***
Король гномов Дарий XVIII не очень-то любил сидеть на своём троне. Как и всякого гнома его тянуло либо в кузницу, либо в шахты, понятное дело, киркой помахать вволю не дадут, статус не позволит, но вот провести инспекцию и пообщаться с горняками — милое дело. Всегда полезно послушать чего говорят работяги о своих бригадирах, бригадиры о работягах и кураторах, кураторы обо всех, а потом пробежаться глазами по накладным и понять кто бухтит зазря, а кому уже пора поменяться ролями. Это было понятно и уважаемо. И такой подход у Дария был во всех делах. Ничего ужасного в этом не было, тем более что традиции, замы и чётко налаженный механизм государства работали как часы. Но не менее родной кузни и дворца был Дарию мил и солнечный свет. На солнце его чернючая борода без единого седого волоска блестела так, как не могла при свете ни одного факела. Не то чтобы прям сильный повод для гордости, но далеко не одна дева подгорного народа была сведена в койку, очарованная этим блеском. Да и не только подгорного народа. Но то тема отдельных бесед, подкреплённых изрядными порциями тёмного и пенного. Что до Офана, то с королём Рижарлом у него были просто великолепные отношения. Дарий сдружился с ещё авантюристом Рижарлом, когда тот выполнял для него довольно деликатное дело: изводил тварь, пришедшую из глубин, и которая, неожиданно, оказалась не по зубам ни шахтёрам, ни милиции, ни гвардии, но была повержена силой Героя Майли. До братания и клятв в вечной дружбе тогда дело, само собой не дошло, однако став королём вчерашний Герой не забыл старых знакомств, заключив ряд обоюдовыгодных соглашений. С тех пор было много визитов, совместных пирушек и почти четверть века безоблачных сношений между соседскими государствами, на границах которых даже таможня стояла чисто для порядка. И всё было прекрасно, пока какая-то тварь не решила расхерачить всю сложившуюся идиллию. И что самое поганое, скорее всего тварь была невысокой и бородатой. Притом в ином случае ситуация яйца выеденного бы не стоила, но её раздули до такой степени, что Дарий даже сначала посмеялся над первым донесением, со второго призадумался, а после третьего понял, что что-то делать уже поздно и сам сорвался заминать ситуацию, в надежде, что его личное присутствие хоть как-то сможет сгладить ситуацию. Прибыв в Офан инкогнито, гномий король судорожно принялся проверять все записи, имевшие отношение к инциденту. Поговорил с первыми свидетелями и уже там получил показания прямо противоречащие друг другу. Мастер-кузнец, содержащий магазин при кузнице со всей серьёзностью доказывал, что ничего ужасного не происходило вплоть до того, как случился пожар. Главный же распорядитель рвал на себе бороду, обвиняя кузнеца в раскрытии всех таинств огня и молота, а мага-грубияна умолял устранить самым ужасным способом, дабы иным неповадно было. Что характерно, сторонников точки зрения главного распорядителя было куда как больше, чем тех, кто был согласен с кузнецом. Да поскорее, пока зверь не вырвался из под контроля и экономической блокады. Хотя о каком контроле могла идти речь, когда уже сам Рижарл, обычно с уважением относящийся к тайным визитам Дария и лишь интересовавшийся, не заглянет ли тот на ужин повспоминать былое, прислал к нему начальника гвардии с требованием прибыть как можно скорее, дабы обсудить возникшее «недопонимание». И вот, встреча настала. Дария встретили достаточно тепло, посетовали на совершенно непонятно откуда вылезшие проблемы и усадили за стол в тихом кругу друзей, верховной жрицы Майли и главного чароплёта страны, чей приёмный сын и стал поводом раздора. Точнее, фактически, нападение на приёмного сына верховного чароплёта стало причиной раздора. И лучше бы он действительно поговорил с ними раньше, чем с этим самым… Луи… Но дёрнули же подземные бесы… Надо было нанести официальный визит! — Мой друг, ты как-то непривычно молчалив, — спросил король людей с такой интонацией, будто был действительно не в курсе того, что произошло не далее, как четыре часа назад. Впрочем, а если парень не соврал, и он действительно не имеет никакой информации по случившемуся? — Да не! Всё в порядке. — выдавил из себя улыбку гном, поспешив спрятать уста за кружкой пива, которое впервые в жизни не лезло в глотку. — Просто хотел спросить, уважаемый Карвис, разумеется не имея цели оскорбить, но от сильной необходимости, ваш пасынок умеет держать своё слово? Звон приборов по посуде моментально стих и на горного короля уставилось три пары недоуменных глаз. — Луи, не очень ответственный, вынужден это признать. — аккуратно произнёс архимаг. — Но всё меняется, когда дело касается магии и его друзей. В конкретно этих моментах мой сын проявляет просто нечеловеческую упёртость. А когда не надо ещё и изобретательность… И с тех пор, как он перестал брать у меня деньги на содержание, я ни слова не слышал о том, чтобы он хоть на йоту отступился от условий сделки после того, как были пожаты руки. — Дарий, но почему ты вдруг заговорил о нём? — прищурилась верховная жрица и, отложив вилку в пол оборота повернулась к гному, давая понять, что всё её внимание отныне принадлежало только ему. — Да… так… — сразу стушевался самый важный в мире гном и стыдливо отвёл глаза. День «Д». Утро, перед Часом «Ч». Дверь в представительство гномьей общины я открыл пинком, ибо нефиг. В прихожую сразу же высыпала охрана, выставив вперёд щиты и увесистые молоты с короткими рукоятками. Двое самых решительных ринулись на меня с размаху влепив свои орудия в магический барьер, от которого тут же и отлетели со всеми своими пожитками. Остальные уже изготовились к следующему рывку, но командир их остановил, видя, что дальнейшей агрессии я не проявляю. — Ты! Тать! — Взревел самый тяжеловооружённый гном, видать, начальник местной стражи. — Тебе ещё хватает наглости заявиться сюда самому?! — Как вы ко мне, так и я к вам, так что нехер мне тут! Я здесь по делу и радости мне с этого не больше, чем вам. — говорить с недомерками действительно не хотелось, а ещё, вчера состоялся достопамятный разговор с эльфом-маразматиком, что дебаффом резало моё настроение и парламентёрский скилл ещё процентов на двести пятьдесят, но я готовился к этому целых две недели, так что можно было себя разок пересилить. — Будем договариваться. — Договариваться, да? — вопросил меня с лестницы второго этажа относительно нестарый чернобородый гном, что был даже визуально выше своих земляков, выгодно отличался статью и прямо сейчас морщил домиком на меня свои кустистые брови. Мощные пальцы в перстнях без драгоценных камней сжимали перила, а сам он замер на балконе, смотря на меня сверху вниз. — Ну тогда говори, зачем пришёл, маг. — Не здесь. Вы, гномы, упёртые и слышать ничего, что вам разумные говорят, не умеете, так что будем говорить по факту и с доводами. За городом. У северных ворот в получасе ходьбы дорога сворачивает к поляне, не заблудитесь. Туда вы к полудню приведёте не того, кто отдал приказ сжечь мой дом, и даже не его начальника, а начальника его начальника. Вот с ним я и буду говорить. Не придёт — сами виноваты. Пришлёте воинов… что ж, тоже сами виноваты. Пойдёте к страже — это будет вообще замечательно, потому что тогда об этом узнает ещё и король. Здесь я всё сказал. С этими словами я развернулся и ушёл в указанном мной же направлении. День «Д». Час «Ч». Минута «М» Место тоже на букву "М". Поляна в лесу. — Идут — прибежала Миррель со своего наблюдательного поста. — Целый караван! Охрана и чинуши. Бород двадцать. Все пешком, но вооружены, как на войну. — Ну война так война. — безразлично кивнул я, проверяя заклинания на перстне и посохе. — Будем надеяться, что хоть какие-то мозги в их упёртых бошках всё-таки есть и меня хотя бы выслушают прежде чем попытаться убить. Всем проверить амулеты, а ты, Миррель, возвращайся, может чего услышишь. И если они всё-таки пошлют парламентёра, то оставайся с основной группой. Плутовка кивнула и скрылась в листве. Я повернул голову к Мелиссе, Джини и Изабель. — Готовы? — Готовы. — быстро ответила мне Мелисса, а Изабель просто кивнула, предвкушающе сжав кулаки. — Джини? В ответ нервный кивок. Ну да, у неё сегодня главная роль. — Леди Изабель? — Жду не дождусь чего вы там придумали, герой Луи! — лучезарно улыбнулась златовласая жрица и сжала перед собой кулаки всем видом показывая своё нетерпение. Ну хоть кому-то тут весело. — В таком случае — на позиции. И Майли с нами. Девушки кивнули ещё раз и поспешно удалились. На поляне остался лишь я, странный прямоугольный ящик два на полтора и медный таз на подставочке, в котором одиноко лежал полуторакилограммовый кусок отпиленной мной железной глыбы с пожарища, некогда бывшего моим домом. Ах да, ещё и манекен на котором был надет доспех гномьего хирдмена. Хороший такой, из плотных стяжек соломы и на деревянном каркасе. Сам набивал. Около него-то я и решил дождаться «делегацию». Странно, но из деревьев вышел лишь один гном. Тот самый черноволосый с перстнями, что смотрел на меня сверху вниз с лестницы в здании общины. Холёный такой. И даже не сказать, что рожа кирпича просит. — Я Дарий! — провозгласил гном не дойдя до нас со жрицей метров пять. — И я могу говорить за всех гномов. Ты сказал, что мы будем договариваться. Говори. — Меня ты знаешь. А госпожу жрицу зовут леди Изабель. Она не связана со мной никакими обязательствами и присутствует здесь только для того, чтобы подтвердить истинность наших слов. — Для меня честь познакомиться с вами, уважаемый Дарий, — степенно склонилась Изабель. — Со своей стороны готова поклясться, что ничего сказанное вам и вами на этой поляне не будет разглашено без разрешения с обеих сторон. — Хм… приемлемо, — чуть подумав буркнул гном. — Но я ещё не слышал предложения, ради которого пёрся в очевидную ловушку! — Мне нет нужды убивать одного гнома, как бы высоко он ни значился в иерархии своего народа, — пожал я плечами. — Зачем, когда я могу атаковать сразу всех? — Громкие слова, малец. — глянул мне в глаза гном. — В самом деле? — удивился я. — Ну ладно, хотя я и готов за них ответить. — И как же ты это сделаешь? — Не сделаю, но если бы собрался сделать, то… — картинно почесать подбородок. — Для начала я бы рассорил вас с людьми Офана. Это не так сложно, учитывая как вы себя поставили вообще и какую дичь творили эти три месяца, например со мной. А уж когда сожгли мой дом… — Это ещё надо доказать! — впечатал кулак в ладонь Дарий. — А зачем? — искренне удивился я, — Если вы не в курсе, то нам людям, дай только повод, чтобы кого-то ненавидеть. Рассказать мою историю менестрелю, придумать ещё несколько аналогичных, которые якобы произошли в других городах… Кстати, вы уверены, что ваши гильдии нигде больше не притесняли людских кузнецов, уводя из-под их носа самые жирные заказы от дворян? Дарий скрипнул зубами. Изабель озабоченно нахмурилась. — Дальше можно придумать несколько анекдотов из разряда «Поймало чудовище эльфа, гнома и человека» или «Заходят как-то в трактир»… Пара месяцев и над вами смеётся в кулак всё городское население. Полгода и вас уже тихо презирают. Год — и ни в одном людском трактире гному не нальют и капли пива… И это только при условии, что этот самый год я потрачу с умом, и поверь мне, я буду очень стараться! Ну а если вы ещё и попытаетесь меня заткнуть или тем более убить… Хо-хо-хо! — мечтательно смотрю в полуденное небо. — Уж тогда-то я развернусь на полную! — Во первых, это будет преступлением против людей. Во-вторых – почему ты думаешь, что переживёшь, если мы действительно захотим от тебя избавиться всеми доступными средствами? — глухо в бороду прорычал Дарий. То что я говорил ему прямо сейчас охренеть как не нравилось гному. — Первый удар я переживу в любом случае. Ну а дальше — всё в копилочку взаимной ненависти. Для вас самым интересным будет то, как я потрачу время между неудачными покушениями и удачным. — Допустим, тебе удалось меня смутить, маг, действительно удалось. — пропыхтел гном после минутной паузы, — Но ты ведь понимаешь, что творя такую херню растеряешь всех друзей и запятнаешь свою честь так, что ни одно благое деяние тебя не отмоет ни перед живыми, ни перед богами. Зачем тебе всё это? — А зачем вам было калечить и сжигать всё чего я добился в этой жизни? — прорычал я не менее грозно. — Зачем было калечить маленькую девочку, чей грех был лишь в том, что она жила там под моей опекой? Иной причины нет, а значит ты со всей уверенностью можешь считать меня сумасшедшим. Но будет ли тебе с этого легче? — Луи, когда вы просили меня о помощи, речь шла не об этом! — не смогла сохранить самообладание леди Изабель. — То, что вы говорите — отвратительно! — Спасибо, леди Изабель, я знаю. — ни один мускул не дрогнул на моём лице. И всё же хорошо, что сейчас меня слушает Изабель, а не Мелисса с Джини. Эти бы отговаривать и вразумлять ринулись, и простым предостережением тут явно не обошлось бы. Гном молчал минуту, другую, а затем посмотрел на меня чуть ли ни с ненавистью. — Ты псих, но даже если ты всё это провернёшь, то ничего у тебя не выйдет. Людям нужны гномы, нужен наш металл и нужно наше оружие, — с этими словами гном выкинул на стол свой главный козырь, а значит и мне пора вскрывать карты. — Замечательный аргумент! — захлопал в ладоши я. — Наверное, на него вас натолкнули вот эти вот замечательные доспехи, правда ведь? Джини! Мелисса! Ваш выход! Дарий с шумом выпустил воздух через широкие ноздри и посмотрел в ту сторону, куда я помахал рукой. А оттуда шли… да… Двое. И если Мелисса внешне совсем не изменилась, мягко шагая по траве и опираясь на свой чекан, то вот Джини… Начнём с того, что вся она с ног до головы была закована в металл. Цельнопластинчатый доспех практически анатомически облегали её шикарную мускулистую фигуру. Доспех был подогнан не просто плотно, а прямо идеально, делая её визуально лишь на пару сантиметров крупнее, чем она есть. Сам металл играл на солнце и даже создавалось ощущение, что стальные пластины гнутся именно так, как приминалась бы одежда в местах складок. И чем ближе подходила воительница, тем отчётливее становилось понятно, что это не кажется. Доспех действительно гнулся по металлу, притом не скрипел и никак не доставлял неудобств. Даже веса в шаге латницы не чувствовалось. И ещё она была без оружия. Если бы у гнома не было бороды, то все услышали бы как упала на траву его челюсть. Я же услужливо стал разбирать уже, казалось бы, позабытый ящик. Откинул крышку, стенки упали сами, явив миру жуткого вида плод любви банной печи и мясорубки. От второго там была внушительная горловина и нос, а от первого досталась закрытая «галанка», закрытая дверцей, и «поддувало». Покончив с разбором, я степенно отошёл от изделия и, кивнув Джини отошёл к гному. — Смею обратить ваше внимание на то, что сейчас я не творю никакой магии. Всё, что будет происходить дальше — будет происходить без моего участия. — Можете начинать считать удары сердца. Воительница, закованная в латы так, что только волосы и торчали из выемки у основания черепа, спокойно подошла к тазу, взяла оттуда железо и положила его в горловину мясорубки. Машина загудела, засветилась в некоторых местах и через минуту выдала из распахнувшейся галанки рукоять двуручного хвата. Простую, без украшений и каких-либо оплёток, но с гардой в виде креста. Джини, не вынимая меч из печи целиком достала откуда-то кожаный ремешок и, не снимая латных перчаток сноровисто намотала его на рукоять и лишь после этого извлекла клинок целиком. Длинный, прямой серый и удивительно тонкий для двуручника. С долом вдоль всего клинка. Металл, правда, был неравномерного цвета, переливаясь от зеркально белого до столь же зеркально-серого цвета. Воительница взмахнула им из стороны в сторону, проверяя баланс и уложила лезвие себе на плечо плашмя. — Дарий, — спросил гнома я. — Скажи, этот вот гномский доспех на чучеле — он же отличный, да? И леди Изабель сейчас подтвердит нам, что на нём не наложено никаких проклятий, так ведь? Леди Изабель? — А? — не сразу сообразила жрица. — Да! Конечно! Златовласая служительница Майли сложила руки в молитвенном жесте и забубнила что-то себе под нос. Доспех на пару секунд засиял полупрозрачным маревом, от чего с него осыпалась вся пыль, что успела скопиться на нём до этого момента. — Майли мне свидетель. На этом доспехе нет никаких порочащих чар или проклятий. — Прекрасная работа, леди Изабель! — похлопала в ладоши Мелисса со своего места, уложив свой чекан на изгиб локтя. — Леди Мелисса? — дождавшись, когда смутившейся Изабель перестанут хлопать привлёк я внимание своей жрицы. — Не подтвердите? — Конечно, Луи. Миг и, казалось, расслабленная жрица рывком встала в боевую стойку. Ещё миг и на правый наплечник гномьего доспеха со всего размаху падает удар молота. Дзззззанг! Жрица делает резкий отшаг, раскручивает своё оружие над головой на вытянутых руках и следующий удар опрокидывает манекен, придясь по нагрудной пластине. Жрица замирает в боевой стойке и тут уже наступает черёд Изабель аплодировать своей коллеге по ремеслу. Собственно, и я не отказал себе в удовольствии присоединиться к поздравлениям. Джини тем временем, воткнув свой новый меч в землю, слегка напрягшись вернула манекен в вертикальное положение. Дальнейшая ревизия показала, что наплечник слегка повело со своего крепления, а царапина повредила орнамент. На нагрудной же пластине осталась ощутимая вмятина. Однако пробить Мелисса его не смогла. Гном, впрочем, глазам своим не поверил, буквально обнюхав весь доспех и особое внимание уделив повреждениям. Спустя какое-то время даже он довольно констатировал — доспех пробит не был. И да, девушка вполне могла пробить его, нанося удар не молотом, а его обратной стороной — клевцом, плюс ещё она намеренно по моей просьбе била в самые усиленные части брони. Тем не менее демонстрация была более чем достойная. — Дарий, мы все знаем, что нет неразрушимой брони. Но как ты думаешь, сколько времени уйдёт на создание меча, способного пробить эту? Сколько времени на это уйдёт у мастера-гнома? Чернобородый гном не ответил, только посмотрел на меня странным взглядом, который потом перевёл на меч, что уже был в руках у Джини. От доспеха он далеко отходить не стал даже когда воительница изготовилась к удару. Взмах! Давно я не слышал звука, с которым консервный нож вскрывает металлическую банку тушёнки. Собственно, и сейчас это был не то, чтобы он. Клинок слегка размазался в воздухе, прежде чем опуститься на левый наплечник, разрубить его и потерять оставшуюся энергию удара где-то в середине плеча. Джини же отпрыгнула с клинком назад, чтобы с рывком загнать колющий выпад под ту самую усиленную стальную пластину, чтобы клинок на треть вышел из спины манекена. На этот раз чучело устояло. Собственно, воительница-то и не дала ему упасть, удерживая рукоять меча. — Сорок ударов сердца. — слова упали с моих губ не адресованные как бы никому. Сам же я подошёл и кинул в «мясорубку» ещё один кусок железа, который вместе с машиной был в ящике и через означенное время галанка вновь открылась, явив миру очередную простенькую рукоятку, точно такую же, как и в прошлый раз. Гном потеряв всякое самообладание подбежал к печи и схватил, оказавшуюся чуть тёплой рукоятку меча и резко выдернул его из машины. На качестве лезвия его действия никак не отразились. Он придирчиво осмотрел клинок, провёл двумя пальцами по долу, коснулся острия, не порезался, но впечатлился. Затем с удивительной лёгкостью согнул оружие, положив его плашмя на землю и наступив на кончик ногой. Лезвие послушно согнулось, а потом резко распрямилось, вырвавшись из цепких лап Дария и опасно спружинив от земли. — Как?! — вскричал гном и во взгляде его царила такая обида, что у меня не осталось никаких сомнений: клиент созрел. — Это магия, друг мой. Но как — это не то, о чём вам, гномам стоит переживать, — мерзкая улыбка сама собой наползла на губы. — Ты лучше представь, что сейчас тут есть не одна такая машина, а, скажем, двадцать. Одна печатает мечи, другая копья, третья — нагрудники, четвёртая пачками выдаёт наконечники для стрел… Как ты думаешь, гном, сколько золота, которое не придётся отправлять гномам сэкономит король Рижарл? Просто пуф! И гномы вдруг стали людям не нужны… Какая досада… — Ему всё ещё нужно будет железо. — Которого достаточно в наших горах. — от такого аргумента отмахнуться было легче лёгкого. — А уж обогатить руду маги смогут даже без моей помощи, был бы приказ… Да и давай я не буду тебе рассказывать про добавочную стоимость? Гном посмотрел на меня, как затравленный секач на егеря с рогатиной. Его огромные кулаки сжимались до белизны в костяшках. Не лучше дела обстояли и у остальных присутствующих. Мелисса и Джини начала разговора не слышали, так что просто всем своим видом выражали озабоченность, к тому же лицо Джини закрывала монолитная личина, так что она просто… негодующе стояла… да?.. А вот Изабель была бледна, как полотно, несмотря на всю свою природную смуглость. Стоит ли говорить, что она, на всякий случай, тихонько маленькими шажочками отодвигалась от меня в сторону своей подруги-храмовницы? — Ты блефуешь. — рыкнул гном. — В самом деле? Давайте проверим. Просто вернись к себе в общину и наблюдай. Ну или делайте то же самое, что и четыре предыдущих месяца, — безразлично пожимаю плечами. Опять повисла тягостная пауза. Гном шумел, пыхтел и краснел, всячески проявляя бурную мыслительную деятельность, девушки в стороне тихо шушукались то и дело бросая на меня недобрые взгляды. Я же просто ждал. — И почему ты не сделал всего того, что мне нарассказывал только что до сих пор? А вот тут мы переходим к самому главному. — Потому что мне этот мир нравится именно таким, каким он выглядит сейчас. — спокойно объясняю я гному. — Я могу сделать десятки таких машин и драть за каждую золота по весу. Я могу опрокинуть вашу экономику в бездну, могу возвысить Офан на небывалую высоту, совершить, так сказать, промышленную революцию. Вот только прекрасно отдаю себе отчёт, что за этим последует. Давайте начистоту: никто не хочет возрождения древнего магического королевства, ну а я так и больше всех на свете. Всё что мне нужно — это уютная берлога, стабильный доход и возможность путешествовать по миру в компании друзей. Поэтому я вас, гномов, по-человечески прошу: не надо меня провоцировать, ибо не сдержан я в методах своих! А ну как начну творить добро налево и направо! Будут все вокруг ходить скучные да вялые! Ладно, последнее я в слух говорить не буду, и так уже достаточно сэпатировал. В общем, мы всё-таки договорились. Гномы отстают от меня раз и навсегда. Запрет на торговлю со мной снимается, а все понесённые мной издержки погашаются за счёт казны общины. Также всем пострадавшим выплачивается разовая компенсация (или её сумма компенсируется тому, кто эту самую компенсацию выплатил ранее, в том числе и расходы на лечение и моральный вред). На оценке независимыми экспертами гном не настаивал. Ещё за мной признаётся умение работать с чёрными металлами и раз и навсегда снимаются обвинения в воровстве секретов. Машину по производству мечей мы сломали прямо на поляне и развеяли её прах по округе. Ещё я клятвенно пообещал гному не строить таких впредь, что меня устраивало чуть более чем полностью, тем более что штучные изделия для себя и окружающих, а также на продажу за большие суммы я делать не перестану. Второй клинок тоже пришлось расплавить, гном хотел наложить на него свои лапы, но я не позволил. Нефиг делать, пусть сами до легирующих элементов додумываются, а я даже не уверен, что ванадий и хром правильно синтезировать смог. И, разумеется, все наши договорённости раз и навсегда останутся на поляне, ну а если нет, то гномы сами виноваты. Так что в город мы возвращались практически друзьями. Ха-ха. Шутка, конечно, я так и чувствовал, как гном мечтает натравить на наш скромный отряд, шедший сильно позади свою охрану, но до самых ворот он всё-таки сдержался, что внушало некоторые надежды. Ну а как дошли до ворот, то не сговариваясь всем скопом двинулись в «Окорок и Эль» такие победы надо запивать.***
— Так что на этот раз натворил сын нашего уважаемого архимага? — очень внимательно посмотрела на невовремя утонувшего в воспоминаниях гнома верховная жрица Дженни. — Я слышала, что у него случились какие-то разногласия с местными гномами, но это ведь не может быть что-то серьёзное? Правда ведь? — Ну что вы, госпожа настоятельница! — поперхнувшись не до конца прожеванным куском стейка Дарий поспешил запить его пивом. — Действительно пустяк, не стоящий нашего с вами внимания! Тем более всё уже разрешилось! — Рад это слышать, — улыбнулся старому другу Рижарл. — А у меня тут представляешь, какой дурдом творится? Какие-то психи недавно город поджечь пытались! Спалили бордель, несколько лавок и один бывший трактир! Говорят всё с одного горшка полыхнуло, Дарий, ты представляешь?