***
— Что я пропустила? — Что от тебя хотел Снейп? — в унисон спросили друг друга Вишери и Драко. — Ничего, просто спрашивал о том, что случилось в поезде, — первая ответила на вопрос девчонка, которой Малфой, как настоящий джентльмен, уступил первенство. — Кроме распределения, ничего. Дамблдор только собирается произнести свою речь, — мальчишка мотнул головой в сторону преподавательского стола, из-за которого поднялся обсуждаемый старик. — Приветствую всех! — начал свою речь директор школы. — Приветствую и поздравляю с началом нового учебного года в школе чародейства и волшебства «Хогвартс»! Мне надо многое вам сказать. Начнем с самого важного и серьезного, чтобы уж больше к этому не возвращаться. Это не самое приятное известие, но зато нас сегодня ждёт отменное пиршество. Драко и Вишня почти синхронно попытались подавить обречённые вздохи — у директора Хогвартса было два типа речей: очень короткие и не всегда понятные или очень длинные и запутанные, — и эта речь явно относилась ко второму типу. И если Поттер со своей задачей справилась, то вот Малфой явно не преуспел, чем заработал подозрительный взгляд севшего рядом Блейза Забини. Дамблдор кашлянул и продолжал: — Как вам уже хорошо известно, в нашу школу прислали на время несколько стражей Азкабана — дементоров, которые находятся здесь по поручению Министерства магии. Сегодня вечером они производили обыск в «Хогвартс–Экспрессе». Дамблдор вновь замолчал, выдерживая паузу. — Они будут стоять у всех выходов с территории школы, — продолжал директор. — И пока они здесь, — запомните хорошенько! — никто не должен даже пытаться покинуть Хогвартс без разрешения. Дементоров не проведешь ни переодеванием, ни какими–либо ещё фокусами, не помогут даже мантии-невидимки, — последние слова Вишня восприняла как камень в свой огород, но и бровью не повела, не собираясь выдавать себя, поддаваясь на провокацию. — Дементоров тщетно умолять, тщетно просить прощения. Поэтому я вас очень прошу, всех и каждого, не давайте им повода причинить вам вред. Я уже говорил со старостами факультетов и двумя нашими новыми старостами школы, они будут следить, чтобы никто никогда не затевал с дементорами опасной игры. Дамблдор опять замолчал, растягивая и без того далеко не короткую речь, окинул внимательным взглядом сидящих — никто не шелохнулся, не произнес ни слова. — Закончу на более приятной ноте, — продолжил он. — Счастлив представить двух наших новых преподавателей. Во-первых, профессор Люпин, который любезно согласился занять должность преподавателя Защиты от Темных Искусств. Послышались редкие хлопки, известие было принято без особого энтузиазма. Горячо хлопали только те, кто успел познакомиться с новым ним сегодня в поезде. Профессор выглядел особенно жалко среди преподавателей, одетых в свои лучшие мантии. Вишери тоже хлопнула пару раз для приличия и этим ограничилась — Люпин всё ещё не внушал ей особого доверия. — Что касается второго назначения, — заговорил Дамблдор после того, как стихли жидкие аплодисменты, — должен, к сожалению, напомнить, что профессор Кеттлберн, наш специалист по уходу за магическими существами, в конце прошлого семестра подал прошение об отставке, чтобы провести больше времени с оставшимися у него руками и ногами. Так вот, с большим удовольствием сообщаю вам, что его должность согласился принять сам Рубеус Хагрид. Он будет совмещать работу лесничего с преподаванием. На этот раз ученики проявили больше энтузиазма и по залу прокатились аплодисменты. Большинство слизеринцев переглядывались не понимающе, Поттер же ограничилась слегка вздёрнутой бровью и удивлением во взгляде, которое впрочем вряд ли кому-то удалось разглядеть, потому что прятать взгляд в тарелке стало почти рефлекторным действием при пребывании в Большом зале, так же как и испуганный взгляд при посторонних. — Ну вот, кажется, и всё, — наконец заключил директор, заканчивая свою речь. — Во всяком случае, самое главное. А теперь будем праздновать! Золотые тарелки и кубки наполнились едой и питьем. Зал наполнился смехом, разговорами, звоном ножей и вилок. Новый учебный год начался. Вишери осталось только пережить его.***
Следующий учебный день начался с нового предмета — прорицания. То, как третий курс Слизерина добирался до кабинета, было отдельной историей и, если бы не покровительство и помощь всему факультету Кровавого Барона, которому хватало одного взгляда, чтобы на ближайшей картине нашёлся доброволец проводить учеников, Вишня была уверена, они искали северную башню ещё несколько часов. Преодолев крутую винтовую лестницу и обменявшись со столпившимися на её вершине гриффиндорцами презрительными взглядами, весь курс уставился на люк в потолке, который почти тут же отворился и откуда выпала верёвочная лестница. — Кто пойдёт первым? — раздался вопрос из рядов третьекурсников, но особым энтузиазмом никто не горел. Малфой скривил лицо, изображая брезгливость к трусливым гриффиндорцам, и первый полез наверх, оттеснив Невилла. Сразу же за ним отправилась и Поттер, за которой неотступно следовала свита Драко, чтобы девчонка вновь случайно не напоролась на дементора — терять подругу слизеринскому принцу очень не хотелось. Они очутились в очень странном классе. Скорее это был не класс, а что–то среднее между мансардой и старомодной чайной. В комнате, погруженной в красноватый полумрак, теснились примерно двадцать круглых столиков в окружении обитых пестрой тканью кресел и мягких пуфиков. Шторы на окнах задернуты, многочисленные лампы задрапированы темно–красным шелком. Было очень тепло и душно, в камине под заставленной странными вещицами каминной полкой горел огонь, издавая тяжелый дурманящий аромат. На огне закипал большой медный чайник. Круглые стены были опоясаны полками и чего только на них не было: запыленные птичьи перья, огарки свечей, пухлые колоды потрепанных карт, бесчисленные магические кристаллы и полчища чайных чашек. — Где она? — спросил кто-то очень тихо. Почему-то, оказавщись в этом странном кабинете, все стали говорить шёпотом и толикой страха в голосе. Откуда-то из полумрака раздался приглушенный, почти неземной голос: — Добро пожаловать. Как приятно видеть вас наконец в вашем физическом облике. Профессор Трелони была очень худа, толстые стекла очков многократно увеличивали и без того огромные глаза, на плечах лежала газовая в серебряных блестках шаль. С тонкой шеи свисают бесчисленные цепочки и ожерелья, пальцы и запястья украшены перстнями и браслетами. — Садитесь, деточки, садитесь, — профессор приглашала учеников, как дорогих гостей. Толкаясь, стали рассаживаться: кто в кресло, кто на пуф. Драко и Вишери, повинуясь желанию девчонки, сели вокруг одного стола как можно дальше от этой странной женщины. — Приветствую вас на уроке прорицания, — сама Трелони села в широкое кресло возле камина. — Меня зовут профессор Трелони. Скорее всего, вы до сих пор ещё меня не видели. Я редко покидаю свою башню. Суета и суматоха школьной жизни затуманивают мое внутреннее око. Никто ничего не ответил на это неожиданное заявление, а Сивилла Трелони легким движением плеч поправила шаль и продолжала: — Так, значит, вы избрали прорицание, самое трудное из всех магических искусств. Должна вас с самого начала предупредить: я не смогу научить многому тех, кто не обладает врожденной способностью ясновидения. Книги помогают только до определенных пределов… Где-то на передних рядах еле подавила возмущённый вздох Грейнджер, явно считавшая, что по книгам можно выучить всё, что угодно. А Трелони тем временем продолжала: — Многие ведьмы и колдуны, как бы талантливы ни были в своей области, скажем, внезапных исчезновений, не способны рассеять туман, застилающий будущее. Этот дар дается немногим. Вот вы, — неожиданно обратилась она к Невиллу, который чуть не свалился с пуфа от неожиданности — приступы неуклюжести хоть и стали происходить всё реже, но отнюдь не исчезли, — не могли бы вы сказать, как себя чувствует ваша бабушка? Здорова? — Надеюсь, — неуверенным голосом ответил Невилл. — Я бы на вашем месте не была столь уверена, — сказала профессор Трелони, и пламя камина заиграло на ее длинных изумрудных серьгах. Гриффиндорец прерывисто вздохнул. А профессор невозмутимо продолжала: — В этом году мы будем изучать основополагающие методы прорицания. Первый семестр посвятим гаданию по чаинкам. Во втором семестре займемся хиромантией. Между прочим, моя крошка, — Трелони метнула взгляд на Парвати Патил, — вам следует опасаться рыжеволосых. Парвати бросила испуганный взгляд на Уизли, который сидел прямо за ней, и подвинула свое кресло в сторону. Поттер наблюдала за всем происходящим со скрытым скепсисом и откровенно говоря не понимала, зачем позволила в прошлом году уговорить себя записаться на этот предмет. — В летнем семестре перейдём к магическим кристаллам, если к тому времени закончим с предсказаниями по языкам пламени. К сожалению, в феврале занятий из-за вспышки сильнейшего гриппа не будет. У меня самой совсем пропадет голос. А на Пасху один из нас навеки нас покинет… Класс напряженно притих, а профессор Трелони продолжала, ничего не замечая: — Вы, деточка, не могли бы… — обратилась она к Дафне Гринграсс, сидевшей к ней ближе всех, та в страхе съежилась, — дать мне самый большой серебряный чайник? Девчонка с явным облегчением поднялась из кресла и принесла нужный предмет, поставив его на стол перед преподавательницей. — Спасибо, милая. Да, между прочим, то, чего вы больше всего опасаетесь, случится в пятницу шестнадцатого октября. Дафна вздрогнула. Поттер с интересом прищурилась и из любопытства сделала себе пометку узнать, чего же так боится эта с виду почти всегда невозмутимая аристократка — одна из немногих, кто за спиной Вишери не зубоскалил на тему того, как скоро с девчонкой наиграется Малфой. — А теперь я попрошу вас разбиться на пары, взять с полки чашку и подойти ко мне. Я вам налью чай, вы сядете и будете пить, покуда на дне не останется гуща. Левой рукой поболтайте её круговым движением, затем переверните чашку на блюдце, подождите, пока жидкость стечет, и передайте чашку напарнику. Оставшиеся на стенках чашки чаинки кое–что ему скажут. Растолковать увиденное поможет учебник «Как рассеять туман над будущим», страницы четвертая и пятая. А я буду ходить между столами и помогать вам. Мой мальчик! — воскликнула Трелони, схватив за руку Невилла, который встал с пуфа и потянулся за чашкой. Мальчишка явно находился в взвинченном состоянии — всё-таки за родную бабушку он сильно волновался после слов профессора. — Пожалуйста, после того, как разобьете первую чашку, возьмите вторую из голубого сервиза. Розовый мне жалко. Это мой любимый. Вишери даже не удивилась, когда раздался звук разбившегося фарфора, хотя Невилл и взять то в руки чашку с блюдцем не успел. Женщина бросилась к нему со щеткой и совком для мусора. — Возьмите голубую. Очень вас прошу. Большое спасибо. Чай оказался обжигающе-горячим, но не смотря на это Поттер с удовольствием отметила в напитке вишнёвый привкус, что не мало примирило её с происходящим вокруг. Через какое-то время Драко настойчиво начал пихать в её сторону опустевшую чашку с живописно прилипшими к стенкам чаинками и девчонке пришлось переключить своё внимание на учебник с разъяснениями — раз уж она записалась на это предмет, то стоит отнестись к нему серьёзно. — Ну? Что ты там видишь? — с ленцой потягиваясь поинтересовался мальчишка, которой похоже записался на этот предмет только для того, чтобы отдохнуть лишний урок. Вишня ещё раз сверилась с учебником и вынесла вердикт: — Твоя судьба в цепких кошачьих лапах и вряд ли ты сможешь из них выбраться, если вообще захочешь, — и слизеринка состроила самый загадочный вид, шутя над другом и совершенно не ожидая, что за её плечом раздастся голос Трелони: — Вы совершенно верно истолковали знаки, у вас, моя дорогая, хорошая предрасположенность к прорицанию, — кажется, преподавательница прибывала в глубоком восторге. Вишери поёжилась, представляя, как напророченная ею чушь может сбыться — результат не понравился. — Позвольте, молодой человек, мне очень интересно узнать, что ждёт вашу соседку. Малфой без какого-либо сожаления протянул чашку Поттер женщине. Все те, кто находился в кабинете с интересом замерли и приготовились внимать каждому слову преподавательницы. Все, пожалуй, кроме Грейнджер, уже уверовали в правдивости предсказаний Трелони и с нетерпением ждали вердикта для слизеринки. Профессор вращала чашку против часовой стрелки, внимательно рассматривая узоры на ее стенках. — Это сокол… Моя хорошая, у тебя есть смертельный враг. Ученики вокруг начали едва слышно шушукаться. А Вишери подавила в себе желание подпереть щёку кулаком — а то она не знала, что проблемы вокруг неё в последнее время размножаются почкованием. — Дубинка… нападение… Боже мой, какая несчастливая чашка! Кабинет вновь погрузился в тревожную тишину. Вишня даже для приличия состроила подобающую ситуации мину — страх граничащий с ужасом на лице, но при этом нордическое спокойствие на дне глаз, которое впрочем разглядеть почти невозможно. — Череп… опасность в дороге… Все смотрели на профессора Трелони, затаив дыхание, и только Поттер, кажется, не поддалась гнетущей атмосфере, что царила в помещении. А преподавательница тем временем последний раз покрутила чашку и вскрикнула. В тот же миг опять раздался звук бьющегося фарфора — Невилл от нервного напряжения разбил ещё одну чашку. Женщина опустилась в ближайшее кресло, смежив веки и прижав к сердцу поблескивающую самоцветами руку. — Моя хорошая, мой бедная девочка… Нет, милосерднее промолчать… Не спрашивайте меня… — Что вы там видите, профессор? — тут же спросил Дин Томас. Весь класс повскакал с мест, сгрудившись у стола слизеринцев, каждый старался заглянуть в чашку Поттер. Девчонка же в свою очередь отметила, что у профессора явный талант — талант непризнанной актрисы, всё же так взбудоражить публику нужно уметь. И почему женщина не выбрала это поприще? Уж точно лучше, чтем учить в большинстве своём неблагодарных студиозусов. — Моя хорошая, — профессор распахнула огромные глаза и трагично известила: — У тебя здесь Грим. — Что? — не совсем поняла Вишня. Ну тварь, причём явно магического происхождения. И что? С некоторых пор девчонка уделяет чуть ли не всё свободное время изучению боевой магии трёх различных магических школ. — Грим, моя хорошая! Грим! — Трелони поразила непонятливость окружающих, которые тоже с недоумение взирали на неё. — Огромный пес, вестник беды, кладбищенское привидение! Моя дорогая девочка, это самое страшное предзнаменование, оно сулит смерть. «Приплыли, — мысленно хмыкнула Вишери. — И что прикажете со столь радостной новостью делать?» — На этом наш урок сегодня закончен, — неожиданно произнесла профессор своим самым потусторонним голосом. — Соберите, пожалуйста, все ваши вещи… Ученики, всё ещё потрясённые предсказанием, молча поставили на место чашки, собрали учебники и закрыли сумки. — До встречи, дорогие мои, — замогильным голосом выдохнула Трелони и все, как сомнамбулы поплелись к выходу. — И да сопутствует вам удача. Ах, да, Невилл, ты в следующий раз опоздаешь. Пожалуйста, прочитай по учебнику, что пропустишь на уроке. А то можешь отстать. Когда последний ученик покинул кабинет, люк закрылся с оглушительным стуком. Все вздрогнули и поспешили убраться подальше. — Вишери… — начал было испугавшийся за жизнь подруги Драко, но был тут же перебит весёлым фырканьем и безапелляционным утверждением: — Бред. — Но… — вновь попытался возразить мальчишка, начиная сердиться и смотря на девчонку сверху вниз — какие-то пару сантиметров в росте позволяли ему это сделать. — Драко, то, что мне напророчили смерть, ещё не значит, что я сию минуту упаду замертво, — глядя прямо в лицо другу серьёзно проговорила Поттер. — А если ты такой мнительный и веришь каждому чужому слову, то могу тебя заверить, что профессор не соврала ни слова — мы все когда-нибудь умрём, — девчонка усмехнулась, а слизеринец возмущённо поперхнулся. — Но в любом случае ближайшие пару столетий подтверждать это утверждение я не собираюсь. Всё, хватит разговоров на отвлечённые темы. Если мы опоздаем к Снейпу на урок, он пустит нас на ингредиенты. Малфою пришлось согласиться с доводами Вишни и они в спешном темпе направились в сторону подземелий.***
После зелий был обед, а потом два урока по уходу за магическими животными. Лесничий ожидал учеников перед дверью своей хижины. Он стоял в своей привычной кротовой шубе и весь его вид выражал нетерпение — видимо великану не терпелось испробовать себя на поприще педагогики. — Скорее идемте! — закричал он, когда ученики подошли метров на десять. — Какой урок я для вас приготовил! Сейчас увидите. Все за мной, вперед! Хагрид повел их вдоль опушки, и скоро они оказались у ограды просторного загона. В нем никого не было. Многие с недоумением оглядывались по сторонам, а чьё-то настроение и вовсе начало стремительно портиться — Поттер то и дело косилась на Малфоя. — Прошу всех встать вдоль изгороди! — распорядился Хагрид. — Чтобы всем… э–э… было хорошо видно. А теперь первым делом откройте книжки… — Что–о? — тут же изумился слизеринский принц, выражая впрочем всеобщее мнение. — Как это откройте? — А? — не понял великан. — Как мы будем их открывать? — членораздельно повторил Малфой. Он вынул свой учебник, который был крепко–накрепко перевязан длинной веревкой. Все остальные тоже достали опасные книжки. Одни стянули свою ремнем, многие засунули в тесную папку с молнией, кто-то усмирил огромными скрепками. — Кто-нибудь… э–э… может открыть? — спросил преподаватель упавшим голосом. Весь класс отрицательно замотал головами. — Это совсем просто… Надо только ее погладить. Хагрид говорил так, точно речь шла о самой естественной вещи. Он взял у Гермионы Грейнджер, что вместе с остальными членами гриффиндорской троицы оказалась ближе всего, учебник и содрал с него широкую клейкую ленту. Учебник тотчас клацнул страницами, явно пытаясь откусить Хагриду палец, но лесничий огромным указательным пальцем успел погладить его корешок. Книга вздрогнула, раскрылась и послушно легла на его широкую ладонь. — Ах, какие мы все глупые! — насмешливо воскликнул Драко отчего-то расходясь не на шутку. — Оказывается, всего только надо погладить! А мы и не знали! — Я… я… думал, они такие милые, — неуверенно сказал Хагрид, взглянув на Гермиону. — Просто милашки! — разорялся слизеринец. — Хороша шутка, рекомендовать учебник, готовый оттяпать руку. — Заткнись, Малфой, — тихо сказал Уизли, не скрывая своей ярости во взгляде — ещё чуть-чуть и могла бы завязаться драка. — Ну… ну вот… — великан, очевидно, потерял нить дальнейших действий. — Теперь у вас… это, значит… есть учебники. Но главное — волшебные существа. Пойду сейчас приведу. Подождите… Лесничий пошел в лес и скоро скрылся за деревьями. Малфой фыркнул в сторону гриффиндорцев и высокомерно удалился под локоток с Вишери, совершенно не подавая виду, что его очень настойчиво оттаскивает в сторону подруга с таким взглядом, что развлекаться за чужой счёт Драко уже не хочется, но это не отменяло того, что лицо нужно держать — уж это он уяснил для себя хорошо. — Малфой, что происходит? — тихо, почти ласково проговорила Вишня ему на ухо. — Ну… э… — мальчишка не нашёл как ответить. Он и сам не до конца понимал, почему ему вдруг так захотелось испортить окружающим настроение. У самого слизеринца на душе было совсем не радостно, а как-то гадко и липко, будто он успел во что-то вляпаться и никак не может оттереться. Вот только с чего вдруг возникнуть таким ощущениям? С чем они связаны и имеют ли вообще какой-то смысл? Драко всё больше копался в собственной голове и всё больше запутывался в её дебрях, пока знакомый голос не вернул к реальности. — Так, ладно, разберёмся с этим позже, — проговорила Вишери, окидывая притихшего друга задумчивым взглядом. — Урок уже идёт. И девчонка почти насильно повернула голову Малфоя в сторону лесничего, который по-видимому вдохновенно вещал о стоящих за его спиной гиппогрифах. — Гиппогриф все делает по своему хотению и очень любит блюсти церемонию, — как раз в это время вещал Хагрид. — Подойдешь к нему, поклонись. И жди. Он в ответ поклонится, можешь его погладить. Если на поклон не ответит, не тронь и скорее отойди подальше: когти у него как сталь. Кто первый хочет познакомиться? Ученики на шаг отступили от изгороди. Даже трио не горели желанием пообщаться с крылатыми красавчиками. Гиппогрифы вскидывали свирепые морды и шевелили могучими крыльями. Каким образом Поттер оказалась на шаг впереди всей шеренги учеников, девчонка так и не поняла, но поделать с этим ничего не успела — ещё и Малфоя очень не кстати отвлекла подошедшая Паркинсон. — Молодец, Гарри! — тут же возликовал лесничий, — Я уверен, ты с Клювокрылом поладишь! Иди сюда. Поттер ничего не оставалось, кроме как перемахнуть через изгородь и приблизится к преподавателю. Хагрид тем временем отвязал сизого гиппогрифа и снял с него ошейник. Ученики по другую сторону забора затаили дыхание, а увидевший Малфой встревоженно дернулся, но остался всё-таки на месте. Не менее тревожно на девчонку смотрел и Невилл с противоположного конца шеренги. — Спокойно, Гарри, — громыхал Хагрид почти над самым ухом девчонки. — Гляди ему прямо в глаза, называется «глазной контакт». Старайся не моргать. Гиппогрифы не верят тому, кто часто моргает. Вишери уставилась немигающим взглядом в оранжевые глаза стоящего перед ней существа. — Хорошо, Гарри, хорошо, — говорил Хагрид. Обращение вызывало стойкое отвращение, но слизеринка абстрагировалась от внешних раздражителей. — Теперь кланяйся. Вишня медленно склонила голову, при этом не разрывая зрительного контакта, и застыла, ожидая реакции животного. Какое-то время ничего не происходило, казалось, столпившиеся за оградой забыли как дышать, и лесничий был готов вот-вот приказать девчонке отступить, но слова не успели прозвучать — гиппогриф согнул чешуйчатые колени передних лап и безо всякого сомнения отвесил поклон. — Здорово, Гарри! — ликовал Хагрид. — Теперь можешь подойти к нему, погладить клюв! Девчонка медленно двинулась к гиппогрифу, протянула руку и несколько раз аккуратно погладила его по клюву, всё ещё не разрывая зрительного контакта. Гиппогриф лениво зажмурился, первым разрывая его, и даже как будто улыбнулся от удовольствия, тихо, едва слышно мурлыча. — Молодчина, Гарри. Думаю, он тебя покатает! Возмутиться такому повороту событий Поттер не успела — новоиспечённый преподаватель как пушинку поднял её и усадил на спину не выказывающему недовольства зверю. — Смотри не дергай за перья, он это не любит, — напоследок предупредил великан и хлопнул Клювокрыла по крупу. Гиппогриф, не подав знака, раскрыл четырехметровые крылья и взмыл в небо, предвещая незабываемые эмоции от полёта. К счастью, долго испытывать вестибулярный аппарат девчонки Клювокрыл не стал: облетел загон и пошел на посадку. То, что она так и не упала, даже после не самой мягкой посадки, Вишери посчитала чудом и поспешила убраться подальше от зверя. — Ты молодец, Гарри! — восхищался Хагрид. — Кто ещё хочет? Всем тут же тоже захотелось полетать на удивительных чудищах и всё было хорошо, ровно до того момента, как стоящая в стороне Вишери отвлеклась на возню Лонгботтома с коричневым гиппогрифом и упустила из вида Малфоя. А потом всё случилось слишком быстро. Сверкнули стальные когти, послышался вскрик, Хагрид бросился к Клювокрылу, не без борьбы надел на него ошейник, а тот так и рвался у него из рук нанести обидчику ещё удар. Малфой, скорчившись, лежал на траве, мантию расцвечивали ярко–красные пятна крови. Поттер метнулась к другу. — Я умираю! — громко стонал Малфой, окруженный испуганными одноклассниками, из-за чего протиснуться к нему Вишне было проблематично. — Да, умираю! Видите, он меня убил! — Не умираешь! — сказал бледный как полотно Хагрид. — Помогите мне кто-нибудь. Его надо унести отсюда. Хагрид как пушинку поднял Малфоя, слизеринка успела увидеть у него на руке длиный порез, из раны на траву лилась кровь. — Профессор, я с вами! — тут же вызвалась Поттер и возразить ей что-либо никто не успел — девчонки и след простыл, как, впрочем, и спешащего лесничего. Оставшиеся ученики тоже медленно поплелись в сторону замка.***
Угнаться за лесничим Вишери не смогла, потому когда она появилась в больничном крыле, Малфой был уже перебинтован и весьма картинно вздыхал со своей койки о том, что точно умрёт. Девчонка возвела глаза к потолку и пошла выяснять реальную степень опасности для здоровья мальчишки у мадам Помфри. Женщина заверила слизеринку, что жизни её друга ничего не угрожает, и Поттер переключилась на Драко. — Ну и что это за концерт по заявкам? — поинтересовалась она, подставляя стул ближе к койке и следя за тем, как хозяйка помещения скрывается в своём кабинете вместе с белоснежным Хагридом, покровительственно похлопывая того по руке — до плеча рука женщины не дотягивалась. — Я умираю! — патетично заявил мальчишка. — Размечтался, — хмыкнула в ответ Вишня. — Что ты вообще не поделил с этим гиппогрифом? — Не знаю, — тут же надулся Малфой, но изображать смертельно раненного перестал и бросил злой взгляд на двери кабинета мадам Помфри. — Но согласись, подпускать полудиких зверей к третьекурсникам — не лучшая идея. — Соглашусь, — не стала спорить Поттер. — Но и ты согласись с тем, что первый блин всегда комом. Хагрид явно хотел произвести на нас самое хорошее впечатление, чтобы стать в глазах учеников любимым преподавателем. Другой вопрос в том, что он слегка перестарался. — Слегка? — скептически посмотрел на собственную перебинтованную руку Драко. — Сильно болит? — тут же перевела тему Вишери. — Да нет, только чешется сильно, — в подтверждение своих слов мальчишка остервенело почесал руку, за что тут же получил легкий тычок. — Ай! Ты чего? — Не расчёсывай, это рана срастается — сдерёшь корочку, тогда опять мазь накладывать придётся, — пояснила девчонка и тут же добавила, не скрывая ехидной улыбки: — Но, если ты так хочешь быть красавчиком, я, конечно, не буду спорить, что шрамы украшают мужчин. — Это кто это тебе такое сказал? — тут же поинтересовался Малфой, явно не согласный с выдвинутым утверждением — руку он чесать перестал и даже положил вторую за голову, чтобы не возникло соблазна. Обзавестись шрамом ему не хотелось. — Одна моя подруга, — честно созналась Поттер, впрочем не упоминая того, при каких обстоятельствах поведала ей эту истину Индиго — всё же тех незадачливых грабителей, которые нарвались на пребывавшую не в лучшем настроении Орлову, девчонке было до сих пор даже немного жаль. — И много у тебя подруг? — тут же с каким-то странным взглядом спросил Драко. Вишери предпочла не отвечать на этот вопрос, только загадочно улыбнулась и пообещала: — Я как-нибудь вас познакомлю. И прозвучало это по страшнее какой-нибудь угрозы, от чего у мальчишки внутри заскрёбся червячок предчувствия. А Поттер тем временем поднялась, отставила стул к стене и произнесла: — Выздоравливай. После чего больше не произнося не слова удалилась. Домашние задания никто на отменял.***
— Ну и весело же у тебя начался учебный год, — присвистнула Бафи, отражаясь в зеркальной глади напротив лица Поттер. — Ты, Вишенка, похоже уже и дня без приключений прожить не можешь. Девчонка хмыкнула, но возражать не стала — всё то, что она рассказала подруге действительно очень походило на очередное приключение, в которое между прочим она совершенно не собиралась ввязываться. — А после твоего пророчества я просто обязана прибрать к рукам твоего друга, — продолжала Банафрит, по-кошачьи потягиваясь и откровенно веселясь. — Но-но! — шутливо пригрозила ей Вишери. — Он породистый аристократ и дама сердца ему нужна соответствующая. — Ах! Нет мне утешения! Моя жестокая подруга разбивает мою надежду на осколки! — тут же картинно приложив руку ко лбу воскликнула девчонка. За её спиной хлопнула дверь и в зеркальной глади появилось ещё одно действующее лицо. — Ну и что у вас тут за балаган? — поинтересовалась Ирада, присоединяясь к дружеским посиделкам. — Да так, о мальчиках сплетничаем, — невинно похлопала ресничками Бафи и тут же уступила зеркало подруге. — Ну я пошла. — Куда? — ей в спину понесся слаженный вопрос. — На свидание! — с самой обворожительной улыбкой заявила та и смылась за дверь. — Вертихвостка, — почти восхищённо хмыкнула Вишня, наблюдая за сценой по той стороне зеркальной глади артефакта. — И её уже не исправить, — согласилась Пепел и перевела внимание на слизеринку. — Так что ты хотела узнать у меня? — Ах да, — тут же спохватилась Поттер и, загадочно сверкнув глазами, от чего Прах заинтересованно приподняла бровь, сказала: — А что ты, мой верный некромант, знаешь о таких существах, как гримы?