In aeternum

      Кокичи — хороший актер. Он лжет, подставляет друзей, выдает фальшивые улыбки направо и налево. Даже после смерти наивного, доверчивого Гонты по его вине... Он бы мог рассказать им, как хочется жить, когда смерть дышит в затылок. Мог бы рассказать, что уже скоро закончит свое собственное расследование и поможет им найти и победить руководителя убийственного семестра. Но нет, это может все испортить. Конечно, он уже понял, что руководитель это один из них. И именно поэтому Кокичи не может никому доверять. Даже тем, кого любит. Иногда на судах он думает, что Шуичи, который так легко решает судьбы других, вполне может быть руководителем. Но Ома гонит эти мысли прочь, потому что тогда будет вообще неизвестно, что теперь делать. То ли спасать всех, что и было его основной целью все это время, то ли поддержать его даже ценой собственной жизни. Кокичи еще после смерти Рантаро пообещал себе ни к кому не привязываться. Что ж, видимо, детектив, прячущийся от правды, стал для него особенным еще до этого. И поделать ничего было уже нельзя. Шуичи в буквальном смысле как наркотик, разделивший жизнь лжеца надвое. В первой части, когда шли расследования и суды, он ищет улики и зацепки к личности и мотивам руководителя, а во второй — во все остальное время... Ищет свой наркотик везде. Ищет его взгляда, слов касаний. Он уже видит, что начинает раздражать парня, но ничего не может поделать. Одно новое прикосновение, и он тает. А потом ночью представляет, какой Шуичи ласковый, как он снова и снова обнимает его, как толкает на кровать и... Черт. Кокичи далеко не дурак, иначе не смог бы зайти так далеко. И он знает, что это, как и любой наркотик, скоро убьет его. Но он уже упал в этот омут, и ни один врач не сможет его вылечить.       Суд по делу Миу Ирумы заканчивается, Кокичи бросает еще несколько сумасшедших фраз и раскрывает тайну Кайто. Шуичи наверняка волнуется за этого идиота, так что он достоин знать правду. Никто не достоин, кроме Абсолютного Детектива. После этого парень спешит покинуть зал суда. Ком в горле становится невыносимым. В спальни он уже заходит на ощупь — зрение замутнено туманной пеленой. Больно. Разве кто-то из них заслужил такой судьбы? Даже чертова Миу Ирума. Он не может злиться на нее. Виноваты не они.       —Виноват этот чертов руководитель!       После этой фразы он наконец позволяет себе заплакать. Громко, навзрыд. Он больше не может держать это в себе. Продержался уже достаточно. Сейчас все маски разбиты. Только на сегодня. Завтра он снова будет улыбаться, и пусть они все его ненавидят. Пусть его ненавидит Шуичи. Пусть. Он это заслужил. Хотел выжить? На, получи. Твою жизнь смяли, прожевали и выплюнули тебе в лицо грязным мокрым комком. Смертью Гонты, который так и не вспомнил, за что его осудили. Но ты жив. Можешь продолжать свое "супер-важное" расследование...       —Ома-сан?       Плечи Кокичи впервые за последний час вздрагивают не от рыданий, а от неожиданности. Шуичи? Что здесь делает он? Настолько его ненавидит, что пришел убить? Что ж, ему Кокичи это позволит.       —Эм... Прости, я правда стучал, я просто... Ты так убежал...       Несколько секунд тишины. Лжец хочет убрать слезы с лица и улыбнуться, но уже слишком поздно, да и у него не получается.       —Ома-сан, ты... Плачешь?       Кокичи не осознает, что делает. На коленях, как и упал, он подползает к Шуичи и обнимает его за ноги.       —П-пожалуйста... Саихара-чан... Просто дай мне посидеть так. Потом ты сможешь накричать на меня, избить или что ты хотел. Просто... Дай мне немного времени.       Хотя бы с голосом Ома может совладать. Годы тренировок. Истерика постепенно сходит на нет, он даже почти не дрожит, просто тихо плачет, уткнувшись в колени Шуичи.       Когда детектив брезгливо, как кажется верховному лидеру, вырывается из его хватки, Кокичи лишь упирается ладонями в пол, стоя на четвереньках, и начинает тихо бормотать извинения. Однако все, что делает Саихара — садится спиной к стене у двери и удивительно ласково, как в хорошем сне, произносит:       —Ну, иди сюда.       Лжец неуверенно подползает. Даже если Шуичи сейчас хочет избить его, это заслуженно, и он не будет сопротивляться. Однако тот... Обнимает его? Кокичи бы никогда не поверил, если бы это не отличалось от всего, что было во снах. Объятия детектива очень теплые. От его пальто пахнет порошком для стирки и одновременно чем-то, похожим на пыль. Сам парень свободной рукой гладит Ому по голове, шепча что-то ласковое.       Несколько минут они сидят так, плечи Кокичи постепенно совсем перестают подрагивать, а слезы — пачкать многострадальное пальто Шуичи, но опоминается детектив только тогда, когда слышит размеренное дыхание мальчишки. Кокичи, настоящий Кокичи, действительно еще ребенок. Он поплакал, нашел хоть какую-то поддержку в лице Саихары и заснул, как только успокоился. Сначала синеволосый хочет встать: время позднее, а перспектива спать вот так у стены его вообще не радует. Но у Омы слишком милая улыбка, когда он искренен. Поэтому Шуичи решает, что со спиной у него и так проблемы, и одна ночь ничего не определит. Так что он остается в таком положении и на удивление легко засыпает в обнимку с Кокичи, которого ненавидит большая часть его одноклассников.

***

      Кокичи бы никогда не поверил, что его жизнь может быть реально райской. Когда он проснулся тем утром, в очередной раз думая о том, каким реалистичным был сон, сон устало посмотрел на него и улыбнулся, предложив наконец слезть с него и пойти завтракать. А еще сон оказался очень ласковым. Он стал куда больше общаться с Омой и легко позволял себя обнимать. Сколько угодно, лишь бы не на виду у всех. А иногда, очень редко, и сам обнимал Кокичи. Они проводили вместе кучу свободного времени и, стыдно подумать, Кокичи даже стал надеяться на некую взаимность... Но в заднице лжеца, как и всегда, заиграло детство. Прекрасный план был прекраснее всех вместе взятых: притвориться руководителем, взять Шуичи в заложники и держать всех одноклассников в ужасе. Вероятно, у грандиозного плана было не менее грандиозное продолжение, но "заложника" посвятили только в эту часть, спасибо и на том. Как сказал Кокичи, если все получится, Саихара-чан все узнает.       —А если не получится? — возник логичный вопрос у детектива. Он был парирован беззаботной улыбкой:       —Значит будем действовать по ситуации, Саихара-чан!       Собственно, поэтому все срабатывает идеально, и тем же вечером лжец с детективом пьют кофе в ангаре, разговаривая о жизни и дальнейших гениальных планах. Шуичи усмехается, услышав шум снаружи:       —Кажется, кто-то очень хочет присоединиться к нашей вечеринке.       —Не думаю, Саихара-чан. Они считают, что тут барьер.       Однако им обоим становится не до смеха, когда в ангар абсолютно спокойно проходит один из оставленных Кокичи охранять Монокуму Exisals*, и из него вылезает...       —Маки?! — они произносят это хором.       —Мелкий ублюдок! — глаза убийцы мечут молнии.       —Думаешь переманить Саихару-сана на свою сторону?       Она тянется за чем-то в кабинку Exisal, и Кокичи, кажется, видет арбалет, но разглядеть не успевает. Раздается звук выстрела, причем далеко не из арбалета. Когда он оглядывается, то видит Шуичи с пистолетом в вытянутых руках. Кажется, он даже не колебался прежде чем выстрелить.       —О-откуда?       —Не суть. Учитывая то, что Харукава-сан обращалась только к тебе, скажи спасибо. Я тебе, между прочим, жизнь спас.       —Подожди... — Кокичи вдруг начинает нервно хихикать, —это ведь ее пистолет, да? Она искала его по всей школе дня три назад. Обшмонала нас всех еще.       —Ага. Только я сам детектив и знаю, куда прятать оружие.       Шуичи тяжело вздыхает.       —В любом случае, поможешь мне сделать из этого преступление попроще?       —Прости, что?       Детектив вздыхает еще тяжелее, словно в третий раз объясняя простейшую тему непонятливому ученику.       —Нам нужно подделать доказательства. Ты мне поможешь или нет?       —Что? Нет! Слушай, слушай! — глаза Кокичи загораются энтузиазмом.       —Мы можем сделать из этого идеальное преступление, чтобы запутать руководителя и закончить эту игру!       Шуичи некоторое время молчит, глядя на него удивительно холодно. Так он чаще всего смотрит на убийц на судах.       —...Нет. Объясняю: руководитель скорее всего заставит нас решать этот суд, и если вы решите его неправильно, а ты сможешь их запутать, вы все умрете. Умрешь ты. И тогда я убил ее зря?       Кокичи сначала смотрит ему в глаза, потом не выдерживает этого пронзительного взгляда и отворачивается, кусая губы.       —Хорошо. Но почему хотя бы не попытаться? Потом, если что, ты расскажешь им истину.       —Истину?       Шуичи смотрит на него каким-то странным, пустым, холодным взглядом и сжимает пистолет в руке, как будто вот-вот вскинет его и застрелит Ому. Нет, лжецу не страшно, он просто не может понять, о чем сейчас думает друг. Детектив вдруг криво улыбается и убирает оружие куда-то под одежду.       —Хорошо, Ома-чан. Только потому что я люблю тебя.       Глаза Кокичи моментально округляются, а челюсть стремится к полу.       —П-прости, что? — едва может выдавить он.       —Я сказал, нам нужно начать сейчас, если мы хотим успеть к утру. Ты в деле или нет? Твой ведь план.       Ома лишь кивает. Кажется, он и сам думает, что неправильно расслышал. Оно и к лучшему.

***

      На следующий день настырные ученики все же взламывают дверь ангара и вваливаются внутрь. Только ради того, чтобы найти труп Маки Харукавы.       Суд начинается довольно скоро, скорее чем ожидал Кокичи. Даже в прошлый раз, когда он был практически преступником, он нервничал меньше. Один Шуичи непроницаемо спокоен. После убийства его как будто подменили. Только спокойствие и холод в глазах. Ома пытался несколько раз спрашивать, все ли в порядке. Саихара лишь кивал.       Пока они едут в лифте, Шуичи осторожно дергает Ому за рукав, и они оказываются в углу лифта.       —Эм... Ома-сан...       Сейчас он видит перед собой своего Саихару-чан — нервного и неуверенного. Признаться, вид прекрасный.       —В общем... То, что я сказал вчера, это... п-правда.       Он выдыхает, закончив эту фразу, но тут же продолжает.       —Насчет того, что я люблю тебя. Я... Не знаю, как ты к этому отнесешься, и вряд ли хочу знать...       Он неожиданно берет Кокичи за руку и сжимает ее между своих ладоней.       —Одна просьба, Ома-сан: я убил ради тебя. Позволь мне сегодня спасти тебя еще раз. Ты должен жить. Пожалуйста.       Губы лжеца начинают подрагивать. Нет. Нет, он не позволит себе расстроить Саихару-чан. Верховный лидер поднимает глаза на своего собеседника, на человека, которого он так любил и которого убил своей беспечностью, и улыбается одними уголками губ:       —Только потому что я люблю тебя, Саихара-чан.       Да. Только поэтому. Лишь из любви к этому нелепому парню, который всегда искал правду, Кокичи применит свое актерское мастерство в последний раз. Только на этот раз он обнаружит всю ложь Саихары-чан.