***
Вдохновившись увиденными выступлениями, я поняла, что хочу заниматься тем же самым. С моим талантом это может стать прибыльным и популярным делом, если я смогу завлечь публику. Я выбираю пустующий участок аллеи, недалеко от ларька с мороженым, и собираюсь с мыслями. Хорошо, на собрание пришли только ненужные мысли. Ладно, если так, просто начну, а дальше пойму. Моё умение видеть прошлое незнакомых людей может привлечь много народа, если я сделаю успешный старт. Решение просто подходить к первому встречному жителю Лондона пришло в голову само собой, но я с ним вполне великодушно согласилась. Наверное, именно поэтому я за недолгое время смогла обратить на себя внимание прохожих. Я даже не заметила, как вокруг меня собралась полноценная толпа из улыбающихся и приветливых горожан. Они провожают взглядами каждое моё движение, ловят каждое моё слово и синхронно восхищаются и охают, когда очередной человек подтверждает мои видения. Это очень необычно, и первое время я смущалась от похвалы, думая, что не заслуживаю всего этого. Но сейчас меня затянуло с головой, и я искренне благодарю каждого человека, подарившего деньги или простые цветы за увиденное волшебное шоу. Не знаю, сколько проходит времени. Но, признаться честно, мне совершенно неважно. Делая то, что мне нравится делать, и принося этим радость простым людям, я чувствую себя по-настоящему свободной и счастливой. Вдобавок к этому, я знакомлюсь с огромным множеством самых разнообразных историй, будто смотря бесконечный сериал, где каждая серия - совершенно новый мир. Это очень интересно. Но когда сквозь толпу проходит Август и садится недалеко от брошенных на землю перчаток, я поняла, что немного заигралась. Выходит, день подбирается к четырём, потому что именно в это время мой старший брат обещал освободиться от работы и прийти ко мне. Но в итоге он ничего не говорит и только с неподдельным интересом наблюдает за моим успехом, аплодируя вместе с остальными. От этого я невольно заливаюсь розовым румянцем и старательно не сталкиваюсь с ним взглядами, чтобы окончательно не смутиться. Всё это так непривычно. - Сестрёнка, а про меня можешь что-нибудь сказать? - выбирается вперёд девчушка с короткими косичками. - Вот, смотри, у меня браслетик есть. Скажи что-нибудь! - Нет, сестрёнка сначала скажет про меня, - пропихивается мальчишка. - Шутите? После меня! - появляется на горизонте ещё один ребёнок, и я только посмеиваюсь вместе с остальной толпой. Дети такие забавные и амбициозные, когда дело касается чего-то, что им интересно. Я быстренько рассказываю всё, что мельком увидела из их воспоминаний, оставляю лёгкий щелбан на лбу хитрюги-мальчишки, притащившего вместо своей вещи какой-то листочек с дерева, чтобы меня запутать, и устало выдыхаю. Несмотря на то, что я почти ничего не делаю, чтобы задействовать талант, он забирает очень много жизненных сил. Мысленно досчитав до десяти, чтобы восстановиться, я возвращаюсь к представлению. - Кто следующий? - спрашиваю я у публики, улыбаясь. - Скажешь что-нибудь про меня? Я оборачиваюсь, и в этот момент мир рушится на мириады осколков. Перед глазами остаётся только он. Я заправляю за ухо непослушный завиток и наблюдаю за тем, как лёгкий апрельский ветер играет с воротником его белоснежной рубашки. Как изящно парит подол его мантии, застёгнутой на одну пуговицу в районе ключиц. Замираю на сказочной маскарадной маске, закрывающей его глаза, на блуждающих концах длинного шарфа и ничего не могу с собой поделать. Наши взгляды сталкиваются на несколько мгновений, но этого мне хватает, чтобы полностью потеряться. Загадочный юноша стоит совсем недалеко от меня, держа руки опущенными и спрятанными под развивающейся волшебной мантией. Кончиками длинных пальцев он приподнимает цилиндр над своими тёмными волосами и почтительно склоняет голову. - П-прости, - неловко отзываюсь я и мысленно корю себя за этот неловкий инцидент. Как можно было так бесстыдно засмотреться на него? - Конечно. Дашь мне что-нибудь? Одним мягким движением он снимает с себя шарф и протягивает его мне. Я благодарно киваю и прижимаю мягкую вещицу ближе к груди, прикрывая глаза и стараясь не думать, что наши пальцы случайно соприкоснулись. Но вся сказка рушится прямо на глазах, когда непоседливый туман наконец развеивается перед воспоминаниями. Я вижу перед собой резвящихся детей, слышу их невинный и заливистый смех, ощущаю сладкий аромат цветов. Мальчишка, многим похожий на этого загадочного юношу, играет с остальными в футбол на зелёной траве, где вместо ворот - две бутылки воды. Следом бегут двое ребят, один из которых, кстати, чем-то мне напомнил нашего Габриэля... За ними возвышается величественный особняк с дорогими колонами и большими окнами, и он чем-то мне напоминает наш дом. На моих губах невольно расцветает лёгкая улыбка. Теперь всё иначе. Воспоминания резко обрываются и сменяются мрачным канализационным каналом. Грязная шумная река течёт под нависшим каменным мостом, и этот звук заставляет меня зажмуриться и сильнее стиснуть в пальцах мягкий шарф. Но самое страшное показывается потом. Мальчишка, лет десяти, сидит на холодном каменном полу, прислонившись спиной к сырой стене и обняв поджатые ноги. Он весь дрожит от стоящего мороза, принесённого льющимся на улице дождём, выдыхает облачка белого пара и зарывается порозовевшим лицом в фиолетовый шарф. Я даже не успеваю посочувствовать ему. От былого бродячего кошмара не осталось ни следа. Теперь я вижу большую арену цирка, утопающую в ярком волшебном свете прожекторов. Ликующую толпу, занявшую трибуны до отказа. Проникаюсь магией, блуждающей под цирковым шатром, и замираю на стоящем по центру сцены юноше. Теперь на нём загадочная маска, цилиндр и несколько серебряных колец на длинных аккуратных пальцах. Мои руки пробивает мелкая дрожь. Я слышу собственное сердцебиение, распахнутыми глазами смотрю куда-то вниз, на прорези на коленях в чёрных джинсах этого парня, и всем телом ощущаю на себе его равнодушный холодный взгляд. На глаза понемногу набегают слёзы, которые я старательно сдерживаю на кончиках накрашенных ресниц. Что со мной происходит? Я будто примерила всю его боль на себе, это был как удар исподтишка. Я ощущаю движение шарфа в моих руках. Он положил на него ладонь, но почему-то не забрал. Вот ведь, а я не могу совладать со своими пальцами и разжать их, чтобы отдать чужую вещицу её законному хозяину. Через некоторое время боковым зрением я замечаю подорвавшегося на ноги Августа. - Пожалуйста, не задерживайте очередь, - вежливо обращается он к юноше и самолично отдаёт декоративный элемент одежды, приобняв меня за подрагивающие плечи. Я старательно справляюсь с разбалансированным настроем и поднимаю на незнакомца взгляд, в котором сейчас наверняка читается огромное множество вопросов. На его лице, прежне холодном и равнодушном, проскальзывает многозначная ухмылка, от которой по моей спине пробежали мурашки. Он отвешивает слабый поклон, приподняв цилиндр, и скрывается в толпе, будто растворившись. Последнее, что я вижу - лоскуток его струящейся мантии.***
Трясущаяся деревянная тележка останавливается перед главными дверьми особняка. Я осторожно спрыгиваю на землю, отряхивая себя от прицепившихся веточек сена, и быстренько отправляюсь в здание. Попутно разбрасываюсь короткими разговорами с некоторыми детьми, добегаю до кабинета господина Смита, почему-то думая, что он - единственный человек, способный помочь мне преодолеть все баррикады сомнений. А их немало зародилось после встречи с ним. Отдышавшись после бега по лестницам, я негромко стучу по двери костяшками пальцев и прохожу внутрь, когда слышу короткое разрешение войти. Господин Смит сидит за столом, вчитываясь в разные бумаги и делая какие-то пометки на маленьком стикере рядом. Он жестом приглашает меня сесть на диван, ставит на столик упаковку из-под сладкого бананового молока и садится рядом, на кресло, закидывая ногу на ногу. Ловлю на себе выжидающий взгляд его карих глаз и, вставив соломенную трубочку в напиток, собираюсь с мыслями. Правда, быстро осекаюсь от сковавшего меня страха. Или тревоги, не знаю, это чем-то похожие чувства. То, о чём мне хотелось поговорить, просто не может вылететь наружу, как бы я не старалась... А он всё смотрит, ожидая, когда я расскажу, зачем оторвала его от важной работы. - Мне давно интересно узнать о нашем доме. - В каком плане? - Его прошлое. Что здесь было до нас? Кто здесь жил? - Этот особняк построен почти тридцать лет назад. За это время сменилось два поколения детей. - А где они сейчас? Господин Смит берёт странную паузу, смотря то прямо мне в глаза, то на столик перед нами. В комнате повисает неловкая тишина. - Кто где, - отвечает он всё-таки через некоторое время. - Так и не скажешь. Одна ваша старшая сестра, Розетта, сейчас учится в Оксфордском университете. Был у меня сын, Майк, этот шебутной мальчишка сейчас где-то в небе. Не подумай, с ним всё хорошо. Он стал пилотом. - А, фух… Но, господин Смит, как вообще появился этот дом? - Когда одарённых детей становилось всё больше, я посчитал, что будет правильно создать отдельное для вас место. Построил особняк, подписал договора с Королевством и взял на себя ответственность лично вас взращивать и оберегать. - Уже тридцать лет прошло... Многие дети уже давно выросли. - Они стали хорошими людьми. - Но почему у нас нет их фотографий? - Когда поколение сменяется, я создаю, как говорится, всё с чистого листа. Это касается всего. - Хотелось бы мне посмотреть на прошлых ребят. - Не думаю, что вы когда-нибудь встретитесь. Но если это случится, буду очень за вас рад. Я замечаю на его сухих губах усмешку. Господин Смит прикрывает глаза, облокотившись о спинку кресла, и будто смотрит на меня через опущенные веки. Одновременно жутко и необычно. Чуть выше с фотографии на стене гордо смотрит на нас юный хозяин дома - прилизанный красавец, в строгом королевском обмундировании, кольцах, сдувающий створу тумана с дула револьвера и смотрящий на меня своим надменно-жадным взглядом. А прямо под этой фотографией сидит мужчина, оставшийся от того горделивого юнца. Удивительно видеть, насколько время беспощадно. Может, с выпускниками также? Не знаю, сколько мы вот так общаемся. Темы плавно и незаметно для меня сменяли друг друга, но, если подумать, к главному я так окончательно и не пришла: мне всё ещё интересно узнать про прошлое нашего дома, о котором господин Смит по каким-то причинам, судя по всему, не рвётся много говорить. Но ему и не приходится. Ворвавшийся без стука Маркус порушил все мои планы. - Что случилось? - спокойно спрашивает мужчина, смотря на тяжело дышащего, запыхавшегося парнишку. Внутри меня завязывается морской узел. Что-то произошло. - Дети... - негромко говорит он, опираясь о ручку двери. - Дети из младшего класса... пропали... И только сейчас господин Смит становится серьёзным. Его брови падают к глазам, показывая, как ему это не нравится. Он поднимается с кресла, пока я судорожно подлетаю к брату и придерживаю его, чтобы он окончательно не грохнулся с неустойчивых перенапряжённых ног. - Кто? - переспрашивает папа, подойдя поближе и жестом приглашая нас покинуть кабинет. Мы осторожно выкатываемся в коридор, сдавая назад. - Стефан и Эмма. Их нигде нет. Другие сказали, что они должны были вынести на улицу какие-то игрушки, но всё ещё не вернулись. - И давно их нет? - Около двадцати минут. Может, немного дольше. - Понятно. Поднимайте весь дом. - А вы куда? - интересуюсь я, когда господин Смит решительно зашагал куда-то по коридору. - Скоро вернусь. Не стойте, ищите детей. - Д-да... - Что это с ним? - негромко спрашивает у меня Маркус, выпрямившись. - Волнуется, наверное. Идём, не будем терять время, - зазываю я его за собой и убегаю вглубь дома, попутно оповещая всех встречных о приключившихся неприятностях. И почему в нашем доме не может быть спокойно?...***
- Эмма! Стефан! - Эмма, солнышко, отзовись! - Стефан! Дети подняли на уши весь дом. Сотрудники и остальные ребята интенсивно окликают потеряшек, заглядывают во все закоулки дома, прочёсывают каждый миллиметр особняка. Но всё пока безуспешно. Они будто провалились сквозь землю, и на крыше их тоже нет - я попросила Литу проверить. В моём сердце разливается странная тоска. Мы ещё не выяснили, что же с ними произошло, но мне заранее становится не по себе. Вспоминая недавние мистические происшествия, я только заставляю это чувство усиливаться и с силой сдавливать мне грудь, так что стараюсь отвлечься от посторонних мыслей и придумок. Всё равно мы ничего не узнаем, пока не найдём Эмму и Стефана. Живыми и невредимыми. Лита пролетает над территорией, всматриваясь в тёмные кусочки улицы. Маркус не жалеет тела и носится по всему особняку, несколько раз едва ли не сбивая с ног невинных жителей. Сэм трансформировался в птицу, используя крылья и острое зрение для поиска. Вильям задействует своего Василиска, надеясь, что обоняние и змеиное предчувствие принесут свои плоды. Но пока даже это безрезультатно. Малыши прочёсывают западное крыло, вызвавшись проверить каждую комнату и игровую, чтобы найти несчастных потеряшек. Дети постарше оккупировали остальное здание, несмотря на его габариты. Сейчас на это абсолютно всё равно, и так будет до тех пор, пока мы их не найдём. Я замечаю стоящего около стенда с фотографиями Габриэля и, послав идущую со мной Беллу продолжать поиски самостоятельно, быстренько подхожу поближе. Он действительно просто рассматривает снимки?... - Что ты делаешь? - Это они? - Ниьюэлл касается двумя пальцами изображения пропавших. Очень метко, несмотря на то, что на этой карточке были и трое других детей. - Да. Эмма и Стефан. Его глаза окрасились в нежный берёзовый цвет, лишились сосудов и зрачков. От них по сторонам тянутся паутинки нервов, выделяя лёгкий загар тоненькими прозрачными ниточками. Габриэль смыкает губы в одну тонкую струну и рассматривает широкий коридор, кажущийся ещё больше из-за высоких потолков. Я вслушиваюсь, думая, что смогу различить детские голоса на фоне остального полотна звуков. Но тщетно. Ухожу вглубь особняка, жмурясь от яркого солнечного света, заскакивающего через окна, ловлю на себе взгляды некоторых ребят, наблюдавших за моим разговором с эксцентричным новеньким, к которому многие боятся подойти. И так до тех пор, пока Габриэль не окликает меня и не говорит, что никого не обнаружил. Если он их не нашёл, то на что способны мы, дети с простыми человеческими глазами? - Что будем делать? У нас собрался полноценный совет из тех, кто старше младшего класса. Мы встретились в центральном холле, перед главными входными дверьми, и принесли ровным счётом ничего. Руку Вильяма обволакивает слизкий чешуйчатый Василиск, быстро трясся острым кончиком хвоста, и выплёскивает излишний яд куда-то в сторону. Он часто так делает, и у многих сложились свои теории причины. Оскар стоит рядом, спрятав руки в задних карманах штанов. Близнецы пришли сюда первыми, потому что прочёсывали нижний этаж. - В подземелье никого, - говорит Дженни, показавшаяся на лестнице, ведущей из глубин домашнего Ада. Следом за ней поднимается Кристофер, за спиной которого клубится призрачная пыль. Это призванный дух. Жуткое существо, напоминающее размытый силуэт, плывёт над невысокими ступенями, оставляя после себя протяжной туман. Его лицо скрыто за завесой ужаса, склепанного многими веками раннее, и колтунами, оставшимися от когда-то пышной копны волос, перепачканными клубами едкой пыли и крови. - Да отзови ты его уже! - Как ты можешь любить меня, но не любить моих духов? - недовольно спрашивает Веспер, прикрывает глаза, сложив руки перед собой в подобие печати ниндзя, и призрак с протяжным жутким криком испаряется, напоследок тянясь к его шее своими костлявыми длинными пальцами. - Это был дух самой Королевы Виктории. - Да хоть Оуайна Глиндура, мне всё равно. Держи их при себе, здесь всё-таки живые люди. - Тц, бесишь. - Что? Повтори-ка. - Мы не за этим собрались, - вмешивается Сэм, отвесив впечатляющей парочке по профилактическому щелбану. - У нас дети пропали. Может, пока живые. Они сейчас в приоритете, хватит собачиться. - Следи за языком, - настоятельно рекомендует Дженни. Между ними возникает Кира, приложив ладони к двум чужим плечам. Прикрывает шоколадные глаза и набирает побольше воздуха под лёгкой OVERSIZE-футболкой с логотипом какого-то кинопроизводства. Под её аккуратными пальцами, украшенными слоем чёрного матового лака с рисунком золотых звёзд, разрастается пурпурное свечение, которое совсем скоро насыщается неоновой сиреневой краской и одной сплошной волной прокатывается по телам старших брата и сестры. - Надеюсь, это поможет, - комментирует Майер, отряхивая ладони от несуществующей пыли. Друг о друга бьются два золотых кольца с выгравированными инициалами и числовым посланием, которое знает только девушка и которое Сэм давно мечтает разгадать. - Может, делом займёмся, а? - Дети уже не в особняке, - моментально говорю я, сама того не заметив и ощутив на себе пристальные и преисполненные разными чувствами взгляды остальных. Внутри что-то подкатывает к горлу и встаёт поперёк, впиваясь острыми концами в нежную кожу, которая скоро порвётся от усиленного натиска. - Габриэль говорит, что не увидел их. - Я бы не доверял ему, - делится мнением Кристофер, приобнимая Дженни за худые плечи, спрятанные под тоненькой красной накидкой, как из сказок про странствеников, заблудших к ведьме. - Странный он. - Кто бы говорил, - хмыкает Сэм, за что получает предостерегающий подзатыльник от Вильяма, чтобы не выводил его на конфликт. Рыжик сводит вместе брови, образуя морщинку на переносице, и вынимает откуда-то из карманов больших штанов, похожих на пижамные, энергетический батончик с орехами. - Мои глаза чувствительнее ваших, - вклинивается Габриэль, спускающийся с опустевшей лестницы. Его очи такие же прекрасные, от них тянутся всё такие же необычные паутины, разросшиеся до худой шеи и выпирающих ключиц. - Не веришь мне, поверь им. - Что это? Линзы? - блеет Ричардсон куда-то в сторону, склоняя голову набок. Чертыхается под острый нос и тормошит раздражающие волосы, делая из них настоящее функциональное гнездо. - Сенсор. Не смотрите на меня так. Талант моего старого знакомого. Довольны? - Если поможет, вообще без разницы, от кого он. И как же эти твои глаза работают? - Видят души нужных людей через стены и этажи. Этих детей в особняке нет. - Издеваешься? Куда им деться? Одной пять, другому восемь. Крутая такая компания, как они могли бы сбежать? - Дети хитрее, чем ты думаешь. Спланировать побег и реализовать его - сущий пустяк для изворотливых маленьких умов. - Говоришь с такой уверенностью, что меня в сон клонит. - Ты можешь заткнуться? - Август самолично зажимает рот Сэма ладонью. - Что на тебя нашло-то? - С уверенностью, потому что знаю. Ваши дети, конечно, другие, но, может, тоже неплохи. Но они всё равно не сбегали, так что не заморачивайтесь. - Тогда... что с ними? - спрашиваю я, стискивая пальцы в замок до натяжения перчаток. Мимо нас пробегает нянечка с тазиком, полным одежды. Кажется, пропажа пропажей, а работа по расписанию. Странные у нас сотрудники. - Они же не могли провалиться сквозь землю. - Не знаю. У меня никаких идей. - Но ты утверждаешь, что они не сбегали. Молодец, Габриэль, так держать, - саркастично говорит Веспер и дёргает носом, недовольно пыхтя. Они все будто ополчились против новенького. - Завидую вам. Наверное, хорошо жить в мире, которого не видишь. - Ниьюэлл машет головой в окно, из которого льётся потускневший от облаков солнечный свет. - Калитка заперта, через неё они бы не прошли. Если бы захотели перелезть через забор, сделали бы много попыток, и из-за этого под ногами характерно протопталась бы трава. Я обошёл дом по периметру, но ничего такого не нашёл. Из них двоих талант есть только у Стефана, да и тот позволяет ему копировать действия других. Если бы кто-то перебрался на ту сторону, и он скопировал его движения, у нас было бы минимум трое пропавших. Вот тебе и всё объяснение. Даже мозги сильно напрягать не надо. Хотя, в твоём случае... сильно сомневаюсь. - Кристофер, успокойся, не лезь на рожон, - настоятельно советует Дженни, шикнув. - Мы поняли, Габриэль, что ты не лыком шит, но что это меняет? Детей мы всё ещё не нашли. - И не найдёте. Искать надо за пределами этого гнусного местечка. - Завтра мы отправимся в город, - возникаю я в разговоре, из которого выпала на неопределённый промежуток времени. Не хотелось встревать в мальчишеские перебранки. - Я и Сэм точно. А остальные... - Мне нужно купить эфирное масло, так что вам придётся потесниться, - немного гаденько или надменно ухмыляется Крофтон, вздёрнув вверх острый подбородок. - Я слышал, Анита собирается съездить в Лондон, - встревает Вильям, обнимая близнеца со спины. - А у меня закончилась еда для Василиска. - Нас уже пятеро. Неплохо, чтобы поискать детей, - подытоживаю я, выдавливая из себя какое-то подобие улыбки. - А? А Август не собирается с вами? - удивлённо спрашивает Оскар, склонив голову набок. - Господин Смит попросил меня о помощи. Мне придётся остаться. - В-вот оно как... - Очень надеюсь, что мы найдём их, - вбрасывает в пустоту Дженни, и каждый из нас мнимо соглашается. Хочется поскорее вернуть Эмму и Стефана домой, в семью. Живыми и невредимыми.To be continued...