***
Тяжеленная невероятной толщины дверь с зубодробительным скрежетом закрылась за нами и мы оказались в абсолютной темноте. Хоть глаз выколи. Поттер рядом завозился. Люмос хочет вызвать, к гадалке не ходи. Ну пусть попробует. — Люмос… Да блин… Люмос! Да еб твою мать. Люмос максима! — эффекта никакого. — Малфой, какого хера? — Здесь заблокирована любая магия. Не действует с тех пор, как мой свихнувшийся прапра кучу раз пра предок Андреус Малфой не разнёс тут всё, угробив выбросом кучу фамильных артефактов. Он сошел с ума после того, как его жена изменила ему то ли с садовником, то ли с дворецким. Как-то не помню особо. В общем, с тех пор магия здесь заблокирована. Любая. — И что мы будем делать? Не видно же нихрена абсолютно! Даже где стены — и то непонятно. — зашипел недовольный Гарри — Я чувствую, где меч, — спокойно ответил я и нашел в кромешной тьме его руку. Он схватил меня, больно сжал. Нервничает. — Ты мне доверяешь? — Доверяю, — выдохнул Гарри куда-то мне в шею. И мы утонули в кромешной тьме, шагая куда-то туда, где пульсировал магический след меча Гриффиндора. Долгое время было слышно только чуть приглушенный звук шагов по камням и тяжелое дыхание. Пока мы не дошли до места. Зная коварство хранилищ рода Малфой, я остановился у двери и повернулся туда, где должен был находиться Гарри. — Я войду сейчас. Один. Рука Гарри дернулась, он уже готов был спорить Как же ты предсказуем, мой герой! — Поттер, не вздумай спорить. Там нас может ожидать все что угодно. Я глава рода, мне ничего не грозит. А ты. Стоишь. Здесь. — отрезал я, успокаивающе сжал его руку и ужом проскользнул в открывшуюся по моему велению дверь. Помещение, открывшееся моему взору по размеру напоминало Большой зал в Хогвартсе. Его стены терялись в темноте, под потолком висели три магических шара света, в отблеске которых вдали на возвышении блестел на камне желанный нами артефакт. Меч Гриффиндора. Наконец-то! Я рванулся вперед, ведомый только одним желанием — быстрее все закончить. И тот час же, скорее почувствовал, чем увидел какое-то движение позади. Выхватив палочку, я моментально обернулся назад. И обмер. Идиот, хренов дебил, я же сказал! — Поттер, сука, твою мать, я же тебе сказал находится по ту сторону двери, — заорал я на смущенно улыбающегося Гарри, сжимая кулаки от злости! Я же уже понял, что за магия охраняла эту комнату! — Ты конченый… Я не успел договорить. Улыбка, внезапно, исчезла с лица Поттера, глаза закатились. Что? Он рухнул на колени и поднес ладонь к глазам. — Поттер, что с тобой, — прошептал я, не в силах двинуться. А Гарри, все сильнее прижимал ладони к глазам. Между пальцев появилось что-то темное. Оно расползалось все больше. Поттер, с надрывным стоном опустил руки которые блестели в свете магических огней покрытые красной вязкой жидкостью. Что? Не может быть так быстро! Лед сковал мое сердце, которое рухнуло и разбилось вдребезги. Вот так? Сейчас? На моих глазах! А кровь, тем временем, текла из испуганных геройских глаз густой волной, заливая щеки. Он как-то судорожно вздохнул, протянул ко мне левую руку. Поток крови с противным хлюпаньем, хлынул из его носа фонтаном на пол, изо рта вырвалось бульканье, и оттуда, пузырясь, вырвалась уже река. — Нет, Гарри, нет — шептал я, недвижимо смотря на то, как истекает кровью мой любимый человек. Страшная алая лужа вокруг Гарри уже была размером с ванную старост. Его кожа синела, руки тряслись. Ужасающий хрип вырвался из его горла с последним вздохом и Избранный упал. На пол секретного хранилища рода Малфой. Обескровленный. Бездыханный. Мертвый. — Нет, Гарри пожалуйста, нет, — исступленно шептал я, не в силах понять, не в силах поверить в ТАКОЙ конец. Тишина окутала нас. Меня и мертвое тело напротив. Я перестал дышать. Труп Гарри никуда не девался, сколько бы я не моргал и не тряс головой. Последняя капля крови выскользнула из открытого рта. Избранный уставился на меня немигающими, застывшими прекрасными зелеными глазами. — Нет, я не верю, нет — продолжал шептать я, уже понимая, что… Гарри Поттер умер. Я, опустошенный и шокированный, сидел и не мигая смотрел на то, как последняя капелька крови скользит по коже моего Поттера, как вдруг… Откуда —то справа раздался смущенный кашель. Я тотчас же дернулся в сторону неожиданного звука и оторопел. Передо мной в полный рост стоял вполне себе живой и здоровый Герой, хлопая глазами и протягивая руку по направлению ко мне. — Гарри, — неверяще прошептал я, оборачиваясь на окровавленное тело, которое никуда не пропало и все также внушало ужас. А живой Гарри, только тихо улыбался и ласково смотрел. — Гарри, — крикнул я, вскакивая с колен, стремясь скорее обнять мое живое наваждение. А Поттер как то сдавлено вздохнул и с удивлением посмотрел на свою протянутую ладонь. Которая в полумраке огромного зала начала светиться, сначала еле различимым желтым светом, с каждой секундой, разгорающимся все ярче, пока ладонь Избранного не вспыхнула ярчайшим пламенем. Широко раскрытые глаза удивленно наблюдали, как огонь перебирался все выше по предплечью, вниз по разорванным джинсам, к нелепым кроссовкам, охватывая все больше и больше, горя все ярче и ярче. И вот уже весь Поттер полыхал, сгорал, истошно крича, и только зеленые глаза не мигая смотрели на меня. Их не брал огонь. Жизнь в них потухала медленно, сверкание изумрудных глубин меркло и вот уже передо мной на полу лежало полностью обгоревшее нечто, бесформенной грудой сваленное, с погнутыми, черными от копоти очками. И только глаза были не тронуты. Будто в насмешку. Я снова рухнул на колени, перед уже двумя лежащими рядом Поттерами. Нет, нет, за что… Внутри все застыло, дыхания, казалось, уже не было, сердце не билось. Только пустота и лед… Две пары любимых глаз смотрели на меня из-за грани, прожигая внутри дыру, ничто, которое никогда не заполнится ничем, только он мог… Только его место… Позади снова раздались неуверенные, тихие, приглушенные акустикой огромного зала, шаги. Я обреченно обернулся, уже зная что там увижу — Гарри, нет, только не снова, — прошептал я, смотря на понуро стоящего рядом Героя, глядящего на меня робким взглядом из-под упавшей на лоб челки. Подняться уже сил не было, я был полностью опустошен, убит, растерзан! Горячие слезы лились по моим щекам, а сердце, заколотилось даже в ушах, оглушая. — Нет, Гарри. Он пожал плечами, будто извиняясь, нерешительно потоптался на месте и… застыл, судорожно глотая воздух. А я, уже зная наперед, что сейчас будет, опять, снова, еще раз, только и мог, что шептать: «Нет, нет, не надо, нет, пожалуйста, нет». Гарри стоял не шелохнувшись, а по его ноге прямо по одежде ползла горящая зеленым огнем авады живая темная метка. Змея на ней извивалась и еле слышно шипела, продвигаясь все выше и выше по Гарри. От ужаса и отчаяния я не мог шевельнуться, только схватил себя за волосы и заскулил. Метка, постепенно продвигалась все выше, и вот уже опоясала горло, извиваясь змеиным хвостом. Глаза Поттера удивленно распахнулись, губы приоткрылись, пытаясь что то сказать, пока метка все быстрее извивалась на его шее, сжимая, сдавливая, ломая. Вростая в кожу, в мясо, в кости позвоночника. Кровь, яркая, алая, хлынула вниз по одежде из растерзанной плоти. Губы, сладчайшие, вкуснейшие губы Избранного посинели, щеки побелели и вот с последним оборотом змеиного хвоста позвоночник сломался. Я, замерев, смотрел, как голова, блестящая еще живой зеленью глаз, рухнула под ноги еще дергающемуся в конвульсиях телу. Через мгновение и тело рухнуло на пол в лужу крови. Умер. Снова. И я заметался между телами умершего любимого, я вертелся во все стороны, стараясь уловить движение, живой свет в глазах, но отовсюду только пустота безжизненно смотрела на меня из глазниц. Мертвый Гарри, еще один и еще, истекший кровью, обезглавленный, сгоревший… Я вертелся по сторонам, как юла, в панике, не в силах поверить, мертвый, мертвый, мертвый… Живой? Еще один Гарри сидел передо мной на коленях, опять смущенно улыбаясь и что-то беззвучно шептал. Нет. Нет… — Хватит, — простонал я. — Я больше не могу это выносить! А Поттер, хмыкнув, поднес правую руку к груди. Я тупым болванчиком молча смотрел, как ногти Гарри удлиняются, превращаясь в острейшие и мощные когти, как он ими разорвал толстовку на лоскуты, как ими он вонзился в собственную кожу и в полной тишине вырвал из груди свое сердце. Последним усилием протянул мне его уже человеческой рукой. Кровь, капающая на каменный пол, оглушила. Сердце на ладони еще билось. Тук… Тук… Ту… И тут я заорал. Я колотил по залитым со всех сторон любимой, избранной кровью, каменным плитам, сбивая руки, смешивая нашу кровь на проклятом полу проклятого зала и орал! — Нет, нет Поттер, нет, нет, ты не можешь меня оставить, не можешь умереть. Нет, Поттер — хрипел я, рыдая, не видя ничего вокруг, не желая видеть стеклянные любимые глаза, смотрящие на меня ото всюду. — Неееееееет, Поттер! Не спас, не уберег, не смогу, не остановил, не… не… миллион раз не. И я орал, орал, хрипел, задыхался от слез, умирал вместе с ним, чтобы снова возродится и снова умереть с ним. Со всеми ними. Внезапно, что-то горячее окутало меня, меня куда-то дернули, потащили, вырывая из-за грани предсмертной агонии. Сквозь вату слышался голос, крик, боль, пощечины… — Малфой, очнись, придурок, услышь меня, идиот, я здесь, я живой, это богарты. Ты слышишь меня, боггарты! Вернись ко мне, Малфой, я жив, жив, я здесь, коснись меня, сука слизеринская. Еще одна пощечина, тепло, дыхание, руки, трясущие, требующие. И запах. Темный шоколад и хвоя. Гарри, любимый. Гарри, не уберег, не защитил… Гарри… — Малфой, открой же глаза, я здесь, кретин. — П-п-п-п… — пробормотал я, сквозь пелену слез различая блеск оправы очков и зелень глаз. — П-п-п… — Потти, шрамоголовый, гриффиндурок, да, я здесь, Малфой, я здесь. Я их убрал, выгнал. Посмотри вокруг, ничего нет, слышишь меня? Жар тела окутал меня, нежный голос шептал какие-то глупости, а аромат Гарри оживлял во мне то, что осталось. О чем он там говорит? Боггарты? Это не… Гарри жив? Я сморгнул слезы, вытер глаза тыльной стороной ладони и взглянул выше. Туда, где зелень глаз обеспокоенно смотрела на меня. — П-п-поттер, — произнес я, неверяще моргая. — Малфой, ты в себе? Я, как болванчик, кивнул. — Я живой, слышишь? Это были боггарты. Ты понимаешь, о чем я? — заглядывая мне в глаза, прошептал Герой. — Бог-г-гарты? Ты серьезно? — прошептал я, еще не понимая до конца… — Серьезно. И как же ты, сиятельный Лорд, этого не понял, — усмехнулся он и прижал меня к себе еще крепче. Я, постепенно, переставая всхлипывать, начал приходить в себя. Боггарты. Вот я, идиот! — С каких пор твой боггарт — это мое мертвое тело, а, Малфой? — улыбаясь, шепнул прямо в мое ухо Избранный. — Иди в жопу, очкарик, — ответил я, вслушиваясь в биение любимого сердца. Живой. Но не надолго. Какого хрена? Я же сказал ему… — Потти, я же сказал тебе не входить сюда, ты какого хрена… — начал я, отталкивая его и вскакивая на ноги. — Ну, если Малфой орет, значит он в порядке, — заявил Поттер. Я подобрал свою, выпавшую из рук неизвестно когда, палочку и уставился на улыбающегося и до ужаса довольного очкастого кретина. — Ты за каким хером сюда приперся, Поттер? — заорал я, все еще хриплым голосом, надвигаясь на него неумолимо. — Я. Же. Тебе. Ясно. Сказал. Оставаться. Там. — Ты кричал… — смущенно замямлил он, теребя рукава. — Ты так страшно кричал, Малфой, что я был вынужден… Никак уж не думал, что так страшно орать ты будешь от вида моего мертвого тела. — Поттер, ты дебил! В эту залу войти и безопасно выйти может только один член семьи, а что до остальных, кто попадет сюда вместе с ним… — подойдя вплотную и схватив за воротник, прошептал я ему в самые губы. — Если сюда входят несколько человек, то магия воспринимает это как угрозу Роду! И на выходе комнате будет нужна жертва. Ты или я. И теперь это будет уже не богарт! Это будет, сука, реальный труп, шрамоголовый ты кретин! Один из нас умрет, Поттер. Гарри, растерянно отступил и огляделся. У дальней стены продолжал серебриться отблесками меч Гриффиндора, под потолком продолжали вращаться магические световые сферы, а один из нас должен будет умереть. Не по воле иллюзии боггарта, а в реальности. И все из-за этого шрамоголового кретина!!! Сказал же, сиди в коридоре, жди. Нет, принесло. Кричал я, видите ли. Покричал бы и перестал. Идиот гриффиндорский! — И как нам теперь… — начал Гарри. — Никак, — обреченно ответил я, отворачиваясь. Черт тебя подери, очкарик. только ты способен настолько быстро довести человека! Пять минут назад я медленно умирал от горя видя твою смерть, а теперь готов был сам размозжить твою голову! — Я тебе уже сказал, идиот, что эта комната теперь выпустит ранее вошедших только получив жертву. Все. Даже я, как глава рода ничего не смогу с этим сделать. Пришла пора прощаться, гриффиндурок. — Но я не… — неуверенно пробурчал Поттер где-то позади меня. — Ты не, а я да, Поттер. Я — да. Я останусь здесь, — твердо отозвался я, понимая, что обречен. — Никогда! — твердо ответил герой. — Ты — упертый кретин, Потти! Тогда мы останемся здесь оба и сдохнем от обезвоживания или голода. Отлично! — зло отозвался я. Гарри медленно подошел ко мне сзади и тронул за плечо. — Я не позволю… — робко начал он… — Нет, ты позволишь, — зло прошипел я. — Во-первых, потому что тебя в принципе никто особо и не спрашивает. А во-вторых, выбора все равно нет. Кто-то из нас должен здесь остаться. И это явно должен быть не ты. — Но, — прошептал Гарри мне в шею. Я тяжело вздохнул и развернулся к нему лицом, почти без нотки страха заглянув ему в глаза. Зелень прожгла до самых глубин и сердце сжалось… — Поттер, ты помнишь, что тебе сказал директор? Он, обреченно, кивнул. — Он сказал тебе, что без меня ты не справишься. Может быть он про этот момент и говорил? — мягко убеждал я. Выхода все равно нет, я должен здесь остаться. И время тратить на пустые уговоры тоже нет возможности. Лорд может появиться в Мэноре в любой момент. — Но я сам… — Замолчи и послушай меня, Поттер. Прошу тебя, — не отрываясь от его глаз, ловя в их блеске силу, смелость и отвагу, продолжил я. — Я сейчас здесь. Потому что хочу. Я сделал правильный выбор. Сам. Понимаешь? В кои то веки, он перестал спорить и молча кивнул, отвернувшись куда-то в сторону. — Я не жалею, что моя жизнь заканчивается вот так, слышишь? — и я не врал, действительно не врал. Я не жалел. Я узнал дружбу, я перестал быть жалким трусом, я испытал настоящую любовь. — Я знал, что не переживу войны, когда убегал из Мэнора осенью. Я мечтал отомстить и я сделал многое, даже больше того, на что мог надеяться. И выключи сейчас, пожалуйста, свой комплекс вселенского виноватого, Поттер. Прошу. Ты не виноват ни в чем. Это мой выбор, это моя жизнь. И я отдам ее за тебя, За твою победу. За смерть того, кто убил моих родителей. Уходи. Просто иди. Сделай так, чтобы его не стало. Это все, о чем я прошу. Зеленые глаза горели пламенем. Я знал, как ему тяжело молчать. Не протестовать и не спорить. Я знал. И очень ценил то, что он терпит и не делает этот момент еще тяжелее. Хотя… Когда-то давно я сказал, что отдать жизнь за любимого человека — не самый плохой вариант, ведь так? — Я благодарен тебе за многое, Поттер. Я ни о чем не жалею, слышишь? Ни об одной секунде, проведенной рядом с тобой, — прошептал я, дрожащей рукой невесомо касаясь его щеки. Из глаз напротив стремительной прозрачной лентой вырвались две слезинки и убежали по геройским щекам, найдя приют между восхитительными алыми губами. Которые я сейчас поцелую в последний раз… — Единственное, о чем я жалею, Поттер, — прошептал я, приближая свои губы к его, — это о том, что не успел сказать тебе, что я… Внезапный грохот, заставивший нас отпрянуть друг от друга и прокатившийся безумным эхом по огромному помещению, напугал до чертиков. Со стороны входа в круг света почти летящей черной тучей ворвался Снейп. Растрепанный, в крови, злой как дьявол. — Два кретина! Какого хера вас вдвоем сюда понесло? Хотя, я знаю. Позвольте угадать, мистер Поттер, ваша геройская тушка ну никак не могла подождать Драко за дверями. Я прав? — орал он на секунду испугавшегося Поттера. Но в руки он себя взял очень быстро. — Предатель, — зарычал Герой, потянувшись за палочкой. Черт, он же его сейчас убьет! — Поттер, стой, — крикнул я, вцепляясь Гарри в предплечье намертво обоими руками и не давая взять палочку. — Если ты мне хоть чуть-чуть доверяешь, остановись! — Но он… — вырывался твердолобый избранный, пытаясь скинуть мои руки. — Поттер, не надо! — Крикнул, я хватая за плечи и крепко прижимая к себе. — Ты мне доверяешь? — Да, — выдохнул он. — Только тебе и доверяю. — Драко, времени нет, — заговорил Снейп, успокоив дыхание. — Я чувствую его, он приближается. Вам надо бежать. Я останусь. Потерять Северуса? Все, что осталось у меня? Все что я когда-то… Черт, и его я тоже не спасу? Я задрожал, оторвался от Гарри и вцепился Снейпу в мантию. Мертвой хваткой. — Крестный, нет… — в отчаянии прошептал я. — Я не оставлю тебя. Я не могу потерять еще и тебя. У меня нет на это сил. — Есть, Драко, ты можешь. Мы все должны отдать все что можем для этой победы, — шепнул он в ответ, нежно поглаживая меня по макушке. — Вы должны бежать, ваши жизни слишком важны! Ты далеко не все знаешь. Бегите, пока можно. Хватайте меч и бегите. — Крестный… — простонал я, утыкаясь ему в плечо, в который уже раз за этот кошмарный вечер глотая горькие слезы. — Мне тоже есть ради кого отдать жизнь, Драко. Даже если ей это уже давно и не нужно, — прошептал он мне в ухо, обняв, пока Поттер бегал за мечом. Вместе с объятиями, в мой карман что-то скользнуло. Фиал с зельем? — Отдашь Поттеру. — Северус, я не могу… — простонал я, сжимая в объятиях единственное, что осталось от прошлой жизни. От того, что когда то было Драко Малфоем. Последняя ниточка, которая связывает меня… — Я не могу тебя отпустить, просто не могу. — Ты должен, Драко. Беги. — он разжал объятия и начал подталкивать меня в сторону открытой двери. — Малфой, даже я уже его чувствую. У нас остались минуты, — прохрипел подбежавший Гарри, сжимающий в руках меч. — Бежим. Не в силах сдержать рыданий, я в последний раз буквально рухнул в руки Снейпа, размазывая по его мантии соленые слезы. Он прижал меня к себе крепко-крепко, и прошептал: — Ты справишься, я уверен. Ты сможешь. — Я люблю тебя, крестный, — всхлипывая, как девчонка, простонал я ему в плечо. — И я тебя, Драко, — отозвался он, коснулся губами моих волос, с усилием оторвал от себя и практически толкнул в руки к Поттеру. — Бегите. Секунды утекают. Гарри сгреб меня в охапку, что-то говоря, а я только и мог, что рыдать и тянуть руки к своему декану, учителю, второму отцу… — Поттер, утащите его, — загремел командный голос Снейпа, и он действительно потащил изо всех сил упирающегося меня наружу из этого ужасного помещения, где навсегда останется… Мы уже были в дверях, когда… — Стойте, — внезапно окликнул нас Северус. Мы с Гарри застыли, обернувшись. Крестный стоял, сжимая руки в кулаки, с каменным, непроницаемым лицом, но в глазах… В его глазах отражалась такая огромная боль, которая не поддается описанию и пониманию. Впервые за почти уже восемнадцать лет моей жизни я видел… Я видел, что у Северуса Тобиаса Снейпа есть сердце. И оно сейчас рвалось на части. — Гарри, посмотри на меня. Поттер, как громом пораженный уставился на своего профессора. А я офигел так, что даже перестал рыдать. Снейп не мигая уставился в зеленые глаза Героя. Тишина, повисшая между нами продолжалась несколько секунд, в глаза Снейпа вернулась решимость, он молча кивнул, и мы поспешили вон из проклятого помещения. Последнее, что я видел, пока массивная дверь закрывалась, был стоящий на коленях посреди зала Северус. Смотрящий куда -то вверх. На кого-то, кого мы не увидим. Кого-то, ради кого ему стоило умереть.***
Стремглав промчавшись по подвальным помещениям замка даже не заморачиваясь мантией невидимкой, мы влетели в просторный холл Мэнора. Естественно, снеся по пути кучу охранных и сигнальных заклинаний. Из смежных помещений уже слышались крики. Поттер схватил меня за плечи и аппарировал. Оказавшись в точке сбора, мы не спешили размыкать объятия, пытаясь отдышаться от стремительного побега. Прижавшись друг к другу лбами, оба с закрытыми глазами, мы постепенно восстанавливали дыхание. — Малфой, — прошептал сквозь сбивчивые вдохи Поттер. — Чего, — отозвался я, уже почти придя в норму и открывая глаза. Тут же натыкаясь на настороженный и пытливый взгляд любимого. — Мне жаль, Малфой, — тихо, неуверенно промолвил Гарри, сжимая мое плечо. Жаль ему? Ему жаль! Я начал тихо закипать. Это же из-за его упрямства… Северус. Глаза снова защипало. Еще остались слезы? Я оттолкнул его руки, поднявшись с земли. отряхиваясь. — Жаль тебе, Поттер? — шипя, я оглядывал окрестности. Палатка стояла возле раскидистого дуба, значит, Уизли и Грейнджер благополучно куда-то пристроили Лавгуд и переместились на место встречи. Их самих видно не было. — Из-за твоей твердолобости и идиотизма, мы чуть. И Северус… — Малфой, я понимаю, как тебе больно и осознаю… — начал он что-то лепетать виноватым тоном. Я же, отвернувшись, опустился на колени, рассматривая сверкающий в лунном свете меч. Драгоценные камни на рукоятке восхитительно переливались и блестели. Лезвие гоблинской работы было совершенным. У papa когда-то была потрясающая коллекция холодного оружия, но даже самые лучшие ее экземпляры нельзя было сравнить с гриффиндорским артефактом. Я завороженно выдохнул, невесомо поглаживая холодный металл. Потрясающий экземпляр. Задушенный жуткий хрип, раздавшийся там, где я оставил Поттера вырвал меня из созерцания шедевра гоблинского искусства. Гарри… сердце неприятно екнуло, я моментально вскочил и в два шага допрыгнул до лежащего на траве и бьющегося в судорогах героя. Что снова не так с этим недоразумением? — Поттер, что, в чем дело? — вскрикнул я, хватая его за плечи и пытаясь перетащить трясущуюся голову себе на колени. Гарри бешено дрожал, конечности выворачивались, губы посинели, глаза закатились. Невольно, вспомнилась пытка боггартами. Нет, нет, нет! Не снова! Я тряхнул его так, что челюсти клацнули и он еле слышно простонал: — Шрам, крестражи, меч… Риддл. Не могу сопротивляться… уничтожь, — еле слышно промолвил он и отключился. Моментально все поняв даже по такой несвязной речи своего любимого, я пулей вбежал в палатку, перекапывая все места, где Гермиона могла запрятать крестражи. Хоть остальных гриффов тут и не было, артефакты явно где-то здесь, иначе Гарри так не утащило бы. Даже учитывая то, в каком бешенстве должен быть сейчас Волдеморт. В Мэноре, скорее всего, сейчас льются реки крови. После того-то, как он понял, что мы увели у него из-под самого носа меч, еще и попутно отправив на тот свет его самую преданную соратницу. Круциатусы сейчас летали направо и налево! А вот Поттера скрутило капитально! Видимо, близость меча и крестражей стала критичной для того осколка, который сидел у него внутри. Наконец, на дальней полке запыленного шкафа в заброшенной кладовке я таки обнаружил искомое. И поник. Да я же не смогу! Черт, как я с ними. Что мне с ними… Вспомнив, как Гарри в тайной комнате уничтожил дневник, как он сопротивлялся и влиял на окружающих, меня пробрала дрожь. Это и так то было жутко, в после всего того, с чем пришлось столкнуться сегодня… Один на один с частями ЕГО души. Я растерянно вышел из палатки на залитую лунным светом поляну, держа в руках по крестражу. Теперь, без метки, их влияние на меня сводилось к минимуму и я мог спокойно носить их несколько часов хоть в нагрудном кармане. Но, как я сейчас. и что мне? Хотелось посидеть, подумать, собраться с мыслями, но… Очередной хриплый крик со стороны очнувшегося Поттера ускорил принятие решения. Я пройду через это, по сравнению со всем тем, что уже было, уничтожить пару побрякушек — вообще полная фигня. Да и так то, именно для этого я изначально появился здесь — отомстить, убить. Так что, я бросил артефакты на ближайший трухлявый пень, и решительно направился за мечом, который все так же лежал недалеко от распростертого на траве Гарри, беспорядочно хрипевшего: «Я больше не могу». Ему больно и я смогу помочь, избавить от этой боли! Глубокий вдох… Один, второй, третий… Хрип Гарри на парселтанге… Одновременно с вырвавшимся из Поттеровского рта змеиным шипением, медальон и шкатулка раскрылись. Я замер с мечом в руках, ожидая... чего-то. После нескольких мгновений тишины раздался невыносимый пронзительный визг, заставивший меня в панике закрыть руками уши, а тело Гарри взлететь вверх метра на полтора. Красно-черные магические нити, выползшие из недр крестражей, моментально сплелись в огромные узел, который пульсировал все чаще пока не засветился непрерывным огнем и не взорвал всю нашу реальность, отбросив меня на землю рядом с Гарри. Нас окутало своеобразным коконом, сплетенным из энергетических разноцветных толстых канатов, кружащих в хороводе и тихо шипящих, соприкасаясь. Вдали, за стеной кокона, из ниоткуда появились изумленные Уизли и Грейнджер, а из темных нитей посреди отрезанной от мира поляны, формировались две фигуры. Вот у них уже появились очертания, конечности, а через мгновение в мою сторону плыли по воздуху Лорд и Леди Малфой. Повинуясь первому порыву, я отполз на пару метров от приближающихся светящихся фигур. От пронзительных, почти ненавидящих взглядов родителей пробрал озноб. — Драко, — прогремел на весь лес голос отца. — Ты недостоин носить имя Лорда Малфоя, ты самый жалкий и бесполезный маг за всю тысячелетнюю историю великого рода! Я помотал головой, скидывая морок. Это не может говорить мой отец, просто не может! — Драко, — вступила Нарцисса. — Ты никогда не был первым, ты единственный Малфой, который уступил в учебе паршивой безродной грязнокровке, в квиддиче — тупому полукровке. Ты даже никогда не побеждал его, и никогда не сможешь, потому что ты бездарность, посредственность. Ты — никто в магическом мире, ты — всегда второй, всегда был и всегда будешь! Я понимал, головой понимал, что это не они, что это Волдеморт! Но, видя любимые глаза, слыша, как родной голос говорил все то, что я и сам о себе думал много лет и не мог смириться… То, чем я сам изводил себя… Я обессиленный всем, что сегодня случилось, поверил… — Ты — бесполезный, ни к чему не годный избалованный мальчишка, трусливый выродок, по ошибке носящий фамилию Малфой, — продолжал добивать отец. — Ты должен быть наказан! Прозрачные фигуры родителей все ближе подплывали ко мне, все сильнее своими жестокими, и что уж там скрывать, правдивыми словами, убивая в моей измученной, истерзанной душе всю надежду. Красные магические линии, кружившие и шипевшие вокруг нас, продолжали сверкать и переливаться, яркими всполохами освещая поляну, проходя сквозь бесплотные тени Люциуса и Нарциссы, еще глубже зарывая меня в пучину самобичевания. — Мама, — отчаянно крикнул я, в исступлении вскидывая руки. — Драко, борись, это не они, ты же знаешь! — откуда то издалека, казалось, из другой вселенной, доносился голос грязнокровки Грейнджер. Но я уже не слышал ничего и никого. Я тонул в ненависти к себе, в своей никчемности, в презрительном взгляде родных глаз… — Ты не смог спасти нас, Драко, — вторила отцу мать, грозно хмурясь. — Ты даже не пытался! Потому что знал, что не сможешь, бесполезный, безрукий… Они надвигались на меня стеной моих детских страхов, выковыривая наружу все самое сокровенное, вскрывая самые глубокие, уже почти зажившие раны. И я смотрел, смотрел в их глаза, растворяясь, веря… — Ты не смог спасти Северуса. Ты стал причиной его смерти. Да, я виноват, я ничтожество. Мое рождение никому не принесло ничего хорошего, без меня будет только лучше! — Твоя трусость убила нас, ты убил своих родителей… — Ты никому не нужен… — Ты ничтожество… — Драко, борись! Драко, не поддавайся, прошу… — кричала Грейнджер, а я тонул в своем отчаянии. Убил, сам, всех близких, всю семью. Если бы меня не было, они бы жили… Никому и никогда не буду нужен… Они были все ближе, а я с ужасом смотрел, ждал, когда они накажут меня. Заберут к себе, никчемного и бесполезного. — Тебя никто никогда не полюбит! Сам подумай, кто захочет быть с вечным вторым номером? С неудачником! Ты — никому не нужен! — Малфой, это не правда, борись! — раздался знакомый мужской голос. Гарри? — Ты бесполезен, никто никогда тебя не захочет и не полюбит, — голоса родителей сливались в один ненавистный, шипящий уже, казалось у меня в голове. Я уже ждал, когда они меня заберут. Ведь я никому… — Малфой, это не правда, Это не они… Это Риддл! Это неправда! — кричал издалека Поттер. Ты врешь, Гарри, тебе тоже ведь такой как я… — Никому не нужен, никогда никто не полюбит, бесполезный, никому не нужен… Знаю, что никогда и никому, особенно Гарри… Уйду, за грань, ведь все равно не нужен… — Гарри, скажи ему, он же сейчас уйдет! Сам! — визжала Гермиона, силясь перекричать шипящий голос, громыхающий над нами, под нами, внутри нас… — Бесполезный, ненужный никому… Трус, ничтожество, тряпка… — Это не правда, Малфой, — раздался где-то совсем рядом голос Избранного. — Мы не справимся без тебя! Ты нужен нам, Малфой. Нужен! Нужен? Я помотал головой. Это невозможно! Просто не может этого быть… Я же жалкий, бесполезный… — Гарри, ты должен достучаться до него, мы не можем его потерять, просто не можем! — Малфой, это Волдеморт. Он, он врет тебе, — отчаянно кричал Поттер. Но я не верил. Ведь не может быть, чтобы… — Ты нужен нам… Ты нужен мне, слышишь? Ты нужен мне, Драко! Нужен… Драко… Я Драко, и я нужен. Ему, моему любимому мальчику! Тому единственному, чье мнение для меня действительно важно. Тому единственному, кто действительно имеет значение! НУЖЕН! Вставай, тряпка, ты должен! С нечеловеческим усилием, я, перебарывая все, вскочил, рванул вперед, сквозь все еще что-то говорящие прозрачные бесплотные образы моих родителей. Уже не слушая их. Слыша только одно — нужен, нужен мне, Драко! Лезвие меча на мгновение блеснуло в свете красных магических потоков и мощным ударом рухнуло на крестражи, разламывая пополам. Тишина, мгновенно словно упавшая на поляну, оглушила. Красные всполохи пропали, а из разбитых артефактов вытекало что-то черное, склизкое и противное. Я, обессиленный, опустился на землю, выронив меч. Я смог! Тут же меня окутали горячие руки и прижали к не менее горячей груди. А я наслаждался родным ароматом хвои и горького шоколада. Казалось, прошла вечность, после того, как я в последний раз вдыхал его, жил им… Я ведь чуть было не… — Малфой, ты как? — прошептал любимый голос. — Поттер, это правда? — смог из последних сил, еле удерживаясь в сознании, чуть слышно спросить я. Потому что этот ответ был жизненно необходим. — Да, Малфой, — ответил он также еле слышно. — Это правда. Ты мне нужен. И я, радостно улыбаясь, провалился в сладостное небытие…***
Очнулся из прекрасного ничто я от вкуса укрепляющего и успокоительного. Рядом, размытым пятном, маячила Грейнджер, обеспокоенно уставясь на меня. — Поттер, — прохрипел я. — Гарри в порядке. Пей, — ответила она, вливая мне в рот спасительные зелья. — Спи, ты должен отдохнуть. Ты герой, Драко! — Самой-то не смешно такое говорить? — прошептал я, и уснул уже нормальным, человеческим сном. Проснулся я абсолютно отдохнувший то ли через час то ли через сутки. В такой же темноте, в которой засыпал. В палатке была тихая уютная тишина. Покой. После сумасшедшей, бешеной прошлой ночи это было даже как-то странно. По пути в туалет я внимательно огляделся в поисках гриффиндорцев. Грейнджер и Уизли видно не было — наверно снимают стресс диким безудержным сексом. Я усмехнулся сам себе. Безудержным? С Уизелом? Если только тупым. Как отбойный молоток. Поттер тоже куда -то исчез. На кровати, по крайней мере, его не было. Лишь лежащие на тумбочке круглые очки выдавали то, что Избранный где-то здесь обретается. Наверно, отлить пошел, пожал я плечами, направляясь в сторону кухни в поисках воды. Сушняк после принятых зелий был неимоверный. Живительная влага окончательно привела меня в нормальное состояние. Теперь стоило пойти и разыскать Гарри, чтобы обсудить вчерашние… Твою мать, покой, ага. Размечтался, Драко! Поттер валялся в углу возле холодильного шкафа. Его веки слегка подрагивали, губы посинели а руки судорожно сжимали палочку. Похоже, опять ментальная связь с Волдемортом. — Грейнджер, — заорал я что есть мочи, подняв его заклинанием левитации и опуская на постель. — Грейнджер! В ту же секунду испуганные и запыхавшиеся, в помещение влетели Гермиона с Уизелом. Я еще успел краем глаза увидеть, как девчонка едва заметно застегивает ширинку на джинсах. Ну точно трахались! — Кролики чертовы! — прошипел я, зло косясь на Уизли. — Потерпеть не могли? Вы должны были быть с Поттером! — Прости Драко, — виновато проговорила Грейнджер, подбегая к Гарри и хватая его за руку. — Он так мирно спал после зелий, и мы подумали, что ничего плохого… — Подумали они, — прошипел я. — С вашим чертовым героем все может быть нормально только в одной ситуации — если он уже помер! Он в сознании Риддла, Гермиона? — Похоже, — ответила она, присаживаясь на край Гарриной кровати. Я, тем временем, опустился на кресло неподалеку. — Нужно ждать. Через несколько минут дыхание Поттера начало успокаиваться и он еле слышно застонал. — Гарри, как ты? — склонилась к нему Грейнджер, убирая с его лба взмокшие пряди волос. — Он знает, — простонал Гарри. — он знает…***
Некоторое время спустя, полностью пришедший в себя Поттер в обнимку с огромной чашкой горячей бурды, которую мы называли чаем, восседал за столом и рассказывал. С каждым его словом я холодел все сильнее. — Он… Когда Малфой уничтожил крестражи он потерял сознание на несколько минут. Наверно, проявилась связь с кусками души, — безэмоционально говорил Гарри, нервно сжимая руками сосуд с чаем. — Сначала он не понял, что с ним произошло. Но в итоге догадался. Пока мы спали, он проверял все известные нам крестражи. И, конечно, ничего не нашел. Пол замка Слизерина разгромил со злости. Теперь, он изо всех сил будет оберегать оставшиеся. Мы ждали продолжения. А он, отпив чаю, окинул нас твердым, уверенным взглядом и… — Один крестраж всегда с ним рядом. Ни на секунду не спускает глаз. — Нагайна, — внезапно догадавшись, прошептал я. — Второй в Хогвартсе. Это диадема Кандиды Когтевран. Я видел ее. Она в выручай комнате. Там, где все спрятано. Мы притихли, уже понимая, что последует дальше. А великий Избранный, поднялся из-за стола и твердо проговорил: — Он нападёт на школу сегодня. Сейчас. Мы отправляемся в Хогвартс. Пророчество должно исполниться этой ночью. Время пришло.