Долина Белого Камня

      Правую кисть больно ущипнули, и Мирген открыл глаза. Они стояли в огромном синем зале. Тёмно-синий потолок терялся где-то наверху, там же, где и капители причудливых резных колонн. Бросилась в глаза облицовка колонн из плиток лазурно-синего камня с золотистыми прожилками. Стены ярко расписаны: танцующие женщины, мужчины с оружием на фоне садов и лесов, пол из плит серого и белого мрамора.       — Добро пожаловать в Цитадель, мальчик, — раздалось за спиной.       Обернувшись, Мирген хотел было сказать: «Я не мальчик», но язык отнялся, и ноги приросли к полу. Над ним нависла огромная тёмная кобра, толщиной, пожалуй, с фонарный столб. Её капюшон покачивался в метрах трёх над его головой. Мирген поднял голову, уставившись в холодные чёрные глаза чудовищной змеи, и стиснул зубы, чувствуя, как по спине течёт ручеек пота. Нет, он не упадёт в обморок и орать не будет, не доставит Кире такого удовольствия.       Прошла, казалось, вечность, прежде чем очертания змеи заколебались, расплылись, и на её месте появилась стройная девушка в красном. Подойдя, Кира провела тонкими пальцами по щеке Миргена.       — Молодец! Желала бы я с тобой поработать, но ты выбрал север. Если когда-нибудь потом захочешь на юг, приходи, юный Стрелок. Только сперва стрелять научись как следует.       Кира кивнула Юлии и Роману.       — Пока. Спасибо за компанию.       К удивлению Миргена, те поклонились, прямо как японцы. Кира легко поднялась по мраморным ступеням и исчезла за резными дверями.       — Вот зачем, спрашивается, надо было пугать мальчика? — вопросила Юлия Алексеевна в пространство.       — Не пугать, милая, а ещё раз испытать, — ответил Роман. — Зато мы теперь знаем, что наша находка — крепкий орешек. У тебя всё в порядке?       Заплетающимся языком Мирген заверил, что с ним всё нормально.       — Я был постарше тебя лет на десять, когда впервые увидел Кору в таком виде, — задумчиво произнес Роман. — Так я простёрся ниц перед богиней и встал с трудом. А современной молодёжи, гляжу, всё нипочём.       Его поддержала Юлия Алексеевна.       — Когда я впервые увидела преображение человека в зверя, то упала на колени и молилась. Но мы верили в богов, а теперь молодых не проймешь.       — Вы сказали, увидели Кору? — полюбопытствовал Мирген. — Она же Кира.       Роман покачал головой.       — Кира — имя, придуманное для поездки в Россию. Среди нас она Кора Кобра. Её настоящее имя неблагозвучно для нынешних людей, и мы называем её Девой, Корой.       Он продолжал:       — К слову, Юлия Алексеевна на самом деле Аврелия Пантера.       Та улыбнулась:       — Меня чаще зовут Аврелией Терцией. Я была третьей дочерью в семье, а здесь стала третьей пантерой. Вот и прилипло, Аврелия Терция — Третья.       — Меня тоже зовут по другому, — сказал Роман. — Я Рамзес Морской Кот. Имя Рамзес мне дали при рождении в честь отца. Почему я Кот, ты сам понимаешь. Но котов и кошек у нас много, куда ни плюнь, так что я Кот Морской, из-за того, что раньше был моряком.       Мирген глянул на татуировки Романа-Рамзеса — и впрямь, якоря, волны да русалки, как у бывалых матросов.       — Меня еще могут называть Морским Котиком, но это шутка для знающих русский язык. Видишь, здесь фамилии не в ходу и к нашим именам, неважно, настоящим или вымышленным, добавляется второе имя в честь животного, в которое мы преображаемся. Из этого правила могут быть исключения. Так помощницу Аврелии в госпитале зовут Кэтрин Зеленоглазая. Она кошка, но глаза у нее особенные, одинаково яркие в любом облике.       — Понял. А как зовут Георгия Петровича?       — Горгий Махайрод или Саблезубый.       — Он преображается в этого зверя?       — Ага, в саблезубого тигра. Неужели ты не читал про первобытных людей? В книжках про них большие злые тигры постоянно кого-нибудь пробуют на зубок.       Мирген уставился в пол. Так вот, значит, кто рычал тогда у Красной скалы. Как выразился Георгий Петрович, тот зверь якобы кричал «Кыш! Пошли вон!». Однако, он шутник.       — А кем буду я?       — Никто сейчас этого знать не может, — терпеливо пояснил Роман-Рамзес. — Второе обличье получишь после обучения и ритуала Посвящения.       Мысли роились в голове, как пчёлы в улье, но одну удалось поймать.       — Рамзес редкое имя. Я не знал, что его используют сейчас, только в учебниках истории встречал.       — Правильно, — кивнул Роман. — В учебнике ты мог читать про моего отца, братьев и племянников. Все они звались Рамзесами. Нынче в твоей стране это имя пишут как Рамсес. Нашу двадцатую династию фараонов теперь называют Рамессидами.       — Но фараонов давно уже нет?!       — А я остался, — резко ответил Рамзес. — Я сын фараона, но пережил своих родных, свой народ и свою страну.       — Это как?       Юлия Алексеевна, то есть Аврелия, мягко пояснила:       — Мирген, мы же маги. Можем прожить очень долго, неограниченное количество лет, хоть до конца мира, если не погибнем в бою с чудовищами. И твоя жизнь тоже будет длинной.       — Если не станешь хлопать ушами, — ввернул Рамзес. — Чтобы дожить до конца мира, нужно учиться, храбро сражаться и выполнять свой долг. Впрочем, о долге потом поговорим, а то ты уже позеленел. Хватит болтать, пошли.       Мирген с трудом оторвал от пола одну ногу, затем другую. Он и его спутники пересекли зал и двинулись по очень широкому, плавно изгибающемуся коридору. Высокий сводчатый потолок поддерживали колонны белого, желтоватого и розового мрамора. В капителях колонн прятались светильники, и в коридоре было светло, как днём. На стенах чередовались яркие фрески, каменная облицовка или мозаичные картины. Люди встречались редко, улыбались им и здоровались на разных языках, с любопытством оглядывая Миргена.       — Это Первая кольцевая улица Цитадели, — пояснил Рамзес. — Цитадель — это наш город глубоко под землей, на границе реального и потустороннего миров.       — Куда мы идём?       — К наставникам. Под их руководством тебе предстоит обучаться.       — Долго придется учиться? В сказках и по семь лет учились.       — Базовый курс обучения займет примерно год. Если будешь стараться и позволят способности, можешь закончить чуть раньше. Когда сдашь экзамены, пройдёшь Посвящение. Получишь второе обличье вместе с возможностью ходить в потусторонний мир. С этого момента ты воин и твоё место в строю.       — Каком строю?       — Мы же сражаемся с чудовищами, ты забыл?       — А как сражаетесь?       Поманив его за собой, Рамзес поднялся по ступеням к широким чёрным дверям, из-за которых доносились непонятные звуки. Войдя в двери, Мирген замер, глядя, как в просторном зале человек двадцать, и мужчины и женщины, в тренировочных костюмах, фехтовали не какими-нибудь шпагами, а мечами. Кое-кто использовал и кинжалы.       — Средневековье какое-то, — вырвалось у него.       — Вот, пожалуйста, — хмыкнул Рамзес. — Обычно у юношей глаза загораются, а ты истинное дитя двадцать первого века. Тебе небось бластеры подавай.       Аврелия терпеливо пояснила:       — Оружие, из которого можно стрелять, у тебя тоже будет. Но в тесных коридорах Лабиринта, места, где мы сражаемся, удобнее пользоваться холодным оружием разных видов, от кинжала до меча. Тебя обучат пользоваться всем.       — Стрелять из пистолета или из ружья? И вот это всё с собой таскать придётся: меч, кинжал, ружьё?       — К счастью, нет, — улыбнулась Аврелия. — Ты получишь изготовленный специально для тебя жезл Стража, похожий на волшебную палочку. По твоему желанию жезл будет превращаться в любой клинок и ты можешь замаскировать его под что угодно. Кроме того, жезл стреляет молниями.       — Неплохая замена бластеру, а? — вставил Рамзес. — Здесь мы тренируемся с настоящими мечами, так уж исстари повелось. Навыки владения холодным оружием всегда могли пригодиться и для жизни наверху. Стрелять из обычного пистолета ты можешь поучиться в тире, но для нашей работы он бесполезен.       Мирген проследил за гибкими женскими фигурами в облегающих костюмах. Женщины фехтовали как между собой, так и с мужчинами.       — А женщины у вас тоже воюют?       — Конечно. Нас, Стражей, слишком мало, сейчас всего шесть сотен с лишком, чтобы мы могли позволить себе пренебрегать одарёнными дамами. Запомни, каждая женщина здесь такой же воин, каким будешь ты, и может стать твоим командиром. Вон Кора, можно сказать, пригласила тебя послужить под своим началом в будущем.       — Каждая — воин? А как же врачи?       — Мы тоже сражаемся, как и все, — сказала Аврелия. — Просто у каждого Проводника обычно есть ещё и другие полезные умения.       — Проводники и Стражи это кто?       — Это мы все. В древности звались Стражами, сейчас Проводниками.       — Вы колдуны?       — Колдуны, маги, волшебники — называй как хочешь.       — Я тоже буду волшебником?       — Конечно. Способности у тебя есть, нужно только научиться их применять.       Фехтующие люди с любопытством поглядывали на них, улыбались, две женщины, только что закончившие поединок, смотрели на них, перешёптывались. Аврелия помахала рукой в ответ на такой же приветственный жест и вышла. Рамзес с Миргеном последовали за ней.       Минуту шли молча. Потом Мирген спросил:       — Если бы я передумал и остался дома? Что было бы тогда?       Строго поглядев на него, Рамзес ответил:       — Тогда я пришёл бы, стёр тебе память о нашем последнем разговоре и оставил на месте. Кстати, если почувствуешь, что слаб и участь Стража не для тебя, честно скажи об этом и сможешь вернуться домой. Тебе лишь сотрут память за последние месяцы, дадут немного денег и оставят в родном селе. Такое бывало, учеников отпускали.       Мирген подумал: «А вот фиг вам. Не дождётесь» и спросил:       — Почему Георгий Петрович остался там?       — Он доставит машину в гараж и вернется сюда.       Мысли путались, но сформулировать следующий вопрос удалось:       — Зачем вы воюете с чудовищами? Они на вас нападают?       — Я расскажу об этом чуть позже, — усмехнулся Рамзес. — Когда дойдём вон до тех голых мужиков.       Виднеющиеся вдали «голые мужики» оказались скульптурами, точнее, колоннами в виде человеческих фигур.       — Роман Романыч…       — Рамзес.       — Хорошо, Рамзес. Вы сказали, что впервые увидели Киру, то есть Кору, когда вам было лет тридцать. Если вы родились до нашей эры, то значит Кора была здесь уже тогда?       — Верно. Кора намного старше меня и родилась в Та-Кемет, в древнем Египте, задолго до того, как там возвели пирамиды. Она хорошо сохранилась. То есть я хотел сказать, что она по-прежнему молода и красива, как в давние времена.       Ну теперь хоть понятно, почему она его звала «мальчиком» — древняя, вечно юная, прекрасная, но пугающая до дрожи. Мало ли куда она его приглашала, но даже приближаться к ней не хотелось.       — Она такая большая. Вы тоже можете стать огромными?       — Нет. Способность увеличиваться в размерах встречается редко.       — Почему вы ей кланялись? Потому что она старше?       — Так предписывает наш этикет. Кора старше и гораздо сильнее. В Древнем Египте её почитали как богиню. Здесь она занимает высокую должность заместителя командующего южным отрядом. Горячие парни южане за неё порвут в клочья неосторожного, если им покажется, что тот непочтительно отозвался или не так посмотрел в сторону их Девы Кобры. Ну ты понял, о чём я.       — Угу, понял. Если Кора такая древняя и сильная, то почему подчинялась Георгию Петровичу?       — А ты сам подумай.       — Он что, старше и сильнее?       — Правильно. И должность у него выше — он командующий северным отрядом. Нас, членов его отряда, зовут северянами, независимо от происхождения. Мы присматриваем за северным узлом Лабиринта.       — Что такое «узел»? И что за Лабиринт?       — Та часть потустороннего мира, где мы гоняем чудовищ, именуется Лабиринтом. В Лабиринте четыре ключевые точки, выхода или «узла», за каждым из которых присматривает свой отряд стражей, и называются они в честь сторон света: северный, южный, восточный и западный. Возглавляют отряды командующие, у каждого из них по одному заместителю. Над командующими в иерархии власти стоит только наш верховный правитель, самый древний и могущественный из магов. У него много имён, а мы чаще пользуемся прозвищем «Высокий».       — Встретишь его, обязательно поклонись, — посоветовала Аврелия.       — Как я его узнаю?       — Высокий всегда ходит в чёрном плаще и в маске.       — Как Дарт Вейдер?       — Типун тебе на язык, — рассмеялся Рамзес. — Не вздумай такое ляпнуть кому-то ещё. К слову, приветствовать поклонами нужно не только Высокого, но и четырёх командующих, их заместителей и еще с десяток членов Совета, что-то вроде нашего правительства. Кто они, тебе потом сообщат. Пока скажу, что глава наставников леди Эдита — член Совета. Наша Аврелия тоже член Совета как главная врачевательница.       — Мне кланяться не обязательно, — улыбнулась Аврелия. — Я этого не люблю.       — А вы, Рамзес, тоже член Совета?       — Нет. Я один из помощников Георгия Петровича.       Мирген припомнил то, что говорилось наверху.       — Я выбрал вас. Георгий Петрович сказал, что я теперь «его добыча». Он имел в виду, что я стану членом его отряда?       — Да. Они с Корой поспорили насчёт того, в чьё подчинение ты попадёшь, и решили предоставить выбор тебе.       — То есть вы заранее знали, что я пойду с вами? Почему?       — Когда Кора и Горгий нашли тебя дерущимся с мелкой нежитью, то сразу предположили, что ты особенный. Обычный человек, увидев монстров, убегает или обмирает от страха. В тебе проснулись способности Стража, и ты ринулся в бой. Кора тебя расспрашивала и убедилась в этом.       Аврелия мягко продолжила:       — Мы сняли с тебя футболку в поисках ран, и обнаружилась неестественная худоба голодающего. Но потом ты отказывался от пищи. Эту фазу кризиса переживают далеко не все люди с пробудившимися способностями. Ты подсознательно стремился попасть сюда, в нижний мир и, не зная других способов, хотел умереть. Кризис обычно завершается срывом, а в этот момент люди убивают себя. Хорошо, что с тобой этого не случилось.       Вмешался Рамзес:       — Георгий Петрович приказал мне узнать побольше, и я расспросил тебя в машине. Визиты на кладбище убедили нас в том, что нижний мир и мёртвые тянут тебя к себе. Отсюда и твои кошмарные сны. На верховую прогулку тебя позвали, чтобы держать под присмотром. Мы наблюдали и испытывали: Кора намеренно изводила придирками, чтобы понять, терпелив ли ты и можешь ли держать себя в руках. Когда у курганов ты смотрел на камни, по твоему лицу стало понятно, что срыв близок. Дальше оставалось только следить и ждать. Хвала богам, мы оказались в нужном месте в нужное время. Ты жив, а мы получили нового товарища.       Все замолчали. Мирген пытался привести мысли в порядок. Они дошли до места, где коридор-улица расширялся. На этой просторной площадке потолок поддерживали четыре колонны в виде беломраморных человеческих фигур: две женские — юная дева и женщина в расцвете лет, две мужские — юноша и зрелый мужчина. Женские фигуры прикрывались хитонами, на мужских даже набедренных повязок не было. Мирген присмотрелся к статуям и обнаружил, что зрелая женщина удивительно похожа на Аврелию: те же правильные черты лица, прямой нос, стройная фигура и венец пышных кос. Он робко высказал свою догадку.       — Да, это я, — подтвердила Аврелия. — Точнее, я позировала скульптору, изваявшему статуи.       — Другие статуи тоже походят на конкретных людей, но не так явно, — начал рассказывать Рамзес. — С тем мужиком постарше была целая история. Модель, то есть мужчина, который думал, что больше всего походит на статую, в присутствии зрителей, собравшихся поглядеть на новые изваяния, начал предъявлять претензии скульптору, мол, почему тот погрешил против истины и изобразил его гениталии такими маленькими. Скульптор оглядел скандалиста, статую и заявил, что переделывать изваяние не будет, ему проще магически уменьшить мужскую гордость возмутившегося, если тот хочет, чтобы всё соответствовало действительности. Возмущавшийся умолк и тут же смылся, чтобы ваятель не вздумал исполнить угрозу.       — Скульптор — маг? Он мог сделать то, что пообещал?!       — Да, ваятель тоже Проводник. Я не знаю, можно ли сделать то, чем он пригрозил, но скульптор из древних магов, тех, что старше пирамид и с которыми шутки плохи. Имей это в виду и следи за своим языком, когда разговариваешь со старшими. Будь осторожен. У некоторых людей характер не улучшается со временем.       Мирген оглянулся.       — Мы дошли до «голых мужиков», так что скажите, почему вы гоняетесь за монстрами?       — Чаще всего чудовища в Лабиринте гоняются за нами и нашими подопечными, теми, кого мы должны охранять и защищать.       — И кого мы должны защищать?       — Мёртвых.       — Кого?!       — Мёртвых. Ты будешь охранять мёртвых.       Покачнувшись, Мирген, чтобы не упасть, опёрся на холодные мраморные ягодицы статуи. Рамзес взял его за плечо и подтолкнул к резным широким дверям слева.       — Иди-ка туда. Там присядешь.       Открыв двери перед Аврелией, Рамзес пропустил спутников. Они прошли по коридору в какую-то приёмную, и там Мирген почти упал на кожаный диван. Аврелия зашла в соседний кабинет, вышла оттуда уже в белом халате с флаконом и стаканом воды в руках. Накапав в воду несколько капель лекарства, она подала стакан Миргену.       — Выпей, это успокоительное.       В комнату вошла светловолосая девушка в белом халате, блеснула зелеными глазами. Она, Рамзес и Аврелия поприветствовали друг друга по-английски, и Аврелия представила девушке Миргена. Он не слишком хорошо знал английский язык, но различил свое имя и слова «новый ученик». С любопытством оглядев его, девушка приветливо поздоровалась, и улыбнулась. Аврелия сказала:       — Мирген, это Кэтрин Зеленоглазая. Если почувствуешь себя плохо, приходи сюда, в госпиталь, и обращайся к ней или к другим врачевателям, если я буду на дежурстве. Я вижу, что твои ссадины заживают, но ты всё же зайди ко мне через три-четыре дня. Рэм, напитки в холодильнике к вашим услугам. А теперь я вас оставлю. До свидания, Мирген. У тебя всё будет хорошо.       Они с Кэтрин покинули приёмную. Рамзес прошёл в кабинет и появился оттуда с двумя бутылками холодного лимонада. Протянул бутылку Миргену и вздохнул:       — Пива нет, даже безалкогольного.       Достав из шкафчика два стакана, он уселся в кресло рядом с кожаным диваном. Мирген огляделся. Приятная комната, но потолок низкий и окон нет. На стене лишь одна большая картина с бело-розовыми кувшинками в затенённом пруду.       — О чём мы говорили? — начал Рамзес.       — О мёртвых и почему их нужно охранять.       — Ты в рай и ад веришь?       — Нет. Точнее, не верил.       — Неважно, вместо рая и ада пусть будут Светлая и Тёмная стороны. Они существуют и между ними есть пограничная территория вечных сумерек — Лабиринт. Всё это находится в потустороннем мире, и из живых людей там бываем только мы, Проводники. Ты православный, Мирген?       — Нет.       — Про чистилище слышал?       — Смутно помню что-то.       — Если коротко, то после смерти души праведных людей попадают в рай, души закоренелых грешников — в ад, а в чистилище, как верят католики, душа грешника может очиститься, чтобы войти в рай.       Разлив лимонад по стаканам, Рамзес отпил и продолжил:       — Так вот, прежде чем попасть в рай, ад или чистилище, души умерших проходят через пограничную территорию между ними. Там, в Лабиринте, дела умерших оценивают, взвешивают и направляют их туда, куда заслужили. В это время души ходят по Лабиринту, вспоминая прожитую жизнь. Такие ожидающие души мы называем путниками. Пока путник добирается к выходу из Лабиринта, где ему укажут, куда идти, он может заблудиться или на него могут напасть чудовища — твари с нижних ярусов Лабиринта или с Тёмной стороны. Мы, Проводники, должны помогать заблудившимся и охранять их от монстров Лабиринта. Вот и получается, что либо нас с нашими подопечными преследуют чудовища, либо мы гоняемся за ними.       Мирген махом выпил свой напиток, не чувствуя вкуса, и спросил, затаив дыхание в ожидании ответа:       — А я могу встретить в Лабиринте кого-то знакомого или свою мать?       — Твоя мать умерла и прошла Лабиринт давно. Теоретически ты можешь встретить знакомых, но только тех, кто умер недавно.       Устремив взгляд на кувшинки, Мирген помолчал и спросил:       — Почему именно Проводники должны помогать мёртвым?       — Давным-давно людей на земле было мало, и умерших охранял в царстве смерти Великий Пёс или Великий Шакал, как называли его на юге. Ты наверняка слышал о нём как о Анубисе. Даже на писаницах возле твоего села есть изображение собаки — стража подземного мира. Но потом людей стало больше, Великий Пёс не успевал помочь всем. Он обратился с мольбой к Верховному Творцу, и тот позволил Псу обзавестись помощниками. Сначала Пёс создал себе подручных Стражей из числа мёртвых, но они холодны и не знают жалости. Только что умершие уязвимы, они нуждаются в сочувствии и милосердии. Поэтому мёртвые Стражи ушли вниз, на самые нижние ярусы Лабиринта, а Великий Пёс набрал себе помощников из числа живых с особыми способностями. С тех пор в Лабиринт из века в век спускаются живые Стражи, выполняя свою работу.       Глотнув лимонада, Рамзес продолжал рассказывать:       — Нас мало. Хорошо, что большая часть умерших преодолевает Лабиринт самостоятельно, а мы вмешиваемся только в экстренных случаях. Наша работа завершится, когда наступит конец мира, и грядет Последняя Битва.       В этом сражении сойдутся представители Света и Тьмы, даже мёртвые будут биться и с той и с другой стороны. Мы, Стражи, займем свое место на Светлой стороне, чудовища Лабиринта — на Тёмной.       Мы должны охранять умерших потому, что каждый похищенный или сожранный тварями мёртвый либо сам становится чудовищем, либо добавляет сил монстрам, и они плодятся. Понял? Чем лучше мы выполняем свою работу сейчас, тем меньше будет бойцов на Тёмной стороне в Последней битве и больше шансов победить у Светлой стороны. Если победит Светлая Сторона, мир преобразится, станет чище и совершеннее. Если победят Тёмные, то люди не выживут. Всё просто. Тебе понятно?       — Ага, — тихо подтвердил Мирген. Голова шла кругом. К рассказам про грядущий апокалипсис он был не готов.       — Ничего, тебе это ещё вдолбят на занятиях.       Вздохнув, Рамзес продолжил говорить:       — Знаешь, за тысячелетия бывали моменты, когда готов выть и хочется, чтобы Последняя Битва наконец случилась, и всё закончилось. Но когда наступит конец мира, никому неизвестно, так что берёшь себя в руки и идёшь работать дальше. В этом состоит наш долг. Когда ты пройдешь Посвящение, обратного пути не будет. Поэтому подумай, и, если чувствуешь, что эта работа тебе не подходит, скажи об этом честно, не заставляй нас тратить время и силы впустую.       Мирген набычился.       — Я, кажется, не давал повода упрекать меня в трусости.       — Я не упрекаю, — пожал плечами Рамзес. — Я предупреждаю, чтобы ты знал, на что подписываешься. Когда закончишь обучение, свой первый боевой опыт будешь получать рядом со мной, в нашей пятёрке, поэтому мне важно знать, можно ли на тебя положиться.       — Я…       Властным жестом Рамзес заставил Миргена замолчать.       — Не говори пока ничего, подумай. Не надо пустых заверений сейчас.       Они помолчали. Потом Рамзес улыбнулся и сказал:       — У нашей работы есть и бонусы. Про долгую жизнь ты уже знаешь. Если не дашь себя сожрать, то сможешь дожить до конца света и увидеть новый мир, прекрасный и совершенный. К этой перспективе прилагаются достойное денежное содержание, возможность путешествовать по миру и вечная молодость. Ладно, идём дальше.       Рамзес поднялся, и Мирген последовал за ним. Когда они вышли в коридор-улицу, Мирген вертел головой по сторонам, пытаясь запомнить расположение дверей, глазел на изображения на стенах. Рамзес тихо рассказывал:       — Будешь жить в комнатах учеников при школе и в свободное время можешь ходить по городу куда хочешь. Здесь есть ресторан, пивная, кондитерская, бани, библиотека, музей. Не во все мастерские тебя пустят, но здесь и без того есть на что посмотреть. В пустующие помещения за Третьей кольцевой улицей не углубляйся, там можно заблудиться. Гуляй, заводи новые знакомства. Ты симпатичный парень и новенький, тобой будут интересоваться. Веди себя прилично, чтобы нам с Георгием Петровичем не пришлось за тебя краснеть.       Твой телефон работать не будет, интернета здесь тоже нет. Если захочешь подать весточку о себе родным, напиши письмо в духе: «Дорогая тётя, я жив-здоров, хорошо кушаю, скучаю, целую», не больше того, и я брошу его в почтовый ящик. Естественно, ответа не будет.       Сейчас я оставлю тебя на попечение леди Эдиты, главы наставников, и уйду на дежурство. Если я тебе понадоблюсь, попроси наставников связаться со мной. Мы можем увидеться через двое суток, а лучше через трое, потому что отдыхать мне тоже нужно. Аврелию можешь найти в госпитале в перерывах между её дежурствами, а Георгия Петровича — в его апартаментах во дворце. Только называй его не Георгием Петровичем, а господином Горгием, соответственно Кору — госпожой Корой. Понял?       — Ага.       — Как у тебя с английским?       — Не очень хорошо.       — Это поправимо. Мы все из разных стран и сейчас между собой общаемся на английском или латыни. Русский знают в основном Проводники-северяне. Учти, что к концу обучения ты должен бегло говорить не меньше, чем на трёх языках помимо родного. У нас считается хорошим тоном знать не меньше десяти наречий. Мы ведь должны уметь ободрить и утешить растерянные души мёртвых, пока ведём их к месту последнего суда.       — Уй, блин!       — Выучишь. Вот и дошли.       Столько новых впечатлений навалилось сразу. Мирген плохо помнил, как они попали в просторный кабинет, отделанный в серых и сиреневых тонах. Рамзес представил его очень красивой белокурой сероглазой женщине — леди Эдите, галантно поцеловал руку даме, подмигнул Миргену и попрощался. Дверь за ним закрылась.       Вздохнув, Мирген приготовился слушать наставницу. Вот так, сбежал от лекций, зачётов, экзаменов, и снова учёба. Но ничего, ради надежды увидеть прекрасный новый мир после апокалипсиса, можно и потерпеть. Он сам влез в эту авантюру, ему поверили, и он сможет выдержать испытания и стать волшебником. Здесь не Хогвартс, но тоже интересно.