Судьба короля-мага или Шеллар Поттер

      За следующие несколько дней не произошло ровным счётом ничего интересного или выдающегося. Вместе с другими первокурсниками Шеллар привыкал к расписанию, знакомился с преподавателями и изучал огромный древний замок, что оказалось, надо сказать, не так просто. Конечно, он читал в «Истории Хогвартса», что лестницы в замке движутся, коридоры меняют свое направление, а двери иногда ведут совершенно не туда, куда следовало бы, а то и вовсе исчезают — всё это было частью защитной системы замка — но вот, что ключей к этой системе ученикам не предоставляют, стало для него неприятным сюрпризом.       Пришлось самому наблюдать, расспрашивать, записывать, систематизировать и составлять схемы и графики, для начала ограничившись расчётом оптимальных маршрутов от башни Гриффиндора до Большого Зала и обратно — кстати, это оказались два разных маршрута — и от Зала и башни до кабинетов Трансфигурации, Чар, библиотеки и выхода из замка.       Библиотеку Шеллар, разумеется, посетил в первый же день — в нее не надо было даже записываться, все студенты были записаны по умолчанию — и стал там завсегдатаем вместе с Гермионой Грейнджер и ещё несколькими студентами со Слизерина и Хаффлпаффа. С Рэйвенкло в библиотеке редко кто подолгу сидел — путем недолгих расспросов Шеллар узнал, что у них в башне действительно есть собственная библиотека и собственный читальный зал, а ещё на Рэйвенкло не принято шуметь и мешать другим, так что «птенцы Ровены» обычно работали в собственной гостиной. В гостиной Гриффиндора учиться было практически невозможно — там постоянно кто-то шумел, громко болтал, хохотал, играл во взрывного дурака или плюй-камни — с точки зрения Шеллара, мерзкая и абсолютно идиотская игра: позволь кентавру плюнуть в волшебника. В спальнях же столов или конторок не было, там можно было только читать, так что немногие действительно желающие учиться предпочитали тишину библиотечного зала, строго охраняемую бдительной мадам Пинс.       Отношение к учёбе стало ещё одним моментом, неприятно удивившим Шеллара. Ну ладно первокурсники, у которых ещё детство играет, но и студенты старших курсов, по его наблюдениям, особо не рвались грызть гранит магической науки, предпочитая практиковаться в шуточных проклятиях на однокурсниках, болтать и в меру ограниченных школьных возможностей развлекаться. По его наблюдениям, на Гриффиндоре по-настоящему училось человек десять со всех семи курсов, считая его, Гермиону и Перси. Остальные либо сосредотачивались на одном-двух предметах, либо били баклуши, выполняя задания «на отвяжись», лишь бы переползать с курса на курс. И ладно бы это касалось только чистокровных волшебников, которых — Шеллар был уверен — обучали и до школы, и в последствии всё что нужно разъяснят и покажут, но и магглорожленных. Тот же Дин Томас мигом освоил игру в плюй-камни и до хрипа обсуждал с Роном и другими фанатами квиддич, мечтая об уроках полётов, и жалуясь при этом на строгость Макгонагалл, однообразные упражнения с палочкой Флитвика и занудный бубнёж Бинса.       О последнем следовало упомянуть отдельно. Историю Магии в Хогвартсе преподавал призрак. Школьная легенда гласила, что старик просто не заметил собственной смерти и однажды вышел на кафедру уже бесплотным, и так и продолжал выходить, по одному и тому же расписанию, которое не менялось для него уже 180 лет. Говорил он действительно тихо, монотонно и безэмоционально, на вопросы не отвечал, каких-либо отступлений от темы урока не делал никогда, но помимо зубодробительных имён вождей гоблинов и дат их восстаний из его лекций можно было извлечь немало ценной информации, так что Шеллар слушал призрака неизменно внимательно и регулярно делал записи, вызывая изумлённые взгляды однокурсников, которые бросили подобные попытки уже на втором-третьем занятии и предпочитали на Истории Магии досыпать, делать домашние задания или в меру сил развлекаться. Одна только Грейнджер старательно строчила длинные почти дословные конспекты, хотя поначалу ей было очень сложно это делать — сказывалась привычка к шариковым ручкам. Писать пером — особенно быстро и аккуратно — это особый навык, которым Шеллар в совершенстве владел еще с прошлой жизни, так что преподаватели неоднократно хвалили его за чистоту в пергаментах, грамотность и красивый почерк.       Второй момент, который неприятно удивил Шеллара, заключался в количестве предметов. У первого-второго курсов их было всего семь — Чары, Трансфигурация, Гербология, История Магии, Защита от Темных Искусств, Зельеварение и Астрономия. Ну и Полёты у первого курса, которые были, скорее, факультативом, поскольку ни в какой зачёт не шли, и ни на СОВ, ни на ЖАБА никак не влияли. Шеллар успел уже ознакомиться со списком предметов маггловской средней школы и даже почитать кое-что, и был сильно и неприятно удивлён, что ни физику, ни химию, ни высшую математику в Хогвартсе не преподают. Чары, Зельеварение и Нумерология, которые могли бы за них сойти, были дисциплинами сугубо практическими и фундаментальной наукой даже не пахли. Непонятно было так же наличие в списке обязательной литературы «Фантастических Тварей», ведь Уход за Магическими Существами начинался только с третьего курса.       Может быть, он, конечно, предназначался для изучения ЗОТИ, но по крайней мере первые уроки по ЗОТИ произвели на Шеллара тяжкое впечатление. Они больше походили на выступление очень бесталанного барда, чем на учебный процесс. Профессор Квиррелл, заикаясь, рассказывал какие-то байки, без конкретных описаний монстров и заклинаний, а когда ему задавали вопрос, вообще сбивался и начинал говорить о погоде. Опять же, какое отношение магические твари и монстры имеют к Темным Искусствам, Шеллар так и не понял.       Зато занятия по Чарам и Трансфигурации ему очень понравились, и хоть на Чарах они пока просто разрабатывали кисть, тренируя движения палочкой, а на Трансфигурации учили правила и законы Гампа, наподобие: не трансфигурировать ничего в газ или еду, и пытались превратить спичку в иголку, но это была самая настоящая магия, обладать которой Шеллар так жаждал с самого детства!       Пятница оказалась отмечена сразу несколькими событиями. Во-первых, во время завтрака Толик принес хозяину письмо. Следуя совету Хагрида, Шеллар навестил филина в первый же день по прибытии в Хогвартс, и впредь делал это не реже раза в неделю, чтобы у того не ослабевала привязка к хозяину. Толик оказался птицей гордой и независимой, и не имел привычки, как некоторые совы, являться к хозяину каждый день, чтобы выклянчить кусок тоста или сосиски. В пятницу же он влетел вместе с другими совами в окно Большого Зала, покружился над Шелларом и аккуратно сбросил ему на колени свёрнутый в несколько раз лист пергамента, после чего так же аккуратно приземлился на край стола, ожидая ответа. Похоже, он недавно подрался с кем-то в совятне и сейчас выглядел несколько взъерошенным, что придавало ему ещё большее сходство с зелёным тёзкой.       — Вау! У тебя есть сова! — восхитился Рон. — Да какая здоровая! Почему ты мне не сказал?       — Это филин, — педантично поправил Шеллар. — Ты не спрашивал, и разговор как-то не заходил, — и развернул письмо. Крупными буквами там было написано:       «Дарагой Гари как тваи дела? Я знаю сиводня после трёх у тибя нет занятий Прихади-ка мне на чай хачу узнать как прашла твая первая неделя Хагрид»       — Хочешь пойти со мной в гости к Хагриду? — спросил Шеллар у Рона, который, похоже, слегка обиделся, а может, просто расстроился из-за того, что у Гарри есть сова, а у него только старая крыса. Мальчик мгновенно оживился.       — Конечно, хочу! Мои все говорят, что Хагрид — классный мужик. А можно?       — Я спрошу, но думаю, он не будет против, — ответил Шеллар. — Мне кажется, ему скучно одному в его хижине, так что хорошая компания будет ему только в радость.       Шеллар достал из сумки чернильницу и перо и написал на обороте:       «Здравствуй, Хагрид. У меня всё в порядке, спасибо за заботу и приглашение — я обязательно приду. Не возражаешь, если я захвачу с собой друга? Гарри»       Он протянул письмо Толику, филин сгрёб его когтистой лапой и улетел.       Ну, а во-вторых, сегодня по расписанию был первый урок Зельеварения.       Этого урока Шеллар ожидал с настороженностью. Осторожно расспрашивая, он успел выяснить, что профессор Снейп — очень строгий преподаватель, не терпит легкомысленного отношения к своему предмету и при этом предвзят — слизеринцам прощает многое из того, за что жестоко карает студентов с других факультетов, а гриффиндорцев и вовсе ненавидит. Шеллар не забыл презрения и ненависти, которые увидел во взгляде профессора во время пира. возможно, они объяснялись тем, что «Гарри» поступил на Гриффиндор, но Шеллару казалось, что есть в этом что-то личное. Но вот что — этого он выяснить не успел.       Кабинет Зельеварения находился в подземельях замка. Там было сыро, холодно и мрачно, вдобавок, стены кабинета были заставлены банками с самым разнообразным содержимым, включая заспиртованных тварей самого причудливого и неприятного облика, а так же неведомо чьими потрохами. Глядя на них, девчонки с Гриффиндора взвизгивали и морщили носики, а слизеринцы на это фыркали и посмеивались. Шеллар кивком поздоровался с Драко Малфоем, с которым до сих пор, к сожалению, так и не нашел возможности поговорить наедине — Гриффиндор и Слизерин, как оказалось, враждовали, так что если он не хотел быть неправильно понятым своими, в контакты кем-то из лагеря противника следовало вступать очень осмотрительно.       Как и большинство преподавателей, Снейп начал первый урок с опроса. Дойдя до фамилии «Поттер» он остановился окатил Шеллара ледяным взглядом и негромко протянул:       — О, да — Поттер… Наша новая знаменитость.       Кто-то из слизеринцев прыснул в кулак, но профессор зыркнул свирепо, и смех тут же оборвался.       Потом он произнес короткую, но очень насыщенную речь, от которой у Шеллара немедленно проснулся интерес. Похоже, в умелых руках зелья могли оказаться очень полезны — эту науку определенно следует освоить. Алхимик в его душе ликовал, но тут Снейп резко обернулся к нему.       — Поттер! Что будет, если смешать толчёный корень асфоделя с настойкой полыни?       — Не знаю, сэр, — добавив в голос толику уважения ответил Шеллар. — Насколько я помню, в учебниках за первый и второй курс нет рецепта, в который входили бы оба эти ингредиента. Полынь используется…       — Довольно, Поттер! Считаете себя самым умным, раз удосужились прочитать учебник? — резко оборвал его Снейп. — Попробуем ещё раз. Поттер, если бы я попросил вас найти безоар, где бы вы стали искать?       Гермиона вытянула руку так высоко, как только было возможно, не вставая с места, но Снейп не обратил на нее внимания.       — В аптеке, сэр, — ответил Шеллар, — поскольку вряд-ли у меня было бы достаточно времени, чтобы найти козу и извлечь безоар из ее желудка, а в аптеках они всегда представлены в достаточном количестве, поскольку безоар является одним из лучших и противоядий от большинства простых и многих сложных ядов.       — А в чем разница между волчьим лыком и клобуком монаха?       — Это одно и то же растение, сэр, более известное как аконит.       Гермиона, которая чуть ли не подпрыгивала на стуле, изо всех сил вытягивая руку вверх, плюхнулась обратно на сиденье и обиженно надулась. Лицо профессора закаменело, на щеках заиграли желваки.       — А вы почему не записываете? — рявкнул он классу. — Запомните, Поттер — из корня асфоделя и настойки полыни изготовляют сонное зелье такой силы, что его называют Глотком Живой Смерти, а за вашу дерзость я снимаю балл с Гриффиндора.       Рон вскинулся было, желая возразить, что это несправедливо, но Шеллар быстро пнул его под столом, сделал страшные глаза и тот заткнулся.       Дела гриффиндорцев и дальше пошли неважно. Снейп разбил их на пары и велел приготовить простое зелье от фурункулов. Шурша полами мантии, которая при ближайшем рассмотрении понравилась Шеллару ещё больше, он кружил по классу, наблюдая, как они взвешивают сушёную крапиву и толкут в ступках зубы гадюки, критикуя практически всех, за исключением Малфоя, которому, похоже, симпатизировал. Он как раз призывал всех полюбоваться, как превосходно Малфой выварил рогатых слизней, как вдруг раздалось громкое шипение, и подземелье заполнили клубы ядовито-зелёного дыма. Невилл каким-то образом умудрился расплавить котёл Шеймуса, с которым работал в паре, и теперь их зелье струилось по полу, прожигая дыры в обуви стоявших рядом детей. В мгновение ока все оказались на стульях, а Невилл, которого обдало зельем, застонал от боли — на его руках и ногах стремительно расцветали ярко-красные нарывы.       — Бестолочь! — прорычал Снейп, одним взмахом палочки убрав пролитое зелье. — Вы что, добавили иглы дикобраза до того, как снять котёл с огня?       Невилл в ответ мог только всхлипывать — нарывы начали выскакивать на его лице.       — Отведите его в больничное крыло, — раздражённо бросил Снейп Шеймусу, после чего резко развернулся к Шеллару и Рону, работавшим рядом с Невиллом.       — А вы, Поттер — почему вы не сказали ему, что нельзя добавлять в зелье иглы дикобраза пока оно стоит на огне? Или вы подумали, что если он ошибётся, то вы будете выглядеть лучше его? Из-за вас я снимаю ещё один балл с Гриффиндора.       Это было совсем несправедливо, и Шеллар приготовился снова пнуть Рона, но тот вспомнил, что ему рассказывали о Снейпе братья и сдержался. Теперь у Шеллара не осталось сомнений в том, что Снейп относится лично к нему ещё более предвзято, чем к другим гриффиндорцам. Осталось только понять, почему.       — Не грузись, — попытался поддержать его Рон, принявший задумчивость приятеля за расстройство. — С Фреда и Джорджа Снейп тоже постоянно снимает баллы. Так можно с тобой к Хагриду?