На грани жизни

      Рыжая проснулась с утра не обнаружив на соседней кровати свою любимую подругу. Куда она могла свалить? Одев любимые тапочки, она спустилась вниз на кухню, чтоб поставить чайник. На столе лежала записка.       Дорогая Адель, если ты это читаешь, то значит, что меня уже нет в городе. Прости меня, пожалуйста, что не смогла тебе сказать прямо в лицо, что собираюсь нагло сбежать. Мне не хватило смелости. Я устала прятаться за занавеской несуществующей жизни. Только прошу, не плачь, я люблю тебя, Рыжик. Не знаю, вернусь ли я. Не звони мне, телефон все равно будет недоступен. Я постараюсь вернуться домой лично к тебе через два дня. Если этого не произойдёт…то Господи, Адель, прости ещё раз. Пишу эту записку со слезами на глазах. Я буду скучать, Моринг…       По щекам девушки потекли соленые слёзы. Обратно пути не было. Она звонила на телефон Саре, но он был недоступен. Бесполезно. Оставалось ждать. Только чего? Чуда?       О’Нил ехала через Балтимор в Сан-Франциско, когда остановилась на заправке. Она собиралась навестить сначала родителей, а потом Дэна. Девушка специально не звонила никому. Пусть её визит будет сюрпризом.       Заправив свой любимый мотоцикл она села в придорожной кафешке, заказав любимый раф. Смотря в окно на проезжающие машины сердце замирало. Оно предательски болело, но ничего уже не поделаешь. Что сделано, то сделано.       Выйдя она прикурила сигарету, на этот раз, с вишней. В глазах стоял образ этого засранца, даже вкус её никотиновой зависимости напоминал о нём. Всё будто подталкивало девушку вернуться обратно в Сентфор, но нет. Сара стояла на своём. Если бы она не была такой упертой, то может быть все было бы нормально, но девушка сделала свой выбор.       Сара выбросила сигарету в мусорку рядом с заведением. Усевшись на мотоцикл она поехала дальше.       Телефон был полностью ещё заряжен, карточка в нём находилась, но мешал режим полёта. Она не захотела выбрасывать симку. Это было верным решением. По щекам потекли слёзы. Порывом ветра они буквально летали по воздуху. Сегодня стояла солнечная погода. Она вовсе не внушала доверия у малышки.       Километры, заправки, сменяющиеся машины. О’Нил не удивлялась движению машин в такую рань. До города ещё около двух часов езды, а она уже устала.       Три часа дня. Вот он, Сан-Франциско. Огромная вывеска, которую буквально недавно покрасили и многочасовая пробка. Тут девушка поняла, она дома.       Волнение всё ещё сдавливало грудь. Но она была счастлива. «Сегодня всё закончится», — думала она. Конечно, закончится, только вряд-ли так лучезарно, как хочет О’Нил.       Проезжая сотни улиц огромного города Сара решила, что остановится в отеле рядом с домом Дэна. Это было самым логичным решением. Если что-то пойдет не так, то она всегда сможет быстро убежать. Было довольно поздно, чтобы ехать к родителям, а тухнуть в отеле вовсе не хотелось. Это был день, когда она сможет навестить свою старую работу. Кинув вещи на кровати номера на тринадцатом этаже Сара помчалась в кофейню, где раньше работала баристой.       Запах только что сваренного кофе, выпекающихся шикарных булочек с корицей и самый любимый её столик, за которым сероглазая так часто сидела, пока жила в этом городе. Совсем ничего здесь не изменилось. Хотя, что могло поменяться за два месяца? Разве что бариста в этой кофейне, но она посчитала, сегодня была смена той самой девочки…       Сара тихо вошла в старое, доброе заведение в котором только два месяца назад ещё работала баристой. За кофейным аппаратом стояла девушка. Да, сегодня была именно её смена. Колокольчик позвенел, и она оторвала взгляд от прочтения такого «увлекательного» текста на упаковке с топингом к молочному коктейлю. Девушка протерла глаза, чтобы понять не спит ли она, а может быть ей это кажется?       — Сара…? Это ты что-ли?       — А кто же ещё, Ванесса? — хихикнула девушка. Боже мой, вы бы видели что произошло. Она кинулась к сероглазой на шею, начала целовать в губы, щеки, нос.       — Боже, глазам свои не верю, ты приехала! — девушка была счастлива настолько, будто они не виделись с О’Нил сто лет, а на самом деле, всего-то два гребанных месяца.       Ванесса была единственной девушкой в Сан-Франциско, которой Сара могла хоть что-то доверить. Они познакомились, когда устраивались на работу в местную кофейню. Сначала девушки были ужасными соперницами за звание «Лучшего баристы», но потом угомонились и поняли, что лучше вместо того, чтобы воевать — подружились.       Ванессе Бейкер было двадцать лет. Она старше О’Нил на два года, а если быть точнее, то два с половинкой. Её внешность запомнит каждый. Огненно-рыжие волосы, по-другому — янтарные, свисали чуть ли не до попы, карие глаза, небольшие веснушки, красивые губки, которые она всегда красила красной помадой. Так Бейкер выглядела тогда, когда Сара ещё работала.       Сейчас длинные волосы сменились коротким каре, завитым химической завивкой. Губы девушка перестала красить красной помадой, вместо этого прозрачный блеск. Если раньше Ванесса была похожей на суку, то сейчас её было не узнать.       — Как же я скучала, Бобрик. — тихо шепнула О’Нил.       — А я ещё сильнее!       Сара уселась на стульчик рядом с уголком баристы и болтала с Ванессой просто обо всём. О том, как надумала уехать в Сентфор, завела там шикарных друзей и даже купила свой мотоцикл. Подруга была в шоке, не иначе. Было уже довольно поздно. Осенний вечер подходил к концу.       — Ладно, дорогуша, я побежала, надеюсь, что мы с тобой ещё встретимся. — чмокнув Бейкер в щеку произнесла Сара.       — Люблю тебя, Саранча, приезжай ещё, буду рада поболтать.       Они быстро попрощались и девушка уехала в отель. Лифт, тринадцатый этаж, номер, душ, кровать. Режим полёта был всё ещё включен, потому она решила, что пора почитать книгу, которую она взяла. Гляди так и уснет.       Классика жанра — «Мастер и Маргарита». Её любимая книга. Она могла перечитывать её хоть каждый день, но не сегодня. Сару клонило в сон. А на часах было всего восемь вечера.       Ветер, который громко завывал за окном не давал покоя её душе. Она встала и прошла на небольшую кухню. О’Нил захотела выпить чего-то горячего. Остановилась девушка на зеленом чае с ромашкой. Горячая жидкость разлилась по её телу, приятно грея Сару изнутри. Допив успокоительный чай её тело непослушно провалилось в мир грёз. Проснулась она уже на следующий день от звука надоедливого будильника.       Чёрт, если бы не он, то она бы все проспала. На часах было девять утра. Девушка поспала одиннадцать проклятых часов. Её нижние веки были как мешки для картошки, а на лбу выскочил новый прыщик. Спасибо, здоровый сон. Встав с такой уютной, теплой кроватки она поплелась в душ. Умывшись и посмотрев в зеркало девушка собрала волосы в пучок. Она переоделась в удобные вещи и вышла из номера.       Снова лифт, снова тринадцать этажей, только уже вниз. Скучающая девушка нажала на кнопку «один» и ждала, пока она прибудет на первый этаж приёмной.       Сара вышла из отеля, направившись к своему черному байку, который находился на парковке под зданием отеля.       На улице холодно, она старалась одеваться теплее, чем в Сентфоре. Тот маленький городок был солнечнее, лучше, чем Сан-Франциско. На её ногах были черные джинсы, теплые высокие носки и любимые красные Доктор Мартинс. Кожаная куртка, с меховой подкладкой, на которой она тоже нашила золотистого дракона и бордовая вязаная водолазка.       Сегодня девушка отправится на покраску волос, а затем прямиком в родной дом, к любимой маме и любимому папе. Она просто сияла. Её глаза только и делали, что наполнялись счастьем. Девушка вовсе не нервничала. Свои темные каштановые волосы она решила покрасить в черные. На химическую завивку не решилась.       Черный мотоцикл, вместе с хрупкой девушкой на нём, несся по огромным улицам американского города. На одной пробке, на другой и вот она уже в салоне, сидит на кресле, а парикмахер красит её волосы полностью черной краской. Она не знала, что получится. Серые глаза с черными волосами. Неплохое сочетание. Но как будет на деле?       А на деле все лучше, чем она ожидала. Сару повернули в кресле к зеркалу. Девушка даже не ожидала такого изменения. На неё в отражении смотрела совсем другая личность. Да, черный действительно шёл к её миловидному личику. Большие черные ресницы, пухлые персиковые губы и небольшие щечки. Брови теперь придется красить на тон темнее, но это не сильно страшно. Главное, что она себе теперь нравится в несколько раз больше и это классно.       О’Нил расплатилась с парикмахером карточкой и уехала из салона прочь. Темные волосы развивал холодный ноябрьский ветер. Сейчас она наконец-то увидит своих родителей. Сколько счастья. Девушка подъехала к огромному двадцатиэтажному дому. У семьи О’Нил была трехэтажная квартира. Вы спросите как такое может быть? Легче простого. Они выкупили три трехкомнатные квартиры подряд, сделали внутри лестницы, оформили дом и это было, на самом деле, охуительно.       Лифт, десятый этаж, квартира номер 42. Девушка с тёмными волосами стоит и звонит в звонок квартиры, но ей никто не открывает. Она стоит в недоумении. Какого хрена? Сегодня же суббота, родители должны быть дома, какая работа? Может они куда-то уехали? Точно, под ковриком квартиры должны лежать ключи. Да, так и было. Три серебряных ключика весели на одной цепочке. Сара открыла квартиру и прошла внутрь неё. Кинув рюкзак у порога она насторожилась. Сердце ударило в пятки. Мамы и папы в доме нет, но где тогда они?       Она прошла вглубь квартиры и в зале на столе увидела синюю сумку, на ней золотистыми нитками было вышито «Sarah», а рядом с ней листок. Это было письмо. Глаза округлились, а по щекам побежали слёзы.       Наша любимая Сара, мы с папой всегда будем гордиться тобой, но тебе пора жить своей жизнью. Дорогая, я тебя безумно люблю, ты у нас самая лучшая, но всему своё время и твоё время пришло.       Мы с отцом уехали далеко, можешь нас не искать. На столе лежит сумка с деньгами, там будет достаточно, чтобы начать жить самостоятельно. Прости нас с отцом, что всё так получается. Мы надеемся, что у тебя все получится. Держим за тебя кулачки.       Твои мама и папа.       Сердце бешено забилось от осознания того, что её бросили родные люди. Они воспользовались моментом, когда она уедет из города, чтобы оформить документы в другую страну. Вот почему родители не брали трубку. Мама с папой никогда не умели врать, потому было легче молчать. Слёзы, паника, понимание… Всё кончено. Девушка больше не обнимет крепко отца, не поцелует в щечку мать, перед тем как будет уезжать. Они оставили её одну. Совсем одинокую. Ведь больше у неё не было никого. Она осталась сиротой.       Когда Сара дочитала письмо то сложила его в четыре раза и кинула в сумку с деньгами, которую повесила на плечо. Ей срочно нужна была помощь. Впопыхах и со слезами на глазах она выбежала из дома прямо к мотоциклу. Заведя мотор она уехала прочь от этого ненавистного дома. Сейчас она презирала своих родителей за то, что они вообще существуют. Девушка никогда бы не бросила своего ребенка одного, даже если бы ему уже было семнадцать. Сара ехала на ужасающей скорости прямо к дому Дэна.       Она громко постучала в дверь квартиры, но и там ей никто не отрывал. Изнутри слышались громкие стоны двух людей. Она скатилась по стене вниз, держась крепко за голову. Постучав еще несколько раз от злобы ей наконец открыли дверь.       Темноволосый парень, с хорошей фигурой. Да, это был Дэн. Сукин сын, такой же предатель как и её родители.       — Сара? — с удивлением спросил он, смотря на полностью заплаканное лицо молодой девушки.       — Милыыый, кто там? — нежный женский голос приближался к двери квартиры, а потом сзади него появилась она.       — Клэр. — тихо прошептала О’Нил.       — О дорогой, у нас гости. Сарочка, как давно я тебя не видела. — буквально прошипела она, гладя Дэна по оголенному плечу.       Тут терпение темноволосой иссякло. Она видела перепуганные глаза парня, он явно не ожидал её увидеть, но девушка тоже не думала, что родной человек способен на такое.       — Значит, нам нужно сделать паузу да? — она кричала и смеялась, задыхаясь от слёз. — Значит, я тебя люблю Сара, как приедешь мы обязательно с этим разберемся! — девушка кривляла его слова, которые он ей писал в тот вечер, — Да, блять, разобрался?! Ты такой же сука гнилой, как все в этом городе. А ты... — она с призрением посмотрела на Клэр. — Ты сука настоящая, жизнь тебя ничему не научила. Как хорошо, что я вовремя сохранила все твои интимные фотографии, которыми ты раскидывалась налево и направо. Ты будешь гореть в аду, змея, извиваясь на углях. Я испорчу твою жизнь, обещаю.       Последнее слово было сказано, она развернулась и залепила огромную пощечину этому склизкому Дэну и вышла из дома в слезах. Он кричал ей вслед, что всё еще любит, но она уже не слышала. Сара писала смс своей подруге.       Адель, я надеюсь, что ты всё ещё ждешь меня. Я планирую приехать в Сентфор этим вечером. Всё как ни странно пошло по огромной пизде. Молю Бога, чтоб ты простила меня. Девушка забрала вещи из отеля, уселась на байк и бежала от всего, от самой себя.       Она ехала в слезах, ничего не понимая, спрашивая каждый раз за что именно с ней жизнь так поступает? Почему именно Сара страдает каждый раз? Плачет, впадает в истерики?       Как жаль, что никто не видит её именно такой.       Хотя нет, не жаль, так даже лучше. Скрывать свои настоящие чувства сложно, но если ты будешь ими разбрасываться и рассказывать всем о своих проблемах, то еще больше почувствуешь себя одиноким.       Одна на дороге, без шлема, каждый раз прокручиваешь в голове одни и те же вопросы.       -Твою мать, нахера эта жизнь нужна? Да лучше бы я сука сдохла, чем родилась! — её голос срывался на крик.       Вдруг, из-за угла вылетела огромная фура. В глазах начало темнеть. О’Нил попыталась понять, что происходит, но не смогла. Смогла лишь поднять руки, понять, что они в крови. Все, что запомнили её глаза это лишь окровавленные ладошки и темноту, которая затягивала в какой-то сон.       Ещё пять минут и она была бы мертва. Мимо проезжала машина, которая вовремя увидела разбитый напрочь транспорт и лежащую неподалеку окровавленную девушку. Женщина выбежала из Форда и побежала к телу Сары, которое уже практически не дышало.       — Алло, скорая, пожалуйста, приезжайте быстрее, на въезде в Сентфор произошла авария. Девушка практически мертва, скорее, прошу вас.       Женщину звали Карла, а фамилия была Моринг. Да, это была мать Адель. Она уезжала в командировку на некоторое время. Им с отцом привезли шикарный антиквариат, она не могла отказаться от такого предложения. Сделка состоялась успешно, её люди должны были привезти вещи завтра в Сентфор, но на въезде в город женщина стала свидетелем аварии. Девушка, лет семнадцати вела мотоцикл, когда из-за угла буквально вылетела огромная фура, она сбила малышку с ног и скрылась. Благо она вовремя сфотографировала номера сбившей девушку фуры.       Карла выбежала из машины, осматривая тело девушки. Черные волосы пропитались алой кровью. «Господи, главное, чтоб она выжила», — подумала про себя женщина. Она вызвала скорую. Моринг поняла, что девушку зовут Сара, когда увидела вышитое имя на сумке с деньгами, а внутри неё нашла записку. Глаза женщины округлились, они были как два огромных круга. Какой родитель может бросить своего ребенка вот так просто? Она забрала вещи О’Нил к себе в машину. Побитый мотоцикл валялся у обочины, боковые зеркала были полностью разбиты, а стекла валялись по всей дороге, пара из них застряли в руке девушки. Клара вытащила их и оказала первую помощь Саре.       Прошло пять минут и тело пострадавшей забрала скорая, сказав её, как женщина представилась, «тётей, которой она успела позвонить, когда направлялась в город» ехать за ними в городское отделение.       Неужели это был конец?