***
Когда взлохмаченная и взволнованная Грейнджер подошла к моему ложу часа через два, я все также валялся и пялился в потолок с выражением лица влюбленного кретина. Мне даже уже и сопротивляться себе не хотелось. Ну да, я влюбленный кретин. И что? Ничто человеческое Малфоям не чуждо. И вообще, я единственный оставшийся на земле Малфой, вот и буду решать, что нам можно, а что нет. Сам! — Драко, Рон согласен на поход в Малфой Мэнор. Так что готовь план, — сказала она, рухнув в кресло. Ничего себе! Я удивленно привстал с кровати, скидывая одеяло. Не ожидал я, что она справится так быстро. И как только ей удалось… — Мне даже интересно, Грейнджер, что же ты сделала такого, что заставило упертого Уизли передумать? — ухмыляясь спросил я, уже примерно представляя, ЧТО это было. — Не думаю, что тебе нужно это знать, — покраснев до оттенка самых ярких матушкиных роз, ответила она. — Ууууу… — присвистнул я, осуждающе покачав головой. — И это гриффиндорская староста! — Малфой, завидуй молча, ладно! — ответила она, вскочила с кресла, показав мне язык, и ушла. Чокнутые, совершенно! И как только я с ними рядом сам еще не свихнулся. Через пол часа ко мне заявился довольнющий Уизел. Облокотившись плечом на шкаф, он уставился на меня со все еще мелькающим в глазах сомнением. После минутного размышления, он все же отмер. — Я согласился, но ты, Малфой, учти, что если… — Знаю, знаю, — опередил я, взмахивая руками. — Если что-то случится с твоим драгоценным избранным или с Гермионой, то ты меня и бла-бла-бла. Это не интересно. Интересно другое. Чем она тебя убедила? — Тебя это не касается, — буркнул он. Но глаза выдавали. Похвастать-то хочется, а некому! — Да ну, брось. Тебе же нужно рассказать. Между нами, мальчиками, а, Уизли? Давай! Я никому не скажу, ни ей ни Поттеру. — Ну… ээээээ… — мялся он. Ох, как же тянет рассказать!!! — Давай, Уизли, ну же! — он уже, было, двинулся в сторону выхода, но все-таки мужчина в нем победил. Похвастаться своей победой это же святое! И кому похвастаться, мне, Драко Малфою! Он присел на краешек моей кровати, придвинулся близко близко и прошептал. — Малфой, представляешь, Гермиона Грейнджер мне отсосала.***
Следующие дни мы провели в мрачном ожидании. Напряженная атмосфера в палатке не спадала ни на секунду. Мы почти не разговаривали, обмениваясь дежурными фразами. Мало спали. Вздрагивали от каждого шороха. Я ни на секунду не терял связь с охранными чарами Мэнора, чтоб моментально среагировать на изменения. Уж магию Темного Лорда я узнаю всегда, и, когда он покинет территорию поместья — я пойму. А дальше дело за Поттером. Нырок в сознание — и мы тут же узнаем, насколько далеко Риддл от моего замка. Ожидание убивало. Чем больше проходило времени, тем больший почти осязаемый ужас охватывал нас. На пятый день тревожного ожидания пальцы тряслись даже у обычно самой сдержанной Гермионы. Очередным мрачным вечером, я уже готов был аппарировать так, наобум, от фонаря, чтобы просто не сидеть больше без дела, когда перстень ожил, а охранные чары в голове прозвенели заливистой трелью. — Он покинул Мэнор, — поднявшись с места, оповестил я окружающих. — Поттер? — Готов, — моментально отозвался он и прикрыл глаза. Пара секунд погружения и… — Он в Лондоне. — Уверен? — спросила, поднимаясь из-за стола Гермиона. — Я увидел министерство. Уверен. В путь! — скомандовал избранный.***
Ровно через двадцать минут, мы вчетвером стояли возле ворот моего поместья. Ночь вступила в свои права и лунный свет заливал лужайку перед входом на территорию. Как же здесь красиво! Я уже и забыл очарование моего родного дома… Вдали серебрилась отблесками света река, в которой я плескался ребенком. Однажды, чуть не утопил в ней в очередной раз покусавшего меня любимого павлина рара. Внизу, в темноте, светилась огнями маггловская деревушка, в которой мы с Блейзом и Панси однажды вусмерть напились, когда было особенно тяжело и страшно. А за воротами, вдали, темнел дом. Мой дом. В который было жутко возвращаться. Я тряхнул головой, прогоняя страх. Драко Малфой больше не боится, так? — Сейчас я настрою охранные чары на вас и мы аппарируем в конюшню. Оттуда прекрасно просматривается дом и аллея перед ним. Будет отличный наблюдательный пункт, — сказал я, делая пассы палочкой, на которые защита имения радостно окликалась тихим звоном. — И, напоследок, закрыть доступ всем, кто не был уже допущен в замок. Сделав последнее движение палочкой, я припал лбом к древним кованым гоблинами воротам. Сила, чистая и незамутненная, наполнила меня до краев. Изголодавшаяся, измученная Магия Рода… Как же ее не хватало! Ни Поттер ни Грейнджер никогда не поймут, не почувствуют что это такое — быть настоящим аристократом, чистокровным Лордом. Уизли мог бы, но у них нет ни поместья ни традиций. Мощь предков наполнила меня и я улыбнулся. Я смогу! — Аппарируем, — сказал я, протягивая руку притихшим гриффиндорцам. Они коснулись моей руки и мы переместились в просторную, но захламленную конюшню поместья. Стены строений на территории просто так не сломаешь, все пропитано магией, а вот то, что внутри… «Даже тут все разрушили, » — горестно подумал я, оглядываясь. Ветер свободно гулял между пустыми оконными проемами, в когда-то разноцветной черепичной крыше то тут то там виднелись дыры, в углах валялись кучи тряпья, резные калитки красного дерева были вырваны из стен с петлями и кусками кладки. И тишина, гнетущая, не нарушаемая ни единым животным. Гордость моего papa, породистые, красивейшие, статные скакуны, и те сгинули в ужасах этой войны… Волна паники пробежала по позвоночнику. Что же ждет меня в доме? Может быть еще не поздно вернуться? — А где лошади? — шепот Гарри вернул меня на место. Я должен взять себя в руки! — Ты действительно хочешь знать, Поттер, — горестно вздохнув, отозвался я, осматривая в разбитое окно дом и пространство перед ним, — что произошло со всеми животными, населяющими поместье? — Нет, — глухо ответил Гарри. — Может быть, тебе еще рассказать, почему в таком огромном доме остался только один домовик? — продолжил я, всматриваясь сквозь ночь в темные окна родного дома. — Не нужно, я догадываюсь. — Вот и не лезь с ненужными вопросами, шрамоголовый. Если хочешь, потом, в более спокойной обстановке, я тебе как-нибудь расскажу. Сказку на ночь. Как наши эльфы служили мишенями для моей тетушки, когда в камерах моего фамильного подвала заканчивались магглорожденные. — Малфой, не надо, — в голос взмолились Гарри и Гермиона. — Вот и отлично. Не будем терять времени на бессмысленные разговоры. Грейнджер, — обратился я к притихшей Гермионе. — Твоя задача быть готовой к… — я вздрогнул, прикрыл глаза, пытаясь унять дрожь в пальцах. — Ко всему. Патронусы отправлять опасно, их могут заметить. В случае чего, я отправлю к вам Тинки. Мою эльфийку. Сюда ее вызывать сейчас не стоит, кто знает, где она и с кем. Но, если что, то из дома я смогу ее отправить. Если, конечно, она еще… — Я готова, Драко, — ответила она, нервно теребя в руках сумочку. — Не сомневаюсь в тебе. Уизли, — позвал я бродящего между пустыми стойлами нищеброда.— Твоя задача — охранять Гермиону. Помни, в случае чего только она в силах… Уизли сосредоточенно кивнул и кинул быстрый взгляд на свою девушку. — Я никогда не дам ее в обиду. Умру, а не дам, Малфой, — уверенно сказал рыжий, смотря на любимую с непередаваемой нежностью, опять всколыхнув во мне волну неконтролируемой зависти… Черт, не время! — Ни в коем случае, что бы не случилось, не выходите отсюда. Если мы с Поттером… — я сглотнул и отвел взгляд от пожирающей друг друга глазами парочки. — Если мы не вернемся, вы должны проникнуть в Хогвартс, уничтожить те крестражи, что у нас есть и рассказать все Макгонагалл. В случае непредвиденных обстоятельств, предлагаю выбрать место встречи. Если никто не против, пусть это будет тот лес, где мы встретились прошлой осенью. На случай, если кто-то не вернется, будем ждать там друг друга ровно до полуночи завтрашнего дня. По прошествии полуночи мы или вместе уничтожим крестражи, или те, кто выживут, отправятся в школу. — Помните, мы поклялись, — тихо, но уверенно, подхватил мою мысль избранный. — Мы помним, Гарри, — отозвался Уизел. — Но нам не придется, — продолжил он, положив руку на геройское плечо. — Ты вернешься, друг. Тот час же на другое плечо Гарри легла маленькая хрупкая ладонь Гермионы, и чуть сжала. — Ты вернешься, Гарри, — сквозь непролитые слезы прошептала она. Поттер сдержанно кивнул и вдруг… Резко, одновременно, как единомыслящий организм, они кинулись друг к другу и обнялись так крепко, что рыжие, сияющие в лунном свете волосы сплелись с черными непослушными вихрами и каштановыми растрепанными кудрями. Где-то в куче смешавшихся гриффиндорцев слышались всхлипы девчонки, тихий шепот Поттера, неуверенные слова Уизли. Как единое целое. Они не просто друзья, они что-то выше, больше, сильнее. Они — не золотое трио, а что-то одно, большое, огромное, что нам было не понять. Тем, кто был не с ними. Я стал свидетелем чего-то настолько личного, что мне стало неловко и я отвернулся, в который раз пораженный силой их дружбы и опять утонувший в своей зависти. Бросив случайный взгляд на дом, я почувствовал себя таким же. Темным, разбитым, разрушенным. Меня же никто так, никогда… Разводят тут не пойми что, гриффиндорцы чертовы! Время уходит, а они… — Поттер, идем. Лорд не будет ждать. Поттер выбрался из разноволосой массы, шепнул им последний раз: «Я вернусь». Достал скомканную мантию из кармана, решительно двинулся ко мне, в три шага преодолев расстояние между нами. Не раздумывая, накинул на нас переливающуюся магическую ткань, на мгновение прижался ко мне всем телом, обдав жаром и ароматом хвои и шоколада. — Ты вернешься, — прошептал я, глядя в бездонные зеленые глаза напротив и аппарировал.***
— Где мы? — различил я еле слышный шепот Поттера, как только мы появились из ниоткуда посреди просторного темного помещения, устланного обломками мебели, зеркал, разорванными подушками и одеждой. Я, сбросив мантию, послал несколько родовых запирающих и заглушающих чар в массивную резную позолоченную дверь. — В моей личной гостиной, Поттер. Нас никто здесь не услышит, я ж все-таки Лорд. Добро пожаловать! — ответил я растерянно оглядывающемуся по сторонам Гарри. Хорошо поработали, твари! Ненависть и злость вскипели во мне с новой силой. Интересно, они искали что-то, что могло натолкнуть на мой след, или просто развлекались круша и ломая все вокруг? Кое-как залатанные небрежным Репаро запыленные окна тусклым лунным светом освещали то, что когда-то было парадной гостиной сиятельного наследника древнего рода. Мои комнаты были олицетворением утонченности и элегантности, ведь их обставляла сама Леди Нарцисса! Множество пуфов, диванов, призывно манящих мягкой обивкой, столиков и тумбочек с милыми, дорогими сердцу обитателей особняка безделушками, бесценными произведениями искусства, вазами с живыми цветами, никогда не увядающими под бдительным оком домовых эльфов. Огромное количество картин, колдографий, зеркал, в которых сверкало отражение десятков свечей, наполнявших комнату уютными вечерами, когда мы с Панси и Блейзом сбегали из-под всевидящего ока родителей и продумывали очередную проказу. И все это превратилось в пыль. В щепки. В труху. Как и семейство, что когда-то вдыхало жизнь в эти комнаты. Как и сама жизнь… Я смахнул невольные слезы, отвернувшись от Поттера и уставясь в окно. Я знал, что будет тяжело. Но не ожидал настолько гнетущего чувства безысходности, что накрыло меня полностью и выпускать не планировало. Вот так же и внутри меня, точно также душа в обломках и пыли… Я уже почти забыл, что не один в этом царстве запустения, как вдруг… — Малфой. — рука избранного неожиданно легла на плечо, заставив меня вздрогнуть. — Ты… Он подошел вплотную так, что я чувствовал тепло его тела через одежду и сжал мое плечо сильнее. Да, внутри меня все было также в осколках и пыли. До того, как я полюбил. До того, как Поттер ворвался в мою жизнь гриффиндорским вихрем и перевернул все с ног на голову. Вдохнув в нее смысл. — Я в порядке, Поттер, — выдохнул я. И не врал. Ну, почти. — Мы должны выяснить, кто сейчас из Пожирателей присутствует в замке. Нам нужно пробираться на самый нижний этаж это под подвалом с камерами. Туда нельзя аппарировать, к сожалению, так что идти придется под мантией почти через весь дом и мы должны… — продолжал я что-то лепетать, трепеща от страха перед вызовом своей эльфийки. Она была ко мне приставлена с детства, и если она не отзовется… — Это нормально, волноваться за близких, Малфой. Даже если это всего лишь домовой эльф. Я… — он помолчал, вздохнул, убрал руку с моего плеча, оставив ощущение пустоты и неправильности, чтоб через мгновение обжечь жаром мои пальцы, которые он схватил своими и сжал, тихонько поглаживая внутреннюю сторону ладони. — Я понимаю как должно быть ужасно видеть в таком состоянии вот это вот… все. Тебе не нужно изображать кого-то другого рядом со мной, Малфой. Я уже не раз видел тебя настоящим. — Я вызову ее сейчас, — сжав его ладонь в ответном жесте, я повернулся к нему и взглянул в глаза. Он не жалеет меня, нет. Жалости бы я не потерпел. Он сочувствует, волнуется. Заботится. Поттер, вечный покровитель сирых и убогих. Он кивнул в ответ и отошел в угол, где темнота скрывала его почти полностью сливаясь со стеной. А я, зажмурив глаза сильно, до красных пятен, тихо и неуверенно произнес: — Тинки. Несколько мгновений, пока почти осязаемая тишина наполняла мою гостиную, я дрожа, ждал. Надеялся, что сейчас раздастся… — Хозяин Драко, — писклявый голос ворвался в мое сознание, одним своим звоном сбросив гору с моих плеч. Жива! Хоть что-то эти животные оставили целым от моей прошлой жизни! Я облегченно выдохнул и открыл глаза. Лопоухая эльфийка в грязной замызганной наволочке с сияющими счастьем огромными глазами восторженно улыбаясь стояла на коленях передо мной, заламывая руки и безостановочно причитая: «Хозяин Драко, хозяин Драко». Выглядела она… В груди кольнуло. Худое, изможденное тело, обтянутое серой, будто безжизненной кожей, бескровные бледные губы, кровоподтеки на щеках, синяки на истончившихся пальцах. Бог мой, что эти ублюдки сотворили с тем единственным, что осталось родного, с тем единственным, что осталось от моей семьи? Я рухнул перед ней на колени, еле сдерживая крик отчаяния. — Тинки, что они с тобой сделали? — прошептал я, невесомо касаясь синяка на тонком запястье. Она болезненно скривилась. — Хозяин Драко, Тинки не трогали. Тинки нужна… им. Это магия поместья, хозяин Драко. Это магия сопротивляется и Тинки чувствует боль, магия Тинки тоже сопротивляется, — тихо ответила она. — Но теперь, хозяин Драко рядом с Тинки, хозяин Драко дома и Тинки станет лучше. И поместью станет лучше. — Ох, Тинки, — отозвался я, с болью в сердце осматривая ее раны еще и еще раз, не в силах оторвать взгляда. Синяя, почти прозрачная… А ведь она это все что осталось… Больно то как… Хорошо, что я научился заживлять раны и синяки. Школа Панси, Блейза и Поттера. Палочка порхала над кожей существа, единственного существа, что осталось от древнего чертового рода Малфой… — Хозяин Драко, хозяйка Беллатриса принесла что-то в поместье по приказу Темного Лорда! — сбивчиво зашептала она, оглаживая почти прозрачными пальцами краснеющую кожу на месте заживающих ран. — Что-то, что магия поместья не приняла. Это лежит очень глубоко внизу, Тинки не знает, что это, Тинки не может туда попасть из-за защиты… — Мы пришли это забрать, Тинки, — ответил я, залечив последнюю рану и присев на корточки рядом с эльфийкой. Которая, заламывая руки, запричитала. — Хозяин Драко, они все сумасшедшие. Тинки страшно с ними находится, хозяин Драко! Тинки боится крови и криков. Тинки боится хозяйки Беллатрисы и Темного Лорда! Они заставляют Тинки делать разные вещи, — не выдержав всепоглощающего страха, она уронила лицо в ладони и застонала. — Они заставляют Тинки отпаивать зельями умирающих, насильно кормить и залечивать раны всех тех, кого истязают в подземельях! Чтобы могли дольше их мучать, хозяин Драко, Тинки больше не может смотреть на их страдания, не может слушать их вопли, не может больше видеть боль и смерть, хозяин Драко! Она всхлипывала уже не переставая, мотая непропорционально огромной головой и дергая ушами. Даже представить страшно, чего она здесь насмотрелась и натерпелась за то время, что я бродил по лесам с гриффиндорцами. Вполне возможно, что именно она и, наверно, Северус, испытали на себе весь гнев Риддла, когда я сбежал. И как только она выдержала? Поразительно сильное существо! А она, высморкавшись в грязную рваную наволочку, продолжала что-то рассказывать. — Хозяин Драко должен выгнать их из поместья! Иначе родовая магия совсем сойдет с ума, вместе с ними! Хозяин Драко, они… — она приблизилась и зашептала мне в ухо, почти касаясь длинным крючковатым носом моей кожи. — Они расспрашивали меня о дружбе хозяина Драко и сэра Гарри Поттера! Они уверены, что хозяин Драко предал Темного Лорда из-за дружбы с сэром Гарри Поттером. Они уверены, что Хозяин Драко и сэр Гарри Поттер прячутся где-то вместе! Хозяин Драко, это… Это же бред, это невозможно! — пропищала она, отползая от меня с огромными выпученными глазами. Я усмехнулся. Все-таки донесли! Хотел бы я посмотреть на то, как вытянулось от удивления от этой новости змееподобное лицо Волдеморта! — Это не так уж невозможно, — сказал, улыбаясь, Поттер, выходя на свет из темного угла, в котором он скрывался, давая мне время пообщаться с Тинки. — Здравствуй, Тинки. — Сэр Гарри Поттер! — заорала эльфийка, распластываясь на полу перед Гарри. Который, вытаращив глаза на словно спятившую домовиху, замер, уставясь на преклоненное худенькое тельце. А моя Тинки, хватая Гарри за ноги, увлеченно билась головой об пол и шептала. — Избавитель, спаситель, надежда, сэр Гарри Поттер, слава магии! Ну вот, Драко, получай. Она тебе так не радовалась! Собственному хозяину, Лорду, человеку, который семнадцать лет прожил рядом! Хренов Герой, везде и для всех! Спаситель он, видите ли! Даже моя собственная домовиха! Вот она, вся моя жизнь, вечно в тени Святого Поттера! Ползает теперь в ногах, унижается. Спаситель он, видите ли! Хотя… Я усмехнулся. Я и сам недалеко ушел. Хоть физически пока еще и не ползал перед ним на коленях, но в своих фантазиях… Тинки, тем временем, обняв поттеровские колени, преданно и раболепно смотрела на него снизу вверх, блестя заплаканными глазами. Как собачонка, честное слово. А обалдевший Гарри, как болванчик, стоял и тупо моргал. Может быть и правда он никогда не стремился ко всеобщему вниманию и стеснялся своей избранности? Множество лет именно в этой комнате я, бесясь, матерясь и ненавидя, проклинал выскочку-зазнайку Потти. Завидовал его чертовой избранности, которая на деле оказалась проклятием в его жизни… Я всегда был уверен, что он только рад быть Героем, а он вон даже восторги от обычного домового эльфа вынести не в состоянии. Стоит столбом, опустив руки и растерянно глазеет на заливающуюся слезами Тинки, будто на ожившую венгерскую хвосторогу. Скромник! Как же он выносил многолетнее внимание к своей персоне, девочек этих постоянных, письма-подарочки, идиотские признания в любви, слежку, автографы? «Твои глаза зеленее, чем чародея жаба, » — вспомнился отрывок из письма в Валентинов день. Давнее воспоминание вызвало улыбку. Как только Поттер не распался на куски прямо там, в том коридоре, от количества девичьего внимания, благоухающих духами записочек и огромных летающих сердечек? На секунду время как будто растворилось, пропало и передо мной, как живой встал растерянно потирающий шрам покрасневший и смущенный избранный, такой реальный, каким он был в тот далекий день. И я расхохотался во весь голос, вспомнив, как мы втроем с Крэббом и Гойлом тем вечером в гостиной Слизерина распевали во все голоса про зеленых шрамоголовых жаб. Поттер, обалдев еще сильнее, уставился теперь на меня, а Тинки, оторвавшись от геройских коленей, восторженно произнесла: — Хозяин Драко, здесь сэр Гарри Поттер. — Я знаю, Тинки, спасибо, — серьезно ответил я. Приступ смеха теперь последовал от Поттера. Который, хохоча, рухнул на мою постель, подняв облако пыли. — Никогда не думал, что когда-нибудь окажусь в постели Драко Малфоя, — сквозь смех пробормотал Гарри. А я вот неоднократно об этом думал, шрамоголовый. — Возбуждает? — отозвался я, поигрывая бровями и ухмыляясь. Поттер, перекатившись по когда-то светлому покрывалу в мою сторону, подмигнул. — Знаешь, я готов бы был обсудить этот момент более подробно, если бы мы не находились в логове Темного Лорда, Малфой. Реальность обрушившаяся на нас после слов Гарри, вызвала дрожь в пальцах и сковала сердце. Полуразрушенный Мэнор, неизвестно сколько пожирателей внутри, где-то непонятно где, внизу, меч Гриффиндора и перспектива расстаться с жизнью каждую секунду. Не время предаваться веселью. Нужно торопиться. Риддл может вернуться в любой момент — Тинки, — обратился я к эльфийке, поднимаясь с пола и садясь в когда-то любимое кресло, которое перед этим любезно починил Репаро Поттер. — Расскажи нам, кто из Пожирателей сейчас находится в доме? — Хозяин Драко, в хозяйской спальне расположилась хозяйка Беллатриса и четверо магглов. Она… Их… Они под Империусом делают ей… С ней… — Избавь нас от подробностей личной жизни моей чудесной тетушки, Тинки, — перебил ее я, скривившись. Дураку понятно, что может делать тетка с магглами в своей комнате. Мучает людей она в подвалах. А в комнате… Хотя, кто его знает, что еще большее мучение — теткин Круцио или ее извращенные постельные фантазии. — Кто еще сейчас в доме? — Господа Лестрейндж и Мальсибер спят пьяные в оранжерее, хозяин Драко. Господин Макнейр на кухне. Он все время ест, хозяин Драко, — ответила эльфийка. — Это все, кто присутствуют сейчас в замке? — спросил я, задумавшись. Тетка явно занята, и, если все пройдет тихо и по плану, то от ее «занятия» мы ее точно не отвлечем. Дядя Родольфус большую часть времени проводил в пьяном сне, то с одним то с другим «приятелем». Тоже, кстати, не пренебрегая плотскими утехами, как и моя незабвенная тетушка. Все таки, зачем они поженились — совершенно непонятно. За все то время, что я их знал, они никогда не спали друг с другом. Со всем, что шевелится, но только не с тем, с кем их связал священный брачный союз. — В гостевых спальнях отдыхает пара отрядов егерей-оборотней. В подвалах несколько пленников, хозяин Драко. Больше никого. Темный Лорд покинул поместье до утра, Тинки слышала, как он обсуждал это с хозяйкой Беллатрисой. Господин Снейп и господа Кэрроу в Хогвартсе, остальные… — Хватит, Тинки, — прервал я ее излияния. — Мы с мистером Поттером, — начал рассказывать я, кивнув в сторону притихшего героя, — сейчас направимся в подвалы. Нам нужны родовые помещения на нижнем уровне. Мы должны забрать то, что мешает магии Мэнора. Мы пришли за этим. Ты должна будешь нам помочь. Тинки, что-то бормоча, склонилась в благодарном поклоне, подметя своими ушами несколько сантиметров пыльного пола. — Во первых, ты должна быть готова к вызову в любую секунду. И, пока мы находимся на территории поместья, ты не будешь откликаться ни на чьи либо другие просьбы, ты поняла меня? Эльфийка энергично и радостно закивала. — Тинки счастлива служить хозяину Драко и сэру Гарри Поттеру. — По моему приказу в любое время и при любых обстоятельствах, ты должна будешь перенести нас туда, куда я скажу или же передать то, что мы попросим, что бы это ни было, мисс Грэйнджер и Мистеру Уизли. Они находятся в конюшне. Ждать вызова будешь здесь. Ты не выйдешь из этой комнаты, пока я тебя не вызову или пока мы с Поттером не покинем территорию поместья. Ты никому не скажешь, что мы здесь или что мы были здесь. Никому, ты меня слышишь? — продолжал я давать подробнейшие указания притихшей домовихе. — Будет исполнено, хозяин Драко. Тинки счастлива служить благородному роду Малфоев! — радостно кивнула она в ответ на мои инструкции. Я, поддавшись порыву, потрепал ее по лысой макушке, чем вызвал удивленный вздох и две быстрых слезинки, выбежавших из округлившихся эльфийских глаз. Поттер уже стоял рядом с мантией наготове. Рука, протянутая мной, немного дрожала, но твердая хватка моего героя быстро уняла все ненужные сейчас страхи. Он быстро накрыл нас мантией-невидимкой, теснота под ней заставила нас приблизиться друг к другу вплотную, не оставив между нами ни сантиметра. Тепло геройского тела и его непередаваемый, свойственный только ему аромат, вновь заполнили всю мою реальность, кружа голову. А зеленые глаза в сотый раз своим огнем прожигали в душе дыру. Как же жутко… А что, если мы… Если я… В последний раз поцеловать, вот сейчас, почувствовать теплые, чуть обкусанные губы своими, быть может в последний раз… Мир на мгновение сосредоточился на ярко-алых губах Гарри, заманивая, не отпуская. И я уже почти сдался, склоняясь… Нет, Драко, остановись! Тебе нельзя сейчас его целовать, ты не сможешь потом, после этого… Как там говорил Дамблдор? Любовь — самая сильная магия, сильнее, чем любое волшебство, чем все, что вообще существует? Да нифига! Это самая величайшая слабость, которая только может быть. Которая делает меня тряпкой, которая готова заставить меня отдать свою жизнь за Гарри… Умереть, наплевав на все — род, наследие, фамилию. Вот что такое ваша хваленая любовь! Слабость! Прежде чем мы исчезли из комнаты, я успел уловить еле различимый звук, с которым пара непрошенных слезинок эльфийки закончили свой путь на пыльном полу моей гостиной.***
В то же мгновение, мы оказались в просторном, темном, когда-то роскошно обставленном холле моего дворца. Огладываться вокруг я не стал — прекрасно знал, что и в каком состоянии я здесь увижу. Не хочу! Я лишь шепотом бросил заклинание, проверив наличие кого-либо рядом. Убедившись, что мы в помещении одни, легонько подтолкнул Поттера локтем в направлении входа в подвалы. — Идем, — шепнул я Гарри, нервно сжимая его локоть. — Идем, — отозвался он. И мы двинулись в сторону скрытой заклинанием двери, за которой, я уверен, за прошедшие с воскрешения Лорда годы были замучены десятки, если не сотни, людей. За которой сам я томился в неведении, отчаянии и злости. За которой были лишь хаос и разрушение, боль и мольбы о спасении. За которой была Смерть… С палочками наизготовку мы мелкими шагами шли, практически не дыша, постоянно озираясь, ожидая нападения в любую секунду. Вокруг стояла какая-то душная и страшная тишина, от которой шевелились волосы на затылке. Как же жаль, что Гарри впервые видит мой дом именно таким! — Поттер, это уже не мой дом… — прошептал я, не зная зачем. Он молча нашел своей ладонью, мою, переплел пальцы и сжал. А я, уняв дрожь, снял заклинание необнаружения и перед нами показалась дверь, как и все остальные в поместье, сделанная из цельного куска какого-то жутко драгоценного дерева. Резные створки, украшенные замысловатым орнаментом, были поцарапаны чем-то, отдаленно напоминающим огромные когти или… клыки? Выполненные в форме единорогов, когда-то сияющие позолотой ручки были измазаны чем-то красным, засохшим и слишком определенным. Я потянулся к одной, чтобы открыть, когда со стороны Гарри прошла волна невербального заклинания, и ручка очистилась от свернувшейся крови и вновь засияла. — Спасибо, — пробормотал я, открывая дверь. Верхняя ступенька лестницы тоже была подозрительно красной. Я мотнул головой. Не думать, не думать, не думать!!! Не отвлекаться! Тем более, когда рядом немыслимо тупой гриффиндурок… Наплевав на все, как всегда не подумав ни о чем, ломонувшийся вперед по лестнице просто так, неизвестно куда! Кретин безмозглый! — Поттер, как только ты дожил до семнадцати, не перестаю удивляться! — зло зашептал я очкастому придурку, удерживая за нелепый капюшон серой маггловской толстовки. — Совершенно не думаешь головой! Здесь может быть куча сигнальных чар. Стоит напороться только на одну из них, и сюда тотчас же сбегутся все обитатели замка. За исключением, разве что, дяди Руди, которого после пьяных оргий даже рухнувшая крыша не разбудит. Я осторожно поднял палочку и кинул выявляющее чары заклинание. Коридор и темнеющие в отдалении решетки предсказуемо засветились ярко алым, окрашивая темные стены в жутковатые кровавые тона. — Я же говорил, — шепнул я прямо в ухо своему тупоголовому возлюбленному. — Говорил, говорил. Ты гений, Малфой. Ты умен, как никто, я горжусь знакомством с тобой, — проворчал Гарри. — Все? Доволен? Дезактивировать их знаешь как? Мы неслышно спустились с последней ступени, замерев перед первым алым росчерком заклинания, перекрывшего нам дорогу. В недрах подвала горели всполохами еще как минимум десять алых пятен. Много, слишком много. Один я не смогу. — Нам повезло, что моя любимая тетушка в прошлом году частенько занималась со мной лично, и ее магию я знаю очень хорошо. Поттер, ты должен мне помочь. Я беру на себя левую половину, а ты правую. Заклинание простое, но движения палочки должны быть очень четкими, малейшая ошибка, и чары сработают. Времени на полноценное обучение у нас нет, поэтому дай мне свою руку, — не дожидаясь ответа, я обхватил пальцами судорожно сжимающую палочку ладонь Гарри, вздрогнув от того, насколько сильно дрожали его руки. — Тебе настолько не по себе? Ты дрожишь. — Я в ужасе от страха, Малфой, — шепотом же ответил он. — Или ты думаешь, что герои ничего не боятся? — Честно говоря, был в этом уверен. Ты же бесстрашный избранный, — удивленно ответил я, машинально успокаивая его, поглаживая холодную кожу. — Ничего не боятся только полные идиоты, Малфой. Смелость — это не отсутствие страха. Это умение его преодолевать, — ответил Гарри. — Показывай уже. Сжав его руку сильнее, чувствуя каждый изгиб его пальцев, каждый миллиметр кожи, слушая сбивчивое дыхание было очень трудно сосредоточится на заклинании. Да вообще, на чем либо сосредоточится, кроме самого Поттера. Все же прав был мой отец, когда с младенчества внушал мне, что чувства мешают. Черт меня дернул влюбиться в такое время! — Малфой, ты чего завис? — ткнул меня в бок локтем избранный. — Ничего, вспоминал движения, — отмазался я. Святой Поттер, за что ж мне это все? — Запоминай. Двигать палочкой Поттера, сжимая в своей руке руку Поттера было настолько необычно! Поразительно, насколько он стал мне доверять! Знал бы он, сколько раз я дрочил на него, что хотел бы с ним сделать, если бы он позволил, он бы плюнул мне в лицо и в ужасе сбежал! Повторив осторожные движения несколько раз, я с сожалением отпустил его руку. — Повтори, — попросил я, в упор уставившись на геройскую палочку, пытаясь мысленно воздвигнуть ментальные щиты вокруг своих неуместных сейчас сопливых хаффлпавских мыслей. На удивление, у меня это получилось. Как и у Поттера повторить верную последовательность взмахов палочкой. — Заклинание звучит как Averte Signum. Запомнил? — Да. На счет три, — шепнул Гарри, нацеливая палочку на правую половину подвала. — Раз, два, три. Вырвавшиеся из наших палочек заклятия сначала озарили яркой волной голубоватого света абсолютно все закоулки и темные уголки тюремного помещения, в которое с легкой руки Лорда превратились обычные подвалы моего дома и алые всполохи теткиных чар погасли одна за другой. Как только вдали потух последний отблеск, я с облегчением опустил палочку и шагнул, уже ничего не боясь, на мощеный покрытыми мхом древними плитами пол. — Идем, Поттер, — шепотом скомандовал я, слегка подтолкнув Гарри вперед. — Дорога чиста, нужная нам лестница почти в самом конце коридора, возле последней камеры. Чар нет, но идти нужно тихо. Кто знает, кто и в каком состоянии сидит в этих клетках. Наложив на себя дополнительные заглушающие, мы двинулись вперед. Места под мантией нам хватало с трудом, мы шли, тесно прижавшись друг к другу, обеспокоенно озираясь по сторонам. Взгляд выхватывал слабо освещенную факелами каменную кладку и металлические, защищенные заклинаниями неразрушения решетки, какие-то куски и ошметки непонятно чего, кое где в углах камер блестели красным отблесками лужи крови, от вида которых к горлу подкатывала тошнота. Пару раз, не успев отвернуться, я увидел висящие на металлических цепях явно мертвые полурастерзанные тела. Удушающий запах гниения стоял в длинном коридоре так основательно, что, казалось, я уже и сам им пропитался. — Малфой, это так… жутко, — пришибленно прошептал Гарри. — Ты здесь сидел, когда был… После того… Ну когда… Ты рассказывал… — Да, здесь. В той стороне в дальней клетке, — ответил я, махнув назад рукой, не переставая медленно шагать вперед. — Я бы не выдержал, — прокомментировал он. — Пока у меня была maman, я еще держался, — неохотно отозвался я. — Давай не будем об этом, Потти. Если тебе так интересен рассказ о несчастном узнике, то я тебе его обязательно расскажу, но несколько позже. И вообще, со своим чуланом, молчал бы лучше. — Ну и язва же ты, Малфой, — улыбнулся Гарри в ответ на мой беззлобный комментарий. Ответил чуть громче чем надо, и именно в ту секунду, когда я споткнулся и потерял нить, удерживающую заглушающее со стороны идущего рядом Поттера! В камере, которая находилась прямо у левого плеча Гарри, послышалось движение, в темноте там явно кто-то был. Черт! Я схватил Гарри за талию, одной рукой закрыв рот, и отступил в темноту коридора у стены напротив. Мы оба практически перестали дышать, слышно было только бешеное биение наших сердец. Как же страшно! Что там шевелится в темноте? — Гарри Поттер — раздался тихий высокий девчачий голос. А из темноты постепенно выплывали светлые волосы и острый девичий носик. — Я знаю, что это ты. Твоих мозгошмыгов я никогда не перепутаю. — Луна, — тихо сказал Поттер, оттолкнув мою зажимающую рот руку. — Луна, это ты? Откуда? Полоумная Лавгуд? В моем подвале? Господи боже, она то им для чего? Совместно ловить несуществующих гарнлов? — Гарри, как я рада, как дела? — пропела Полоумная, появляясь в свете факелов возле решетки. Нет, я знал, что в этой импровизированной тюрьме перебывала куча народу. Но увидеть здесь кого то знакомого? Друга Поттера? В плену в моем замке? Отлично просто! Поттер, естественно, сразу же забыл про все на свете, выпрыгнул из-под мантии и уже ворковал с чокнутой Лавгуд, стоя у решетки. Ладно хоть шепотом. А я настолько оторопел, увидев ее при свете, что не остановил его! На левой щеке девушки виднелись два явно свежих кровоподтека, на разбитых губах, казалось, живого места вообще нет, волосы в беспорядке и грязи, засохшей крови. Одежда, наполовину обгоревшая, наполовину порванная, еле прикрывала ее тощую фигурку. На одной руке нехватало несколько ногтей, а на ногах явно выделялись синие, вспухшие следы от веревок. И это сделали с ней! В моем гребаном доме! Стоя под мантией, я как дурак остекленевшими глазами уставился на искалеченную Луну, желая провалиться куда-нибудь подальше вместе со всем этим местом. Проклиная всех и все. Не в силах пошевелиться, я просто тупо замер, пока где-то в другой реальности кто-то не произнес мое имя. — Гарри, я очень рада, что ты в порядке. А где Драко, он с тобой? — проговорила разбитыми губами Лавгуд. — Откуда ты знаешь, что мы с Поттером… — отмер я, выбираясь из-под мантии. — Меня твоя тетя об этом спрашивала, — ответила она, пожимая плечами. — Я сказала, что это не удивительно, если вы подружились. Ваши мозгошмыги идеально подходят друг другу. — Это она тебя… Так? — спросил я, кивнув на изувеченную руку. — Драко, мы должны ее вытащить отсюда, — подал голос взволнованный Поттер. — Она не может здесь больше находиться, это просто… Это просто невыносимо… — Поттер, ты сошел с ума! — прошипел я. — У нас нет на это времени, мы здесь не за этим! Засунь в жопу свой комплекс героя уже в конце концов! — Малфой, мы не можем оставить ее здесь, просто не можем! Она моя подруга, если бы здесь были Паркинсон или Забини, ты бы оставил их здесь в таком состоянии? — чуть не кричал разбушевавшийся герой. Придурок, что же он творит! Он же сейчас своими воплями здесь все на уши поднимет! Я сгреб неистовствующего Гарри в охапку, вновь закрыл его рот рукой и, не обращая внимание на протестующее геройское мычание, зашипел ему в самое ухо: — Поттер, это неоправданный риск и потеря времени, которого у нас все меньше! Мы не можем, просто не можем позволить себе сейчас ее безопасно выводить отсю… Ауууйй… — взвыл я. Этот паразит укусил меня за руку! — Она моя подруга, Малфой! Это не обсуждается! — отрезал Избранный. Черт, черт! Что же он со мной делает! Совершеннейшая тряпка, а не чистокровный лорд, ни в чем не могу отказать этой зеленоглазой соблазнительной заразе. — Блядский ебаный спаситель всего и вся, — ворчал я, снимая защитные заклинания с решетки, за которой сияя глазами, довольно улыбалась девчонка Лавгуд. — Не надо было мне тебя брать с собой, надо было усыпить тебя в своей гостиной, знал же, что этим все и закончится! Потянет тебя кого-то спасать, геройствовать, чертов очкарик! — все еще возмущался я, когда последняя защитная нить упала с толстенных металлических прутьев и на шею сияющего Поттера прыгнула не менее сияющая Полумна. — Обнимаются еще, совсем, блин, охренели, — деликатно отвернувшись, проворчал я. Да что блин со мной такое то, ворчу как древний согнутый пополам годами старикан, заседающий в Визенгамоте, который расследует похищение кошечек у еще более древних старушенций! — Поттер, — буркнул я приглушенно, вновь повернувшись к шепчущимся друзьям — отлепляйся от Лавгуд, у нас нет времени на обнимашки, уж извини. — Драко, я очень рада, — обратилась ко мне девчонка. Да твою ж мать, какие они все… Как так то они… Как они могут вообще? Так искренне улыбаться окровавленными губами, жать руку с вырванными ногтями человеку, в доме которого тебя мучали. Сколько? Месяц? Пол года? — Я всегда знала, что не смотря ни на что ты выполнишь свое предназначение. Я видела, что все случится в этом веке. Да, круциатусы Беллы окончательно повредили мозг Лавгуд. Что она несет? В охваченном мраком, практически не видном дальнем конце почти бесконечного коридора кто-то закричал, возвращая нас обратно в реальность. Мэнор, Лорд, меч Гриффиндора. Лавгуд нужно вытащить отсюда срочно. Иначе Поттер будет еще пять лет тут стоять и… залечивать ее раны? Опять все приходится брать на себя. — Тинки! — прошептал я, краем глаза посматривая, как Гарри, скользя палочкой, залечивает следы от магических веревок на лодыжках своей подружки. Эльфийка появилась передо мной через мгновение, склоненная в почтительном поклоне, в очередной раз подметая пол ушами. — Тинки, сейчас ты возьмешь эту девушку… — Я знаю мисс Лавгуд, хозяин Драко, — зашептала Тинки, улыбаясь во все лицо. — Мисс Лавгуд первая волшебница за всю столетнюю жизнь Тинки, которая говорила ей спасибо и пожалуйста. Тинки с радостью спасет мисс Лавгуд. — Ты можешь звать меня Полумна, Тинки, — ласково сказала Луна, присаживаясь на корточки перед плачущей от восторга домовихой. — И я буду счастлива пойти с тобой куда угодно, милая. Сразу видно, что у Лавгудов никогда не было домовиков. Иначе Луна так бы не говорила. Потому что Тинки, после последнего обращения девушки закатила глаза и упала в обморок. Я возвел глаза к небу. То есть к потолку. «В какое безумие превратилась моя жизнь, » -думал я, пока Поттер с подружкой поднимали Тинки с пола энервейтом. Только поднявшись на ноги, она опять бухнулась на колени и принялась с остервенением биться головой о каменные плиты пола, причитая что-то нечленораздельное. Достало! — Тинки, я приказываю тебе встать успокоиться и выслушать меня! — окончательно обалдев от творящегося вокруг (сотворенного, естественно, Поттером) идиотизма, вспомнил я славное прошлое и включил лорда Малфоя. Тинки моментально выпрямилась и задрожав, запищала. — Хозяин Драко, Тинки виновата, хозяин Драко, Тинки накажет себя, Тинки не угодила хозяину Драко, Тинки… — Молчать, — отрезал я. — Сейчас ты успокоишься и перенесешь мисс Лавгуд к мисс Грейнджер и мистеру Уизли. А там уже они придумают, куда можно отправить мисс Лавгуд. Тебе все ясно? Передай им, чтобы отправили мисс Лавгуд в безопасное место. Вперед! — Хозяин Драко недоволен, хозяин Драко кричит на Тинки… — Если ты сейчас же не выполнишь мой приказ, я подарю тебе носки Поттера! — вскипел я, окончательно озверев. — Я тут причем? — удивился Гарри. — Драко, спасибо, — успела с улыбкой шепнуть Луна перед тем, как Тинки унесла ее на свободу, прочь из зловонного подвала. Наконец-то, после множества невыносимых дней, часов и минут в темнице. В то мгновение, когда в тусклом свете факелов дрожащая тощая ручка эльфа тянулась к окровавленной, но твердой женской ладони, я почти решил, я был почти готов оттолкнуть чокнутую Лавгуд, схватить за руки Тинки и рвануть отсюда как можно дальше, бросив все, оставив всех… Я смертельно устал, устал бороться, бояться за Гарри, видеть, во что превратился мой дом и моя жизнь. Я почти решился. Пока не поймал твердый взгляд зеленых глаз. В его круглых идиотских очках сверкали отблески тусклых магических факелов, а за стеклами переливалась зелень. Ради которой я готов остаться. Ради которой я готов был умереть… — Поттер, мне пофигу, кто еще окажется в камерах этих подвалов! — зашипел я в сторону расслабившегося Гарри. — Лонгботтом, Грюм, дементор, Макгонагалл или сам Мерлин, больше я никого тебе спасать… Гневная речь была прервана цепочкой тихого перезвона, прозвучавшего едва уловимо где-то вдалеке. Мое сердце обмерло а желудок упал куда-то в пятки. Я дурак, дебил, идиот! Забыл, не посмотрел, не заметил! Охранные заклинания на входе я даже проверить не удосужился, я же Малфой, они нас пропустили беспрепятственно и только из-за долбаной Лавгуд… У меня было буквально несколько секунд… Все, что я успел сделать, это обездвижить Поттера мгновенным невербальным заклинанием и швырнуть мантию-невидимку, которая скрыла Гарри. О своей безопасности я даже не думал, и, конечно, не поставил щит. Моя палочка с сильным рывком выскользнула у меня из рук и улетела в полумрак.