падает в обморок, когда попадает в сознание Темного Лорда.        ОН ЧТО?        — Погоди, погоди. Попадает куда? Он что, слышит его мысли?        — Слышит мысли, видит, что с ним происходит, их сознания как бы соединяются. Я не знаю почему. Это происходит уже несколько лет, с тех пор как он вернулся.        Зато я, кажется, знаю, почему. Частичка души ловит связь с хозяином. Обалдеть!!! И когда, же, блин, сюрпризы закончатся? Хотя, это же Поттер. Значит, никогда.        — Когда вы планировали мне рассказать?        — Никогда, Малфой, мы тебе ничего…        — Уизли, твою мать, уйди, а? — достал, честное слово, лезет и лезет. — Грейнджер, ты же понимаешь что мы должны использовать любой козырь, который у нас есть. У нас живой передатчик, а вы молчите. Да при умелом использовании, мы все узнать сможем. И про крестражи и про…        — Я не дам использовать Гарри, — перебила меня грязнокровка. — Это слишком опасно. Он и так винит себя в смерти Сириуса, кто знает, что еще может произойти, если Лорд поймет, что их связь не оборвалась. Да и Гарри никогда не был хорош в ментальной магии, я за его сознание боюсь. И сомневаюсь, что после того как…        — Что еще? — зарычал я.        — Снейп пытался учить его окклюменции, не вышло ничего.        Да, действительно, если уж у Северуса не получилось… То ни у кого не выйдет преодолеть твердолобость Поттера. Надо как-то это использовать. Втихую от девчонки. Если он может вступать в ментальную связь с Лордом, то, вполне вероятно, он может почувствовать и крестражи. А это в нашем положении просто потрясающе. Как-то я должен настроить на это героя, уговорить, уломать. Иначе, мы можем вечно прыгать по лесам и полям. Не даст она использовать Поттера, ха. Можно подумать, слизеринцы когда-то спрашивали разрешения.        — Малфой, а почему ты его на руках принес? — тихо поинтересовалась заучка.        — Ну, я ж сказал, сам что-то с ним делать я испугался, мало ли, какие у него шрамоголовые заморочки, а уж ты то точно знаешь…        — Отлевитировать его, тебе в голову не пришло?        — У него на это мозгов не хватит, — раздался со стороны кровати тихий голос избранного. Очнулся, скотина очкастая. Облегчение накатило волной и я откинулся на спинку кресла. Живой…        — Гарри, как ты? Ты в порядке? — запричитала девчонка.        — Потти, тебе надо нанять телохранителя. Или носить на шее колокольчик. Хлопнешься опять в обморок где-нибудь, меня не будет рядом, никто тебя не подберет, отморозишь свою геройскую задницу.        — Ты не ответил на вопрос, почему на руках меня притащил, а?        — Блядь, Поттер, отвали. Я сделал первое, что пришло мне в голову, — а ведь правда, какого хрена я его на руках потащил? Маг я или не маг в конце концов? Нет, положительно, я отупею с ними тут. Если уже сейчас забываю про волшебную палочку, что дальше? Джинсы надену?        — Носить меня на руках, это первое, что приходит тебе в голову? Честное слово Малфой…        — Перестаньте паясничать, оба, — прервала нас Грейнджер, — Гарри, как ты? Что ты видел?        — Гермиона, я, вообще-то, замерз.        — Ой, прости, — ответила она и убежала за теплым одеялом. Поттер, тем временем, поднялся к изголовью кровати, устроился с комфортом на подушке и прикрыл глаза.        — Это видение было не о Томе Риддле. Наверное, впервые, я видел что-то другое, а не его. Мне кажется, это был крестраж, — я подался вперед, впитывая каждое слово, — мне показалось, я чувствую осколок его души. Где-то, в том месте, в котором я когда-то был. Это было так странно… Я не чувствовал себя Темным Лордом, я, как будто бы был… его тенью, чем-то бесплотным, невесомым. И я лежал там.        — Там, это где? — задал я свой главный вопрос, — Где ты был, что это за место?        Грязнокровка, тем временем, начала укутывать избранного в принесенное одеяло. Тот уже заметно порозовел, губы стали человеческого цвета, голос звучал увереннее, а не как с того света.        — Я был в каких-то развалинах. Судя по всему, очень старых. Причем, они явно были скрыты кучей отводящих взгляд заклинаний. Похоже, что это был когда-то средневековый замок. Очень уж большие камни для более современной постройки. Мало что помню, на самом деле. Камни и камни. Только рисунки какие-то. Никогда таких не видел. Змеи вроде… Нет. Не помню.        — Гарри, постарайся, это может быть очень важно. Это может быть ниточка, которая нас к чему-то приведёт.        Да, Грейнджер, ты права. Это ниточка. Нитища, я бы сказал. Крестраж. Где-то. Где был Поттер. Он что-то видел. Надо теперь вытащить воспоминание из его сознания. Всеми возможными способами.        — Я попробую, — ответил Поттер.

***

       И опять полетели дни, недели, прошёл почти месяц. Выпал и растаял первый снег, превратившись в грязь. Морозы крепчали. На обогрев палатки теперь уходили магические силы всех четверых её обитателей. По утрам на земле лежал иней, деревья больше не шелестели, птицы не пели. Считанные дни остались до настоящей зимы. Многочисленные водоёмы, возле которых мы постоянно останавливались, по утрам у берегов покрывались тонкой коркой льда. Еды было все меньше и меньше. Я уже от вида простого варёного яйца готов был прыгать до небес, а уж если с молоком… Вообще, смириться с чувством голода было жутко. Но ничего, привык. Даже один раз приволок из леса зайца. И ни один из нас понятия не имел, что с ним нужно делать. В итоге, мы съели нечто, состоящее из сырого мяса и горелого меха. Но за неимением… Бедная матушка бы сошла с ума, узнай она, чем питается её драгоценный сынок. Спал я мало. Магия Менора продолжала меня мучить и выкачивать силы, кольцо еженощно горело огнём. А я так и не мог понять, что там происходило. Раз в неделю я принимал зелье сна без сновидений. Жаль, что чаще нельзя. Но хоть раз в неделю я нормально высыпался. Это был единственный день, когда я хотел убить своих соседей гораздо меньше. Не то, чтобы совсем не хотел, но намного меньше. Шрамоголовый ещё несколько раз за это время падал в обморок, синея и хрипя, но ничего нового, кроме полуразрушенных камней и непонятных рисунков, не видел. Часто мне казалось, что и я это все тоже где-то видел, что я там был, но мало ли развалин я в своей жизни видел? И все-таки, где-то внутри, чувствовал, что я там был. Я, черт возьми, знаю это место. Но опять, как и в случае с Мэнором, я ничего не мог понять и поделать, и снова сжимал кулаки в бессильной злобе. Оставалось только ждать, когда избранный, посреди своих глюков, увидит что-то конкретное. Несколько раз я пытался вывести его на связь с крестражем. Не уговаривал — напоминал, расспрашивал, подталкивал. Без толку. К имеющемуся у нас крестражу меня так и не подпускали. Поттер дал чёткие указания на этот счёт. Нельзя. Гриффы носили его на шее по очереди, дико зверея от близости артефакта. Ругались — мирились, ругались — мирились.        Скучно было, хоть оборотнем вой. От нечего делать я на два раза прочитал все книжки грязнокровки, из которых понял, что магглы ещё более тупые, чем я думал. Взять хотя бы золушку. Или извращенцев гномов с Белоснежкой. Их было семь, а потом еще и принц присоединился! Жесть же полная. От скуки я дурел. Даже сыграл две партии в шахматы с Поттером. Под злобный я-тебя-расчленю взгляд Уизли. Играть с избранным оказалось ничуть не интереснее, чем с домовым эльфом. Поставив шрамоголовому два детских мата подряд, я понял, почему нищеброд у него выигрывал и прекратил это бесполезное занятие. С рыжим я уж точно играть не буду. Как бы скучно ни было. Лучше уж вязать начну. Заодно, у Поттера появится парочка приличных свитеров. К слову, геройский довесок перестал меня цеплять. Более того, он совершенно прекратил со мной общаться, в каком либо виде. Только ходил вокруг и прожигал ненавидящим взглядом. Видимо, никак не мог забыть то утро. Уж не знаю, провели они с Грейнджер проверку героя на внушение или зелья, но Уизел от меня отстал. Да и с Поттером у них явно было не все в порядке. Сколько раз я издалека видел, как они крупно ругались, даже один раз втроём с грязнокровкой.        Их разборки на самом деле меня мало интересовали. Мне важно было только разбудить в избранном воспоминания о месте из его видений. Ну и ещё, немного важно было, когда он наконец решится. Ведь мне же не послышалось, он же хотел подружиться, сам? Ведь правда же? А ещё наконец-то добился постановки себя в график дежурств. И теперь, раз в четыре дня, я, как полный кретин, сидел на камне, берегу, печке, пне или поваленном дереве у покосившегося сарая и высматривал воображаемых гриффиндорцами егерей. Как полный, но довольный кретин. Все таки доверие Поттера и Грейнджер того стоило. А на нищеброда я чихать хотел. Как и он на меня, впрочем. В общем, холодно, голодно, беспросветно и скучно. В целом, нормально.        В одно особо холодное утро, мы с героем вдвоём, под чарами невидимости, отправились добывать съестное в соседнюю деревеньку. Почему вдвоём? Придурок Уизел умудрился расщепиться при последней аппарации, теперь лежал-стонал, изображая умирающего, а Грейнджер бегала вокруг, заливая его бадьяном по самую макушку. Так что, на поиски очередной несъедобной хрени, мы отправились вдвоём. Как ни странно, вылазка оказалась удачной. Поттер стащил где-то несколько яблок и тарелку пирожных, а я нашёл целую говяжью ногу. Огромную… Только Грейнджер я её испортить не дам. Не знаю как, но готовить её буду сам.        На обратном пути погода немного улучшилась, даже выглянуло солнце. Мы спокойно шли и болтали на нейтральные темы, вспоминая учителей и однокурсников, несколько раз даже посмеявшись над взрывами Финигана или тупостью Гойла. Вспоминать школу сейчас, в таком положении, было и весело, и грустно. Ведь мы были всего лишь учениками, по сути, детьми. А оказались втянуты в войну: нас в нее просто бросили, не спросив, хотим мы того или нет. У меня не было выбора, у Поттера его тоже не было. Никого не интересовали наши желания, война просто пришла и унесла нас в своем вихре. Заставила терять близких, несла по течению, и вот, выплеснула сюда. На продуваемое осенним ветром поле, где мы с избранным шли рядом и хохотали над неуклюжестью Лонгботтома. Что будет в итоге? Об этом думать не хотелось. Хотелось просто отключиться от всего, идти рядом с Поттером, смеяться и болтать. Как будто и не было между нами вражды. Притвориться хоть на пятнадцать минут, что и войны нет. Просто побыть детьми…        Вспомнили даже Локонса, который торчал в психиатрическом отделении Мунго. Оказалось, не только меня он дико бесил, гриффов тоже. Я знал, что он свихнулся, но даже и представить себе не мог, при каких обстоятельствах!!! Согнувшись пополам на обочине дороги, я хохотал так, как никогда в жизни, сквозь слезы повторяя: «Уизеловской палочкой…сам себя… Уизел… да я ему за это даже руку готов пожать». А потом Потти все испортил. Как всегда.        — А помнишь, как Снейп лютовал, когда на третьем курсе боггарт Невилла превратился в него в старушечьей одежде?        Все. Момент потерян. Полностью. Из-за упоминания фамилии моего крестного. Между нами снова повисло напряжение. Нас как будто вытянуло из воспоминаний, из детства и кинуло обратно в реальности. В войну. Я взглянул в сторону резко притихшего героя. Да, идиот, это ты все испортил. И сейчас уже с темы Снейпа съехать не получится. Надо найти что-то более менее нейтральное. Надо… Придумал!        — Грейнджер говорила, что Северус учил тебя окклюменции. Расскажешь, как это было?        — Да как… Весь пятый курс после возрождения Лорда меня преследовали видения, директор боялся, что Риддл узнает о нашей связи и воспользуется этим в своих целях. Ну и заставил Снейпа обучать меня закрывать сознание. Но толку от этого было… Да совершенно не было. Он, как обычно, только издевался надо мной, а в итоге вообще запустил в меня банкой с тараканами. Решительно не понимаю, как у него вообще можно чему-либо научиться. Кроме оскорблений, я от него ничего не слышал за все годы учебы.        — Надо было больше слушать, Поттер, а не геройствовать, ища василисков по школе.        — Как будто бы, я очень сильно этого хотел, Малфой! Да я больше всего на свете всегда хотел просто учиться - без василисков, философских камней, дементоров и твоего драгоценного Темного Лорда!        — Конечно хотел. Тебе всегда надо было выпендриться. Бродить, сверкая шрамом, собирая толпы сумасшедших фанаток.        — Малфой, это говоришь не ты, это говорит твоя зависть. Ты то только и способен был, что ходить и брызгать в окружающих своим ядом, змееныш!        Я остановился. Нет, так не пойдет. Гриффиндорец уже начал закипать, по голосу слышно, еще немного, и разговор о Снейпе коснется Той ночи, и все, драка неминуема. Кто-то из нас должен сейчас отступить. И это буду я, потому что избранный — твердолобый идиот, и всегда будет переть напролом. А мне это не выгодно. Уж точно не сейчас.        — Потти, пожалуй, я оставлю вас вдвоем с твоим непомерным геройским эго и прогуляюсь. Надеюсь, ты не против, — стремительно развернулся, почти убегая от назревающего конфликта. Хоть здесь моя слизеринская сущность не дала сбой. Вторую драку не выдержит ни черепушка Поттера, ни терпение его дружков.        Я медленно брел по застывшей грязи и ругал шрамоголового последними словами. Северус, видите ли, научить его ничему не смог. Как научить того, кто этого не желает? Нет, я не спорю, крестный иногда может быть чрезмерно жестким, ну а как иначе с такими идиотами, как Уизли и Поттер? А Лонгботтом это вообще отдельная история. У него из рук совершенно все валится. Его надо изолировать во избежание массового травматизма.        Они появились внезапно, словно из ниоткуда. Сначала один, потом второй, третий, а потом… Я не стал их считать, я побежал. Леденящий кровь ужас сковывал внутренности. Ожил мой самый страшный кошмар. Как только они меня нашли? Я бежал быстро, как мог, но они не отставали. В панике, я летел вперед, не разбирая дороги, запнулся за какую-то корягу, порвал брючину. Плевать, только быстрее убежать, спастись… На опушке леса я заприметил огромный дуб. Только бы успеть добежать…        До дерева я домчался не чувствуя ног и сам не понял, как на него взобрался. Ноги тряслись, сердце билось где-то в пятках. Как же страшно, сколько раз по ночам я с криком просыпался именно от этого сна. От этого кошмара. Они остались стоять внизу. Клянусь, они чувствовали мой страх и не спускали с меня глаз… Немного переведя дыхание я обнаружил, что, когда упал, выронил палочку!!! Черт, черт, черт, что ж делать то сейчас? Где болтается надежда магической Британии, неужели он опять меня не спасет? «Поттер», — прошептал я.        И, как будто услышав мой шепот, в отдалении появился избранный, с удивлением уставившись на трясущегося от ужаса меня, сидящего на дереве и прыгающих у его ствола… хорьков! Хорьков, мать их! Да, я боюсь, до дрожи, до паники, до усрачки боюсь этих… этих… Как же их много…        — Малфой, ты пригласил друзей? — отмер шрамоголовый. Ну все, пиздец мне…        — Поттер, пожалуйста, убери их, — простонал я, — прошу…        — Ты меня с ними познакомишь? Надо было предупредить. Гермиона бы чаю сделала. Или что там они пьют, а Малфой? — с серьезным выражением лица продолжал издеваться очкарик.        — Поттер, перестань, убери их, помоги.        — Подожди, Малфой, я за Роном схожу, боюсь, один я с такой опасностью не справлюсь, — веселился гриффиндорец.        — Нет, только не Уизли, прошу тебя.        — Ты не хочешь познакомить с ним твоих друзей? Это невежливо, не находишь?        — Поттер, завязывай. И я тебя умоляю, не надо Уизли! Твои издевательства я еще выдержу, но его… Избавь меня, будь человеком. И от этих… хорьков тоже избавь. Я щас сдохну от страха.        Вот тут уж он не выдержал, рухнул на землю и начал ржать. Скотина шрамоголовая, ублюдок, урод, гаденыш!!! Да он же мне теперь до конца жизни этого не забудет! Сидит, утирает выступившие от смеха слезы, поглаживая подбежавшее к нему животное и бормоча: "Ты зачем товарища напугал, большой и страшный зверь? Вы же, возможно, родственники, а ты его пугаешь.»        — Поттер, перестань ржать уже, давай потом, убери их только.        — Малфой, ты что, хорьков боишься? — немного успокоившись, спросил он.        — Посмотрел бы я на тебя, если бы за тобой побежало двадцать пять маленьких мохнатых дементоров, — недовольно буркнул я, глядя на веселящегося героя.        — Твой боггарт это что, хорек что ли? — поднимаясь с земли, поинтересовался брюнет.        — Нет, блин, мандрагора. Меня унизили перед всей школой, засунули…блять в штаны лучшего друга… Да после этого я не спал почти неделю.        — А мне понравилось, — продолжал улыбаться он, зайдя в хорьковое стадо (или что там у них). Присев на корточки, начал гладить довольно заурчавших… тварей. ГЛАДИТЬ!        — Нет, ты охренел? Потти, отойди от них и убери, ради всего святого!        — Ну-ну, Малфой, не ревнуй, ты все равно мой самый любимый Хоречек, хочешь, я и тебя потом поглажу?        — Поттер, пожалуйста, давай ты поиздеваешься, когда их уберешь? Обещаю, сяду смирно и хоть два часа буду слушать обоими ушами, как ты глумишься надо мной, но только без них, — прошептал я, уже почти исчерпав свои силы.        — А давай пригласим их на ужин, а? Или нет, ещё лучше, их можно разводить ради мяса. Ну и шкурки, опять же. Скоро зима, тебе не помешает новая шубка, как думаешь?        — Поттер… — уткнувшись лбом в ствол дерева, стонал я.        — Знаешь, мне кажется, ты был симпатичнее.        — Поттер, все что хочешь сделаю, только избавь меня от них, ну пожалуйста. Включи свой комплекс героя, ты же так любишь всех спасать? Почему бы тебе один раз, для разнообразия, не спасти меня?        — Ладно, — поднимаясь с колен, наконец-то согласился очкарик, — злой пожиратель смерти не хочет с вами дружить, мальчики и девочки. Кстати, а это мальчики или девочки, как думаешь?        Я ответил нечленораздельным стоном.        — В общем, ребята, пока. Заходите ко мне, когда я буду один. Без него. Поболтаем, — с этими словами, он немного отошёл и полил этих… их водой из палочки. Эти… с писком разбежались. А я, в облегчении, растекся по своей ветке и закрыл глаза.        — Спасибо… — только и смог простонать я.        — Должен будешь.        — Буду. Но при одном условии, — свесив голову с ветки, ответил я.        — Ты мне ещё условия ставишь? — ухмыльнулся избранный, — Ты учти, я с ними подружился, могу и обратно позвать.        — Не рассказывай эту историю Уизли.        — И упустить такую возможность поржать над тобой? Ну уж нет!        — Поттер, я тебе разрешаю каждый вечер перед сном приходить и ржать надо мной десять минут. Только без рыжего.        — Разрешаешь? — усмехнулся он.        — Угу, — ответил я, для уверенности ещё и кивнув.        Поттер призадумался. Наверно, прикидывает, что ещё с меня можно стребовать.        — Ладно, властелин Хорьков. Слезай. Ничего я никому не скажу. Но запомни, ты мне должен!        Я, радостно закивав, спрыгнул с дерева и пошёл искать потерянную волшебную палочку. Шрамоголовый шёл позади, не переставая хохотать.        Через полчаса мы вернулись в палатку, принеся найденные продукты уже сильно взволнованной Грейнджер.        — Почему вы так долго, что случилось? — оглядев до одурения радостного Поттера и замученного меня, нахмурилась она.        — Да так, Гермиона. Были заняты, — ответил, лукаво взглянув на меня, очкарик, — Изучали животный мир северной Британии.        — Чего? Какой мир? Гарри?        Оставив гриффиндорцев в гостиной, я ушёл к себе. Ну нафиг. Ужинать я не хотел, кусок в горло не полезет. Натерпелся я сегодня. Пойду спать.