Судьба короля-мага или Шеллар Поттер

      В четверть двенадцатого будильник Рона тихо звякнул, и они с Шелларом вылезли из-под одеял, быстро оделись — сначала Рон хотел просто накинуть мантию поверх пижамы, но Шеллар убедил его, что для дуэли и, возможно, удирания от Филча стоит одеться более практично — и, стараясь не шуметь, спустились в общую гостиную, где и увидели сидящую в кресле у выхода Гермиону. Вид у девочки был сонный, но решительный.       — Значит, вы всё-таки идете. Не могу поверить! — зашипела она яростно. — Вы… Вы хоть понимаете, что вы делаете? Из-за вас факультет лишится всех баллов!       — Иди уже спать! — зарычал Рон. — Без твоих поучений обойдёмся!       Шеллар молча двинулся к выходу. По всем статьям Грейнджер права — ходить по ночам запрещено, и за это положено наказание, но он просто чувствовал, что встреча с Малфоем важна. Мальчик — аристократ, а значит должен был пройти соответствующее обучение, он много знает о Магической Британии, и в силу возраста менее подозрителен, чем взрослые, так что его можно расспрашивать почти не опасаясь. А значит правилами в данный момент можно осторожно пренебречь. Но Грейнджер вцепилась в мальчиков, как анкрус. Она даже в коридор последовала за ними, продолжая переругиваться с Роном и постепенно повышая голос, с риском привлечь внимание Филча или одного из дежурных префектов, и Шеллар вынужден был вмешаться.       — Мисс Грейнджер, — произнес он холодно, — мы очень благодарны вам за советы, но в вопросах чести позвольте мужчинам разбираться самим.       Гермиона даже замолчала от удивления, потом тряхнула пышнымт волосами:       — Вот от тебя, Гарри, я такого не ожидала. Хорошо же, но не говорите, что я вас не предупреждала! — она повернулась к раме закрывающей вход в гостиную Гриффиндора картины, и остановилась, поскольку изображённая на этой картине Полная Дама куда-то ушла, а как открыть вход без нее первокурсники не знали.       — Вот! Это всё из-за вас! — разъяренно зашипела Гермиона, убедившись, что в гостиную не попасть. — Теперь я пойду с вами, и когда вас поймают, я расскажу, что пыталась вас остановить, и тогда, может быть, хотя бы меня не накажут.       Рон хотел было в резкой форме возразить, но Шеллар остановил его:       — Лучше, если мисс Грейнджер действительно пойдет с нами, — заметил он. — Так мы сможем проследить, чтобы она не слишком шумела, а у Филча будет меньше возможностей кого-то из нас обнаружить. Да и недостойно джентльменов оставлять даму одну. Два условия, мисс Грейнджер: вы соблюдаете тишину и делаете всё, что я скажу.       Гермиона было возмутилась на последнее условие, но оставаться одной в пустом тёмном коридоре ей очень не хотелось, и она молча кивнула.       Через четверть часа они были уже возле зала наград. Малфой с Гойлом уже ждали их.       — Я уж думал, что ты не приедешь, Поттер, — усмехнулся Малфой, незаметно подмигивая. — Грег, встань вон там за поворотом. Если увидишь Филча или миссис Норрис — ты знаешь что делать.       Мальчик молча кивнул и утопал в указанную сторону. Шеллар обратился к своим спутникам:       — Рон, мисс Грейнджер, я попросил бы вас тоже занять посты вот в этом и этом коридорах и предупредить нас, если кто-то появится.       — Но Гарри, секундант обязан присутствовать на дуэли!.. — попытался возразить Рон, но Шеллар положил ему руку на плечо:       — Ты же сам мне говорил, что основная задача секунданта — помочь дуэлянту добраться до дома или забрать его тело? — спросил он. Гермиона вздрогнула, а Рон кивнул.       — И не ты ли говорил, что мы не сможем причинить друг другу вреда, поскольку не знаем никаких опасных заклятий?       — Говорил, — насупился Уизли. — Но это же Малфой! Вдруг его отец научил?..       — Рон, пожалуйста, — проникновенным тоном попросил Шеллар. — Я ценю твою поддержку, но постоять на страже сейчас гораздо важнее.       Мальчик вздохнул, но согласился. Шеллар и Драко убедились, что их спутники разошлись по своим постам, вошли в Зал Наград и завернули за большую витрину с кубками по квиддичу, чтобы их нельзя было случайно увидеть от двери       — Почему дуэль? — спросил Шеллар. У него были предположения на этот счёт, но он хотел проверить их и, заодно, свои предложения на счёт Малфоя. Тот усмехнулся:       — Меня раздражает эта ситуация. Ты мне понравился ещё тогда, у Малкин, и я действительно хотел бы с тобой дружить, но эта дурацкая межфакультетская грызня мешает. А теперь мы сможем всем заявлять, что сразились на дуэли и зауважали друг друга.       Шеллар тихо похлопал в ладоши — вариант номер один. Приятно, что он не ошибся. Малфой вдруг взмахнул палочкой и выпустил куда-то в сторону сноп потрескивающих серебристых искр.       — На случай, если у кого-то из наших спутников слишком острый слух, — пояснил он. Шеллар кивнул и тоже выпустил сноп искр — только у него они получились золотистыми.       — Тогда предлагаю перейти на на неофициальную манеру общения, — предложил он. — По крайней мере, пока мы наедине. Гарри.       — Драко.       Мальчики пожали друг другу руки.       — В поезде ты сказал, что хочешь мне что-то рассказать, — напомнил Шеллар. — Только не удивляйся, если я буду задавать много вопросов — в ателье я сказал тебе правду: я действительно вырос у своей маггловской родни, и о мире магов почти ничего не знаю.       Удивление, отразившееся на лице Малфоя можно было понять, но комментировать или задавать вопросы, на которые у «Гарри» все равно не было ответов, он не стал, заработав себе ещё один плюс, и ответил:       — Конечно. Спрашивай, если тебе что-то будет непонятно. А рассказать я хотел вот что…       Шеллар с интересом выслушал рассказ Драко о чистокровных волшебниках и полукровках, о «Священных двадцати восьми», о грязнокровках и сквибах, а потом уточнил:       — Поясни, почему «грязнокровка»? Мне не нравится это слово — оно звучит как оскорбление.       — Это и есть оскорбление, — подтвердил Драко. — Видишь ли, считается, что магглорожденные волшебники — потомки изгнанных из своих семей сквибов и бастардов. Ну, а потомки бастардов… — он развёл руками.       Шеллар вспомнил любимого кузена Элмара, малыша Мафея и покачал головой.       — Бастарды бывают весьма и весьма достойными людьми, — заметил он. — Мне кажется, не справедливо считать их грязью и отбросами общества — они же не виноваты, что родители их где-то нагуляли и оказались слишком трусливы и бесчестны, чтобы признать, а их дети — и подавно.       Драко задумался.       — Ну… Так-то ты прав, наверное, но… Многие чистокровные волшебники не любят гряз… магглорожденных за то, что они не уважают законы и традиции Волшебного мира, — сказал он, словно пытаясь оправдаться — с точки зрения Гарри, ситуация действительно выглядела иначе, чем он привык, и он чувствовал в словах Поттера правоту, хотя принять ее Драко было трудно. — Отец говорил, что они пытаются лезть в наше общество со своими правилами и законами… Да возьми хоть вашу Грейнджер! Совершенно ведь невыносимая особа! — нашелся он наконец.       — Не скажи. Она действительно очень умная и, насколько я понял — талантливая. По трансфигурации, например, она впереди всего класса. Как это, кстати, соотносится с твоими словами, что магглорожденные волшебники слабее чистокровных?       Драко развёл руками, и Шеллар продолжал:       — Она, конечно, любит командовать и слишком много читает морали, но вряд-ли это как-то зависит от чистоты крови. А что касается традиций и обычаев — а откуда магглорожденные могут о них узнать? В школе об этом не говорят ни слова, книг и учебников об этом тоже нет — я проверял. Я ведь и сам пытался что-то найти о законах, традициях, этикете, и знаешь, что мне ответили? Что этому должны обучать родители — а как они это сделают, если они магглы? Так что опять же — это не их вина. Магглорожденные ведут себя так, как привыкли, потому что никто не объясняет им, как нужно себя вести.       Малфой так глубоко задумался, что даже перестал иногда выпускать из палочки искры. Шеллар с удовольствием наблюдал за работой мысли, живо отражающейся на его подвижном лице, а потом подытожил:       — Так что не думаю, что нужно торопиться с выводами и употреблять оскорбительные слова, которые человек, возможно, не заслужил. Мне кажется, гораздо умнее — помогать магглорожденным освоиться в магическом мире, приобретая в их лице надёжных сторонников и союзников на будущее. А что ты имеешь против Уизли — чего ты прямо с порога ополчился на Рона?       — Мой отец их не любит, — пожал плечами все ещё задумчивый Драко. — Говорит, они предатели крови.       — А вот с этого места поподробнее, пожалуйста, — попросил Шеллар. — Что это значит?       — Ну… Я точно не знаю — не интересовался. Вроде бы так называют тех, кто якшается с магглами.       — Значит, я тоже предатель крови? — уточнил Шеллар. — Ведь я вырос среди магглов. Кстати, а Поттеры — чистокровный род?       — Нет, в списке двадцати восьми их нет, но это очень богатый и уважаемый род… — машинально ответил Драко. — Раньше был. С ними… С вами даже Блэки не брезговали родниться. Кстати, мы с тобой дальние родственники. Моя мама — тоже из Блэков.       — Здорово! — Шеллар изобразил должный энтузиазм. — Значит, можно считать, что мы кузены?       — Ну… В общем, да, хотя родство все же не прямое и слишком отдаленное, — ответил Драко, которому, похоже понравилась реакция «Гарри». — На самом деле, все чистокровные связаны между собой родственными узами.       — Не удивительно, — кивнул Шеллар, — если их всего двадцать восемь. Так что на счёт меня? Я тоже предатель крови?       — Э-э… Не знаю… — Малфой выглядел просто ошарашенным мыслью, что Мальчик-Которй-Выжил может оказаться предателем крови. — Наверное, нет — ты же маленький был и вообще не выбирал — общаться тебе с магглами или нет.       — А что плохого в общении с магглами? — продолжал допытываться Шеллар. — Они же живут рядом с нами, в Хогвартсе даже Маггловедение преподают. Так что — любой, кто интересуется этим предметом, предатель крови?       — Я не готов сейчас ответить тебе на этот вопрос, — кое-как выкрутился Драко. — Мне нужно это обдумать и посоветоваться с отцом. Давай вернёмся к этому разговору позже?       — Давай, — кивнул Шеллар, — а пока давай сойдемся на том, что людей нужно судить по их поступкам, а не по делам их предков. И опять же, если ты будешь цепляться к Рону и Грейнджер, это не облегчит наше дальнейшее общение. Поверь, Рон — не плохой парень, он весьма умён, а что беден, так это — опять же — не его вина. Не слишком достойное поведение — укорять в бедности семьи его, не находишь?       Драко молча кивнул, соглашаясь.       — Теперь о полукровках. Почему считается, что они хуже чистокровных?       — Ну, наверное, потому, что чистокровные маги сильнее, — пожал плечами Драко.       — Ты уверен? А Дамблдор — чистокровный волшебник? — это был выстрел наугад, но он попал точно в цель.       — В списке двадцати восьми его фамилии тоже нет… — тихо ответил Драко. — Но… Может быть, он исключение?       — Может быть, — не стал спорить Шеллар. — А Флитвик? Он вообще полугоблин. А Макгонагалл? Насколько я знаю, ее отец был маггловским священником.       Драко молчал.       — У вас дома есть какие-нибудь животные? — неожиданно спросил Шеллар, удивленный резкой, как ему показалось, сменой темы Драко удивлённо посмотрел на него и снова пустил искры.       — У нас есть павлины, — сказал он. — Белые. Отец их обожает.       «Не самый удачный пример,» — подумал Шеллар.       — А лошади, собаки?       — Лошади есть, — кивнул Драко.       — Вы их разводите?       — Да.       — А спроси его как-нибудь, вы водите кобыл к другим жеребцам, или к вашим?       — А при чем здесь жеребцы?       — А вот ты спроси, узнай, почему и подумай, — улыбнулся Шеллар. — А пока, если не возражаешь, у меня к тебе есть ещё пара вопросов…       Прошло примерно полчаса. Шеллар очень старался сдерживать любопытство, чтобы не показаться Драко таким же занудой, как Грейнджер, но тот оказался превосходным источником информации. Он действительно много знал, и после нескольких лёгких манипуляций проникся к выросшему среди магглов и поэтому ничего не знающему кузену искренним сочувствием, и охотно просвещал его, но через какое то время Шеллар заметил, что Драко зевает. Час и вправду был уже поздний, а завтра — рано вставать, так что он уже собрался было заканчивать разговор, как вдруг в зал вбежал Рон.       — Здесь миссис Норрис! — громко зашипел он. — Валим отсюда — Филч идёт!       С Малфоя мигом слетела вся сонливость, Шеллар тоже подобрался — получить наказание за ночные прогулки по замку ему всё-таки не хотелось.       На выходе их поджидали Гойл с Гермионой, и они все впятером припустили бегом по коридору, по которому уже разносилось ворчание старого завхоза:       — Принюхайся-ка хорошенько, моя милая. Куда они побежали?       Все знали, что старая кошка Филча обладает поистине феноменальным чутьем на нарушителей, и чтобы оторваться от нее, ребята неслись сломя голову. Рон с размаху влетел в стену и проскочил сквозь гобелен. Остальные последовали за ним и оказались в тайном проходе, пробежали его насквозь и выскочили, по прикидкам Шеллара, где-то неподалеку от кабинета Чар, где и остановились, тяжело дыша.       — Кажется, они отстали, — выдохнул Малфой, самым не аристократичным образом согнувшись и упёршись рукам в колени. Расходимся?       И в этот момент из-за угла выплыл Пивз.       — Шатаетесь по ночам, маленькие первокурснички? Так, так, так… Нехорошо, малыши, очень нехорошо, вас ведь поймают, — радостно закудахтал он. — Наверное, я должен вызвать Филча. Я просто обязан. Этого требует мой долг. — Пивз говорил голосом праведника, но глаза его сверкали недобрым огнём.       — Убирайся прочь, — не выдержал Рон и махнул рукой, словно хотел ударить бесплотного полтергейста. Это была ошибка.       — Ученики бродят по школе! — оглушительно заорал Пивз. — Они здесь, здесь — возле кабинета Чар!       Не сговариваясь, все пятеро проскочили под висевшим в воздухе Пивзом, и со всех ног бросились прочь, но, добежав до конца коридора, уткнулись в запертую дверь.       — Вот и всё! — простонал Рон, ударяясь в дверь плечом — безрезультатно. — С нами всё кончено! Мы пропали!       Они уже слышали шаги — это Филч бежал на крики Пивза.       — Ну-ка подвиньтесь, — резко скомандовала Гермиона. Она вырвала из руки Малфоя невесть зачем извлеченную им волшебную палочку, постучала ею по запертому замку и прошептала:       — Алохомора! Замок заскрежетал, дверь распахнулась, и они быстро скользнули внутрь, закрыв за собой дверь и прижавшись к ней, чтобы слышать, что происходит в коридоре.       — Куда они побежали, Пивз? — донёсся до них голос Филча. — Давай быстрее, я жду.       — Скажи «пожалуйста».       — Не зли меня, Пивз! Итак, куда они побежали?       — Сначала скажи «пожалуйста», или я ничего не знаю, — упорствовал Пивз.       Его монотонный голос явно вывел Филча из себя.       — Ну ладно — пожалуйста!       — Не знаю! Ничего не знаю! — радостно заорал Пивз. — Ха-ха-ха! Я тебя предупреждал: раньше надо было говорить «пожалуйста». Ха-ха! Ха-ха-ха!       Завхоз разразился страшными проклятьями, но Шеллару было не до изучения перлов английской нецензурной лексики. Буквально внесённый в раскрывшуюся дверь паникующими ребятами, он первым делом окинул помещение, в которое они попали, быстрым внимательным взглядом и перед ним встал вопрос — отвлечь ли внимание остальных от происходящего за дверью, или лучше не провоцировать местного обитателя новым приступом паники.       Они оказались не в комнате, а в коридоре — том самом запретном коридоре на третьем этаже — и теперь Шеллар понял, почему школьникам категорически запрещалось входить в этот коридор.       На него сверху вниз смотрел гигантский пёс, заполнивший собой весь коридор от пола до потолка. Трехглавый пес.       Пока он сохранял относительное спокойствие и только принюхивался к детям, уставившись на них всеми шестью глазами, но Шеллар чувствовал, что единственная причина, по которой они пока ещё живы, это то, что их внезапное появление застало пса врасплох. Но, кажется, до твари уже начало доходить, что произошло. Об этом свидетельствовало напоминающее отдалённые раскаты грома низкое рычание, вырвавшееся из трёх пастей.       За спиной у него икнул Рон, тихо-тихо заскулила Гермиона, Гойл издал странный приглушённый звук, словно подавился воздухом, только Драко сохранил тишину, но исключительно потому, что оцепенел от ужаса.       — Не смотрите ему в глаза, — прошептал Шеллар, нащупывая за спиной дверную ручку. — Не шевелитесь и ни звука. На счёт «три» — бежим. Один… Два… Три.       Он распахнул дверь, и ребята буквально вывалились обратно — уж лучше Филч и наказание, чем такое! Но завхоза за дверью не было, очевидно, не найдя в тупике никого, он ушел.       — Это… Это же возмутительно! — выдавил из себя Драко Малфой, побледневший от страха до такой степени, что казался серым. — Я завтра же напишу отцу — он член Попечительского Совета школы!..       — Что они себе, интересно, думают? — одновременно с ним чуть ли не выкрикнул Рон. — Надо же додуматься до такого — держать в школе этакую тварь!       Они с Малфоем недоуменно переглянулись и замолчали, ошарашенные тем, что впервые в жизни сошлись во мнениях. Шеллар пожал плечами:       — А, собственно, почему нет? О чем ты хочешь писать своему отцу, Драко?       — Но… Это же опасно — держать в школе такую зверюгу! — опешил Малфой. — Здесь дети…       — Которых предупредили, что ходить сюда опасно и категорически запрещено, — напомнил Шеллар. — Зверь на привязи и надёжно заперт.       — Надёжно? — теперь уже возмутилась Гермиона. — Да «Алохомору» на первом же курсе изучают! Она есть в учебнике по Чарам за первый курс, правда, ближе к концу. Ее вся школа знает!       -- Да? — усмехнулся Шеллар, который тоже видел это заклинание в учебнике и даже отрабатывал движения палочкой. — Ну-ка, попробуй отпереть эту дверь ещё раз.       — Я похожа на дуру?       — Я сказал «отпереть», а не «открыть», — спокойно уточнил Шеллар. — В порядке эксперимента. Драко, одолжи пожалуйста Гермионе свою палочку ещё раз.       Малфой поморщился, но просьбу выполнил. Гермиона встала перед дверью и воспроизвела нужное движение.       — Алохомора! — контур двери очертил слабо светящийся магический ореол, свидетельствующий о наложенном контрзаклятии.       — Алохомора! Алохомора! — никакого эффекта.       — Как же так? — Гермиона готова была расплакаться.       — Всё очень просто, — пожал плечами Шеллар. — Магия — это прежде всего желание и воля, а уж потом палочки и заклинания. Ты так хотела избегнуть наказания, что твоя магия исполнила твоё желание. А заклинание тут совершенно не при чем.       — Оу! Это как детские выбросы! — догадался Драко, который совсем недавно рассказывал об этом Шеллару. Тот кивнул.       — Примерно. А теперь предлагаю всё-таки разойтись по спальням. И о том, что сегодня случилось — никому ни слова.       По дороге в гриффиндорскую башню, Шеллар думал о том, чего, похоже, не заметил никто кроме него. Или заметил, но от волнения забыл. Трёхглавый пёс не просто так торчал в коридоре — он стоял прямо на крышке люка. Кажется, теперь Шеллар знал, где находится маленький свёрток, который Хагрид забрал из Гринготтса в день его рождения — за несколько часов до того, как его попытались выкрасть.       Укладываясь в постель, Шеллар думал, что встреча с гигантской трехголовой собакой была достойным завершением событий этого длинного насыщенного дня, но он ошибся. На следующее утро, за завтраком восьмерка почтовых сов принесла к учительскому столу длинный свёрток. Директор Дамблдор принял его, а потом поднялся и, убедившись, что всеобщее внимание сосредоточено на нем, заговорил:       — Вчера на уроке полётов произошел неприятный инцидент, который мог бы закончиться трагически, если бы не отвага, решительность и поистине удивительный талант одного из учеников. Гарри Поттер! За проявленные вами истинно гриффиндорские качества я присуждаю вашему факультету пятьдесят баллов! — ученики, среди которых, конечно же, не было никого, кто не знал бы о вчерашнем происшествии, хором зашумели, а краснознаменный стол, так и вовсе радостно взвыл, но директор поднял руку, призывая к тишине, и продолжил:       — За спасение одноклассника вы будете удостоены памятной золотой таблички в Зале Наград Хогвартса. И это ещё не всё. Мы с профессором Макгонагалл и уважаемой Августой Лонгботтом решили, что вы достойны и более, скажем так, осязаемой награды, поэтому примите вот этот скромный дар. По взмаху его руки обёрточная бумага исчезла, и директор продемонстрировал залу новенькую блестящую метлу.       — Нимбус! Нимбус 2000! — снова загудел зал. — Но ведь первокурсникам нельзя… — но Дамблдор снова попросил тишины — он ещё не закончил:       — Но поскольку по школьным правилам первокурсникам запрещается владеть собственными мётлами, да и на каникулах у мистера Поттера вряд-ли будет возможность ей воспользоваться, эта красавица пока будет числиться на балансе школы и гриффиндорской команды по квиддичу, а первого сентября торжественно перейдет в руки владельца. А вот теперь — аплодисменты нашему герою! — и показал пример, первым захлопав в ладоши. Через миг к нему присоединился весь зал, а гриффиндорцы чуть не задушили Шеллара в объятиях. А Оливер Вуд, воспользовавшись случаем, наклонился к его уху и шепнул:       — Сегодня после обеда приходи на стадион. Посмотрим, на что ты способен.