***
Голова кружилась, от перенапряжения в ушах стучало, а окружающие звуки ощущались глухо и очень издалека, а я всё не мог отдышаться и уместить в своей голове то, что я только что сотворил. Сколько их там было? Пятьдесят? Семьдесят? А может даже и все сто? И всех их я только что собственными руками заморозил в ледяном аду. Выше по ущелью метрах в пятистах дальше по тропе располагалась ужасающая картина последствий моего заклинания: огромная ледяная роза, которая до сих пор продолжала разрастаться. Больше того, я всё ещё чувствовал в том месте мощные эманации первородной стихии. Держу пари, что там, в центре сейчас ноль градусов. В смысле абсолютный космический ноль. И это не изменится ещё очень-очень долго. Что же тут ужасного? Ну… новый ледниковый период таким макаром, конечно, не спровоцируешь, просто новая магическая аномалия на теле мироздания, и что? Тут даже караванщики-то редко ходят, а теперь вообще никто не пройдёт, как я им и сказал. Хуже всего то, что при взрыве большую часть атакующих просто рас*дорасило, и теперь по всей округе валялся весёленький паззл «найди десять самых крупных частей и собери человека». Так что самыми относительно целыми телами были как раз те, что зарубила мечница, но отодрать их от земли, в которую они вмёрзли, возможности не представлялось никакой. Больше скажу, я настолько не рассчитал силу «Новы», что и нас чуть не заморозил. От крупных осколков защитили «щит» и «золотая броня», равно как и от порыва ветра, а вот от навалившихся на нас практически сразу отголосков космического холода — нет. Меня спасло согревающее кольцо, которое я, помимо прочего, дорабатывал понемногу все те две недели, а Джини — та самая монетка, которую все приключенки получили от меня в злосчастном походе на башню Четырёх Великих Магий. Её наёмница, как выяснилось много позже, замотала под обмотку на правую руку на внешнюю сторону ладони, удивительно, что заклинание продержалось так долго и справилось с таким экстремальным перепадом, однако ж поди ж ты. Буквально через полминуты бега холод стих, ветер перестал дуть в сторону аномалии, наконец-то заполнив образовавшуюся пустоту, а ещё через минуту мы окончательно вырвались из радиуса частичного поражения в настоящее ночное тепло. Отдуваясь оглянулся и залип. Зрелище впечатляло и ужасало. Ледяной цветок разросся выше стен ущелья и теперь окрасился в красный от лучей заходящего солнца, а всё то расстояние до него, что мы пробежали было покрыто инеем, на котором то тут, то там валялись фрагменты тел и части разбитого оружия. Сколько я так простоял — не знаю, но в чувство меня привёл тычок в плечо. — Эй! Очнись, — прикрикнула мечница, выдернув из странного омута, в которое медленно начало погружаться моё сознание. Выглядела она сейчас не самым лучшим образом. Бледная, несмотря на загар, на рыжей шевелюре намёрзла снежная шапка, а хвост, стянутый кожаным ремешком, вообще промёрз и побелел вместе с полами плаща. Двуручный меч, всё ещё грязный от крови, покрылся рубиновым льдом. Грудь тяжело вздымалась, а на лице смешались растерянность и злость. — Почему ты не ушла? — проскрипело моё пересохшее простуженное горло. — Чего? — сделала вид, что не поняла рыжая. — Я спросил: ты какого хера не ушла вместе со всеми, когда я об этом попросил? — пальцы вновь побелели, сжав посох, моральных сил на то, чтобы заорать, как хотелось, уже не было, поэтому я лишь зло сверлил взглядом наёмницу. — А с какого хера ты там раскомандовался, новичок? — прошипела в ответ воительница. — Думал, раз Мелисса промолчала, то ответить тебе некому будет? — скривилась Джини. — С какого демона ты вообще решил остаться? Это была не твоя работа! О! Да тут не только у меня накипело! Вон, как её корёжит! — Да какая разница, чья? У меня был план! — Хороший план, героически сдохнуть в лесу потакая своему глупому мужскому самолюбию! — Да как во имя всех богов ты вообще дошла до такого вывода?! — опешил я. — А ты думал, что ты первый на моей памяти герой, кто вот так ринулся на врага, минуя все обычаи? — голос наёмницы сорвался на крик и отразился от скал. — Какие, к чертям собачьим обычаи?! — не отставал я. — Я сказала, какие! — ещё больше взбеленилась Джини. — Отход прикрывает самый опытный! — Да с чего вдруг? Остаться должен тот, кто имеет хоть какие-то шансы выбраться! Именно поэтому я и сказал вам уходить! — Ну и какие шансы были у тебя?! — Всяко больше, чем у тебя, матёрого ветерана! Я, мать твою, маг! Да они до послезавтра гонялись бы за мной в том лесу, а потом ещё месяц в кошмарах бы вспоминали гуков, которые на деревьях! — Не смей недооценивать солдат! Думаешь, они бы стали играться с тобой?! И не таких выносили! Да, ты бы и там устроил бы им бойню, но тебя бы загоняли, как лису и нанизали бы на копья. — О да! Конечно! Такая возможность была! Возможность, понимаешь? Но если бы сдерживать осталась ты, то не было бы никакой возможности! Да у тебя вообще ни единого шанса не было! — взревел я раненым бизоном и тут же вернул её же подачу. — Не смей недооценивать солдат! — И что с того?! Это не твоё дело! — Пока я в этом отряде — это именно что моё дело! И я не буду прятаться за… — Договорить мне не дал прямой удар в голову от которого небо и земля бодро поменялись местами несколько раз и вернулись на исходную с огромной неохотой. — Так ты остался из-за того, что я — женщина?! — прорычала мечница где-то там в дали, откуда улетело моё сознание. С трудом осознав себя лежащим на холодной земле кое-как перевалился на живот и тяжело поднялся на ноги. С удивлением заметил, что земля трясётся не от того, что мне по голове только что прилетело без замаха, а потому что дальше по дороге к нам мчался большой отряд всадников. Ну не важно, они ещё далеко и у нас с наёмницей есть куча времени, чтобы поговорить по душам. — Вот из-за этой вашей никчёмной мужской гордости и погиб Гектор! Это я должна была прикрывать отход! — А! Так ты не друзей своей грудью загородить пыталась, а всего-то навсего хотела выдавить застарелый гнойник? — зло расхохотался я. — А я-то думал, чего ты как в воду опущенная всё время ходишь, с тех пор, как капитана увидала! Он тоже там был, да? Джини взревела и ринулась на меня вновь, но на этот раз я был готов и смог легко закрыться от прямой бесхитростной атаки. Ну а после блока последовал и ответ. Перехватить руку было легко, вывести из равновесия подавшись назад рывком и правой в скулу. Почти на автомате, не дозируя силу. Мечница отправилась в полёт и продержалась в воздухе целых две секунды, после чего кулем рухнула на грунт. Где-то на краю сознания пролетела шутка про гордую птицу, которая не летает, пока её не пнёшь. Криво улыбнулся онемевшим лицом. Пока наёмница тяжело поднималась сначала на четвереньки, потом на одно колено, а затем по стеночке уже на ноги, прискакала кавалерия в лице того самого капитана, его гвардии и, разумеется, Мелиссы с Миррель. Картина им открывшаяся, наверное, впечатляла. В двухстах метрах выше по тропе стены ущелья белы от снега и льда, завывает ветер, веет холодом, а здесь мы с Джини готовы вцепиться друг другу в глотку, как дворовые собаки. — Что здесь происходит? — воскликнула Миррель. — Луи! Немедленно прекрати! — это Мелисса. — Джини! Какого демона?! Отставить! — это капитан. Впрочем, нам было не до зевак. Джини скинула плащ, пояс с мечом и перчатки, намереваясь как следует проучить охреневшего меня, я же повторил её трюк с накидкой, скинул кожаный нагрудник и отбросил посох. Воительница встала в стойку, я остался недвижим. То, что она прямо сейчас с голыми кулаками собиралась броситься на мага — её совершенно не останавливало. Ну и дура. От бросившейся на меня фурии я отмахнулся, как от надоедливой мухи. Всё-таки кольца остались при мне, а значит самую простую, пусть и дорогую магию я творить ещё мог. Резкий порыв ветра вновь отправил воительницу в стену, с которой она сползла хрипя и пытаясь заново научиться дышать. Спокойно подошёл к ней и поднял за ослабевшие плечи. — Да приди ты уже наконец в себя, воин, и начни башкой своей рыжей думать! — прокричал ей прямо в лицо. — Глупая мужская гордость, да? А то что ты сейчас вот творишь — как назвать?! То, что случилось когда-то в прошлом — уже случилось и я не имею к этому никакого отношения. В ответ получаю полный ненависти взгляд. Отпускаю руки, женщина почти падает, но в последний момент ей удаётся устоять на ногах. Продолжаем. — Три месяца! Я в вашем отряде уже почти три месяца! И за всё то время ни разу! Слышишь? Ни разу не выказал тебе неуважения ни словом, ни делом. Я учился у тебя! Слушался во всём! Считал в отряде самой разумной именно тебя! И уж конечно я верил в то, что заслуживал немного доверия в ответ и в решающий момент именно ты, как самая опытная и тёртая жизнью поймёшь, что от тебя действительно требуется! Но нет! Сначала ей надо убиться о роту солдат хер пойми откуда взявшихся в этих проклятых горах, а затем ещё и на мага с голыми кулаками полезла! Взгляд, всё ещё горящий первобытной яростью медленно опустился в пол. — И да, насчёт тупой мужской гордости… Да! Прикинь? Конечно, без неё тоже не обошлось! Потому что меньше всего на свете я хочу жить, зная, что за меня отдал жизнь кто-то из друзей! И притом сделал это тогда, когда можно было обойтись вообще без крови! — Луи… — вновь подала голос Мелисса, аккуратно становясь между мной и Джини, чтобы мы уж точно не бросились друг на друга по новой. — Да нормально я. Устал только очень. — У тебя кровь из носа идёт. — Да? — провожу рукой по лицу и действительно — полная ладонь кровищи! — Вот гадство. Ладно, осмотри нашу героиню, а потом и меня посмотришь. Вокруг Джини в это самое время металась Миррель, вытирая лицо наёмницы платком и что-то без умолку тараторя. Ко мне же подошёл уже спешившийся капитан. — Господин маг, капитан королевской гвардии Барб. — необычайно любезно, по всей форме, как благородному, начал совсем не последний человек в окружении монарха. –Как вам уже известно, нахожусь здесь по приказу нашего короля, его величества Рижарла Первого. Это вы сотворили? С кряхтением поднялся с земли, стёр тряпкой запёкшуюся кровь из носа и подтвердил. — Всё верно, капитан, — пришлось выпрямиться не очень куртуазно снова протереть лицо от крови и протянуть руку для пожатия. — Луи, маг-ученик академии Офана, состою в отряде авантюристов жрицы Майли леди Мелиссы. Нарвались на людей, о которых вы предупреждали в прошлый раз. Не думал, что их будет так много, а поскольку уйти тихо возможности не было — пришлось... вот… в общем. — Ученик? — с сомнением протянул капитан. Тремор придал моему неопределённому жесту особенный колорит, мол как получилось — сам не понял. — Да… Сколько их там… осталось? — подобрал нужное слово Барб. — А боги их посчитают, капитан, слишком много для меня за раз. Сорок? Шестьдесят? Сколько насчитывает разведотряд войска до тысячи пеших егерей? Плюс ещё очень много на подходе. — И все они… там? — поёжился служивый. — Точка детонации была в самом центре строя, так что, думаю, да. Те, кто был метрах в ста, наверное, смогли уцелеть, ну или хотя бы лучше сохранились. — не смог сдержать нервный смешок. — В любом случае преследовать по этой тропе их вы, к сожалению, не сможете. — И надолго это? — Надо наблюдать. Не думаю, что солнце справится с этим скоро, а уж если холод приманит духов, то тут вообще это всё выжигать придётся. Если, конечно, вы не захотите так всё и оставить. Капитан с уважением смерил оледеневшие стены ущелья. — Впечатляет. Ни разу в жизни не видел столь мощной магии. — Вы очень счастливый человек, капитан, просто ещё не знаете этого. На какое-то время капитан отстал от меня, переключившись на свою старую знакомую Джини, а меня сразу в оборот взяла Мелисса, причитая о том, чтобы больше не смел так делать и что её место в таком случае рядом со мной. Пыталась дознаться подробностей, но в ответ лишь получила совет обратиться к подруге и просьбу отстать от меня на какое-то время. Её исцеляющая магия вроде бы и подействовала, но её расслабляющее тепло сработало не лучшим образом: организм, почуявший, что угроза миновала, вышел из состояния стресса и обрушил на мои плечи всю тяжесть всех возможных побочных эффектов. Сразу же захотелось жрать, пить, блевать и в гробик. Королевские солдаты ещё какое-то время пытались подойти к ледяной аномалии как можно ближе, чтобы подобрать тела поцелее для выяснения, но поняв тщетность своих попыток, собрали несколько отлетевших особо далеко фрагментов и на этом успокоились. В обратный путь нам выделили ещё одного скакуна. На него уселись Миррель и Джини, а ко мне вернулся Бостон в придачу к жрице. Понятно, что сразу же на все четыре стороны нас никто не отпустил, да и не в том мы были состоянии, чтобы оставаться одни на опасной, как выяснилось, территории. Так что мы проехали вместе с остальной кавалерией сколько смогли и встали на лагерь в ближайшем удобном месте, где я и вырубился без задних ног едва добравшись до спальника. Обратный путь был просто рутиной, так что пересказывать его большого смысла нет, разве что, когда мы покидали пограничников, Барб снова почтил нас своим вниманием. — Маг Луи, Джини, от лица королевской гвардии выражаю вам искреннюю благодарность. Вы оказали королевству неоценимую услугу. О вашем подвиге я лично сообщу королю Рижарлу и, скорее всего, вас вознаградят. По крайней мере я буду просить его величество именно об этом. — Подвиг? — неверяще прошептала жрица. — Подвиг? — скривился я от нового приступа головной боли, которая после исцеления стала бить толчками. Впрочем, столько ли в этом жесте было боли физической? На мне вновь скрестились недоуменные взгляды. — Маг Луи, что-то не так? — А? Нет-нет! Подвиг — это прекрасно! Просто великолепно, тем более мы всем табором так к нему стремились, так ведь, леди Мелисса? Просто я ещё не восстановился от использования столь мощного заклинания, прошу меня простить. — Не стоит беспокойства, — Барб целиком и полностью удовлетворился моим ответом и больше по этому поводу ко мне не лез. Ну а я, всю оставшуюся до города дорогу пытался примириться с ролью массового убийцы и пытался понять, как мне быть дальше. Заниматься магией не было не малейшего желания, так что во время привала большую часть времени сидел и пялился в одну точку. Пару раз со мной пыталась заговорить Мелисса и я ей вроде бы даже вежливо отвечал, но как можно говорить с человеком, который просто не знает о чём с тобой говорить? — Луи, как ты себя чувствуешь? — Спасибо, Мелисса, всё хорошо. Надо просто отдохнуть. — Может, тебе нужно что-нибудь? — Не беспокойся, у меня всё есть. — Пойдёшь к нашему костру? — Извини, не хочется. И всё в таком ключе до самого возвращения в город. Совесть грызла на пару с чудовищным ментальным истощением. Жрица очень сильно переживала, что не была с нами во время «свершения подвига», но с определённым трудом её всё же удалось убедить, что привести подмогу тоже было нужно. Тут на помощь пришла Миррель, кисло заявив, что ей бы не поверили, потому что никогда не верят. Что же до костра, то девушки становились особняком от общего лагеря и часовых выставляли отдельно. Пару раз во время таких вот дежурств ловил на себе блестящие в отблесках пламени взгляды воительницы, но ни единым словом мы с ней так больше и не перекинулись. При нашем последнем «сеансе общения» у неё пострадала не только гордость, поэтому она была мрачнее тучи, но меня это её состояние не грело. Честно говоря, вообще было плевать на её проблемы до того, пока она передо мной хотя бы не извинится. Ну а если до неё не дойдёт… Что ж, жаль. Я и вправду её уважал, наверное, даже мог бы найти для неё какие-то оправдания, ввиду вскрывшейся моральной травмы, но, видимо, наши дороги разойдутся окончательно. Я налево, а девочки направо. И к чёрту это геройство. Такой сомнамбулой и попал в свой «не трактир». — Я дома. — произнёс я, не услышав в ответ ни отзвука. Почему-то резко захотелось в общагу. Там хоть кто-то из людей мог навстречу выйти. Немного улучшила моё душевное состояние баня, согревшаяся буквально за час. Как следует пропотел, намылился, нырнул в ледяной бассейн и жизнь как-то потихонечку начала налаживаться. Даже обратил внимание на то, как Айла обставила моё жилище. Разумеется, не обошлось без сиреневых штор на окнах, но это было вполне ожидаемо и даже в какой-то мере в тему. Зелёные скатерти на столах, рога над дверью, местами ковры, шкафы, стулья с простыми элементами декора, большое кресло в углу, вазочки… Тазики в баню опять же… ковшики… В погребе рыжая ведьмочка тоже умудрилась похозяйничать: на стенах были развешены копчёности и травы, а в углу обнаружилось несколько небольших бочонков с вином и пивом, один из которых я немедленно и откупорил. Стало легче. Всё-таки хорошая традиция у девчонок… эффективная даже в виде индивидуальной терапии. Так я и завалился спать, чистый телом, но с туманом в голове и снились мне… сны. Самые обыкновенные, но отнюдь не безмятежные. Я шёл по улице Офана и каждый встречный-поперечный, обязательно хоть раз виденный мной в этом мире спешил сообщить, что я убийца, выродок, эгоист и подонок. Грандмастер Карвис качал головой и сожалел, что вырастил новый бич Офана, настоятельница Дженни укоризненно смотрела с высоты трибуны арены на полный кровавых ошмётков стадион в центре которого стоял я со своим посохом, Айла в ужасе прижимала ладони ко рту, пялясь на меня сквозь свои извечные очки-велосипеды. Миррель, достав нож требовала, чтобы я не подходил к Мелиссе, та в свою очередь рыдала, что это против её воли… А вот мечницы видно не было, что было до ужаса странно. Да блин, там даже Рижарл засветился, смерив меня своим пренебрежительным взглядом и обозвав недостойным ублюдком скрылся за ширмой. Смешно, но именно отсутствие Джини, пожелавшей высказать мне что-нибудь едкое и презрительное и стало той странностью, за которую и зацепилось моё сознание, после чего кошмар раскололся на тысячи зеркальных осколков, и я рывком оказался сидящим в полной темноте на кровати, обливаясь холодным потом и смотрящим в тёмный провал картины на стене. — Долбаные слайды, ну где вы, когда вы так нужны?! — просипел я, падая на сырую подушку.***
По возвращении трио искательниц приключений, почти сразу же отправились по своим делам, условившись встретиться вечером для совместного практически ритуального посещения бани и трактира. Организационные вопросы, как всегда, взяла на себя плутовка, ей было проще. Ну а Мелиссе и Джини надо было добраться до своих обиталищ и сложить довольно громоздкое вооружение. Однако что-то пошло не так уже на фазе омовения. Разговор не клеился, то и дело соскакивая в сторону долбаного мага. Миррель и Мелисса жаждали подробностей и Джини, как могла, пересказала им всё, что могла, однако… чем больше времени проходило с момента их с магом ссоры, тем больше вопросов возникало у самой мечницы, и в первую очередь к себе. Да и не только у неё. Подруги, хоть и на словах соглашались с ней, взгляды на неё бросали не слишком одобрительные и даже… сочувственные. А этого гордость рыжей воительницы стерпеть не могла. В результате, уже в трактире, по мере влитого в себя алкоголя, оскорбления в сторону тупого мужлана были всё громче, кивки напарниц всё сочувственнее, а горечь внутри всё сильнее давила в груди. Но ещё больше по самолюбию било то, что тот, кто всё это время был ей нерадивым учеником, тот кто действительно уважал её всё это время, в решающий момент проявил свою истинную натуру и просто перевёл её в разряд женщин и детей! Как и все, вроде бы, братья по оружию! Ещё хуже была мысль, маячившая на самом краю осознания, что в конкретно данном случае конкретно данный манёвр, маг выживет там, где воин не сможет, имел право на жизнь. Иное дело, что весь её опыт кричал о том, что маг ценнее бойца и то, что его надо защищать до последнего, иначе потерявший мага отряд огребёт ещё и от нанимателя… И плевать, что нет никакого нанимателя. Самое время было бы послать придурка к демонам. Ну жили же они как-то до знакомства с долбаным чародеем, верно ведь? Но опять всплывало очередное «но». Мелисса. Лучик света, позволивший наёмнице перевернуть самую мрачную страницу своей истории и начать путь свободного искателя приключений. Верная и довольно наивная подруга в своё время вошла в жизнь воительницы, будто бы в награду за все перенесённые тяготы. Позволила ей стать не просто головорезом на службе у того, кто больше платит, но стать в один ряд с избранницами Майли на пути искоренения Зла. И вот она-то с магом расстаться была не в силах, хоть и не единожды уже пожалела о том, что попросила откровения у Отца Побед. Увы, девушка была полностью уверена, что проклятый Луи был послан ей богом и просто не могла уйти от него по собственному разумению. Не важно! Завтра она обдумает всё ещё раз, разгонит мышцы тренировкой и придумает, как устаканить ситуацию. Ну или дурак одумается и сам приползёт к ней с извинениями. Именно с этой мыслью наёмница и закрыла глаза, провалившись в пьяный беспокойный сон в своей хижине за городской стеной. Однако ни сон, ни тренировки больше облегчения не принесли. Более того, ко всему прочему мечница всё больше проникалась уважением к поступку того раздолбая, что обязался обеспечивать их отряду магическую поддержку и… именно это и сделал там в горах, приказав всем отступать, а сам оставшись. Иное дело, что она сама минимум дважды спасла его от вражеских клинков. Ну в самом деле, не может же он жалеть своих врагов? В чём тогда доблесть? Одно дело дуэль, на которой он, кстати, был готов того придурка буквально растерзать и сделал бы это, не яви настоятельница храма своё милосердие. Здесь же было сражение вне всяких правил: победа или смерть, где двое противостояли многим! Но нет, дурак вбил себе в голову, что можно было обставить всё так, чтобы не проливать крови. Ну не глупость ли? В лесу, когда их догнали — у него-то рука не дрогнула. И расправился он со своим врагом весьма неаппетитным способом, развесив того на дереве. И в самом бою он, прежде чем сотворить тот ледяной ад изрядно поглумился над боящимися приблизиться к нему солдатами: то скалу обрушит, то превратит землю под их ногами в копья… Наёмница с опаской посмотрела на пространство между своими стопами и попыталась отогнать слишком уж дурные мысли. К полудню к хижине заявился Барб. Её бывший командир, с которым она больше не пойдёт ни на одну вылазку. Тот, кто однажды уже предпочёл спасти свою шкуру, пожертвовав… одним из своих рядовых солдат… Собственно, разговор с ним и стал для Джини последней каплей.***
Кабинет магистра Карвиса был освещён яркими солнечными лучами бьющими сквозь большое, во всю стену, окно. Сам чародей сидел за столом и читал очередной свиток, когда в дверь осторожно постучали. — Войдите. — повысил голос старый маг и снова углубился в чтение. Дверь слегка скрипнула и закрылась. — Не помешал… отец? От удивления брови Карвиса поползли вверх, сам он удивлённо открыл рот и медленно опустил пергамент на стол. — А… Луи? Нет, знаешь, не помешал. — архимаг встал из-за стола и пошёл ко мне навстречу. — Неважно выглядишь. Как-то не слишком похоже на героя только что совершившего подвиг. — Уже в курсе, да? — криво усмехнулся и, не спрашивая разрешения рухнул на диван. Глаза сами по себе метнулись к дальней стене, на которой в моём сне висела картина, но её там уже давно не было. — А на кого похож? На мрачного тёмного колдуна, сокрушающего целые армии, бездумно прущие на его цитадель? — Пф! Ещё лет двадцать доводи себя до такого вот состояния и из твоих останков вылупится отличный архилич, — фыркнул старикан. — Но пока что я вижу только уставшего мальчишку, который с испугу сотворил какую-то дурь и теперь сильно об этом жалеет. — Да… насквозь меня прям видишь. — горько усмехнулся. — Не ты первый. Но учти, что сопли утирать я так и не научился, а пороть тебя поздно даже магической плёткой. Против воли заржал, архимаг тоже усмехнулся. — Я... спросить хотел. По предмету. — Интересно. Ты опять смог меня удивить. Пропускаю шпильку мимо ушей. Не то чтобы обидно, но пока что троллей с меня хватит. — У меня так-то уже есть ответ, я так думаю, но хотелось бы ошибиться, если честно. — Вот как? Ну тогда вперёд. — Магия… почему ей так просто убить и так сложно что-нибудь создать? — Не очень-то для тебя и сложно. Вон, твоя печь до сих пор старается, — попытался отшутиться маг, но глаза его заинтересованно блеснули. — Что ты имеешь ввиду? Уточни пожалуйста, и я попытаюсь тебе ответить. — Ну если на примере той же печи… она простая, как три медяка, отец. Грандмастер Карвис закатил глаза к потолку и протяжно вздохнул. — Я серьёзно, отец, помнишь, мы с тобой разговаривали про «этапы развития»? Ну так вот — эта печь самое примитивное из третьего этапа. Не более. И то, на неё ушло восемь часов сплошных расчётов, формул и моделей. И то первый прототип у меня получился кривой и не с первой попытки. Плюс сама постройка. Всё это на пределе концентрации и на пике нервного срыва. А чтобы разметать роту наёмников потребовалось только раз подсмотреть явление и воспроизвести его! Даже особо напрягаться не пришлось! И я просто хочу спросить: почему так?! — под конец не выдержал и сорвался на крик. — Что ж, сын, это очень взрослый вопрос. Как насчёт того, чтобы сначала рассказать мне что действительно произошло там, в ущелье? А то доклад от лица свидетеля, который не отягощён знанием, да к тому же видел лишь последствия… сам понимаешь. — Хех, ну да, — делаю самое глупое выражение лица и картинно кричу: — А он такой «вщух!», а там как «бам!» а потом как хряснет! Под конец моего кривляния архимаг ржёт уже в голос, но резко становится серьёзным, когда начинается серьёзный рассказ, который, не отягощенный подробностями наших внутрипартийных разногласий и вправду не занимает много времени. — Вот как? Ты просто смешал две несовместимые энергии и бесконтрольная реакция пошла сама собой? Это очень опасно. — Не совсем так, но… если очень сильно упростить, то да, — пожимаю плечами. — На тот момент я не смог придумать другого способа. Вначале я… просто хотел их напугать. Сделать с несколькими что-то ужасное, но быстро, чтобы не мучались… а они всё стояли и что-то пытались предпринять… Один бы я попытался избежать подобного, но… на тот момент это показалось разумной идеей. Да и, как оказалось, от холода мы были вполне защищены… — Так ты даже не был уверен в своей защите? — Я вообще не думал, что так долбанёт! Карвис вновь закатил глаза к небу, но ругать не стал, просто тяжело вздохнул и сделал большой глоток вина. Мне оставалось лишь повторить его жест. Повисла долгая пауза. Наконец, архимаг собрался с мыслями и заговорил: — На самом деле то, что ты творишь своей магией выходит далеко за пределы возможностей многих в этом мире. Кто-то даже и мечтать не смеет о подобных свершениях. Ты действительно смог посмотреть на магию по-другому, но что ты увидел? Что такое магия по-твоему? — Сила. Сырая сила, подчиняющаяся своим, непонятным мне пока законам. — не думая ответил я. — И одновременно инструмент, очень громоздкий, но податливый и невероятно удобный в использовании, однако опасный, таким, при неаккуратном обращении можно город с карты стереть. — Хорошо, что ты это понимаешь, — важно кивнул маг. — А ты думал, что я из простой жадности вам свои заклинания не показываю? — В том числе. Ведь пока ты уникален — ты имеешь влияние. Ты скоро сам ощутишь его на себе, поскольку это палка о двух концах. — маг скривился. — Но мы отвлеклись. Ты сказал, что магия — это сила и инструмент. И для большинства магов это действительно так. Маги стремятся к независимости, к власти, к контролю, к цели, которую они всегда хотели заполучить, будь это королевство или любовь… Но она же, как и любая другая сила, имеет свойство пьянить своего обладателя. Скажи, зачем ты разрушил погодную машину? И не надо мне тут про случайный подрыв, эту чушь можешь попытаться скормить Фольтесу. — Я решил, что магам нет веры, — честно ответил я. — Погода — она везде, и зависят от неё абсолютно все. Просто не смог бы спокойно спать, зная, что завтра проснусь в середине вулкана, просто потому что очередной колдун решил сжечь мою страну дотла, потому что ему не оказали должного почтения. — И не стал разбираться с ней сам? — Нет. — Почему? Боишься этой силы? Или боишься себя? — … — В своё время я поступил так же. Знаешь сколько магов нам с Рижарлом и Дженни пришлось отправить на тот свет? Много. Очень много магов пригрелось в замках этой земли. Умных магов, изобретательных. Куда более талантливых, чем я или кто-либо из преподавателей этой академии. Мы вырезали их по одиночке и со всеми их армиями. И ни один из них так и не пришёл другому на помощь. А потом я так же, как и ты недавно, разнёс все их механизмы и уничтожил почти все их труды. — Это немного не то, о чём я спрашивал изначально. — Уверен? Ты сейчас очень сильно грустишь по поводу убитых тобой людей. Не стоит. Позволь мне кое-что тебе рассказать. Знаешь, почему они не ушли, когда ты начал их убивать? Во-первых, они провалили задание, и за это, по возвращении их ждало нечто куда менее приятное, чем смерть от руки мага. Ну и второе, когда твоя рука опустеет. Когда в посохе не останется больше заготовленных заклинаний. Ну или, когда к тебе можно будет подобраться незамеченным и ударить в спину. Ты, при всех своих достоинствах, не выглядишь старым и ко всему готовым архимагом, способным выдать на-гора метеоритный дождь. Так что это нормальная тактика против таких, как мы. Отвлечь, подловить, измотать, а потом прийти и добить. — Это же безумие! — к такому выверту людской смекалки и решимости я готов решительно не был. — Да, но в отсутствии магов и спецсредств на своей стороне простым людям остаётся ставить в противовес нашей силе только свои жизни. Их командир мог отступить, но он сначала недооценил тебя, а затем поддался гордыне. И ещё кое-что. Знаешь, что происходит с деревнями, мимо которых проходят такие отряды? — Там ближайшее село в трёх днях пути. — Всего-то? Ну вот поинтересуйся, сколько там жителей, и смело засчитай себе их, как спасённых. — Ну да, ну да. Вот только к чему всё это. — Просто хочу сказать тебе три вещи, которые сам усвоил очень давно: Первая — на войне каждый воюет, как умеет и выживает как может, так что не бойся применять свою магию для защиты. Второе: у победы всегда есть обратная сторона, даже у такой полной и безоговорочной. Ну и последнее: если ты ещё не понял, то в этой комнате сидит маг с куда большим кладбищем за душой, чем у тебя. С этим мы уже ничего поделать не сможем, так что давай просто пытаться жить дальше. — Просто вот так взять и попытаться? — Я не говорю, что надо всё вычеркнуть из памяти. Просто в следующий раз, если хочешь подобного избежать, думай лучше и смотри шире, желательно заранее. — Хех, ладно, попробую. — Ну а что до твоего вопроса, почему магией убивать легче, чем создавать: так и руками убивать легче, но руки есть у каждого, а магия — нет. Не более того. В общем от старика ушёл, будто пыльным мешком ударенный, но совесть он мне действительно немного облегчил. Совсем чуть-чуть. Полученную пищу для размышления требовалось как следует запить и отвлечься, а для этого я как раз вспомнил один гаражный эксперимент. Не знаю, правда, как он сработает с вином, но чем не повод проверить? Громкий стук в дверь прервал меня в самый разгар эксперимента. В дверь долбила, что удивительно, Джини. Одна. В руке у неё была довольно объёмная бутыль чего-то явно алкогольного, а на лице застыла твёрдая решимость. — Надо поговорить, — после довольно долгой неуверенной паузы заявила мне мечница. — Заходи, — отлип я от дверного косяка, развернулся и ушёл внутрь дома. Дверь сама закроет, не развалится. Внутри красновласая какое-то время разглядывала интерьер, не зная, как начать разговор. По ходу я опять сломал ей задуманный план наступления. Собственно, удивляться было от чего. На широком дубовом столе лежал железный лист. Его я положил под конструкцию, не желая пачкать новую скатерть. На нём на подставках располагался вскрытый бочонок вина от которого тянулся железный лом, на котором по всей длине намёрз розовый лёд. По нему всё это время тоненькой струйкой стекало содержимое бочонка и направлялось прямиком в уже почти до краёв наполненный кувшин. — Во имя Майли, что за бесовщину ты опять затеял? — непроизвольно вырвалось из уст наёмницы. — Вино в основе своей состоит из воды и алкоголя, — хмуро поясняю ей. — Воду сегодня я пить больше не хочу. Сказав это, разобрал конструкцию и наполнил бронзовую кружку, зажмурившись, сделал глоток и поморщился. Да, если закрыть глаза на вкус, то этим реально можно накидаться до самого верхнего предела. — Не так отвратно, как я рассчитывал, — киваю сам себе, затем наполняю вторую кружку и ставлю на стол перед мечницей. — Ну давай поговорим.