Глава 8
Наруто сидел на кровати и печально наблюдал за собственной беспомощностью. В квартире было пыльно, а еды не хватит даже на завтрак. Его лицо перестало выражать эмоции. Он словно вколол себе в душу анестезию и теперь совершенно ничего не чувствует. Но каждый раз общаясь с кем-то он натягивает дружелюбную улыбку, которая будто въелась в его лицо и смотрится максимально натурально. Вчера по дороге домой он встретил Ино и Чоуджи. Они тут же кинулись обнимать его, а Ино даже заплакала. Шикамару не было. Говоря о Шикамару или думая о нём, Наруто чувствовал себя немного лучше, чем обычно. Он даже иногда улыбался искренне. С этим человек почему-то были связаны странные, непонятные чувства. Возможно, он был влюблён. Но думать об этом глупо. Особенно сейчас. Наруто с огромным трудом поднял себя с кровати и решил убраться на последок. Ему нужно успеть сделать всё, что он хотел. Сегодня последний день***
Завтракать было нечем, поэтому Наруто решил поступить по-умному и пойти в Ичираку. По дороге он не встретил никого и был счастлив, разговаривать и улыбаться сейчас совершенно не хотелось. Уже подходя к Ичираку, он заметил знакомую фигуру. — Так и знал, что ты будешь здесь. Это был Шикамару. Он мягко улыбался лишь уголками губ. — Привет. — натянуто улыбнулся Узумаки, непонятно из-за чего начав нервничать. —Ты как будто и не рад меня видеть, м? — Что за бред ты несёшь, Шикамару, конечно я рад тебя видеть. — А чего мина такая кислая? — Голодный. Шикамару рассмеялся. — Ты как всегда. Его сердце колотилось в бешенном ритме. Глаза бегали из стороны в сторону, и в итоге он просто сел рядом с Нару. В своих мыслях он называл его Нару. Это было удобно и даже мило. — Старик, мне как обычно. Мисо-суп и побольше мяса. — Принято. С первой секунды можно было понять, что что-то не так. Наруто сидел слегка напряжённый и хрустел пальцами. «Признак пассивной агрессии» Шикамару всерьёз забеспокоился. Конечно он понимал, что пережив столько горя Нару не сможет оставаться таким же весёлым и светлым, как раньше, но его поведение пугало. Он посмотрел в его чистые светлые глаза. Раньше они светились. Но теперь они потухли. От осознания этого Шикамару уронил голову на согнутые руки, чтобы скрыть слезящиеся глаза. «Как же ему больно, чёрт возьми» Но уже через несколько секунд он взял себя в руки и повернулся к парню. — Как прошли тренировки на горе? — Нормально, но вот еда там была мерзкая. Представляешь мне пришлось жрать червяков! — хлюпая бульоном от рамена, произнёс Нару. — Да уж, то ещё удовольствие. — Но зато я научился режиму саннина. Прикольная штука, обязательно покажу. — он врёт и прекрасно знает об этом. — Договорились. Я вот тоже пахал без продыху. Наши все на миссиях. Вообще чёрти что творится. — Понятно. Они оба замолчали. Наруто доедал свою лапшу, а Шикамару смотрел на него. Было немного неловко. — Нару, — Шикамару и сам не заметил, что назвал его так, — у тебя все в порядке? Этот вопрос действительно застал Наруто врасплох. Он вздрогнул, но вида не подал — Конечно, Шика, о чём речь? — сказал он и улыбнулся так широко, как только мог. И всё-таки Шикамару был слишком чутким, слишком-слишком, всё слишком. Пора было ретироваться отсюда, иначе этот разговор может обернуться против самого Наруто и его планов. — Ну ладно, бывай, у меня есть ещё парочка дел на сегодня. Он сбежал. Позорно и трусливо сбежал. Ну ничего Шикамару заметил перемены, а значит от разговора он не убежит. Он хмыкнул и, засунув руки в карманы, вальяжной походкой отправился к резиденции Хокаге. Сегодня у него снова много работы.***
Какаши взял отгулы. Много отгулов. Он сидел на заправленной кровати и четырнадцатый раз перечитывал один и тот же абзац, чтобы понять смысл написанного. Его мысли возвращались к тому дню, когда он задумался, а любит ли он Обито, как думал всю свою сознательную жизнь. Если начинать историю его влюблённости, то нужно вернуться в самое детство. Обито был для него солнцем. Какаши очень нравилось выводить его на эмоции, ведь он сам был ограничен в них. Для шиноби это несомненно плюс — ничего не чувствовать, но для человека это ужасная пытка. Рядом с Обито он чувствовал себя живым. Улыбался сквозь маску, корчил рожи, раздражался. Просто жил. Он всегда думал, что это и есть влюбленность. Но теперь он смотрел в книгу и понимал, что это была ненормальная привязанность. После смерти Обито он погрузился в тень, а после того, как собственными руками убил Рин, совершенно перестал жить. Сколько усилий приложил Минато-сенсей, чтобы тогда заставить его хотя бы дышать, спать, а Кушина-сан пыталась затащить к ним домой и накормить, так он хотя бы на некоторое время забывал о ненависти к себе и поглощающим его одиночестве. После их смерти жизнь оборвалась. Какаши знал, что у них родился сын и он стал джинчурики Девятихвостого. Первый раз он увидел его, когда мальчику было пять. Наруто был потерян и одинок. В груди Какаши теплилось чувство сожаления, желание забрать этого ребёнка к себе, подарить всю любовь этого мира ему. Вот только Хатаке уже давно не был способен на любовь. Он привык терять то, что ему дорого. Это неизбежно. Это преследовало Какаши всю его жизнь, и он ничего не мог с этим поделать. Оставалось только смириться. В доме стало душно. Возможно из-за того, что он долго не проветривал комнату или из—за каши, кипящей в голове. Он вышел из дома, не закрывая дверь и пошёл на лавочку, где обычно встречался с Ирукой. Там было спокойно и тихо. Какаши сидел на лавочке, откинув голову назад. Знаете, возможно если бы он мог чувствовать в полной мере, он бы точно расплакался. От разочарования, от чувства, что его предали, от боли, с которой он не расставался ни на секунду. Но тут он услышал тихий мягкий голос. — Какаши-сан? Хатаке удивлённо повернул голову и увидел растерянного и судя по всему уставшего Ируку. — У вас всё в порядке? — Здравствуй, Ирука-сенсей. Конечно. — соврал он. — Врёте же. — выдохнул Умино. Ирука приземлился рядом. — Если хотите я могу вас выслушать. Я же вижу, что вас что-то беспокоит. — И как ты это определил? Ирука рассмеялся. — По твоим глазам. Я же работаю с детьми, а все взрослые — это большие дети. — широко улыбаясь, ответил он. — Кстати, не против, что на ты? — Нет, всё в порядке. Ты прав есть кое-что. Но не хочу загружать тебя, ты и так наверняка очень устаёшь. — Какаши поставил локти на колени и опёрся на них. — Что ж, тогда давай, я тебе кое-что расскажу и поделюсь своими переживаниями, а потом ты. Так получится что мы помогаем друг другу. Здорово правда? Мы с Наруто так часто делаем. — С Наруто? — Да, он иногда приходит ко мне поболтать. — Хорошо, давай попробуем. — Для начала давай пойдём домой и я налью тебе чаю. Отказ не принимается. Всё это казалось Какаши странным. Зачем он согласился? Почему решил довериться? Они подошли к дому Ируки. Это была небольшая, уютная квартира. — Проходи в ванную и помой руки, она дальше по коридору. А я пока чайник поставлю. Удивительно просто оказалось прийти в дом к другому человеку и чувствовать себя в безопасности. Пока Ирука суетился на кухне, Какаши внимательно осматривал квартиру. Тёплый свет, мягкие тона всё это словно подчеркивало самого Ируку. Его дом был уютным, да и сам Ирука тоже был тёплым и уютным. Перед Какаши появилась чашка с горячим чаем. — Я очень волнуюсь за Наруто последнее время. Ожидаемо. — Знаешь, он всю жизнь не делился ни с кем своими проблемами и переживаниями и сейчас поступает также. Несмотря на это от него постоянно исходил свет, он был, как маленькое солнышко. Но теперь он больше не светиться, он сломался, а я никак не могу ему помочь. — Ирука был на грани слёз. Во рту у Какаши появилась горечь, но совсем не от чая. Он знал чувство бессилия, которое сдавило грудь Ируки. — К сожалению, сейчас мы можем лишь ждать. — Вы правы. Что ж теперь поговорим о тебе. Какаши набрал в рот побольше воздуха, но запнулся. А что он вообще должен сказать? — Ну… Я… Наверное, не могу отпустить прошлое… Ирука молча смотрел на него. Слушал. Какаши выдохнул. — Ты же слышал мою историю? Он кивнул. — Я ведь… Не хотел, чтобы они умирали. Я старался защитить их как мог, но оказался слишком слаб. Представляешь я даже был влюблен в Обито. — увидев удивлённые и словно разочарованные глаза мужчины, он повторил. — Да-да, я был влюблен в этого засранца. Когда он умер, мне казалось, что я каждый день задыхаюсь. А после смерти Рин совсем плохо стало. Я ведь должен был её защитить, а получилось, что своими руками, — он сжал чашку в руках сильнее. — Отправил её на тот свет. Чашка треснула. Ирука подскочил со стула и схватил кухонное полотенце, смочил в холодной воде и отдал Хатаке. — Обмотай руку скорее. — в его глазах читалось нешуточное беспокойство. Потом он аккуратно собрал осколки и вытер стол. Какаши почувствовал влагу на своём лице. «Я плачу?» Он взглянул на Ируку, тот тоже посмотрел в ответ. Он смотрел растерянно и испуганно. Подойдя к Хатаке, он присел на корточки перед ним и поднял руки к его лицу. «Что он собирается делать?» Он вытирал слёзы с лица Какаши, добродушно улыбаясь. — Ты можешь плакать. Все люди плачут. — Шиноби не плачут. — Шиноби тоже люди. Какаши заплакал. Теперь слезы не просто катились по его лицу, он действительно плакал. А если точнее, то рыдал. Ирука порывисто обнял его. Какаши обнял в ответ, уткнувшись носом в плечо. От Ируки пахло травами и теплом. Он чувствовал, что его гладят по волосам и спине. Убаюкивают, словно маленького ребёнка. Через некоторое время, когда Какаши успокоился, он снова заговорил. — Извини. Просто нервы сдают… — Не смей извинятся. Невозможно постоянно оставаться сильным. — Тогда спасибо. Ирука снова улыбнулся. Было уже за полночь. — Наверное мне пора. — вставая со стула и кладя полотенце на стол, сказал он. — Хорошо. — Я могу прийти ещё? — слегка помявшись, спросил Хатаке. — Конечно. В следующий раз я заварю самый вкусный чай. В первый раз за последние годы Какаши Хатаке почувствовал радость и облегчение. Он обязательно придёт ещё, обязательно! Он впервые за столько лет улыбался.***
В глазах Наруто Узумаки отражалась полная луна. Сегодня он отказывается от всего ради цели, возможно поступая эгоистично и глупо, но остановить его вряд ли кто-то бы смог. Каждая его потеря и боль вернётся обидчикам сполна. Единственный с кем он не хотел расставаться, сейчас наверняка спит и видит прекрасные сны. Наруто хотел бы оберегать этого человека, но был уверен, что своим присутствием в его жизни лишь навлечёт на него беду. Теперь он прекрасно понимал Саске, Орочимару и Учиху Итачи, которые когда-то покинули эту деревню ради своей цели. Он понимал почему Орочимару захотел сместить Третьего, понимал Саске, который ненавидел эту деревню. Но больше всех Наруто понимал Учиху Итачи. История этого удивительного человека оказалась до ужаса печальной и предсказуемой. Гений, который выбрал мир в деревне, а не собственную семью. Наверняка он ненавидел Коноху до боли в зубах из-за сжатой челюсти. Но при этом не мог не любить её. Родную Коноху, где он родился и вырос. Коноху, где его ненавидели и презирали. Коноху, где он нашёл себе семью. Любовь и ненависть — прекрасная метаморфоза. Одно превращается в другое и наоборот, создавая великолепный контраст. Наруто, как вор проник на территорию клана Нара. Он безошибочно определил, где находится комната Шикамару и через внешнюю дверь проник внутрь. Он смотрел на прекрасного юношу, лежащего на кровати. Его волосы обычно собранные в хвост разметались по подушке. Этот человек казался ему идеальным. Он был кем-то необыкновенным, вышедшим со страниц книг, чтобы стать для Наруто ангелом-хранителем. К чёрту всех: Сакуру, Какаши, Цунаде. Все они могли совершить что-то ужасное и жестокое, но только не он. Ему не хотелось причинять боль, но Наруто не мог. Ему нужно защитить Шикамару в первую очередь от себя. Вдруг Шикамару резко нахмурил брови, а из его глаз покатились слёзы. Он хлюпал носом и что-то бормотал во сне. Наруто не смог сопротивляться желанию подойти и утереть слёзы. Кошмары — это ужасно, он по себе знал. Шикамару начал стонать и схватился рукой за сердце переворачиваясь на бок и принимая позу эмбриона. Он вытянул руку вперед. — Нару! Нару! — надрывно прошептал он. Узумаки еле сдерживался, чтобы не обнять, не прижать к груди, не успокоить. — Ты не можешь бросить меня! Ты не можешь умереть! Нару! — сбивчиво шептал Шикамару. Наруто хотел бы ему пообещать, что он обязательно не бросит, не умрёт, но не стал понапрасну сотрясать воздух своей бессовестной ложью. Он подошел к Шикамару и коснулся его лица ладонью. Только он хотел отстраниться как Шикамару прижал его руку обратно к щеке. — Не умирай. — Прости. — прошептал Наруто в ответ. Когда они в следующий раз увидятся не знает даже жестокий рок. Наруто наклонился к лицу Шикамару и мягко коснулся его губ. Они были солёными и мокрыми от слез, но от этого не менее прекрасными. Так целовать Наруто хотел только Шикамару, но он не имеет на это право. Вдруг Шикамару проснулся. Наруто отстранился. — Это тоже сон? — Сон. — Жаль. — произнёс Шикамару и снова закрыл глаза. Они могли бы быть счастливы, но жизнь не наделила их подобной возможностью. Это был прощальный поцелуй. — Прощай, Шика. — прошептал Наруто. Он вышел из клана Нара и с чувством сильнейшей потери отправился к лазу, чтобы покинуть деревню. «Прощай, родная Коноха, прошу защити все, что мне дорого.» В нескольких километрах от деревни его встретила знакомая фигура в чёрном плаще с красными облаками. — Поговорим, когда доберёмся до убежища. Наруто кивнул. На него сквозь оранжевую маску смотрел Учиха Обито