Путь императора

      Юнги сидит в просторной комнате с огромной ванной — будто пиалой по центру. В ней плавают розовые и сиреневые лепестки, а весь темно-золотой, уходящий то в медь, то в бронзу декор тонет в пару и тяжелых запахах. Юнги не знает, кто он такой, не знает свою цель в жизни, не знает, почему его зовут честью и знатью, а до того — швалью. Юнги не знает ничего ни о чем. Мимо окна проносится большой золотой дракон, это сверкнул хвостом в вышине, ближе к месяцу, дорогой поезд. А это Юнги знает. — Господин, я могу? — спрашивает высокий широкоглазый юноша явно не отсюда (вот и еще одна деталь в калейдоскоп того, что все-таки разумеет Юнги). — Меня зовут Юта. Юнги хочет замахать руками и недовольно, по привычке, прогнать этого самого Юту, но потом задумывается о магии имен и приглашает мальчишку зайти неловким жестом. Юта втекает внутрь, и Юнги кажется, что его гибкость, красивая, настороженная усмотрительность — все-таки часть дрессировки, а не природные данные. Впрочем, кому здесь рассуждать о природных данных. — Господин Ким Хичоль, — Юта слегка частит, но потом успокаивается, и слоги падают словно монеты, тяжелое золото, — просил меня угодить любым вашим желаниям. Чего вы желаете? — Помыться, — просто отвечает Юнги. — А сколько будет стоит ночь с таким компаньоном, господин Ким Хичоль не рассказывал? Или господин Ким Хичоль сразу выписал мне все бумаги? Юта выдрессирован хорошо, он не теряет самообладания, он не пытается даже поменяться в лице, только осторожно подходит ближе. — Для вас любое желание бесплатно. Он смотрит в глаза прямо и искренне, а Юнги думает — с отвращением: ну кто может любить такую работу? Наверное, Юнги еще неплохой вариант. Ну или очень плохой — если вдруг господин Ким Хичоль зажмет деньги для Юты. — Повезло, — медленно говорит Юта, — что я был на нижнем уровне, иначе господин Ким... — Он правда настолько господин? — перебивает Юнги, легко поднимается на ноги и мерит комнату шагами, то и дело вдыхая дурманящий запах розы. — Позвольте раздеть вас для ванны, — говорит Юта, — и я вам все расскажу. Юнги морщится, на языке — словно кислятина: — А вот до этого ты мне нравился больше. Не пытался взять меня напором. — Я и сейчас не пытаюсь вас взять, — Юта медленно опускает голову и позволяет себе улыбку. — Мне кажется, вы слишком спешите. Но что ж. Да, господин Ким Хичоль — человек большой и сведущий. Заведения подобного рода принадлежат ему на всех уровнях. Если вам угодно сохранять инкогнито, господин Ким Хичоль готов это устроить, мы попробуем замазать... Юнги знает, про что толкует этот красивый парень. Из отполированного металла на него пялится парень с наглыми, заостренными чертами лица. Короткие черные волосы, общая хрупкость сложения — честно говоря, Юнги надеялся на другой результат в зеркале. И еще — красный шрам через правый глаз. — Можно было бы, — кивает он. Ему кажется, что Юта видит его насквозь, а господин Ким Хичоль не сообщает куда надо о высоком госте только потому, что надеется на протекцию этого самого гостя. И все-таки Юнги не хочет говорить впрямую, что сам не помнит, кто он и откуда. Мало ли кто о чем еще не догадался. Юта медленно подходит к нему и развязывает ворот у ладно скроенной, но бедной рубашки. Пальцы у Юты быстрые и умелые. Главное — не поддаться на искушение, а Юнги изголодался по прикосновениям, он не знал, когда и как, но успел это сделать. Спать с кем-то, пока не помнишь собственной личности — полная глупость. Так Юнги понимает, что — ко всему прочему — еще и не дурак. От Юты пахнет жасмином и табаком, Юнги закрывает глаза, уворачивается по наитию и сползает в огромную чашу воды. — Мне составить вам компанию? — мягко спрашивает Юта без единой нотки протеста в голосе. — Не нужно, — отвечает Юнги. — Давай поговорим. Как ты оказался тут? На самом деле, Юнги не интересен ни компаньон Юта, ни этот кабак, которому стоит быть уровнем повыше. Юнги интересны голоса и воспоминания. Юнги интересны фантомные поцелуи. Руки, быстрые объятия, украденные поцелуи, вместе и навсегда, ты помнишь? Помнишь, как мы поклялись, когда нам исполнилось пятнадцать? Мы не променяли друг друга ни на кого. Мы остались вместе. Почему ты это делаешь сейчас? Зачем? Я же знаю, ты слышишь, дай мне хоть одну причину? Послезавтра — самый важный день в нашей жизни. Как же так? Я готовился. Я привык считать, что мы из одной плоти, что мы одна кровь, что мы единое сердце, которое бьется не в унисон, нет. Мы одно сердце, которое бьется. Нас нельзя разделить. Юнги приходит в себя, когда цепкие пальцы больно впиваются в его плечи. Он почти ушел под воду — задремал, а во сне видел душные побеги акациевого цвета. — Вы задумались, господин, — тихо говорит Юта. Юнги рассматривает их в зеркало. Он голый по грудь, остальной скрыто водой. Юта — сидит в шелковом летящем костюме на краю чаши. — Один поцелуй, — строго говорит Юнги. В груди щемит.